Исцеление

  В середине декабря я случайно, за 2 утренних часа написала 6 листов сентиментального рассказика.
И все...

А нет, не все.
За январь 6 листов превратились в 60. Собираю 4ю главу из 5 запланированных, и это получилась серьёзная работа.
2 главы (пока) выложены на литресе, остальное дописывается, вычитывается и выкладывается.
А здесь - та самая 1я.
 
Итак:

                "Take That" - "Pray"
   Тэш проснулась с мыслю, что дочь сегодня в отъезде по работе. Хотя вот уже несколько лет как приучила себя не просыпаться с запросом «а где Тэйг?». Один из благоприятных признаков для созависимых — признать, что эта проблема — она навсегда, и контроль как проявление к близким является ее частью и «лакмусовой бумажкой» текущего состояния. А дочери 25. И пускай она живет частично с матерью, но она — вольна иметь личную жизнь, свой круг общения, свои интересы. И общаться с отцом.
   Да.
   Незримое присутствие Брайса в их жизни на сегодняшний момент свелось к осторожным упоминаниям дочери только в качестве пояснения(необходимости), либо в ответ на ее собственные редкие вопросы. Нет, не расспросы. А просто вежливость. Они разведены уже больше 20 лет. И на момент развода говорили лишь через адвокатов, а после — не говорили и вовсе. Вообще никогда. Были длинные промежутки жизни, когда он начинал казаться мифом, потом в очередной раз звучал точечной выходкой в СМИ, и снова исчезал. И Тэш понимала, что так — для всех лучше.
   Нет, так — лучше для нее, а как оно для него — его забота.
   Когда-то в беспечной юности Брайс стал ее наркотиком, и теперь задачей всей своей жизни она видела просто не употреблять. Больше. Этих воспоминаний, надежд, и других кайфушек, от которых потом так ломает.
   Потом, когда Тейг в сознательном возрасте в очередной раз решила восстановить общение с отцом, его пришлось упоминать. Как непреложную истину. Но к этому времени ей, Тэш уж практически нечего было рассказать о ее отце — теперь Тейг знала о нем гораздо больше ее самой. Но не спешила дразнить маму тем, что ей под запретом. Тейг и сама состоит в анонимных группах. Она — дочь наркомана. И у них с Тейг доверительная договоренность, что она если и пробует общаться с Брайсом, то помнит о его нестабильности, непоследовательности, и общается с ним только через осознанность и системную терапию.
   Но Тейг — не просто уже взрослая. Она — умница. Под эгидой своей (одной из) и ее, Тэш бывшей фамилии она оказывает помощь созависимым по всему миру. Это — благородная миссия, когда у тебя самой отец — знаменитый наркоман. И один из самых ярких эпичных примеров, как оказаться небывалым везунчиком, сделать карьеру из ничего будучи почти школьником, а потом слить ее в унитаз еще до 25. И теперь она как прокаченный член сообщества вполне может себе позволить приглядывать за 45-летним нищим на гос.пособии.
   Тэйг уже и не думала вспоминать, что этот двухэтажный особняк, ставший ей домом на столько лет, который она холила, в котором есть даже мини сад, она когда-то отвоевала с помощью хороших адвокатов при разводе. Впрочем, Брайс и не купил бы его без нее. А не прояви она тогда волю, и не выступи против него со щитом в виде 3х-летней дочери, он спустил бы на развлечения и его, как спустил все остальные части своего состояния, успеха и таланта.
   Так что нет, Тэш не имела привычки страдать муками совести. Она вырастила тут его дочку.
   Нет, свою! И этой компенсации достойны обе. Если вспомнить все его измены… и Нет, популярность — тут не аргумент!
   Впрочем, решительная позиция Тейг в последнее время слегка остудила ее прежнюю непримиримость. Как и упоминания дочери в конкретных цифрах, сколько времени с тех пор прошло. Она не верила в заверения дочери, что такой человек мог поменяться, он — совсем пропащий, 20 лет терапий и рецидивов, статья за хранение, попытки суицида, передозировки, аресты за дебош,
   и множество прочих свидетельств того, что с человеком — не порядок. Как был, так никуда и не делся. И не денется.
