Гудбай, Америка! Пьеса

               



                Комедия-фарс  по мотивам комедии
                Нила  Саймона "Узник Второй авеню"






                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:


               Мел Эдисон
               Эдна Эдисон
               Гарри Эдисон

            




                Действие происходит в нью-йоркской квартире,  в фешенебельной
                части Манхеттена.
               
               



                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

                Сцена первая

          На  сцене  темно.  Половина третьего ночи. М е л   Э д и с о н    сидит
          на диване,   поджав   ноги.  Он  укутан  в  плед.

М е л/гудит/. У-у...

                В спальне загорается свет. Появляется Э д н а,  его жена.  Она в    длинной ночной рубашке.

Э д н а.  Что случилось?
М е л/гудит/. У-у...

Э д н а/включает  свет/.  Что  с   тобой? Не спится?
М е л/гудит/. У-у...

Э д н а.   Понятно... /Идет к зеркалу, поправляет бигуди./

М е л.   В спальне одиннадцать градусов холода! Шестого июля!!

Э д н а.   Я говорила - надо выключить кондиционер.

М е л.  Тогда дышать нечем будет! Тысячу раз повторял тебе: поз-вони ты в эту контору ! У-у... /Гудит/.

Э д н а. Я звонила. Мастер не нашел никаких неисправностей.

М е л.   Никаких? /Имитирует переключение кондиционера/. "Холодно" "Умеренно"! "Тепло"... В какое положение его не ставь, все равно получается холодно! Однажды понадобится огнемет, чтобы извлечь нас отсюда. У-у... /Гудит./

Пауза.

Э д н а.  Чего ты хочешь, Мел? Хочешь, я выключу кондиционер?
М е л.  Иди спать! У-у... /Гудит/.

Э д н а. Не могу я спать, когда ты нервничаешь.
М е л.  Я  не   нервничаю.

Э д н а.   Нет, ты нервничаешь.
М е л. Я не нервничаю!
Э д н а. Нет, ты нервничаешь!

М е л. Я не нервничаю, я замерзаю! Шестого июля! У-у... /Гудит, отвернулся/.

Э д н а.    Хочешь лечь здесь? Я постелю...

М е л/вытаскивает из-за спины  небольшую  подушечку/. Зачем ты насовала повсюду эти дурацкие подушки? Тратишь  тысячу   долларов на диван, на котором не можешь сидеть, потому что идиотские подушки врезаются тебе в спину! /Швыряет подушечку на пол./ У-у... /Гу¬дит./

Э д н а.  Нет, тут дело не в кондиционере. И не в подушках! /Швыряет в Мела подушечкой.   Отходит вглубь комнаты. Через паузу/. Что стряслось, Мел? /Подходит/.

М е л.  Ничего... /Встает и направляется к двери на лоджию. Открывает. Слышен шум ночного города./

Э д н а.   Мел, я все равно не сплю, скажи, что тебя беспокоит?
М е л. Думал, на четырнадцатом этаже будет тихо. Как же! Не квартира, а какая-то спутниковая антенна!

Э д н а.   Мы живем здесь шесть лет и раньше шум тебе не мешал.

М е л. А теперь мешает! /Закрыл лоджию. Слышна музыка/. Кошмар! /Ходит по комнате./ Половина третьего утра, а у них /указывает на стену/ до сих пор тарарам!
Э д н а.   Какой тарарам?

М е л. Ты что, ничего не слышишь?

Э д н  а/пожимает плечами/.   Нет!
М е л/по-прежнему указывая на стену/. Ну вот это! Или ты оглохла?
Э д н а.  Ничего не слышу!

М е л. Да слушай же, ради бога... Ну, слышишь? /Сбрасывает плед,  подпевает мелодию, танцует./ Ну... слышишь?!

Э д н а.  Слышу, как ты поешь. Вижу, как ты танцуешь. Больше ничего... /Поднимает плед./
М е л. Да это же те самые... весёлые   стюардессочки,  с московских   авиалиний! /Бежит к стене./ Эй, вы, там...   прекратите! /Стучит./ Пол-третьего  утра, черт вас дери!

                Идет на лоджию.

Мешайте спать кому-нибудь в своей Европе!

                Музыка постепенно затихает.

/Выходит из лоджии, зажав нос./ Боже... какая вонь! Четырнадцатый этаж, а разит так, словно под самым носом помойка!   Эдна, иди сюда, понюхай...   Ну, иди же... иди!
Э д н  а/подходит к двери на лоджию/. Да, попахивает...

М е л. Не попахивает, а пованивает...   как в клозете! Да, да... именно так - в клозете! /Ходит но комнате,/ Эта страна погребает себя под собственными отбросами!  Со всех сторон растут эти зловонные горы,  и никому нет до них дела! Даже здесь, в сверх элитном Манхеттене! Еще немного - и однажды окажется, что наша квартира - на втором этаже!

Э д н а. Ну что поделаешь, Мел, у богатых свои слабости. Они любят поесть. Много и вкусно. Отсюда и столько отходов. Процесс этот вечный, его нельзя  остановить. Никому  и  никогда! Поэтому нужно или мириться с этим... или уезжать.
М е л.  Нет, с тобой невозможно говорить! Это выше моих сил!

Внезапно начинает   скулить собака.

/Кричит./ Да замолкни, ты...  проклятая!
Э д н а.   Если хочешь, оставайся здесь и ори на собаку, а я иду спать.

Собака снова подвывает.

М е л. Ну разве можно спать под вой этой псины? /Выходит на лоджию и кричит, перегнувшись через перила, вниз./ Успокойте свою собаку! Дайте же людям спать, черт вас побери!!

М у ж с к о й   г о л о с/сверху/.     Эй... потише!    У нас тут дети!
М е л/кричит вверх/.    Какого дьявола вы орете на меня? Лучше спуститесь вниз и повойте за компанию! /Завыл./  У-у-у...
Э д н а.   Мел, перестань! Ради бога, перестань!

                Мел продолжает выть.

Не знаю, какая муха тебя укусила, но только я больше не намерена стоять здесь и терпеть твои безобразные выходки. Я пошла спать... Спокойной ночи!

С рассерженным видом  поворачивается и направляется в спальню. Доходит до двери, когда вой Мела прекращается.   Она   останавливается.

М е л.  Знаешь,  Эдна... я, кажется, схожу с ума.

        Э д н а  смотрит на   мужа и, постояв, возвращается.

Э д н а.   Что с тобой?
        М е л.   Я теряю контакт с действительностью!
Э д н а.   Это от того, что ты плохо спишь последнее время.
М е л.  Нет! Со мной вообще творится что-то неладное... Я перестаю владеть собой.
Э д н а.   Это не только с тобой, Мел.  Со всеми такое происходит.
У всех теперь нервы издерганы.

М е л.  Нервы? Если бы только нервы! Я потерял точку опоры,   Эдна!
Я куда-то качусь, и мне страшно...
Э д н а. Не говори так,  Мел... Может  быть, все, что тебе нужно, это выговориться в беседах с толковым психоаналитиком.

М е л. Может быть... Я перестал давать себе отчет в том-где   я?..  кто я?..
Э д н а.  Послушай... а что, если нам уехать отсюда на пару недель? Устроим себе полумесячный отдых...  а?

                М е л  молчит.

Мел, ответь мне, как ты смотришь на то, чтобы уехать, сменить обстановку? Разве ты не можешь попросить отпуск на две недели?
М е л. Могу. Боюсь только, что меня попросят взять отпуск на остальные пятьдесят недель.

Э д н а. Но ведь ничего пока не случилось! Какой же смысл расстраиваться? А если что - найдешь себе другую работу.
М е л.  Где? В какой конторе? Посмотри, сколько бродит вокруг безработных?   И каждый мечтает только об одном:  хоть где-нибудь пристроиться,  заработать себе на жизнь!

Э д н а.  Предположим.   Но все равно это не конец света.  Наши девочки уже в колледже, деньги на их обучение у нас отложены. А мы могли бы перебраться в Европу. В Испанию, например.

М е л.   Хорошенькая пара - ни языка, ни денег! Два бомжа из Ю Эс Эй на улицах Мадрида! /Изображает попрошайку/.

Э д н а.   Перестань, Мел, я вполне серьезно! Ты сможешь работать по специальности и в Испании. Поступишь на службу...

