Самодельные радости

Мы все плакали, а она улыбалась.
Что-то же радостное увидела она, покидая порог земной, страдалица седая моя, сорокачетырёхлетняя мамочка.
Ибо в краткой земной жизни не посчастливилось ей, видела мало чего отрадного. В шестнадцать лет – концлагерь под Керчью, из которого с божьей помощью, иначе не скажешь, ей удалось бежать.
В девятнадцать – соломенная вдова с годовалым ребенком на руках. В тридцать лет мать шестерых детей.
Один умер, не довезли до районной больницы…
Тот, которого любила, бросил её. Тот, с кем нажила детей, её любил, не зная взаимности…
Слабая, испуганная, усталая она покинула нас, и мне было странно видеть на её красивом лице эту печать радости.
Я часто оглядываюсь, наверное, потому что помню все свои утраты. Мамочка была единственной, кто обрёл, как мне хочется думать, счастье там, в Царствии небесном. Другие уходили в лучшем случае с непроницаемым выражением лица, словно бы не хотели и намёком выказать увиденное в тот первый миг на пороге Вечности.
Не было больше ни одного в моей жизни смертного случая, окрашенного светом счастья.
Хотя всем этим людям выпало, пройти отнюдь не лёгкий путь.
Прости им, Господи, их прегрешения!
Жили трудно, работали тяжело, любили, как могли…
Власть не жалела их. Разве что питала несбыточными надеждами их наивные мечты. Они то и детей плодили, и передавали им свои чаяния, уповая на то, что хотя бы потомству повезёт жить и умереть достойно.
Будь, Боже, хотя бы Ты снисходительным к нашим слабостям. Трудности мы кое-как научились преодолевать. А вот слабости наши пересилить так и не смогли.
Слабости ведь оттого бывают, что радостей мало. Вот мы и бросаемся их сами, как можем, создавать. Они коротки и мы, переживая их, понимаем, что самодельные радости эти не такие, каких мы хотели.
Греховные они какие-то…
Прости, но и без таких жизнь наша стала бы и вовсе невыносимой.
А так вот самопомощью и прожили и терпеливо живём сколько Тобой нам отмерено…
16.12.20