Синяя тетрадь 21

Я вышел из дома.
Было позднее утро.
Голуби,
взмывшие в небо
из-под моих ног,
заставили очнуться.

Куда я?
Как я здесь оказался?

Я не мог вспомнить,
ни как одевался,
ни как выходил
из квартиры.

Закрыл ли я дверь?
Куда я?
Да, я иду искать её.

Первые же попытки, проанализировать происходящее,
привели
к неутешительному
выводу, -
- меня ведут.
Ведёт.
Неужели сам я,
ни на что не способен?
И, ещё кое-что.
Да, я очень хочу найти её. И теперь,
это кажется вполне возможным,
даже неизбежным.
Вот именно, неизбежным. Странное чувство обречённости,
пусть даже и на удачу,
на счастье.
Но всё же, обреченности.

За всеми этими мыслями, лениво снующими
в моём сознании,
я не думая выбрал,
нужное направление. Полагаю, что нужное.
В нашем городе,
найти человека,
о котором
ничего не знаешь, казалось совершенно невозможным,
но не теперь.
На какой-то миг,
я поверил,
что увижу её уже сегодня. Я точно знал это.
Потом, мысли мои
улетели дальше.

То, что случилось
тогда,
очень давно,
когда мы были казалось, хозяевами своей жизни, хозяевами мира, то,
что всё испортило, обрушило.

Это было утро,
я видел всё
довольно чётко,
мы возлежали за огромным мраморным столом,
напротив друг друга. Завтракали,
если можно так сказать. Лишних движений
мы не делали,
нас кормили с рук,
очень аккуратно и предупредительно.
При этом "малые",
две, скорее девушки, насколько я могу судить, ласкали меня,
стараясь не мешать,
но с горячим,
искренним желанием.
Тех же,
что неслышно
подносили нам пищу
к самым губам,
мы просто не замечали. Хотя и они, при случае, могли сгодится для употребления.
Мою же богиню,
возлежащую напротив,
её гигантское,
роскошное тело, покрывала поцелуями, наша с ней любимая девочка.
Хотя,
на мой нынешний взгляд, была настолько же
и мальчиком.

Подающие,
кормили их обоих,
на что те,
почти не отвлекались. Наша любимица, действовала
всё активнее.
Её язык,
порхал как бабочка.
По телу моей любимой, ходили волны дрожи.
Я тоже,
уделял
пережевыванию пищи,
всё меньше и меньше внимания.

После очередного спазма наслаждение,
моя ненасытная богиня вдруг резко вскочила, могучим телом
своротив в сторону наш огромный тяжёлый стол. Хрипло рыча,
она оторвала от себя, рефлекторно
вцепившуюся в неё любимицу,
подняла над головой,
и издав,
яростный звериный крик,
со страшной силой впечатала её в пол,
из белых мраморных плит. После чего, с рёвом,
явно говорящем
о наслаждении оргазма,
с безумно
сверкающими глазами,
принялась
топтать её  ногами.
"Малые"
услаждавшие меня, замерли,
лишь в первый миг,
после чего, продолжили. Они всегда делали то,
чего от них ждут.

Во мне же,
будто что-то сломалось. Хотя,
в поступке моей богини,
не было ничего странного, я сам
делал что-то подобное,
и за едой, и во время омовения.
И, на трибунах Колизея,
во время игр,
когда "малая",
обычно не больше трех, услаждавшая тебя,
или услаждаемая тобой, хотя бывало и сложнее,  начинала действовать излишне активно, отвлекая хозяина от созерцания боёв магов, или просто,
достигала наконец желаемого результата,
она порой,
разламывалась пополам, и вышвыривалась
на арену,
под
восторженно - жадные,   улюлюканья "низших",
на нижних трибунах.

Всё это было
знакомо и привычно,
но сейчас,
я будто
увидел произошедшее другими глазами.
Это было,
своего рода озарение.
В поступке моей любимой, я увидел,
не великолепие
силы и ярости,
а слабость,
подвластность чему-то, еще более слабому, жалкому,
и откровенно мерзкому. Вся наша жизнь,
в миг предстала
передо мной,
в новом свете.
Казалось бы,
мы можем всё.
Но, не делаем ничего.
Мы убиваем время.  Понемногу убиваем себя.
И тысячами,
убиваем тех,
кто мог бы стать
нашим будущим.

На миг осознав,
что за этими размышлениями,
а скорее воспоминаниями, я прошел пешком,
по улицам родного города, несколько километров,
я вновь затерялся
в воспоминаниях.
Уже тогда, враз,
всё между нами,
было окончено,
но я присутствовал
на той оргии,
с которой начались
мои воспоминания.

Как же так?
Что я там делал?

Смыслы
раскрывались
передо мной,
как страницы книги.
Она хотела
чтобы я был там.
Это было нормой, отношений
среди "высших".
Слово,
могло быть
только правдой.
Обещание,
могло
только исполняться. Договора, - соблюдаться. Просьбы, -
- так же исполнялись,
или просто не возникали, не произносились.

Она хотела,
чтобы я был там,
и я был,
желая и нежелая того.
Мог ли я,
попросить её,
не делать так больше, перестать быть той,
кто она есть?
Да мог.
Но она,
не смогла бы
выполнить это,
а значит, умерла.
Только так.
Или,
отказала бы мне,
тогда,
мы бы умерли оба.

Странным кружным путем, непостижимо
для себя самого,
я вышел,
всё к тому же скверу,
и не думая,
прошёл
к той самой скамейке.
Сел.
Все мысли,
воспоминания,
куда-то улетучились.  Здесь, была хорошо.
Вдруг!
Да что же, это такое!!!
Среди теней
тополиной аллеи,
вдоль ряда
пустых скамей ,
в мою сторону шла Света.