Окунание в быстрые воды

 
Стояли длинные дни, жаркие по-колымски. Короткое северное лето блистало белыми ночами, не давая заснуть даже утомленной играми детворе. Воздух был наполнен выразительными ароматами скудного северного разнотравья. Все в окружающем мире торопилось насладиться теплом. Я и сестренка, которая меня долго называла няней и была накрепко прицеплена ко мне родителями, изнывали от обыденных девчоночьих игр. Мама и папа до вечера были на работе, это давало почти безграничную свободу желаниям и действиям. Такие же вольные, как и мы, мальчуганы и девчонки потянулись к реке. Река Берелех берет начало где-то у подножия сопок, а потом в нее вливаются многочисленные ручьи и ручейки, образовавшиеся от таяния снегов вечной мерзлоты. Вода в Берелехе даже летом казалась просто ледяной. Полагаю, информационное поле воды было идеально гармонично. Эта широкая, как мне тогда казалось, река была мелкой, порожистой и очень быстрой. В ней водились вкуснейшие усатые хариусы. Так утверждали мои знакомые мальчуганы, для убедительности показывая свой улов в стеклянных трехлитровых банках из-под маринадов.


Мы тоже очутились у реки... На всякий случай сестренка что-то пролепетала насчет маминого запрета на купание, но меня уже понесло по волне желания. Очень хотелось узнать, как это происходит – купание в реке, а не дома в оцинкованной ванне. И тут я увидела свою знакомую девочку Нину. Как утверждали шепотом дворовые мальчишки ,расширяя глаза, она была из цыганской семьи.Я Нине очень завидовала-  у нее было много сильных старших братьев, а не просто младшая сестренка- хвостик. Нина была очень свободолюбива, в школу ее еще не взяли по малолетству, а вот в таежный лесок за жилыми домами она ходила гулять одна. Я иногда украдкой от своего «хвостика» и родителей составляла компанию. Было чудесно тайно  лакомиться смородиной прямо с куста. Нина, все знающая в лесу, показала мне болотце, где росла желто- розовая морошка. В знак благодарности я подарила  свою школьную атласную ленту, чтобы она могла красиво подвязать вечно спутанные кудряшки.


Нина стояла на берегу, на большом гранитном камне в одних трусиках, нежась как ящерка под скупыми лучами колымского солнца. Вдруг она аккуратненько соскользнула с серой глыбы и оказалась в воде... При всем первозданном великолепии у реки был коварный нрав: стремительное течение при небольшой глубине 50-60 см. Даже не все мужчины  рисковали переходить ее вброд. Однако Нина была не только свободолюбива, но и весьма разумна для своих шести лет. Она крепко ухватилась ручонками за выступающий из воды край камня и отдала свое тельце стремительным водам. Мне было страшновато и заманчиво наблюдать за Ниной. Казалось, она парит... А немилосердное течение трепало эту худышку из стороны в сторону, как щепочку.


Я поддалась искушению! Под громкий рев сестренки стянула с себя платьице,осторожно , цепляясь за береговые кустики и камни вошла в холодную реку и плюхнувшись животом , судорожно ухватилась, как Нина, за большой гранитный камень у берега!И чудо свершилось- я "поплыла", "запарила" в воде,стараясь не задевать острые донные камни коленками... Какое это было наслаждение: чувствовать могучие объятия дикой реки! Эйфория длилось недолго. Ручонки ослабли, я замерзла и благополучно , стремительно выскочила на берег. Нины уже не было, сестренка лишь глубоко всхлипывала. Остерегаясь взбучки дома, я начала сушить трусики, пересаживаясь с одного берегового камня на другой, благо они были прогреты летним солнцем. При этом сестренке делались сладкие посулы за молчание о купании. А потом, надев платьице, с чистой совестью я отправилась с «хвостиком» домой.
 

Однако там мне здорово досталось от родителей!Пришлось выстоять в углу, размазывая для убедительности моего раскаяния слюни по щекам ,как слезы , недоумевая:" Как они догадались?"