  Она не проч была б аккуратно напоминать об этом и дочери, но та… не забыв упомянуть, что он — прошел через развод родителей в младенческом возрасте, периодические возвращения и новые уходы отца, потом насмешки отчима-военного над щупленьким робким юнцом, которого он пытался сделать насссстоящщщим мужжжикккоммм..., детский дом в 10 лет с позволения его матери по настоянию отчима, откуда его забрала сердобольная бабушка, которая его и вырастила, потом большая слава в 17-22, судебные тяжбы с отчимом...
   ...коварно напоминала ей про контроль как признак собственного непорядка,
   и отправлялась в гости к заброшенному всеми папе, похожему на бомжа, или городского сумасшедшего, полностью дезориентироанного вечного мальчика в кричащих вещах не по размеру. Который любит критиковать всех, и ссылался на жестокость судьбы, обвиняя всех в своих неудачах.
   Ну у кого не было проблем??? Ее собственный отец не сбежал ли от матери к сослуживице? И ничего, все справились!  А он – сделал из себя великомученика, И придумал, за что ему должно все проститься. Весьма удобно!
   Когда-то, на свою беду, еще непрокаченная психотерапевтами на столько, в минуты потепления (а травмированные люди — крайне непоследовательны!) она умудрилась показать дочери домашние архивы из 90х, где 20-летний отец с нею на руках - трогательный до слез. Это случилось прежде, чем она опомнилась и сообразила пояснить: ну да, это он всегда умел! Быть очаровательным. МильОны поклонниц тому пример. Достоверная обманчивость — это его вечный козырь! Его "билет в успех". Его принцип жизни.
   Потом Тэш вновь собиралась с мыслями в панорамном формате, напоминала себе, что дочь во всем разберется сама, и ей попросту нужно предоставить на это право. Успокоившись и собравшись, она заглядывала в соцсети, выключив всякие эмоции и отклики, и видела там обрюзгшего щетинистого дядьку с холодным голубым взглядом, провалившимся куда-то вглубь лица. Ни фирменного циничного прищура, ни улыбки котенка, ни выразительного «пиратского» лица с красивым контуром подбородка, ни брезгливых гримас, на которых он тогда вырос до кумира девочек. Теперь этот в меру молодящийся человек компактного сложения почти ничем не напоминал того. О котором она потом раздавала интервью, просто потому, что о нем все еще хотелось говорить, даже выставив это мелочной местью, приумноженной на масштабы. Там лет 15 назад она упоительно рассказывала о созависимости, о том, как «подсела» на человека как на драгс, и как употребляла супружеский секс словно обезбаливающее без рецепта. Как он изменял ей со всеми, кого видел, кидался на все что движется, и даже просил ее подождать за дверью когда она застукивал его с фанаткой наедине… негласно оправдывая себя тем, что он - всеобщее достояние, и на данной позиции у него не права отказывать страждущим. На самом же деле он попросту не умел и не хотел отказывать себе. Ни в чем. Вечный мальчик, который привык играться в игрушки. Людьми. Симпатичный, который выдавал свою юность за универсальное оправдание. Всего. Без разбору.
   У них не было ничего общего. У того и этого. И у обоих с нею. Ничего. Кроме того, что они хранили одну с ней память.
   Впрочем и в этом она не могла быть теперь уверена. Несмотря на щепетильные точечные упоминания дочери. Которая теперь часто говорит с ним по душам, оставаясь у него ночевать. Оправдывая его жалобы на жизнь — тем, что ему не с кем теперь особо поговорить. Йещщщо бы, разогнал всех друзей. А теперь ссылается на то, что от него всем нужны были деньги. Предпочитая не вспоминать про то, какой у него был характер…
   Все это проносилось у нее фоном долгие годы, и давно уже остыло, превратившись в потрепанный сборник мифов и легенд собственной биографии… Она даже видела его с дочерью живьем, и всегда уходила от необходимости здороваться.
Себе дороже...        Хотя тут ему, пожалуй, было что возразить в сухих ностальгических цифрах винтажного развода.

