Август. Гл. 33. Воздух моей Родины

Глава 33. Воздух моей Родины.

Добрая половина пути преодолена – отъехав в сторонку, не спеша, я из канистры заполняю бак бензином, открываю капот и осматриваю аккумулятор. Он продолжает нещадно кипеть, испаряя электролит. На металлических поверхностях кузова, на которых оседают эти испарения, начинает вспучиваться краска.
Отворачиваю заливные пробки – просматриваются оголившиеся пластины аккумулятора, им грозит неминуемое разрушение, если уровень электролита не будет восстановлен. А дистиллированной воды у меня уже нет. Ничего не остаётся, как разбавить, ещё оставшееся внутри аккумулятора содержимое, хоть это и очень вредно – обыкновенной водой. Как ни горько осознавать, но, похоже – пока доберусь до родителей – аккумулятору придёт конец.
Солнце уже ощутимо склоняется к закату, но до его полного захода есть ещё часа три. С одной стороны – надо максимально использовать световое время для движения, но и очень уж хочется прикоснуться к манящей воде Балхаша. Прямо впереди, просматривается наезженный спуск на его берег – там, заодно и поужинаем.

Развернувшийся вблизи берег озера неприятно разочаровывает – смесь песка с грязной глиной. Завершающийся здесь, уже не на севере, но ещё и не на юге, по-настоящему, летний день, прочно удерживает остатки приятного тепла. Неудержимо тянет скинуть обувь и войти в озеро, хотя бы по колено. Трезвый рассудок предупреждает – вымажешь ноги глинистой грязью дна, и не найдёшь, потом сухого места на пологом берегу, с которого, окунув ноги в воду, эту грязь можно было бы отмыть.
Разочарование берегом написано и на лице Ромы. О том, чтобы развернуть здесь импровизированную скатерть для ужина – вообще, нет и речи.
  И всё-таки, уходить от озера не солоно хлебавши, не прикоснувшись к так манящей синевато-чёрной поверхности воды, не хочется. На левой руке, прижавшись, к груди, сидит Лена, за правую руку, прочно, крошечной ручкой вцепилась Оля – медленно подбираюсь с ними к самой кромке водяной глади. Присаживаюсь на корточки, зачерпываю ладонью контрастно чистую, по сравнению с берегом, воду, она приятно холодит руку – вот и всё купание.

  Детишек вода не волнует, их вниманием завладела жизнь на границе воды и берега
  – Зайчики, зайчики – восклицает Оля.
Да, – действительно, «зайчики»! Энергично работая задними лапками, плавают в воде, у кромки берега, маленькие, пережившие стадию головастиков, лягушата. Как зайцы прыгают они по берегу и даже, оставшийся после головастиковой стадии хвост, у них ещё не рассосался. С симпатичными зайчиками моя старшая дочь успела познакомиться через игрушки, а вот со скользкими, противными и в то же время, забавными лягушками – знакомится вживую и не мудрено, что перепутала с зайцами. И у тех, угловатые длинные ноги, и у этих – короткие хвосты.
Наконец, интерес к лягушатам потерян – не спеша, возвращаемся к машине. И опять, впереди – трасса.
На долгие сотни километров растянулась она, вдоль западного берега Балхаша, местами, отдаляясь от него, а местами, примыкая почти вплотную. Но озера мы видеть не будем, если всё будет удачно, больший отрезок этого, примыкавшего к озеру пути, мы пройдём ночью.

И всё-таки, пока ещё светло – надо где-то выбрать место и сделать остановку для ужина.  К озеру, хоть оно заманчиво продолжает виднеться вдали – уже не тянет. А справа снова, всё то же однообразие, теперь уже, окончательно выгоревшей степи, и ко всему прочему – здесь, она – солончаковая.
Медленный съезд с трассы, удачная, плоская площадка – без единой травинки. До захода солнца осталось около часа, и оно давно уже не палит, но, находясь почти у горизонта, ослепительно бьёт по глазам всей мощью огромного огненного круга, при взгляде в его сторону. Прикрывшись от солнца боком автомашины, располагаемся на ужин.
Чай в термосе ещё довольно горяч, торопливо дохлёбываю его, и пока Рома продолжает возиться с детьми – открываю капот и склоняюсь над мотором. По прежнему, не даёт покоя кипящий аккумулятор, и чтобы не мучить его – мне пришла в голову мысль:

– А что, если его отключить от электрической сети, ведь необходимое автомобилю электричество всё-таки, вырабатывает генератор! Вот заведу мотор и аккумулятор отключу...
Задумано-сделано, клемма отсоединена и изолирована – мотор работает, а значит, и ехать можно. Сумки собраны, экипаж на своих местах – давлю на газ.
Странный, шелестящий щелчок! – вспыхивают и тут же гаснут, сигнальные лампочки указателей поворота. Ёкает и обрывается сердце – что-то я сделал не так! Инстинктивно глушу мотор.
Запоздалое озарение горе-автолюбителя, перемешанное со специальными знаниями связиста, позволяет осмыслить происшедшее.  Аккумулятор, являющийся основной нагрузкой для генератора одновременно и выступает гарантом стабильности вырабатываемого им напряжения. Выработанный, при отключённом аккумуляторе, мощный скачок тока больно ударил по бортовой электрической нагрузке автомобиля, и, похоже, её повредил.
Какой же я олух! Неужели, обострённая напряжённость незнакомой дороги, начинает так отупляюще, влиять на моё сознание!