М е л.   Куда? Начальником информбюро в Барселоне? Эти испанцы прямо пляшут от радости, дожидаясь меня. Все глаза проглядели с пристани!
Э д н а/вздыхает/. Возможно, ты прав - с работой сейчас в любом месте не густо. Но зато там есть чудесные пляжи и кое-что еще...

             Танцует испанский танец с кастаньетами.

М е л.   А ты уверена, что пляжи в твоей солнечной Испании лучше, чем здесь?   Разок искупаешься в море - и весь остаток лета будешь соскребать с тела мазут!

           Куражится,  пытаясь   наглядно подтвердить  сказанное.

Э д н а.  Ну, тогда поедем куда угодно, Мел! Ты же знаешь - я пойду за тобой хоть на край света! Я согласна жить в пещере, в лачуге, на дереве. А если захочешь, устроимся на плоту,   в джунглях Амазонки! /Надевает сомбреро/.
М е л. Хорошо! Завтра же покупай два билета в штат Лумба-Юмба! /Включает магнитофон./

            Танцуют экзотический танец с индейскими ритмами.
            Звонит телефон. Эдна выключает магнитофон.
            Телефон продолжает звонить.

        Э д н а/указывает на  телефон/. Возьми  трубку, Мел, я боюсь.

М е л/берет  трубку/.  Алле...  Да,  Четырнадцать  "А"...   Что?! Интересно, черт возьми, а кто не давал спать мне! Какое мне дело до того, что вам утром лететь в Китай? Я не ваш квартирант, я полноправный квартиросъемщик... Стучите! Стучите на здоровье! Только учтите - мы постучим вам тоже! /Прикрыв   трубку   ладонью, Эдне./ Если они начнут стучать, постучи в ответ!

Э д н а.   Мел...  ну зачем ты связываешься?

            Слышен громкий стук в стену.

М е л.  Стучи же!
Э д н а.  Мел, без четверти три! Оставь их, и они лягут спать!
М е л.    Ты будешь стучать?
Э д н а.  Если я постучу, они опять постучат!
М е л.  Ты будешь стучать?!
Э д н а.  Стучу, стучу! /Стучит в стену/
М е л/в трубку/. Ну как?

                Вновь  раздается стук в стену.

/Эдне./ Стучи!

            Эдна стучит.   Слышен  ответный  стук.

/Эдне./ Стучи!!

        Эдна стучит. Ритм стука постепенно переходит в ритм песни. Мел включает
        магнитофон.
                Танец Мела и  Эдны.

                Затемнение.               
               
                Сцена вторая.

Предвечерний час, несколько дней спустя.  Когда поднимается занавес, мы видим ту же комнату, но сейчас в ней все перевернуто вверх дном. Стулья опрокинуты, ящики выдвинуты, их содержимое разбросано по полу. Повсюду валяются предметы домашней утвари, одежда.

Э д н а говорит по телефону.

Э д н а/всхлипывая/. Эдисон, миссис Эдна Эдисон... Нас обокрали... Только что... Я сию минуту вошла, а квартира обчищена... Восемьдесят восьмая улица... Четырнадцать ”Аи... Еще не знаю... Телевизор, холодильник, книги, одежда... Пришлете?.. Пожалуйста,  пусть приезжают скорее... Спасибо!

Э д н а  выключает мобильник, поворачивается и оглядывает комнату.

Ничего нет. Все украли... /Быстро уходит в спальню./

На некоторое время воцаряется тишина.
Входит Мел. Снятый пиджак висит на   левой   руке, в которой  он держит газету. Замечает, что творится вокруг. Обводит комнату удивленным взором.

М е л/зовет/.   Эдна!
Э д н а/выходит из спальни/. Да, милый...
М е л. Что здесь творится? Почему такой разгром?

Э д н а   молчит.

Ну... отвечай!

Э д н а.  Нас обокрали. /Хнычет/.

Пауза.

М е л.   То есть...  как это - обокрали?
Э д н а/кричит/. Ты не знаешь, что такое "обокрали"? Это когда
входят и уносят вещи! Нас обокрали!!

Плачет, смешно подвывая.

М е л/обнимает Эдну/. Ну ладно,  ладно, Эдна, успокойся. Не надо  так нервничать. Ведь я просто спрашиваю тебя - что тут произошло?  /Пауза/.    Что украли?
Э д н а.  Еще не знаю. Я вышла в магазин. На каких-нибудь пять минут.

                Пауза.

М е л.   Эдна?
Э д н а.  Что,   Мел?
М е л. А, может быть, ты ушла не на пять минут? Посмотри, какой кавардак?
Э д н а.    Я уходила всего на пять минут. /Отходит/.

М е л.    Понятно... /Насвистывая   мотив веселенькой песенки, идет по комнате./ Ты не встречала, когда входила в дом, подозрительных людей?
Э д н а. В этом доме все люди какие-то подозрительные.

М е л. И не видела никого...   с узлами или свертками?
Э д н а. Не видела! Неужели я должна была следить, не выйдет кто-нибудь из дома...  с моим телевизором?
М е л/ошарашен/. Они украли телевизор?
Э д н а/кивает/.    ... магнитофон и все наши любимые фильмы.

Пауза.
М е л.  Ладно!    Посиди, я принесу чего-нибудь выпить.
Э д н а.  Я не хочу.
            М е л. Чуточку виски. Это тебя успокоит.
Э д н а.   Это меня не успокоит.
М е л.  Почему? /Остановился./
Э д н а.  Потому что виски нет.
М е л.  Они украли виски?!
Э д н а.  Все бутылки...  до одной!

М е л. И "Благородное королевское”?
Э д н а. А ты бы хотел,  чтобы они взяли дешевое и оставили “Благородное”?   Забрали   все... 
М е л/бросается к двери.  Открывает,  кричит/.  Мерзавцы! Чтоб вам пусто было! Всем,   до единого! /Закрыл  двери/.

Нервно  ходит по комнате.

Ты звонила в полицию?
Э д н а. Не помню...
М е л. Ты сказала им, что нас обокрали?

Э д н а.  Зачем бы я стала им звонить? Я не вожу дружбу с полицейскими.
М е л/остановился,  кричит/. Ты что... ничего не понимаешь? Только что обокрали мою квартиру. Утащили мой цветной телевизор и мое "Благородное королевское"...
Э д н а. Не кричи на меня! Я тоже расстроена...  и не меньше, чем ты. Это и моя квартира, между прочим, и меня тоже обокрали!

Плачет, смешно подвывая.

М е л/подходит/. Прости, я голову потерял. Я не хотел на тебя
кричать. /Направляется в спальню./ Пойду,   принесу валидол.  Примешь...
для успокоения.
Э д н а/бурчит/. Не хочу.
М е л.  Одну таблетку, тебе сразу легче станет.
Э д н а. Не буду я принимать валидол.

М е л. Ну почему ты упрямишься?
Э д н а. Я не упрямлюсь. /Пауза/.  У нас нет валидола.
М е л.  Что... и валидол?
Э д н а. ... анальгин, аспирин, крем для бритья, зубную пасту, лезвия. Оставили твою зубную щетку... Она там, на полке.

М е л. Ты серьезно?
Э д н а. Вполне!
М е л/недоверчиво улыбаясь/. Нет, этого   не может быть!

Срывается с места и исчезает в ванной комнате.

Э д н а/вслед/. И я бы тоже хотела так думать, Мел!  Но   в этой жизни, ты знаешь, иногда случаются... ну совершенно немыслимые вещи!

Поднимает с пола книгу. Из глубины ванной доносится негодующий вопль Мела.

М е л.  А-а... а-а... сволочи! /Врывается в комнату. В руках  у  него  детская машинка./ Чтоб они сдохли! Чтоб их машина врезалась в дерево, перевернулась и сгорела вместе с этими ублюдками!  У-у-у...

Имитируя  езду  в  автомобиле,  носится  по  комнате.  Врезается в диван. Падает. Замирает.

/Сидя на полу./ Телевизор - это я могу понять.  Виски - тоже понятно. Но зубочистки? /Эдне./ Интересно - сколько они выручат за коробок зубочисток... а? Ну скажи - сколько?

Э д н а. Не знаю... Должно быть, они очень нуждались. К сожалению, Мел,  сейчас много голодных. Вот они и забрали все, что могли  унести с собой. Даже мои...  кухонные деньги. /Трясет книгу./

Мел смотрит на  Эдну.

