К Иверской

   Путь к святыне - всегда тайна. Из жизненных обстоятельств и душевной тяги родится мысль. Если она достаточно сильна - она побеждает внутри, и человек устремляется в путь, близкий ли, или дальний. 
 Господу споспешествующу, не раз возгорается в душе этот светильник, идет впереди - и ты идешь...

   Хороши древлие храмы Москвы: взглядом ли прислониться, рукою ли - благословение. Как подумаешь, скольких слышали они, какая толща времени над ними - дух захватывает, обнять хочется их, надышаться, наглядеться на ненаглядное, нарадоваться на ненарадуемое...

   Хороши храмы Абхазии - чистая молитва, светлый камень, нищета духа, далекая песнь золотой Византии...

   Хорош Успенский Собор Ташкента - громада духовная, богатырь, страдалец. Стоит твердо, смотрит и зовет...

   Хороши светлые храмы Форта Святаго Духа, легко в них дышится. На голоса расходятся, поют, поют...

   Хороша, ох, как хороша Оптина - намолена, напитана святыней. Благоухают, бдят старческие мощи, не охватить их разумом, только обнять сердцем и молчать. Где бодрствовал великий Амвросий - и слов нет таких - один свет, одна чистота, душа молитвы...

   Но вдвойне, втройне хороша та церквушка недостроенная на месте страшного нам болота в малороссийском лесу. Напутствуемые бабушкиным словом: "С Богом, деточки!" идем от теплого дома в зимние сумеречные дали, среди синих сугробов замершего соснового леса, хвойного простора.

   Все больше смеркается, так таинственно и невообразимо тихо. Небо  над нами гаснет быстро и неуловимо.

   Входим кирпичною аркою ворот во двор церковный, идем к маленькой церквушке. Сколько людей внутри, не протолкнуться... А свечей еще более, целые поля, рощи свечей у икон. Тишина другая, наполненная. Кажется, приоткроешь покров - а там реки молитвы, жизнь иная: полнее, чище, живее, чем эта, привычная.

   И сквозь эту тишину и свечные поля - образ... Божия Матерь "Иверская" пристально смотрит на каждого, слушает и слышит. С потоком людским движемся к Ней все ближе... Темный образ, старинный, родственный. Все понимает Богородица, всех жалеет. Так высоко Она, подумать страшно, где живет, Кого зовет Сыном. И вот - дышит рядом... Несет Она прошения Сыну Своему - и не может Он Ей отказать.

   Просто постоять рядом с Ней - великое счастье. Среди людей, среди свечей... Родные они - люди. Жаль покидать это место покоя души.

   Но идем назад, по темному коридору меж сосен. Несем дары от Матери Божией, боимся расплескать: молчим. Думается, что вот та золотая полоса на розово-закатном небе за лесом в детстве - то был Ее образ, и вспыхнувшая среди горько-осенней полынной степи алая ветвь рябины - тоже. И небо смотрело Ее очами, и приветное окошко ввечеру...

   Далеко ты, малороссийский зимний вечер: лес сосновый, огни в заснеженных селениях. И бабушка оставила, как ветхую одежду, телесную клеть свою и ушла на вечное поселение, куда Господь указал. И храм тот вырос, стал иным, и люди - иными.

   А Матерь Божия все глядит неусыпными очами Своими, все жалеет...

   Клонится сердце к малороссийскому небу, к бедной церквушке, где полями свечей и людской просительной молитвы идет Матерь Света Невечернего...


      15.12.2020.


Фото со страниц интернета