Улицу назвали в честь героя-танкиста

В первые годы после организации района с «Калининцем» активно сотрудничали ветераны Великой Отечественной войны. По их инициативе мы организовали общественную приемную. Меньше других принимал в ней участие Григорий Николаевич Жабский.  У него на это просто не оставалось времени, ведь он к тому времени уже более четверти века активно занимался поисковой работой и некоторое время возглавлял районный совет ветеранов. Частенько он делился своими новыми находками, восторженно говорил о полученном недавно письме, намеченной встрече...
Маленького роста, сухонький, в брюках военного образца (галифе), неизменной во все времена года фуражке (тоже наверное военной) и обязательно со старым, потертым кожаным портфелем. Из него энтузиаст вынимал свои трофеи: многочисленные письма из всех уголков нашей необъятной страны. А еще — тонкие ученические тетрадки, исписанные его буквально бисерным убористым почерком. Как-то я поинтересовалась, сколько у него таких тетрадей. Оказалось — больше десятка. Помню, искренне удивилась и от всей души пожелала удачи в поисковой работе. Теперь-то понятно, что материалы собранные Григорием Николаевичем просто бесценны, но где-то они после его кончины?
Обо всем этом напомнил мне гость редакции, ветеран Вооруженных Сил России (о нем была статья в прошлом году) Николай Станиславович Ярко. На сей раз он  рассказал о давней истории поисков экипажа легендарного танка, первым ворвавшегося в феврале 1943 года в Старовеличковскую. Среди бумаг, которые Николай Станиславович принес, была скромная (без рисунка) почтовая открытка от Г. Н. Жабского: «Здравствуйте, Николай Станиславович! Большое Вам спасибо за ваше письмо о памяти павшим за нашу Родину. Копию вашего письма я послал брату погибшего командира танка майору Геннадию Александровичу Жедяевскому в Оренбург. Желаю Вам и вашим родным всего наилучшего. Еще и еще большое спасибо! С уважением к Вам Г. Жабский, ветеран партии, войны и труда. 3.03.1984 г.».
Николай Станиславович рассказал: «Все началось с того, что в январе 1984 года мне в Москву брат Евгений из Старовеличковской прислал «Калининец» со статьей о том, как разворачивались поиски сведений о командире танка Жедяевском, именем которого назвали улицу, на которой я вырос, и в отчем доме еще  жила моя мама. С  большим интересом прочитал статью. Вспомнился февраль 1943 года, и я написал в вашу газету. Мое письмо напечатали. После этого мне прислал открытку Григорий Николаевич Жабский, а потом пришло письмо от брата командира танка».
- Николай Станиславович, вспомните, пожалуйста о чем вы тогда написали в «Калининец»?
- О сером, слякотном дне 18 февраля 1943 года. Для всех старовеличковцев он стал одним из самых значимых и светлых в жизни, ведь тогда наши части выбили фашистов из станицы. А в предыдущий день с самого раннего утра шел тяжелый бой. Мы с мамой прятались в землянке. Было очень жутко, ведь стрельба почти не прекращалась. Думаю, что большая заслуга в том, что врага одолели, именно экипажа танка, неожиданно ворвавшегося ранним утром 17 февраля на окраину станицы, где укрепились враги. Очевидцы рассказывали, что танк буквально сметал все на своем пути, в том числе и крупнокалиберные пушки противника. Он уничтожил 20 пулеметных точек и две пушки врага. А потом вдруг резко остановился, кажется на третьей раздавленной им пушке. Ее колесо попало под днище танка, левая гусеница зависла над землей. Танк не смог двигаться дальше и стал отличной мишенью. Но еще некоторое время, пока он не загорелся, его пушка и пулемет не прекращали огонь, удерживали фрицев. Это было на углу улиц Крайней и Долиновской. Когда бой закончился, жители ближних домов под деревом, недалеко от танка нашли двух погибших бойцов. Скорее всего это были танкисты. У них были выколоты глаза, под разорванными гимнастерками следы пыток. Мы, подростки, тоже обследовали все места боев. Забирались и в танк. Внутри все было в копоти и, кажется, еще в ящике оставались неиспользованные снаряды. Позже нам поручили захоронить погибших воинов в братской могиле у нашей пятой школы. Сколько их было, не припомню. Много. Приходилось тела укладывать вплотную друг к другу. А еще я написал в своем письме в газету о том, что на нашей улице, которой присвоено имя героя-танкиста, на табличках его фамилию пишут по-разному: улица Жедяевского и Жадиевского.
Эта неточность в написании фамилии доставила много проблем и Григорию Николаевичу Жабскому. Например, из адресного бюро Куйбышевского облисполкома прислали ответ, что Жадиевские по области и городу не значатся. Между тем,  из Пензенской области пришел ответ от бывшего механика танка Александра Ивановича Казакова. Он предполагал, что семья командира могла проживать в Саратове или Тамбове. Но очередные запросы в различные инстанции     ничего не дали. А из Главного управления кадров Министерства обороны СССР сообщили: «По документам учета безвозвратных потерь военнослужащих Советской армии Жадиевский в числе погибших, умерших от ран и пропавших без вести не значится».
Только через долгое время пришло письмо из Центрального архива Министерства обороны СССР: «Согласно наградному листу  к приказу по второй танковой бригаде Закавказского фронта от 13 декабря 1942 года А. А. Жедяевский  награжден орденом Красной Звезды». В письме прилагался и домашний адрес офицера. После этого на очередной запрос Жабского ответили из совета ветеранов Лаишевского района Татарской АССР, уточнили фамилию старшего лейтенанта, рассказали о его семье. Через некоторое время   брат героя, Геннадий, прислал письма Жабскому и Ярко.
Николай Станиславович бережно его сохранил. Тетрадный лист в клетку даже почти не пожелтел: «Николай Станиславович, получив ваш рассказ о гибели экипажа моего брата, мне, конечно, беспредельно больно за его судьбу, но это так на него похоже. Уж, если он вступил в бой, то он должен его выиграть. Другого в его характере не было. Из вашего и других сообщений следует, что башня была отброшена от корпуса танка на 15-20 метров. По всей видимости брат погиб в танке? Что вы еще знаете об этом?».
Прошло более 35 лет, но ветеран Вооруженных сил, полковник в отставке Николай Станиславович Ярко ничего не забыл. Хорошо, что неточность в написании фамилии героя давно устранили. Теперь на улице, названной в его честь, на табличках нет грамматических ошибок.  Но бывший военный считает, что подрастающее поколение должно больше знать об освободителях, о том, кто и как вписывал в историю нашей малой родины очень важные строки. Именно поэтому он и принес в редакцию старые письма.
Недавно я побывала в народном музее Старовеличковскгой. И убедилась, что  подвигу танкового экипажа, первым ворвавшегося в станицу в феврале 1943 года, отвели немало места. Там собраны письма, газетные вырезки и фотографии. Подробно описала тот жестокий бой в своей книге «Земля Старовеличковская. Страницы истории. 1794 — 2000 гг.» создатель этого музея, бывший директор СОШ № 5 Анна Ильинична Логвиненко. Так что подвиг  станичники не забыли. Уверена, что никогда ему не будет забвения.