Сто двадцать долларов: три купюры  по20,   5 - по десять.   Остальные - по одному...
М е л/забирает у Э д н ы  книгу/. Зачем ты хранила деньги в поваренной книге?
Э д н а.   Чтобы никто их не нашел.  А где же еще хранить?
М е л.    В банке... с крупой! В сахарнице, в рваном ботинке! Там, куда бы они  не  заглянули!

Э д н а.  Они заглянули в аптечку. Почему ты думаешь, что они не заглянули бы в рваный ботинок?
М е л.  Никто никогда не заглядывает в ботинок! Тем более,   в рваный!
Э д н а.  И никто  никогда не крадет зубочисток! Только больные люди! Теперь все такие: больные, больные, больные люди! /Плачет/.

М е л/подходит/. Ничего, Эдна... Ничего! Главное - ты цела и невредима.
Э д н а/плача/. Да-а... а что было бы, если бы я вошла и застала их здесь? Что бы я стала делать?
М е л.  Извинилась бы, закрыла дверь и пришла попозже... Ну зачем ты меня спрашиваешь? Этого же не случилось! /Ходит по комнате./ Понять не могу...

Э д н а.  Чего, Мел?

М е л/осматривает комнату/. Как могли каких-нибудь трое доходяг наркоманов вынести все это...   за пять минут? /Открыв дверь, рассматривает замок./ Дверь не взломана, замок целехонек. Странно... Как им вообще удалось войти? Не могли же они пролезть...   через  замочную скважину?

Э д н а.  Может, они нашли на улице...  мой ключ?
М е л/пристально   смотрит на Эдну/.  Что значит – "нашли мой ключ"?
Э д н а. Я его потеряла.
М е л.  Постой... а как же ты попала домой без ключа?
Э д н а. Я?
М е л.  Да, ты!
Э д н а.  Очень просто. Я оставила дверь незапертой.
М е л/поражен/. Ты  оставила...дверь... незапертой?!

Э д н а. Да! А что мне оставалось делать: ключ куда-то пропал,
продукты кончились.  Вот я и рискнула, как в азартной игре. И проиграла...

Плачет, прижавшись  к  Мелу.

М е л.  Ничего себе игра: телевизор, холодильник, спиртное, кухонные деньги, зубной элексир...  Больше ничего? /Пауза./ Больше ничего?!
Э д н а. Что я - детектив? Посмотри сам... /Отходит к зеркалу./

Мел стоит в нерешительности. Затем устремляется в спальню. Эдна бесцельно бродит но комнате. Затем берет гитару, садится, тихонько поет.

Входит Мел. Медленно приближается  к  жене.

М е л/забирает  у  Эдны гитару/. Ты заходила в спальню?
Э д н а.   Еще не успела. А что?

М е л/надвигаясь на Эдну/. Семь костюмов, четыре спортивных куртки, восемь пар  туфель, двадцать коллекционных рубашек, мой любимый,  парадный смокинг - где все это?

Э д н а/пятясь/. Сегодня утром они были  в гардеробе.
М е л. Но там нет и гардероба!
Э д н а.  Как это - нет гардероба? А куда он подевался?

М е л.  Это я у тебя должен спросить - куда он подевался вместе с нашей итальянской двуспальной кроватью, французским трюмо, японским  компьютером и моими китайскими,   комнатными тапочками?
Э д н а. Ну куда, куда... Получается, что их тоже украли. Унесли... За эти самые пять минут!

М е л/в изнеможении/. Все... нас обобрали. До нитки! Вычистили   на  совесть... /Бежит к лоджии./ У-у... сволочи! Мерзавцы! Ублюдки! Негодяи... /Хватает стул и бежит на кухню./

Слышны звуки погрома.

Э д н а/кричит в сторону кухни/. Мел, успокойся, мы купим новое!  Слышишь  - мы все купим новое! Завтра же! Вместе  с  тобой пойдем в магазин и все купим: итальянскую мебель, французское трюмо  и твои любимые китайские тапочки... слышишь?
М е л/с ножкой от стула выходит из кухни/. На какие деньги? На какие деньги?.. Меня уволили.

Э д н а/в ужасе/. Боже мой!

Большая  пауза.  Э д н а  стоит неподвижно. Затем бросается к Мелу, обнимает его.

М е л. Ничего, родная, ничего, я выкарабкаюсь. Я найду работу, вот увидишь. /Прижимает   Эдну к себе/.

Э д н а. Ну конечно, Мел, я уверена...

М е л. Ты снимешь портьеры в гостиной, сошьешь  мне костюм и я отправлюсь на поиски работы.

Э д н а/прижимая  к  себе   Мела/. Конечно, конечно, дорогой! Я сошью тебе много костюмов - синих, зеленых, в полосочку... сколько хочешь! И увидишь - у нас все будет хорошо. Обязательно будет...  всё  хорошо! /Размыкает объятия./

М е л. Да, Эдна, будет, непременно будет! Мне бы только чувство времени восстановить, прийти в себя, обо всем забыть. /Отходит от Эдны./ Хорошо было бы съездить на недельку в летний лагерь, к ребятишкам... Там совсем другой мир - добрый, наивный... Он поможет мне вернуться в мое счастливое детство.

Э д н а.  Хорошо, Мел, хорошо...   поедешь! И я поеду с тобой! Мы вместе поедем...  хорошо? А пока успокойся, перестань думать об этой про-клятой работе! У нас  ведь есть кое-какие сбережения. Мы с тобой не моты, нам этого надолго хватит.
М е л. Да... мы не моты, это правда... А наши девочки в колледже? Плата за квартиру, за продукты?  Сбережения будут  таять, а поступлений - никаких! Нет, Эдна, мы должны что-то делать, должны что-то предпринять, иначе мы погибнем! /Ходит по комнате./

Э д н а.   Мы придумаем,  милый! Мы обязательно что-нибудь при-думаем! Мы ведь столько раз попадали с тобой в переделки... и еще какие!   И  ничего - живы пока, слава богу, и здоровы... 
М е л/перебивает/. Это верно, выход мы найдем. Мы просто обязаны его найти. Но для начала... нам нужно избавиться от всего, что мешает нам нормально, по-человечески, жить. И, прежде всего, от этого хлама... /Указывает на вещи, разбросанные вокруг./

Э д н а/удивлена/. Но это же не хлам, Мел! Эти вещи тебе всегда нравились!   Мы покупали их вместе с тобой...  вспомни,  чтобы создать в доме хоть какой-нибудь уют.
М е л. А я говорю - хлам! Никчемный, ненужный, омерзительный  хлам! Он лежит здесь годами, загромождает квартиру, душит нас,  пожирает наш мозг, развращает наши души. Еще немного - и это ненасытное чудовище поглотит нас целиком!  Без остатка! Игрушки! Безделушки! Ничтожная  дребедень!! /Швыряет вещи на пол./

Э д н а. Прекрати, Мел, ради бога! Успокойся! Мы никогда больше не купим ни одной вещи! Обещаю тебе. Обещаю! А все это выбросим сегодня же, сейчас, раздадим нищим...

М е л. Я отдал этому хламью свои лучшие  годы,  свою   молодость! И  с   чем остался?   С  этим вот...  музыкальным разливателем виски! Тогда где же музыка? Где музыка, я спрашиваю? /В ярости трясет разливателем./ Уж если выгонять человека после стольких лет службы, так с  музыкой, черт побери!  И  по  такому случаю должен звучать не какой-нибудь вшивый мотивчик ”ля-ля, фа-фа...",    а сводный духовой оркестр!

Звучит музыка марша. Мел,  изображая  игру на духовом инструменте, идет в  зал.   Эдна   -   за  ним.
            
               Э д н а/идя за Мелом/.  Мел...  куда   ты пошел?    Остановись! Там же люди!   Мел...  ну пожалуйста, не   выходи на улицу!   Господи, что  это с ним? Мел, ты слышишь меня? Вернись...

 М е л  и   Э д н а   поднимаются на сцену.

М е л/с  гримасой  боли   хватается за грудь/.  О-ох!
Э д н а/встревоженно/.   Что с тобой,      Мел? Тебе плохо?
М е л.  Пустяки.
Э д н а. У тебя боль в груди?
М е л. Да.
Э д н а.  Почему?

М е л.   Потому, что у меня нет работы! Потому, что мне нечего надеть! Потому, что у меня ни к черту нервы, а эти мерзавцы не оставили мне ни одной успокоительной таблетки! /Выскакивает на лоджию  и  кричит./ Ублюдки!.. Сволочи!..

Откуда-то сверху, по-видимому, с лоджии этажом выше,  доносится  мужской  голос.

