Стакан молока... и булочка

 

- Ну, кажется, последний!
Миша нажал на кнопку звонка.
- Не заперто, входите!
Миша зашел. Не сразу сообразил, где вход в комнату – пятый этаж хрущевки – пот заливал глаза. Миша протер лицо бейсболкой – глаза защипало еще больше.
- Пиццу заказывали?
- Да-да, проходите!
На кровати сидела молодая женщина, обложенная подушками. Рядом к тумбочке были прислонены костыли.
- Проходите, проходите! Пиццу положите сюда, на тумбочку. Деньги я сейчас достану.
Миша собрал грязную посуду, отнес на кухню, раскрыл рюкзак, достал со дна коробку, положил на тумбочку.
- Спасибо большое: видите, я совсем беспомощная. Меня машина сбила – «новые русские» ни на кого не смотрят. Кости плохо срастаются. Ой, да вы совсем мокрый! Вам нехорошо?
Миша почувствовал, что действительно, губы пересохли и потрескались, в голове шумело.
- Можно стакан воды?
- Что вы, что вы, конечно! Я сейчас встану и помогу вам!
Женщина взяла костыли, оперлась руками о перекладины, попыталась встать – ноги не послушались и женщина упала на кровать. Миша не успел ее подхватить – не было у него сноровки женские тела хватать. Женщина конфузливо улыбнулась: скоро дочка со школы придет – вдвоем меня поднимите? Да вы совсем бледный! Что вы ели сегодня? Идите на кухню: там в холодильнике есть молоко, а на столе – булочки. Свежие, соседка принесла. Возьмите, перекусите.
Миша открыл холодильник: кроме картонной коробки молока, какого-то пакета и двух картофелин, ничего не было. Миша понял – дом настигла нищета – еще и покруче, чем у него. Он, Мишка, хоть работает, да и мама тоже крутится, а здесь: женщина-инвалид и девчонка-школьница. Но он не мог отказаться: во-первых, предлагали от души, во-вторых, в животе урчало и сжималось. Действительно, он сегодня ничего не ел, только выпил два стакана пустого чая. Нет, один стакан – с сахаром.
- А вы что будете есть? У вас же холодильник пустой! А вам молока налить?
- Нет, нет, спасибо, я не голодна – сижу на месте, энергию не растрачиваю. Дочка придет – принесет что-нибудь. Она тоже подрабатывает - уборщицей у себя в школе. После аварии я работу в магазине бросила – директором работала. Но, правда, мои продавщицы иногда что-нибудь подкидывают из продуктов – из просроченных, если удается списать. Магазин у нас городу принадлежит, не приватизировали еще. Не успела я все оформить. Да, много мои товарки «подкинуть» не могут – у самих семьи голодные. Новая заведующая словно цербер за каждым шагом следит: даже из помойки ничего брать не разрешает, а сама полными кошелками продукты таскает. Но ничего не скажи – вмиг с работы улетишь, а другой - не сыщешь. Но, ничего, все преодолеем. Да вы не слушайте меня, ешьте, ешьте!
 Миша проглотил булочку в два укуса, залил молоком, почувствовал, как желудок наполняется набухающей массой, возникло приятное чувство тяжести. Голова прояснилась.
- Что, хозяин вас не кормит? При вашей беготне, вам и кусочка пиццы не достается?
- Да нет, хозяин не жадный: Пиццы, чай, кофе – всегда на столе. Мы можем перекусить, пока заказ собирают. Но я не могу это есть.
- Почему?
- Знаете, - Миша замялся – я еврейских правил кашрута придерживаюсь. У нас нельзя мясное и молочное вместе употреблять в пищу.
- А нельзя пиццу только с сыром заказать, без колбасы и сарделек? Я знаю, что в колбасе этой обязательно свинина присутствует.
- Нет, и сыр не кошерный – он сбраживается в телячьих желудках – другого в России не делают, только такие, сычужные. Правда, есть белые сыры, но они на пиццу не идут. Хозяин должен был сегодня зарплату выдать, но он попросил отсрочку на один день. Подвернулась партия дешевой муки – он все деньги и вбухал. Правда, мука с жучком оказалась – девчонки наши полдня просеивали. Завтра, может быть, заплатит. Он еще и премию обещал, как штраф за задержку.
- А вы как? Я смотрю, вы человек молодой – школу закончили? Родители?
- Папа пропал два года назад…
- Как пропал?
- Он машины подержанные из Германии перегонял через Польшу. Так в Польше и пропал. Из Вроцлава выехал – их целая колонна была, да отстал – что-то с мотором… И все… Больше его не видели.
- А мама что?
- Мама тряпки из Турции возит, продает. Что – сама, на барахолке, что - в магазины сдает. Я очень волнуюсь за нее -  уже два дня, как должна была вернуться, и нету.
- Ну, а школу до этой проклятой перестройки-перестрелки успел закончить?
- Даже в институт успел поступить, в медицинский, да учиться все не получается – «кушать очень хочется». Вам чем-нибудь помочь?
- Нет-нет, спасибо! Я же говорю, сейчас дочка придет – мы и поедим и поговорим. До свидания, заходите, если в наших краях будете. С дочкой познакомитесь – она у меня умная и красивая – вам будет интересно вдвоем. Вот она какая в прошлом году была.
С фотографии смотрела смешливая девчонка с двумя косичками.
- Дочку Лизой зовут, а меня - Екатериной Сергеевной. А фамилию и адрес вы и так знаете. А вас как, молодой человек?
- Я – Миша. Михаил Фельдман.