С мыслью позвонить дочери, и легкой теплотой в душе от мсл, какая она получилась умница, она рассеянно выглянула в окно. Через дорогу была прогулочная зона: газон, крепкие взрослые деревца. Пространство покоя.
   Под тем, что сразу под ее окном, оперев на толстый ствол свой велосипед, прям на газоне сидел человек. С книгой.
   Она мгновенно узнала этот профиль. Его не спрятать даже под запущенной небритостью. Она даже попробовала стряхнуть с себя мираж.
   С книгой??
   Велосипед???
   ?????тут...

    Тэйг удалось выудить его на группы. Тэйг уверяет, что он не употребляет уже больше 3х с половиной лет. Что он все меньше отрицает собственную роль в собственных провалах, и все менее зло упоминает прежних друзей, с которыми вместе когда-то достигал успеха, и которыми теперь он якобы бессовестно покинут.
   Но велосипед? И книжка?
   А венок из ромашек, нет? Незабудки в петлице? Ххах если и появятся, то только с соседской клумбы — не иначе.
   А ведь когда-то ей это все так нравилось.
   Болезнь. Она — такая.

   Нет, она и не подумает. Она задушила в себе побуждение предложить ему чаю или лимонада. Даже если никто и не узнает. Или предложить зайти. На минутку. Угостить печеньем.
   Нет. Она в завязке столько лет.
   Нет!
   Нет(
   Болезнь. Рецидив. Опасно. Нет.
   Она отошла от окна. И нет, она не вздумает разыскивать бинокль, чтоб выяснять, что она там читает.
   Нет.
   Нет(
   Может, он и не читает вовсе. Может, это такая манипуляцию Может, он вознамерился вернуть себе дом? Или и вовсе обнищал, и ему нечего поесть? Он вполне может купить книжку на последние, и бабыть поесть - в его духе! Ну не его ли проблемы? Вовсе? Она отошла от окна. И не подходила к ему ровно 3 часа.

   Тэйг говорила, что главная проблема надломленных созависимостью людей — доверие. Они — всегда боятся и перестарховываются. Вместо обычной внимательности у них — клиническая подозрительность, подменяющая объективность. Тейг упоминала, что говорит с отцом о том, что если он не сумеет восстановить ее способность доверять, то ей будет очень трудно довериться кому-либо и просто найти свое счастье — она как дочь зависимого близка к тому чтоб удариться в отрицания и эмоциональную холодность. Она четко обозначила для себя и вслух, что ее попытка общаться с отцом и помогать ему - носит именно такую формулу взаимовыгоды, в которой ее «Я» ищет себе именно такое тождество. Осторожный шанс, подпитываемый обоюдно. Она сказала ему, что никто не способен ее научить доверять миру  - так, как способен он. Если только он захочет. И найдет в себе силы.
   Ну что ж, это — их разборки.
   А она - наспасалась "утопающих" еще тогда - в юности. как и в браке нажилась.

   Через 3 часа упорного неподхода к окну, пока Тэш напекла печенья, посмотрела ТВ, убралась в доме, и поиграла с котом и собакой, вполне добросовестно и добротно забывшись, она все же подошла к окну. С опаской, словно к другому миру. В который может затянуть.
   Под дубом никого не было. Ни велосипеда, ни спешившегося наездника.
   А вот книга — была.
   Одна. Одинешенька.
   Тэш отошла от окна. Подошла, заглянула снова. Пошла взяла тряпку смахнуть пыль. Переложила на другое место. Выглянула из другого окна. Книга никуда не делась. Позабытая, она лежала на своем месте.
   Еще через час Тэш аккуратно расчесалась, и перешла дорогу. Чтоб поднять книгу.
И та — сделала выстрел прям в самую глубину ее памяти.