Г о л о с.    Эй, там внизу... заткнитесь! У нас тут дети!
М е л/кричит/. Не орите на меня!  У меня все украли! Понимаете... все! Оставили мне рваные штаны и детскую панамку!

Г о л с.     У  нас тут дети! Не надо напиваться!
М е л. Напиваться? Интересно, чем? У меня сперли все спиртное, даже "Королевское виски"! А детей держите при себе, пока их у вас не украли.
Э д н а.  Мел, прошу тебя - не надо! Ты себя до болезни доведешь.
Г о л о с.   Имейте хоть каплю уважения к другим!

М е л/кричит вверх/.  Уважения? К собственной заднице - вот
к чему я имею уважение! Только это теперь все и уважают, только это –
собственную,  толстую задницу...

Вдруг на Мела  обрушивается поток воды, как видно, вылитой из большого ведра. Он возвращается в комнату потрясенный и ошеломленный до такой степени, что не может вымолвить ни слова.

Э д н а.  О,  Мел... боже мой!
М е л/тихим голосом/. Как ужасно они поступили... Как подло, как ужасно они поступили.
Э д н а.  Мел... мальчик мой дорогой, что они с тобой сделали?

Выбегает на лоджию и кричит вверх.

Бог накажет вас за это! Я извиняюсь за грубость моего мужа, но бог вас накажет за это! /Она тоже плачет. Подбежав к Мелу, подбирает с пола какое-то белье и начинает вытирать ему лицо и голову./ Ничего, Мел. Ничего, мальчик мой...

М е л. Так ужасно поступить с человеком... Я бы никогда так не сделал.
Э д н а/вытирая его/.  Конечно, никогда! Ты для этого слишком хороший, слишком  добрый. Ты  никогда   бы  не сделал такую вещь... Мы уедем отсюда, Мел.  Куда-нибудь далеко-далеко... Знаешь, чем могли бы мы заниматься? Мы могли бы открыть летний лагерь для ребятишек! Свой собственный!

Ты бы стал начальником, я - поварихой, а наши девочки нам бы во всем помогали. Ведь тебе бы это понравилось, правда? А пока я пойду работать секретарем. Я справлюсь с работой, Мел, я сильная...

Но только не болей, родной, не болей и не умирай, потому что без тебя я не хочу жить в этом мире. Мне здесь совсем не нравится... Не оставляй меня здесь одну... Мел, дорогой, мы еще покажем. Мы всем им покажем! Главное - ты успокойся! И увидишь - все будет хорошо. У нас все будет хорошо...

                Музыка.
                Занавес.

                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                Сцена третья

Месяца полтора после  предыдущих событий.   Около часа дня. Декорации прежние, однако в комнате уже все блестит чистотой. Звучит легкая музыка. Торопливо входит Э д н а. Она в элегантном костюме, с небольшом бумажным пакетом  в  руке. Ставит пакет на стол. Включает более  ритмичную музыку.  Увлеченно танцует. Из спальни выходит  М е л.

Э д н а/увидев Мела/. Мел... это я пришла! /Выключает проигрыватель,/ Ты, должно быть, с голоду умираешь. Сейчас я мигом все приготовлю,   и можно будет садиться за стол! /Вынимает из пакета продукты./ Не могла вырваться с работы раньше, чем без четверти час, да еще минут пятнадцать прождала автобус. А ты же знаешь - ездить по Третьей авеню, в   обеденный перерыв, это настоящая пытка! Все толкаются, ругаются, наступают на ноги.   Посмотри-ка,  Мел, что я купила! Ну... иди же, садись, я наливаю томатный сок! /Наливает  сок в два стакана./

Мел садится к столу, берет стакан и отпивает  глоток.

Ой... до чего же  вкусно! Я ведь с восьми утра ничего не ела. У нас там столько работы, что даже кофе выпить некогда... Мистер Куперман, конечно, так ко мне внимателен, что даже покупает мне сендвичи раза два-три в неделю. Правда, я их заслужила своей  работой.    Но я не хочу проводить там еще и вечера, потому что и после дня-то работы я добираюсь домой совсем без сил, даже разговаривать не могу... Ой, что же это я  болтаю, как заведенная! Ты-то, родной, как себя чувствуешь? У тебя  все в порядке?

Мел сидит,  уставившись в   стакан  с  томатным  соком.

Мел, у тебя все в порядке?
М е л/невнятно/.  Угу...
Э д н а.  Тебе не хочется разговаривать?
М е л.   Угу...

Э д н а.  Ну, расшевелись же, Мел! Что ты все время "угу" да     "угу”?  Мне через полчаса уходить, и вряд ли я смогу вернуться домой раньше семи. Поговори со мной... Что ты сегодня делал?
М е л/наконец переводит взгляд на жену/.   Прогуливался.
Э д н а.  Вот это славно! Далеко?
М е л.   Из спальни в гостиную...
Э д н а.    И все?

М е л.   Нет, не все. Прогуливался обратно в спальню. А один раз ходил на кухню - выпить стакан воды. Что ты еще хотела узнать?
Э д н а. Ладно... не хочешь разговаривать - не надо. /Пауза./ Кто-нибудь звонил?
М е л.   Я не подряжался дежурить на телефоне. Хочешь, чтобы я отвечал на звонки, - найми меня! Мне нужна работа.
Э д н а.    Значит, в газете сегодня ничего не было?
М е л.  Было! Больнице требуются ассистенты хирурга. Проблема в том, что у меня штаны синие, а там нужны белые!
Э д н а. Я ведь просто спросила, Мел.

М е л.   Вот я и отвечаю! /Встал/.    Еще требуется опытный дамский парикмахер. /Подходит к Эдне/.    Вечером попрактикуюсь на тебе /взмахом руки портит прическу Эдне/, и, если ты не облысеешь /другой рукой портит прическу еще раз/, завтра пойду наниматься.

Э д н а/поправляя у зеркала прическу/. Что с тобой, милый? Что с тобой творится сегодня?

М е л.  Сегодня? Я два месяца брожу взад-вперед но этой квартире, как узник по камере. Сначала я просто слонялся из комнаты в комнату. Теперь хожу вдоль стен, чтобы как-то удлинить прогулки...  Я прочел от корки до корки все книги, все этикетки на консервных банках, а завтра начну читать ярлычки на нижнем белье. После этого я  вновь пойду в зоопарк... веселить знакомых обезьян!

Включает магнитофон. Танцует  нелепый  танец,  пытаясь имитировать  обезьяну.

Э д н а/выключает магнитофон/.   Мне очень жаль, Мел. Я знаю, что  ты несчастлив.  Скажи, чем я могу помочь?

М е л/кричит/. Мне тридцать   два  года,  Эдна! Неужели ты не понимаешь, как это унизительно, когда ты приходишь, чтобы покормить меня обедом! Во всем доме приходят кормить только двоих: меня да шестилетнюю   девочку с четвертого этажа.
Э д н а. Я просто пытаюсь экономить деньги, Мел. А что ты мне посоветуешь делать в этой ситуации? Зарплата у меня, к сожалению, небольшая,   с   Гарри   отношения ты поддерживать не желаешь...
М е л/в ярости, надвигаясь на Эдну/. Я превращусь в абсолютное "ничто”;  растворюсь в толпе бродяг; буду валяться под забором в Майами-бич  без  единого  цента  в  кармане!   Но я никогда... слышишь, Эдна, -   я  никогда  не  пойду  на  поклон  к  этой  самоуверенной  банкирской   крысе!

Э д н а. Но во всем мире родственники стараются помочь друг дру¬гу, Мел! Стараются поддержать того, кто оказался в беде! И не считают зазорным принять необходимую помощь!  Тем более, если ее предлагает не кто-нибудь, а твой родной брат!
М е л. А я не такой, как все, Эдна! Да,  да - я, Мелвин Эдисон - ужасный, отвратительный  урод! Который не желает больше ничего слышать  об этом сластолюбивом, лощеном гусе! /Вдруг спокойно./

 А, впрочем, если ты так настаиваешь, я могу поменять свое мнение. /Берет мобильный телефон./ Вот... позвони ему и скажи: милый, дорогой, ненаглядный мой родственник Гарри! Приезжай скорей, мы совсем пропадаем! Еще немного, и твоей любимой крошке Эдне придется пойти на панель, чтобы заработать на хлеб себе... и своему сумасшедшему муженьку!

