Дед и совенок. Прощение и прощание

Душевное чаепитие, это когда от души, это когда произошло что-то такое, отчего душа открывается и всем видно, что в ней.
Учитель, Дед и маленький лесной ангел пили чай и улыбались, но каждый улыбался о своём...
- Как я рад, - прижимался Совелий к деду, сияя серыми глазами, - как я рад, что ты выздоровел, - крылышки его ещё вздрагивали, но сам он был чудесно счастлив.
- А я то как рад, сердце пляшет! - дед потрепал совенка за чубчик, - рад я, что ты у меня выздоровел, смотрика, какие справные у тебя крылышки, спинка ровная, плечики сильные, взгляд ясный, ну что, мне старому, ещё желать!
Учитель слушал, слушал и заплакал, да так горько, что и успокоить не могли.
- Виноват я перед тобой, Совелий, видел я как ты уходил, да не остановил, повиниться хочу, покаяться, не могу с этим я жить!
Дед и совенок перестали успокаивать Учителя и притихли.
- Сказывай, полегчает, - дед зажёг свечу, - и она пусть послушает.
- Не остановил я тебя, Совелий, а подумал, мол, пусть идёт, авось помрёт, быстрее отмучается , устал я видеть твои слезы и страдания, простишь ли меня, своего глупого учителя?
Совенок не знал, что и сказать и ответить как, а дед судить не любил, а понять хотел:
- Потом что было?
Учитель приложил руку к сердцу, и посмотрел на слушальщиков:
- Мучился я, ночи не спал, - глаза Учителя высохли, свеча потухла, из светлых крыльев медленно облетали перья, словно листья по осени, - теперь судите меня, если прогоните, не обижусь.

- Знаю, что искал ты меня, и видел и слышал, да отзываться не хотел, - утешил Учителя маленький лесной ангел,- доброе у тебя сердце...
- Верно рассудил, Совушка, - похвалил дед, - правда житейская она мудрее, она не в осуждении, а в прощении, вот и бабка меня всегда прощала, да и не обижалась она...
- Вот и я не обижаюсь,- улыбнулся совенок, - обидно, это когда сверху смотришь, ведь кто сверху смотрит, тот правды не видит, правда, дед?
- Правда, будем вместе держаться, приходи, Учитель, если помощь какая нужна, мы теперь семья.
Учитель уже собирался уходить, положил в сумку горсть сушеной  рябины на дорогу, и остановился в дверях, в нерешительности.

- Простили меня, а мне опять неспокойно, забота у меня, не справляюсь я один!
- Только не реви, а то все перья растерял, - дед покрыл плечи Учителя бабкиным колючим шарфом, - он успокаевает!
- Помоги нам, Дед! - взмолился Учитель, - на тебя одна надежда!
- Да чем же я могу вам помочь, простой старый дед, это ваше ангельские дело помогать-то, или как?
- Вот как изменилось все в доме нашем, не справляемся мы, болеем, слабнем, закоптили вы небо, да и не нужны мы никому, теперь люди страховки и полюсы оформляют, и в аптеках у них ангелы...
Дед понимающе закивал, вынул из сундука мешок с таблетками и потряс им в воздухе:
- Вот они аптечные ангелы, и бабке моей помогли, и где она теперь?!
- Вон там, на тумбочке в серебряной рамочке стоит, - встрепенулся совенок.
-То-то, - нахмурился дед,- нельзя людей бросать, не разумные они, ваша работа идти рядышком и защищать!
- Вразумлять и заботиться, - согласился Совелий, - дед, может поможешь, что там твоя житейская правда об этом думает?
- Старый я, что я могу, - покачал головой дед.
- Силы на доброе дело даются, - робко посмотрел Учитель, - не хватает нам твоей житейское правды...
- А что, как согласен я, что делать станем?!
- Пойдёшь к нам жить, травы, баночки в сумку, и за дело, ангелам крылышки лечить...
- Доктором стало быть зовете, а как вернуться захочу если?
Учитель молчал, он не знал, как объяснить  деду, что от туда, куда он его зовет никто никогда не возвращается.
Но дед, на то был и дед, что и сам все понял.
- Утро вечера мудренее, - дед смотрел на бабку в серебряной рамочке, и думал о чем-то  о своём, никому, на всем белом свете неизвестном...
Как они договорились никто не знает, но говорят, что иногда, бывает дед на земляничной поляне, вместо рюкзака у него крылья, а рядом с ним бегает мальчишка, худенький, да лёгкий, словно ангелок, через плечо у него холщевая сумка, полная трав, да кореньев.
Да, и это не все, говаривают, что в аптеках теперь работают ангелы, добрые и терпеливые, поговоришь с ними и легче становится...
Они часто теперь встречаются, видно учит их дед житейское правде.