Лесовики не умеют любить, правда?

Лесовики не умеют любить, правда?
Мы лесовики, народ простой, следим за порядком в лесах, ходим в услужении у Лешего, Кикиморы, Ядвиги, Деда Мороза. У всех Старших в общем. Работёнка не лёгкая, попробуй-ка всем угодить, чтоб всем в лесу нравилось, но такой уж мы народ: кручинимся без работы. Вот и трудимся не покладая рук, песни поём, сказки сочиняем.

Есть среди нас и мальчики и девочки. Девчонок мы Лесовичками зовём. Какие они у нас красивые! Первой красавицей у нас в лесу Снегурочка считается, но мы, народ лесовиков не согласны со Старшими. Наши девчонки милее.

Все лесовики друг другу братья и сёстры, это на бересте прописанная истина. Время мы считаем с сотворения мира, а значит год сейчас 7526, а наш возраст всего-то на пол тысячи младше мира. Вот и считайте, взрослые мы уже. А выглядим всё как дети. Вот и Старшие нас как детей воспринимают, ответственную работу не доверяют. Знаете как нам обидно.

А меня Баранец зовут. Я у Деда Мороза конюшим работаю. И со мной ещё Росинка и Капля, они лесовички ответственные, не то, что я. Только вот слабые, даже ведра с овсом запаренным поднять не могут. Вот я и таскаю, я сильный. Я уже говорил, что лесовички красивее Снегурочки?

Мы лесовики народ трудолюбивый, на всякие глупости у нас времени нет. Как подымешься до зори, пока овса коням насыпешь, пока от навоза стойла вычистишь, опилки поменяешь, воды натаскаешь, пока почистишь лошадок, пока выгуляешь их ладно, пока проверишь всю сбрую и сани, только и остаётся времени на ночь запарить овёс и идти спать. Ну, это я про свой день говорю, у других лесовиков может и по-другому.  Но без дела никто не сидит. Даром кашей Старшие кормить не будут.

А однажды мне Росинка приснилась. Я итак только их с Каплей веснушчатые лица днём вижу, а тут ещё и во сны ко мне влезла, противная. Я так разозлился, что утром, ещё до завтрака накричал на неё, что б больше не смела такими глупостями заниматься, и во сны ко мне влазить. Ох, и разревелась она тогда. Мне даже как-то стыдно стало. Ну, я подумал так, мозгами пораскинул, и как минутка вырвалась, нарвал ей цветов на ближайшем лугу. Ароматный веник она приняла с благодарностью и вопросом, как его заваривать. Я честно рассказал, что из мелиссы и ромашки самый вкусный отвар получается. В общем, простила она меня. 

А потом, перед сном пригласила с ней этого самого отвара попить. Ну, я дурак, что ли от такой вкуснятину отказываться? А она, Росинка, ещё где-то мёд раздобыла мой любимый, гречишный. Стали так часто сидеть, то у неё в горнице, то у меня в норке. Капля на нас сильно обижалась, что мы её не зовём. И мы каждый раз обещали ей позвать её, в следующий раз, и каждый раз забывали.

Видно Капля про нас Деду Морозу и рассказала. Видно сильно мы обидели её своим невниманием, раз она наушничеством занялась. Кричал зимний волшебник долго. Напоминал, что все мы братья и сёстры, и что раз у нас есть время и силы на посиделки с отваром, значит, мы плохо  и мало работаем.

А мы стояли, и не понимали, что сделали не так? Росинка тихо плакала. Я сжимал кулаки. Всё было так несправедливо. Под конец своей тирады, уже повернувшись к нам спиной, Дед Мороз бросил: «Лесовики не умеют любить».

Любить?!

Разве о любви мы думали длинными вечерами, уставшие после  трудового дня, пропахшие навозом, опилками и овсом, тихо наслаждаясь отваром из трав и гречишным мёдом? Нам ведь просто было хорошо. Просто у кой-то веки, мы духи, чувствовали. Чувствовали, что у нас есть душа.

Тем вечером, состоялась наша последняя «посиделка». Мы пили отвал из листьев смородины, мяты и липового цвета. С нами сидела ответственная Капля, которой Дед Мороз поручил не оставлять нас с Росинкой наедине. Капля была не просто довольна, она натурально светилась от счастья. Я был хмур. Росинка печальна.

А на следующий день Росинку отправили работать на конюшню к Ядвиге, а к нам на её место вскоре прибыл Ягель. До этого он работал одним из счётчиков пиявок у Кикиморы. Но потом видно решили, что счетчиков у Кикиморы слишком много, а у Деда Мороза по конюхам недобор. Пришлось учить Ягеля обращаться с лошадьми.

Как-то спустя пару месяцев я случайно увидел, как Ягель мечтательно смотрит в сторону, откуда он прибыл и шепчет имя Клюква. Я не стал ему ничего говорить. Итак, всё понятно. Не было у Кикиморы перебора по счётчикам.

Много веков прошло с тех пор. С Ягелем мы лучшие друзья, с Каплей тоже мир давно. Но время от времени я устраиваю себе одинокие посиделки с отваром трав. Ведь лесовики не умеют любить, правда?