Э д н а.   Ты   становишься невыносимым, Мел! Извини, мне нужно приготовить обед. /Уходит на кухню/.
М е л/кричит вслед/. Ты, наверное, думаешь, что я плохо искал? Думаешь, что я мало пытался? Ведь ты это думаешь... да?
Э д н а/из кухни/. Нет, Мел. Клянусь тебе, нет! Я знаю: ты приложил все силы.
М е л. Так вот знай: для мужчин с моей квалификацией работы нет вовсе... Никакой! Это здесь написано, в "Нью Йорк Таймс"! /Трясет газетой./
Э д н а/из кухни/. Не будем больше говорить об этом... ладно?
Если тебя раздражают мои обеды, обещаю больше этого не делать.

М е л. Действительно... а зачем тебе утруждать себя, когда в это время ты можешь уютно сидеть в каком-нибудь славном японском ресто-ранчике, кушая сукияки вместе с мистером Куперманом! /Изображает./ ‘‘Моя девочка! мое солнышко! Ты само очарование..."
Э д н а/из кухни/.  Не выдумывай, Мел! Я никогда  не   ела    сукияки   с мистером Куперманом.

М е л.  Ну,   тогда феттучини с мистером Фейдельсоном! /Изображает./ "Вы сегодня неподражаемы, мисс Эдисон! Этот вечер я посвящаю вам, вашим чудесным глазкам!" Послушай...   я же знаю, чем ты занимаешься там, в своей конторе! Сам был парнем из конторы...
Э д н а/из кухни/.  Зато я не девочка из конторы.   И никогда ею не была, между прочим!
М е л.   Да?  Тогда почему же так получается, что ты приходишь до-мой в семь, хотя всем известно, что после пяти никто не работает?
Э д н а. А я работаю! Потому что хочу получить зарплату на триста долларов больше!

М е л. Ну конечно, конечно... Хотел бы я только знать, за какие такие услуги вам так щедро платят, мисс Эдисон?
Э д н а/из кухни/. Обычные услуги штатной секретарши...
М е л/перебивает/.   ... после которых просто необходимо хоть нем-ного выпить, чтобы было легче смотреть в лицо маленькому человечку.

                Куражится,    ложится   на пол.

Э д н а/выходит из кухни/.  Вот  твое любимое   суфле.   Хочешь -  ешь,  не хочешь - не ешь! Поступай,   как  тебе   угодно.  /Ставит тарелку  на  стол./ Я ухожу. Когда ты такой, с тобой невозможно разговаривать!
М е л/лежа на полу/. Желаю приятно провести время, дорогая. Не слишком утруждай себя работой. Оставь немного энергии и для мужа! /Хохочет, делает непристойные движения./

Э д н а/направляется к двери, потом останавливается/.   Знаешь, что я тебе посоветую,  Мел?
М е л/на  полу/. Что? Что ты  мне   посоветуешь, Эдна?
            Э д н а.  Возьми себя в руки.   Или обратись  к врачу.   У   меня  больше нет ни сил, ни терпения!

Идет к выходу. Мел загораживает ей дорогу.

Перестань, Мел! /Мел наступает./ Мел, я прошу тебя - успокойся!
М е л/ухмыляется с видом человека,   знающего какую-то тайну/.

Ты думаешь, это простая случайность, что я не могу найти работу? Думаешь,  мне  просто  не везет? Дескать, это просто полоса неудач - ты ведь так считаешь?
Э д н а.  Я считаю, Мел, это время такое. Мы переживаем трудные времена.
М е л.  Неужели ты ничего не подозреваешь? Не догадываешься об истиной  причине?

Э д н а.  О  какой  истиной  причине?  О  чем  ты  говоришь,  Мел?
М е л.  Ты настоящее дитя. Неосведомленный, наивный, несмышленый ребенок... Они отняли у нас все! Они на всё наложили лапу!
Э д н а.  Мел, не сходи с ума... Кто - они?
М е л.  Сядь!

Э д н а. Я могу опоздать на работу, Мел!
М е л. Сядешь ты, наконец?
Э д н а. О, господи... /Крестится./ У них что... такое длинное название?
М е л.  Сядь же ты, ради бога!

Усаживает  Эдну  на  стул.

/Расхаживая по комнате/. Так вот... Если будет ликвидирован средний  класс/расставляет на столе предметы/... что останется?

Э д н а/смотрит на предметы, озадаченно/. Что останется? Если ликвидировать средний класс?

М е л. Да! Вот этот! /Сбрасывает со стола бутылку с минеральной водой./

Э д н а/поднимает бутылку, неуверенно/. Я думаю... останется
низший класс...  и  высший,     если этот /указывает на бутылку/ выкинуть!
М е л. Нет... с тобой невозможно разговаривать. Ты ничего не смыслишь!   Иди...  иди на свою работу!

Э д н а.   Ты   хочешь  сказать,  что есть еще кто-то, кроме  этих...  троих?
М е л/выхватывает у Эдны бутылку, ставит на стол. Ходит по комнате,   подозрительно   оглядываясь/.   Иди сюда!

Э д н а.   Ты  же  хотел,  чтобы  я  села.
М е л.  Ну  иди  же  сюда!
Э д н а.  Если это такой большой секрет, Мел, то лучше   его мне не знать...

М е л.   Заговор существует,  Эдна!  Черные руки заговора нависли над нашей страной! Это так же верно, как то, что мы стоим здесь, вот за этим столом!
Э д н а.   Заговор...  против  кого?
М е л.   Против  меня.
Э д н а.  Вся страна?

М е л.  Да! И я его жертва! /Идет по комнате;/ Они не только против меня замышляют,  Эдна.  Они замышляют против тебя, против наших детей /указывает на фотографии двух девочек, висящих на стене/, моих сестер, против всех наших друзей! Они замышляют против полицейских, банкиров, певцов, посудомоек;  против анархистов, коммунистов, мазохистов;  против женского движения, против черного движения, против военного комплекса НАТО!  Вот против кого этот заговор, Эдна!

Э д н а.  Мел... ты перечислил всех. Кто же останется?
М е л/кричит/. Смени  этот глупый тон! Я знаю, что говорю! Я  имею доступ к источникам информации двадцать четыре часа в сутки! Она стекается ко мне со всех концов, днем и ночью...

Э д н  а/с тревогой/. Мел... я хочу сказать тебе одну вещь...
           М е л/перебивает/. Ты думаешь, я параноик? Ты думаешь,  что  у  меня  что-то вроде  помрачения рассудка из-за того,   что  я остался без работы?  И  теперь  говорю,  как ненормальный? Ведь так?

            Э д н а.  Нет, Мел, это не так! Успокойся! Я никогда не  стала   бы  употреблять таких,  сильных выражений…
М е л. И, тем не менее, это так! /Идет но комнате./ Неужели ты ничего не видишь, не замечаешь того, что творится вокруг? Или тебе нужны еще какие-то доказательства?
Э д н а.  Доказательства чего, Мел?

М е л. Того, что я и целая армия трудоспособных жителей этой страны является сегодня безработными! Целая  армия… куда ни глянешь… справа, слева…! Из-за  чего!  Ха-ха…  в том-то всё и дело, что мне… давно уже это известно!  Из-за отлично организованного, тщательно продуманного и блестяще осуществленного  заговора – вот из-за чего!

Э д н а/ все более тревожась/.    Да нет же, Мел, нет,   я верю  тебе - ведь ты же действительно безработный! И таких,   как ты,  сегодня уйма!..  на каждом шагу…  - это тоже правда!   Но только, ради бога, скажи мне... по очень большому секрету - кто они, эти узурпаторы?

М е л/выдержав паузу/. Ты хочешь знать - кто они?

Эдна кивает головой.

Поименно?

Эдна  кивает.

/Оглядывается, смотрит в зал. Решительно./ Я не могу этого тебе сообщить!
Э д н а.  Почему?
М е л. Потому, что "они" - это не "кто”,   а "что"!

Отходит вглубь сцены и делает ритуальные движения, взяв  в  руки  детский  меч.

Потому  что  в  том хаосе,   что  творится  вокруг,  виновно внезапное, необратимое перерождение… человеческой души,  Эдна!  Само человечество губит себя. /Приближается к авансцене./ Это оно...  человечество, совершает сегодня, на виду у всех,   самовольное, самочинное, самоочевидное   самоуничтожение...  /Имитирует "харакири", падает и лежит неподвижно./

Звучит "Ave  Maria "  Ф. Шуберта.