   Ей — 20. Она гуляет по набережной с выпендрежистым модным парнишкой, который манерно задвигает ей про свои большие планы — покорить весь мир. И у них действительно турне по стране, а потом и за ее пределы. Он мнит себя рэпером, хотя на самом деле подпевает рэперу и автору песен — своему другу, без которого и
 счастливой случайности был бы сантехником. Он не мечтал быть звездой, его просто подтянули друзья друзей. Он не написал в своей жизни ни одной песенной строчки (хотя позже — напишет, при чем — ей) но считает себя очень прогрессивным, голосом своего поколения (хотя в каждой их песне у него — всего лишь по паре слов, хотя и самых ярких по звучанию). Бэк, ворвавшийся в тренды.
   Он рассказывает, она — не отстает. Про свои планы танцовщицы. Они перебивают друг друга, соревнуясь в том, чтоб произвести впечатление. Хотя каждый — уже достиг в этом заметного успеха. Она — красивая: джинсовые шортики в обтяг и короткий топик на босу грудь, что он, конечно, заметил, выделив ее из других танцовщиц, он — шустрый стиляга с приятным голосом, и его бестолковость — бесконечно обаятельна. Стараясь не показаться ему фанаткой, которая пришла на кастинг в его коллектив именно на одного парня из клипа, она рассказывает ему, как читает одну потрясссссающую книгу. На что он манерно  размашисто возражает: «я — не читаю. Что за бред — искать жизнь в буквах, ее надо жить! Здесь и сейчас!». Она пытается его убедить, с удовольствием наблюдая, как действует на него ее смех в обрамлении бордовой помады,

   но не дочитывает ту книгу и сама. Вскоре случится беременность, потом борьба за мужа с бесконечным количеством призраков, когда она через месяц после родов вернется в гастрольный тур, чтоб быть рядом с ним, оставив дочь на бабушку и сестер,
   потом тьма попыток преодолеть суровую реальность, развод, лечение, поиски новой себя. Дочь. Дочь. Заботы. Дочь.
   И сейчас у нее в руках та книга.
   С закладкой из дубового листа.
   Она спасает маленького позабытого талисманчика — впереди ночь, темнота и невидимые монстры. А вдруг дождь?
   На утро она добавляет свою закладку — бумажный пробник из парфюмерного магазина из своей сумочки. И возвращает заблудшего странника на его место под деревом. Не поймана - не вор.
   Днем в то же время она видит гостя под деревом через дорогу. Он с пледом и термосом. Листает книгу. Рядом покоится велосиписед. В телефонном разговоре с дочерью она почему-то не упоминает эту странную подробность. Может, ей вообще показалось? Чо-то?
   Как показался тоскливым тот взгляд, что бросал на нее этот персонаж, изредка отмечаясь по поводу рядом с ее дочерью, пока она сама — Тэш — старалась исчезнуть из поля видимости.
   Вечером история повторяется. Она берет одинокого приблудившегося питомца в дом с улицы, отмечая, как переместилась закладка. Ее-шняя - осталась нетронутой.
   К утру переместилась и она. Даже обогнала подсушенный листочек.
Она заметила, как перемахнула тот момент, который оставила тогда, много лет назад. Ту книгу с завернутыми уголками она потеряла, кажется, где-то на гастролях. И даже не заметила. И вот, она — перевернутая страничка. И то, что за ней.

   Всего 4 дня,
и книга — закончилась. Она убрала свою закладку и вернула брошюрку под дерево. Дождило, и она аккуратно заботливо обмотала ее в пакет. Книга же не виновата, что… у нее такая судьба. И не отвечает за поступки тех, в чьи руки попадает.
Его листик тоже приближался к финалу, и Тэш тревожно гадала:
а что же дальше?

   В тот день она нашла пустую книгу: его закладка тоже пропала. А книга — осталась. Ни пометок на полях, ни записок. Просто тихий молчаливый замерший во времени предмет. Который столько рассказал.
Он оставил её.
Здесь.
Ей.

   Тэш приютила бродяжку. Забрала с улицы, поставила на полку. Отмыла пятно джема с обложки.
   И постаралась забыть эту странную историю. Мало ли было их, странных...

   А через пару дней он появился с другой. Похожей.

   Кажется, надо поговорить об этом с психотерапевтом.

   И с дочкой. Или… не надо? Вряд ли Тэйг поймет… И назовет такое поведение последовательным.
   Нарушать режим надо с осторожностью…
     * * *

Я всегда боялась быт уличенной в этом, но мало кто замечает. Мало кто внимателен.
И почему тут такие странные имена?

  Это мой текст, набросок за 2 пасмурных часа.
Плохая новость: Чет меня опять вышибло из моей большой работы на целых 4 дня. А там – 250 листов очумительной истории. Вот всегда у меня проблемы с завершением.