кровный сон в руку. в двенадцать

Кровь сдал с утра. А в вечер - развезло.
Думал, отдам уже и Богу душу.
Но не почил я всем смертям назло!..
А, в кровный сон свалившись, зрил и слушал.

И снилось мне, что я в блокаду на войне,
как есть боец, с винтовкой в тёплых унтах,
и как один в самой большой стране,
как по команде, полз сдать кровь к медпункту.

Шестнадцатое было декабря.
Лицом к лицу пришлось сражения встретить.
Я сердцем чувствовал, что воевал не зря -
год мамы близился... рождения... сорок третий.

Я на медпункте белых ангелов
услышал верное заботливое племя:
«Ваш двадцать первый век? Всего-то и делов!..
Увы, иная группа... Да и - время!»

В боях поистрепался за год я:
«Что же вы так с расспросами достали?!.»
В покой ворвался, с гневом загодя!
Смотрю - постель, а там...
товарищ Сталин.

«Как обескровить угораздило вождя?..»
- я молвил, поправляя одеяло.
«Пути замёрзли все, размытые в дождях...
Семь снайперов в его авто стреляло!»

Не верил я, что он вина не пьёт,
что он не тот, кто - «всех убью, чуть троньте!»,
что он фельдмаршальский роскошный свой паёк
делит с солдатами на Ленинградском фронте.

Я не вдыхал с ним воздух в унисон
с закладки прокоммунистического здания.
В суровом воине, хоть был это и сон,
просунулось христианства сострадание!

Кто оперировать в словах шибко умён
творите лучше-ка целебное искусство!
Для сдачи крови нет иных времён,
хоть - для моей, а хоть - для Иисуса!

Про путешествия во снах слыхал для наших душ.
В век двадцать первый всякое возможно!
Как умудрился я попасть в такую глушь?
И Гавриил воткнул иглу подкожно..

А вождь лежал и мне глядел в глаза.
Я ж - ему в душу, как в глаза цареубийце.
Не мог вождю страны я отказать
в пол-литре крови, пусть и кровопийце!

От сна очнулся. Уж брезжит заря!..
С забором крови сошла божья милость.
Сего дня кровь сдавал я за царя.
Только б в царях Христово сердце пробудилось!
16/12/20