Э д н  а/глядя на Мела/. Какое потрясающее открытие, Мел! Вот уж никогда бы не   подумала... что именно так все... происходит… А  я-то  думала…

М е л/бросает на   Эдну свирепый взгляд/. Не смей говорить со мной в таком легкомысленном, насмешливом тоне! /Поднимается,  швыряет детский меч на диван/.  Ты ни малейшего представления не имеешь, о чем я говорю... Заговор! Вокруг нас повсюду заговор! Днем и ночью! Там/указывает на стену/, там /указывает на лоджию/!  Но самый опасный, самый изощренный заговор - там!! /Указывает вверх. Бежит к лоджии./ Я попомню тебе это, мерзавец! Я тебе все попомню!

Э д н а.   Мел... ради бога, успокойся, не начинай все сначала.

М е л. Да, сейчас я здесь, внизу, а он там, наверху! Но в один
прекрасный зимний день этот агент будет засыпан целым сугробом сне-га. Его потом до весны не откопают... /Снова кричит вверх./ Слышишь ты…  там,  наверху?  Тебя до весны не откопают…   мерзавец!

Э д н а/в крайнем волнении/. Послушай меня очень внимательно, Мел...
М е л/не обращая на Эдну внимания/. Он думает, я не знаю, как он выглядит... Я отлично знаю, как он выглядит! Я знаю, как все они выглядят!  Их рожи запечатлелись у меня в мозгу!

Э д н а/с мобильным телефоном в руке/. Мел... мне дали телефон одного врача. Говорят, он очень хороший специалист и умеет лечить людей, переживших то же самое, что и ты...

М е л/в зал/. Они могут похитить у человека оде¬жду, валидол, отборное виски, работу!  Они могут похитить все, но  они не могут похитить мозг!   Мозг - вот мое секретное оружие!  И еще снег... /Молится, встав на колени./ Дай бог, чтобы завтра пошел снег. Уж я его угощу! Я сегодня и лопату приобрел. /Достает   из  кармана  детскую лопаточку./

Э д н а/ищет номер телефона/. Так я позвоню ему, Мел...  уже звоню... /Нажимает пару кнопок на мобильном телефоне/.

М е л. Не какой-нибудь совок - здоровенную лопату, какими разгребают снег на аэродромах!    Пусть я останусь зимой без ботинок, но зато у меня будет лопата!   Я его с головой засыплю...  этого шпиона!   Да  так,  что он и не выберется! /Поднялся   с  колен/.   Мерзавец!  Негодяй… /Бежит к лоджии./

Э д н а  останавливает его.

Э д н а/отстраняя Мела от лоджии/. Мел, успокойся, пожалуйста! Отойди от окна! /Начинает набирать номер./ Сейчас,  Мел, минутку...

М е л/бежит на авансцену, в зал/. Вот ради чего я живу! Жду, не дождусь, первого снега... /Возвращается, поднялся на стул./ Он приходит домой в пять пятнадцать, а я уже тут как тут! /Влезает на стол./ Он через запасной выход - а я уже на месте! /Кричит вверх./ Я знаю, когда ты приходишь домой, ублюдок! Попробуй только сунься, я тебя везде достану!

Э д н а/в мобильный телефон/. Алло...  Можно попросить доктора  Френкеля?
М е л/не замечая, что Эдна звонит по телефону/. Ты хоть представляешь,  с какой силой шандарахнет этого придурка ком снега, упавший с четырнадцатого этажа? Он провалится вниз, в гараж! /Кричит вверх./ Эй, ублюдок, тебя найдут в гараже! Я знаю, как ты выглядишь! Я тебя рассекретил... 

С этого момента Мел и   Эдна   говорят одновременно.

Эдна.   Алло... Доктор Френкель?..   Извините за беспокойство,
но нам требуется неотложная помощь... Нет,  моему мужу... Нам необ-ходимо повидаться с вами как можно скорее... Да, четырнадцать "А”, Вторая авеню... Пожалуйста, доктор Френкель, как можно скорее...
Мы ждем!
М е л. А если этой зимой не будет снега, я подожду до следующей... Мне торопиться некуда,   сукин ты сын! /Кричит вверх./ У меня ничего нет, кроме свободного времени! Зато, милый, времени у меня  этого – вагон!  /Хохочет, гребет лопаточкой снег/.  Да, да, негодяй, у меня теперь целый вагон времени!

Раздаются звуки сирены "скорой помощи".  Сцена погружается в темноту.

                Четвертая сцена

Середина сентября, ранний вечер; Входит Э д н а. Она в элегантном костюме. В руках у нее пакет  с  продуктами. Идет на кухню. Слышны звуки неработающих водопроводных кранов. Щелкают выключатели света.

Э д н а/возвращается в комнату, берет мобильный телефон/. Алло... Управляющего, пожалуйста... Миссис   Эдисон, квартира четырнадцать "А". У меня нет воды. У меня в квартире нет воды... Как это "его нет"? А где же он? У меня нет воды. Я только что пришла домой...  Да, и еще: на кухне нет электричества...  Нет, только на кухне...  Не знаю, почему - я не электрик!.. Какое мне дело, что вашего мужа нет дома?..

 Нет, я его не обвиняю.  Я бы тоже ни за что не стала околачиваться в этом здании, если бы это не входило в мои обязанности... Дело в том, что у меня тоже есть муж и он сейчас   не вполне здоров...

Во время телефонного разговора из спальной комнаты выходит М е л.

Э д н  а/заметив Мела, выключает мобильник/. У нас отключили воду... А на кухне нет электричества; Холодильник потек... Я звонила управляющему - его нет дома. /Садится/.

М е л/кричит/. Думаешь, я не вижу, какая ты измученная приходишь домой каждый вечер?     Убиваешься,   надрываешься, превращаешься в ста¬руху?  /Тихо/.   Какой в этом смысл? Боюсь, что я окажусь слишком молодым для тебя, когда поправлюсь.  Цип -цип-цип... /Сняв с головы детскую панамку, идет по комнате. Подходит к Эдне/. 

 Вам не нравится моя шляпа? Напрасно...  очень  симпатичная вещица. Правда, зимой в ней будет не совсем уютно.  Но я  надеюсь - к тому времени мои цыплята уже подрастут,   и я смогу купить  себе что-нибудь потеплее... Цип-цип-цип... /Отходит вглубь сцены/.

Э д н а/сдерживая слезы/.   Знаешь, Мел... похоже, нам придется теперь вместе кормить твоих цыплят. Контора, где я служу, сегодня обанкротилась.  Все уволены, я тоже.

Плачет.

Что же это такое творится, Мел? Что вокруг нас происходит? Ведь если нельзя надеяться на свою страну, на кого же тогда можно надеяться?

Пауза.

Знаешь, о чем я думала по дороге домой? Только об одном: принять
ванну! Хорошую   гарячую ванну... И вот, пожалуйста: водопровод не
работает. Он, наверное, тоже обанкротился...

Плачет. Мел медленно приближается.

/Немного успокоившись./ Кто теперь позаботится о нас, Мел?
М е л/подойдя, негромко/.  Я,   Эдна...
Э д н а. Но кто позаботится о нас теперь, Мел?
М е л.   Да я же,   Эдна,   я! Ведь я всегда заботился о тебе... правда?
Э д н а/крайне удивлена/.   Ты...   Мел?
М е л. А разве ты больше не веришь мне,  Эдна?

Пауза.

Э д н а/бросается  к  Мелу,  страстно/. Давай уедем, Мел! Кинем все и уедем.!  Пусть забирают все! Оставим им этот мусор, воров, их должности, эту ненавистную квартиру на Второй авеню... Мне ничего не надо! Я лишь хочу всю оставшуюся жизнь прожить с тобой подальше отсюда, видеть моих девочек здоровыми и счастливыми!  И,  хотя бы иногда, иметь возможность принять ванну.    Ну, пожалуйста, Мел... пожалуйста...

М е л. Хорошо, хорошо, Эдна... Мы  уедем,   мы уедем... Далеко- далеко, на самый край света! И будем жить там вдвоем, одни в целом мире: я и ты, и больше никого! Больше никого, Эдна,  слышишь - больше ни-ко-го... /Включает мвгнитофон./

Танцуют зажигательны, ритмичный танец.   Звонок в прихожей.

М е л/выключает магнитофон/.   Кто это?
Э д н а/растерянно/. Не знаю... /Идет к двери/.
М е л. Постой...  Я открою! А ты ступай в ванную - глядишь, дадут воду.
Э д н а.  Ладно, Мел... Как скажешь.