Чертыхаясь, и в душе, ругая себя распоследними словами, восстанавливаю включение в сеть аккумулятора, завожу мотор. Проверяю электрику. Ближний и дальний свет, освещение приборной доски – слава Богу – работают! Работает и аварийная сигнализация, светятся габаритные огни, а вот, сигнализация указателей поворота явно, вышла из строя.
Ну, что ж, это не самое страшное, по-прежнему, на довольно пустынной трассе. Повезло, что работает ближний и дальний свет – ведь ночь неуклонно надвигается и хотя бы часиков до двенадцати, надо двигаться вперёд.
  Рома чувствует, что произошло что-то неприятное. Как могу, не вдаваясь в подробности, успокаиваю её. Самый главный аргумент в пользу «незначительности» происшедшего – мы опять, на уже привычной скорости в девяносто километров, уверенно двигаемся вперёд.

Стараюсь не обнаруживать своего внутреннего состояния, но спонтанно возникшая и собственноручно совершенная глупость, к счастью, полностью не выведшая из строя автомобиль – сильно напугала. Мне уже наплевать – испортится от обычной воды аккумулятор или нет, много ли красочного покрытия будет разъедено кислотой, главное – благополучно довести моих крошечек до пункта назначения. От неизвестно откуда появившейся беспечности, не остаётся и следа, впереди ещё около семисот километров и ничего не придумаешь, как только с утроенной, теперь, осторожностью, двигаться вперёд… вперёд…
  Стемнело. Вот и понадобился свет ближних и дальних фар. Я впервые веду автомобиль ночью, по незнакомому пути. Очень сильно ослепляет свет, к счастью – редких, встречных автомашин. Никак не могу приспособиться к ослепляющим лучам мощных фар, неизбежно, разминаясь с ними, ощутимо сбавляю скорость.  Напряжение неимоверное. Не имеющий достаточного опыта вождения автомобиля ночью, что-то я делаю не так и от этого, всё больше и больше, устаю.

  Полностью, всё окутавшая вокруг, темнота освещённая фарами, полоса асфальта впереди и вот, долго ожидаемое, появляется, наконец, тесное скопление огней.
Это – Сарышаган. Несколько минут, и селение позади, и вновь, окутавшая всё темнота, из которой, по-прежнему, изредка, далеко появляются и издалека, долго-долго приближаются, стремительно выпрыгивают и резко исчезают, слепящие огни встречных машин.
Стрелка часов приближается к двадцати четырём – всё, больше ехать не могу – надо располагаться на ночлег. Рома, осветив карту светом из бардачка, определяет наше местоположение.
От Сарышагана мы удалились, более чем на сто километров и до селения Бурылболтан, которое расположено прямо у развилки трассы, на Алма-атинское и Ташкентское направление, ещё – около пятидесяти километров. Ну что ж, как и задумывалось – две трети пути пройдено. Сейчас, прямо в поле, и заночуем. С рассветом, снова тронемся в путь, и если всё будет нормально, где-то в обед, завтра, доберёмся до моей Родины.

Осторожно, практически на ощупь, удаляюсь по едва просматриваемой, несмотря на мощь фар, дикой степи, метров на тридцать от трассы.
Достаточно. Надо разложить сиденья, расстелить постель. Мои девчонки давным-давно сладко спят – и кровью обливается сердце, и моё, и Ромы, перед необходимостью тревожить их сон. Распахнув дверцу и осторожно, стараясь не разбудить, приподнимаю и вытаскиваю из салона Лену, передаю её, так и не проснувшуюся, головкой на плечо и на левую руку – маме, затем, таким же образом, только на правую руку – Олю. Сладко продолжают спать мои дети на маминых руках, с трудом их удерживаемых. Быстро, очень быстро, управляюсь в салоне с постелью – теперь, всем места хватит. Пока, рядом с детьми, приспосабливается к ночлегу Рома – отхожу в сторонку и расслаблено осматриваюсь вокруг.
Терпкий, дурманящий аромат дикой, южной степи. Жадно впитываемый лёгкими, прохладный ночной воздух, распирает грудь. Восторг и умиротворённость переполняет душу.

Наконец, я добрался, и полной грудью вдыхаю воздух моей Родины! И кто бы что ни говорил – слаще этого воздуха, ничего нет!  И это, прямо нависающее над головой, южное небо – от которого, просто невозможно оторваться и красивее которого, тоже, ничего нет!
На темно-фиолетовом фоне, несметное число очень близких и бесконечно далёких, ярких и не очень – звёзд. Вот, одна – догорающим шлейфом, осветила небо, вот вторая… падает. Успевай загадывать желания. А вот, и третья – неторопливо движется от звезды к звезде. Может быть, это самолёт,  а может быть и спутник…
И чётко очерченный, фантастически завораживающий, Млечный путь. Как его мне не хватает на бледном, большей частью времени, скрытом серыми облаками,  небе северного Казахстана, покрывающем место моей нынешней жизни! Целый месяц мне посчастливится дышать воздухом моей Родины – лучшего отдыха и пожелать трудно.
Осторожно пробираюсь в машину, пристраиваюсь рядом со своим, безмятежно спящим семейством, на незанятых остатках угловатой и очень неудобной поверхности, укрываюсь одеялом, и убаюкиваемый таинственным, зазывным стрекотанием цикад, тут же, проваливаюсь в пустоту…