Трирема

Солнечный яд кожу пронзил
Острой иглой света.
"Майна!", - орет аругзин,
С первым лучом рассвета.

Ветер играет плетью канкан,
Бьет шиурму нещадно.
«Гребите, ублюдки!» - Орет капитан,
Сечет их тела беспощадно.

Сброшу вас за борт, кулак засажу,
Forcats, esclaves, bonne voglie!
Считаете, ***чки, я просто шучу?
И раздувает угли.

Белые волосы, кожа, корсет,
Плетью над телом машет.
Гребля – каторжный труд, но затем,
***ля бывает слаще.

Трирема режет соленую гладь,
На роструме голое тело.
Он захотел буйный нрав показать,
Но получил за дело.

Пробки на шее, цепь на ногах,
Ремни впиваются в кожу!
Наш капитан в черных чулках,
Бич ее, гребле поможет!

Солнечный день подходит к концу,
Но кандалы не снимают.
Усталых рабов ведут на корму,
Повязки с бедер срывают.

Спинами к морю, стоят они вряд,
Не поднимая глаз.
«Может быть, мне повезет хоть раз»,-
Думает каждый из нас…

«Только тебе!», -  Шепчет в ночи
Дива в перчатках черных.
Боже!!! Мне страшно! Приказ – молчи!!
Бич обожжет непокорных!

«Твердый кулак раздвинет тебя,
Наполнит морским приливом!
Быть моей ***ой, участь твоя!
Рабом корабельной Дивы».

Морская трирема заходит в порт,
Рабы прикованы к веслам.
Но темная Дива, обратно зовет,
Приникнуть к палубным доскам!