Целует Мела.  Уходит.

Мел идет к двери, открывает ее. За дверью стоит Гарри с бумажным пакетом в руке.

Г а р р и.   Здравствуй, Мел...  /Протягивает руку/.
М е л.   Здравствуй, Гарри. /Не подает руки/.

Пауза.

Г а р р и.  Приехал в Нью-Йорк... по делам.  И вот... зашел повидаться, поговорить с тобой. Как ты себя чувствуешь? Поправляешься?
М е л/негромко/. Я вполне здоров. Входи...

Гарри входит. Мел остается стоять у двери.

Г а р р и.  Привез тебе яблок, с дачи...  /Достает из пакета яблоки./ Вот попробуй - наливные! Я ведь помню, ты всегда любил яблоки... Сейчас тебе не противопоказано их есть?

М е л/подходит/. Яблоки не влияют на голову, Гарри. /Садится на диван./
Г а р р и/достает из пакета букет белых роз/.   Эдна дома?
М е л. Она неважно себя чувствует.
Г а р р и.  Ладно... ничего. Она не хочет меня видеть. Я все по¬нимаю...
М е л.  Нет, Гарри, это не то. Она  очень устала.

Г а р р и. Эта женщина меня недолюбливает. Что делать? Всем понравиться невозможно... Конечно, очень обидно, что тебя невзлюбила  жена родного брата, но насильно мил не будешь...

Кладет букет на стол. Вынимает оставшиеся яблоки.

Да... я ведь всего на пару минут. Знаешь... мне последние годы просто катастрофически не хватает времени. Любой бизнес, даже самый малый, забирает у человека уйму времени. Большой бизнес поглощает тебя уже целиком. Ты становишься невольным пленником своей заветной мечты - добиться кое-чего в этой жизни! Хотя, признаюсь - это сладкое заточение...

М е л/перебивает/. Гарри!
Г а р р и.  Да,  Мел?
М е л. Ты сама внимательность, Гарри, но... ей богу, не стоило  тратить свое драгоценное время ради вот этого... /Указывает на яблоки./
Г а р р и/смеется, подходит к Меду. Садится рядом/. Не в яблоках дело, Мел.   У меня есть кое-что посущественнее. /Достает из кармана чек/.  Держи! Это тебе и Эдне.

М е л/удивлен/. Что это?
Г а р р и.   Чек. На покупку лагеря.
М е л. Какого лагеря?
Г а р р и. Для детей. Часть дают сестры, остальное я. Давай, давай! Готовься вытирать весь июль-август шесть сотен сопливых носов. /Снимает пиджак, садится к столу/.

М е л/поднимается, тихо/. Гарри... но это же сто тысяч долларов! Ничего не понимаю!..
Г а р р и.  Если откровенно - я сам ничего не понимаю. Что за охота заправлять летним лагерем? /Поднимается, подходит к Мелу./ Но раз тебе это приятно, то мне приятно дать тебе деньги на это. Да...  о возврате пока не думай. Главное, чтобы ты как можно скорее поправился.

В глубине сцены появляется Э д н а .  Г а р р и  и   М е л   ее не замечают.

М е л.  Когда  Эдна успела попросить  тебя  о  помощи?
Г а р р и.  Какое это имеет значение? Бери деньги и покупай свой чертов лагерь!
М е л.   Гарри!
Г а р р и.   Что?
М е л.   Спасибо тебе. /Возвращает чек/.

Г а р р и. Не будем препираться, ладно? Я, между прочим, не чужой для тебя человек! Сам бог велел мне прийти к тебе на помощь в трудную минуту.
М е л. Спасибо, Гарри. Я очень тронут твоей заботой...  но я не могу взять эти деньги.

Пауза.  Эдна незаметно уходит.

Г а р р Й/С трудом сдерживаясь/. Всем другим ты позволяешь что- то делать для себя. Всем другим ты позволяешь заботиться о тебе:  Эдне, сёстрам  Перл, Джесси... тетям, дядям, бабушкам, друзьям... всем!  Всем, кроме меня, твоего брата. Почему же для меня ты делаешь исключение, словно я и не родственник?

Мел молчит.

Мне в тринадцать лет пришлось оставить колледж и пойти работать. Ты же в это время безмятежно наслаждался жизнью, окруженный любовью многочисленных родственников.   Такой себе домашний херувимчик с очаровательными черными кудряшками... Да нет, я не виню тебя! Ты-то в чем виноват? Это так естественно: если в семье два брата и один из них целый день горбится на работе,  а  тот, который остается дома, становится любимчиком!

М е л. Гарри, я не хочу показаться невежей, но Эдна плохо себя чувствует.  В квартире нет воды, на кухне нет электричества и  все наши продукты размораживаются. Сейчас мне, ей-богу, не до того, чтобы выяснять вопрос - почему ты не стал любимчиком?

            Г а р р и.   Я прожил в родительском доме двадцать один год, и ни-кто ни разу не спел мне   "Happy    birthday  to you..."  /Плачет/.
            М е л. А вот и неправда, неправда, Гарри! Мы всегда праздновали твой день рождения!   Всегда  пекли для тебя большой именинный пирог!

            Г а р р и.   Да... и праздновали и пекли пирог.  Но никто никогда не спел мне ”Happy  birthday  to  you..." /Плачет/.

М е л. Хорошо, Гарри, так и быть: в этом году я приглашу большой хор!  Из Метрополитен опера!  И мы споем вместе с тобой, громко-громко... как в детстве! Ну давай, Гарри, давай...

Поют.                Happy  birthday  to  you!
Happy  birthday  to  you!
Happy,  happy,  happy Harry!
We  love you soul's  rainbow  dream!

А помнишь, Гарри, как нам зажигали свечи? А мы потом задували их,
вот так... /дуют/.  А вокруг все кричали: "Happy  birthday...  Harry! Congratulations...   Harry!"  И еще  в саду стреляли хлопушками... пуф!.. пуф!.. /Имитируя cтрельбу, бегают но сцене./

Г а р р и/невольно   увлекаясь/. А потом играли в лошадки! /Садится верхом на Мела/. Но, лошадка... поехали! Быстрей, быстрей... /Падают./
М е л. Ой, упала лошадка... Плохая лошадка попалась, ножку ушибла... /Хохочут./
Г а р р и/сидя с Мелом на полу/. Ничего, ничего, вылечим ножку…  А помнишь, Мел, - в одиннадцать лет я носил уже взрослый костюм...
М е л. Да, я помню... такой большой-большой... 56 размер!

Г а р р и. Да нет, Мел, не 56... поменьше! /Смеется./ А в четырнадцать у меня уже пробивались усики...
М е л. Да, очень симпатичные усики и длинные-предлинные... как у запорожских казаков!

Г а р р и/смеется/. Да нет,  Мел, чуть поменьше... А в кино я должен был показывать метрику, чтобы с меня не брали за билет, как со взрослого.
М е л. А я всегда прятался за твоей спиной и пробегал бесплатно!

Г а р р и. Да, ты тогда был маленький и юркий. А еще мы часто смотрели с тобой наш семейный альбом.
М е л. Да, я помню его!  Он такой...  большой, красивый, со старинными виньетками...

Г а р р и.  ... и золотистой надписью: "Семейный альбом Эдисон”.  Мы просматривали его от качала до конца,  по многу раз! Там тысячи твоих фотографий: на велосипеде, на лошадках, на пляже, в бассейне...  на каждой странице! И только одна моя.  Во всем альбоме. У меня  там длинная шея... как у жирафа, и вот такие уши! /Показывает./

                Пауза.

М е л/тихо/. Мне очень жаль, Гарри, что случилось именно так...

                Отходит вглубь комнаты.

Г а р р и. Я сейчас скажу, Мел, одну вещь. Скажу, потому что не  могу больше держать в себе это... Ты, вероятно, догадываешься, какого о тебе мнения большинство тех, кто тебя уже давно знает?   Заниматься бизнесом ты не способен.  С деньгами обращаться не умеешь, с собственными эмоциями справиться не можешь. Поэтому все эти годы я мучительно старался понять: как могла полюбить тебя такая чистая, нежная, изумительная женщина, как   Эдна?