Семь лет спустя.
Израильская больница со смешным названием «Сорока» - был такой медицинский деятель с такой фамилией.
Отдельная палата в хирургическом отделении. Утренний обход. «Ночной» врач сдает смену:
- Екатерина из России. По линии медицинского туризма. Посттравматический синдром после дорожной аварии семь лет назад. Нарушение работы внутренних органов. Показана срочная полостная операция. Дочка – вот она -  решает вопросы с финансовым управлением. Лиза, а это была она – протерла заспанные глаза – за консультацию и обследование мы уже заплатили. Не думали, что нужна операция. Полагали, что ничто уже не поможет. Доктор Моше, вы уверены в успехе?
- Да, я ознакомился с историей болезни, я буду вести вашу маму. Я не сомневаюсь в благополучном исходе дальнейшего лечения.
- Спасибо, доктор. Мне сказали, что тех денег, что я заплатила, достаточно еще на неделю лечения. Я сейчас возвращаюсь в Россию, продам квартиру – будут деньги на операцию. Спасибо вам!


Прошла неделя. В отделение влетела молодая женщина, обвешанная сумками. Медсестры на посту не сразу узнали в ней заспанную, уставшую и удрученную девушку.
- Как мама?
- Не беспокойтесь, ей уже лучше. Сейчас она в палате реабилитации после операции.
-  Как после операции? Я же только сейчас привезла деньги – еще не успела заплатить.
- Ничего не надо – все оплачено.
- Как это? Доктор Фельдман! Постойте! Здравствуйте! Рада вас видеть! Только я не понимаю: как это «все оплачено»? Это не шутка?
 - Ваша мать в той палате. Она сейчас спит. Не будите ее. Все прошло нормально. Я оплатил лечение вашей мамы. Это цена стакана молока и булочки, которыми ваша мать поделилась со мной семь лет назад. Пойдемте, я заказал для вас гостиницу при больнице. Пообедаем и я вам все объясню.


Прошел месяц.
- Девочки, дорогие, спасибо вам за все!
Екатерина, Кати, как ее окрестил персонал отделения, направилась к выходу, опираясь на руку будущего зятя.

                *************************************

PS: Описана подлинная история - имена, конечно, изменены.

16 декабря 2020 г., Ашкелон