 Почему именно тебе, а не кому-то другому, ниспослал Всевышний такое благодарение - быть с  нею рядом?   И только совсем недавно, буквально перед моим приходом к тебе, я смог ответить на этот вопрос... Ты счастливчик, Мел! Ты дитя, младенец, избалованный ребенок, рожденный для того, чтобы тебя всю жизнь любили,  лелеяли, прощали все капризы, постоянно опекали, оберегали от различных невзгод и лишений...

Да, я это понял, но открытие желанной истины не принесло мне облегчения. Почему? Потому, что ты рос на моих глазах, Мел.  Рос - и не знал, не догадывался даже, сколько бессонных ночей я провел, завидуя тебе? И, как это ни странно, продолжаю завидовать до сих пор...
Это ведь кое-что значит Мел? Того, что я имею, ты не будешь иметь никогда... Но как бы мне хотелось иметь то, что есть у тебя! Чтоб один - единственный раз, пусть хотя бы на час, на мгновение стать любимчиком, узнать - что при этом чувствуют?

                Пауза.

М е л/приближается к Гарри/. Что я должен сделать - расцеловать тебя в губы?
Г а р р и.  Только попробуй - я тебе все ребра пересчитаю! /Идет к столу, надевает пиджак/. Забудь, что я говорил. Я передумал. Я не хочу быть любимчиком. Даже если меня расцелуют  Джесси,  Перл, Эдна...   и все мои родственники, вместе взятые.
М е л. А ты попытайся - может, тебе понравится!

                Пауза.

Г а р р и.   Послушай, Мел... А что, если я подарю тебе эти деньги? Наличными! Откроешь маленький лагерь: пять мальчиков, две девочки...
М е л.  ... и один большой дядя - вроде тебя. Для разнообразия.

                Пауза.

Г а р р и.   Нет, ты все еще не здоров.   Что бы ни говорили врачи -
ты все еще болен! /Уходит,   захлопнув  за  собой дверь./

               
                Пауза.

М е л/зовёт/. Эдна!.. Эдна!!

Входит Эдна.  Она в легком халатике.

Э д н а.   Что случилось, милый?
М ел. Ты просила у Гарри деньги?
Э д н а.  Я не просила...
М е л. Тогда как объяснишь этот визит?

Э д н а/замечает на столе букет, берет его/. Гарри сам предложил деньги на лечение. Но я сказала ему, что на лечение нам деньги не нужны, а нужны на лагерь. И тогда они с  сестрами согласились дать сто тысяч долларов... В долг!

М е л.  Неужели ты не понимаешь, как это унизительно для меня - просить деньги у родственников? Даже в долг! Неужели не понимаешь?

Э д н а/спокойно/. Ты и не просил,  и не унижался.   Это я сидела здесь перед лицом испанской инквизиции,  слушала этих мегер. Ты же в это время безмятежно прогуливался но парку, одурманенный транквилизаторами.
М е л. Транквилизаторами?!/Кричит./ Меня лечили седативами,  Эдна! Седативами,  а не транквилизаторами! /Выхватывает из рук Эдны букет, бежит на лоджию. Выбрасывает букет. Возвращается./ Седативами!

Э д н а/кричит/. Чем бы тебя ни лечили, любимый, ты два месяца был, как бесчувственный столб! В следующий раз сам разговаривай со своими ненаглядными родственничками,   а  я наглотаюсь   седативов, чтобы немного успокоиться!

М е л/сменив  тон/. Как ты говоришь с   человеком, который только что перенес психическое расстройство?! Имей хоть каплю уважения к больному...
Э д н а/с удивлением/. Что-то не похож ты на больного, милый!  И голос повышаешь точь-в-точь, как всегда!

М е л. А что тут удивительного? Я всегда оставался Мелвином Эдисоном! Всегда! Даже тогда, когда меня пичкали седативами!  Седативами, а не транквилизаторами! /Кричит/.  И не смей, слышишь - не смей больше никогда так унижаться, просить для меня деньги у родственников! Даже в долг!!

                Грюкнул стулом.

Э д н а/молится, воздев руки/. Господи, боже мой!  Хоть бы снова его успокоили седативами, чтобы он перестал орать на меня! /Грюкнула стулом./
М е л. Не смей стучать!
Э д н а. Не смей орать!
М е л. Не смей!
Э д н а. Не смей!

Стучат стульями.

Же н с к и й  г о л о с/сверху/. Эй, замолчите вы там, внизу!  Хулиганы!!
М е л/выскакивает на лоджию и кричит вверх/. Кого это вы называете хулиганами?

Ж е н с к и й   г о л о с.   Вас и вашего горластого муженька!
Э д н а/кричит вверх/. Не смейте обзываться! Ваш муж в подметки моему не годится! Мы не забыли вашу выходку! Мы попомним вам эту воду!

М е л   с   трудом  удерживает Эдну,  пытаясь  успокоить  ее.

Ж е н с к и й   г о л о с.   Мой муж через час будет дома. Если вы там, внизу, не заткнетесь, окатим вас еще раз!

Э д н а/рвется на лоджию/.   Ха!  Интересно - чем? Откуда вы возьмете воду? Где ваша вода, трепачка?
М е л/уводя Эдну из лоджии/. Эдна,  уходи отсюда. Пожалуйста. Не  нужно там быть.

Выходит на лоджию. Кричит вверх.
Извините! Моя жена совсем не собиралась кричать на вас. Мы просто  обсужда...

На него вновь обрушивается поток воды.

/Выходит из  лоджии в комнату,   весь  вымокший./ Они снова облили меня...
Э д н а/в отчаянии/. Где они взяли воду? Где они взяли эту мерзкую воду? /Снимает с головы Мела пожелтевшие листья, вытирает ему  лицо, тело...

                Пауза.

М е л. У этих людей всегда есть такая вода.  Они запасаются ею. Чтобы иметь возможность в любое время облить людей, вроде нас.

На несколько мгновений воцаряется молчание.  Звучит тихая, просветленная музыка.

Э д н а/глядя на Мела/. Мел, послушай... По-моему, ты держишься просто замечательно! Ты проявил на этот раз чудеса самообладания... Ей-богу, Мел, ты вышел из этой переделки повзрослевшим! Правда, правда! Ты вновь становишься таким, каким был всегда - сильным и смелым! А это значит  -  тебе абсолютно незачем больше ходить к врачу.

Да, Мел, это так, поверь мне - ты вновь становишься Мелвином Эдисоном!  И я так горжусь тобой, милый, так горжусь! Потому что всегда знала и верила: ты лучше их! Что бы с тобой не случилось - ты лучше их всех!

Мел включает магнитофон.  Свет  меняется.   Звучит зажигательная музыка с индейскими ритмами. .

Э д н а/на столе/.  Goodbye,  America-а!
М е л/на стуле,   перед  столом,  размахивая снятой рубашкой/.   Hello, Amazo-оn!

Плывут,  загребая  веслами.
В последний момент, сбрасывая на ходу пиджак, туфли, вышвыривая из карманов охапки долларов,  на  сцене  появляется   Г а р р и.

Г а р р и/на  бегу/.   Эй,  ей...  подождите,  робинзоны!   Вы  меня  забыли!   /Вскакивает на   другой  стул  перед  столом/.  Goodbye,   America-a-а!
   
М е л,   Э д н а/радостно/.   Hello, Amazo-o-о-оn!

М е л,   Э д н а   и  Г а р р и  плывут в счастливое будущее!  Поют:
       
                То  ли  с  неба  звёздочка   упала,
                То  ли  птичка  где-то    прокричала?
                Мы  собрали  из  того,  что  можно,
        Плотик наш  надёжный.
Амазон!
Здравствуй,   древний  Амазон!
То  ли  сказка,  то ли  сон,
И  подлунный  шёпот  волн?
Там,  вдали,
Ждут  нас  счастья корабли,
Птичий  гомон,  шум  лесов,
И  простор  семи ветров!

Вот  уже  совсем не   стало  видно
Берегов  любимых,  так  обидно!
Что находим  мы,  а  что  теряем -
Никогда  не  знаем!
Амазон!
Здравствуй,   добрый  Амазон!
То  ли  сказка,  то ли  сон,
И  подлунный  шёпот  волн?
Там,  вдали,
Ждут  нас  счастья корабли,
Птичий  гомон,  шум  лесов,
И  простор  семи ветров!

                Конец.

2002-20г.
Киев

Валерий  МАРРО
Драматург, поэт,  композитор,
Номинант премии "Писатель года 2020",
Награждён  СПР  медалью И.Бунина
Моб:  +38067 9006390
/Wiber+WhatsApp/

Фото  из  интернета