Сентябрь. Гл. 36. Трасса. Обратный путь

Глава 36. Трасса. Обратный путь.

Заметно укорачивается день, в шесть утра уже, очень даже темно. И как при поездке сюда, снова укутанные одеялами, на руках, перекочёвывают мои спящие дочурки на приготовленную в автомобиле уютную площадку. Осторожно выезжаю из, освещённого светом ночного фонаря, двора.
Утирает слезы кончиком платка мать, прощально взмахивает рукой отец. Не выношу долгих тягучих расставаний. Всё – нога давит на акселератор, машина плавно набирает скорость.
  Осталась за плечами Бурно-Октябрька, незаметно промелькнула, будто её и не было, и все мысли полностью переключаются на проблемы начавшегося пути.
Один раз этот путь уже преодолён и теперь, волнений и переживаний, в душе, значительно меньше. Уверенно работает мотор, в привычном ритме наматывает километры спидометром, и вовсю, разоспались, убаюканные мерным покачиванием салона, мои дети.

  Езда ранним утром особенно приятна. Обострённо воспринимается обонянием южная свежесть омытой росой местности. Перегруженная, обычно, транспортом трасса – Алма-Ата – Фрунзе – Ташкент рано утром совершенно пустынна. Без проблем пересекаю только начинающий оживать Джамбул.
Движение на трассе постепенно возрастает, но я не испытываю особого желания с неё свернуть у Георгиевки, на спрямляющий путь по границе Чуйской долины. Хоть и вежливы милиционеры на выставленных там постах, но опять, переворашивать под их пристальными взглядами, тщательно и аккуратно упакованные вещи в багажнике в поисках непонятно чего, мне не хочется. Пусть, увеличивается расстояние на несколько десятков километров, но на этот раз, я  доезжаю до Мерке, и только там, сворачиваю с магистрали и беру курс прямо на город – Чу.

Только сейчас замечаю, что едва показавшись на восходе, тут же спряталось за грязновато серыми, плотными слоями облаков – солнце. Постепенно разыгрывается и набирает силу ветер. Всё чаще выплёскивается его мощь, шквальными порывами, на автомобиль. То навстречу ударит и тогда, будто бы наткнулся автомобиль на незримое препятствие, то в бок толкнёт – и, кажется, ещё немного – и сбросит он его, цепко цепляющегося шинами за трассу, на обочину. И гораздо больших усилий требуется, чтобы   удержать руль, пытающийся выпрыгнуть из рук, под воздействием его порывов.
Прытко бежит машина, до обеда, часы летят стремительно. Вот уже и город – Чу, позади. Мы всё дальше углубляемся в пустынную степь. Надо бы остановиться сделать привал, размять мышцы, перекусить, но грозно гудит, как и вчера, снова разгулявшаяся непогода, гонит ветер поперёк дороги бесчисленные перекати-поле и посыпает автомашину песчаной пылью. Тихого местечка, где можно пристроиться на улице – просто нет.

  Останавливаемся на обочине. Прямо в автомашине, на узком пространстве между сиденьями развёртываем импровизированный столик. Огурцы, помидоры, курица… почему-то, на этот раз, не сохранивший в термосе тепло – чай. Свистит через едва приоткрытое боковое стекло грозный ветер из внешнего мира, и хоть сильно затекло тело, но по-прежнему, тепло и по-домашнему, уютно в салоне.
И опять, особо не обращая внимания на происходящее вокруг, барахтаются на задней площадке увлечённые своей бесконечной игрой, дети. И опять, сморённые всё набиравшим краски мутно-серым небом, всё усыпляющим гулом, замирают они, обнявшись на площадке-постели, забывшись в очередной порции сна.
Сначала одиночные, а затем, всё чаще и чаще, начинают хлопать по стеклу крупные капли дождя. Для ритмичной работы дворника их явно недостаточно, приходится включать и выключать его кратковременно. Очень ограничивают видимость эти редкие капли, уж лучше бы зарядил дождь по-настоящему.

  Как бы отбросив все сомнения – дождь, действительно, набирает силу. Временами, усиленный хлёсткими порывами не прекращающегося ветра, будто бы выпущенными из пращи, мелкими камнями – хлёстко бьёт дождь по стеклу тяжёлыми каплями.
– А выдержит ли стекло их удары – временами, опасливо проносится в мыслях, и хоть резко сбавлена скорость, но всё равно, медленно, и неуклонно, мы движемся вперёд.
Сопровождаемые, практически весь день, не прекращающимся сильным, а иногда – просто, шквальным ветром, разбавленным после обеда ещё и дождём, кратковременно останавливаясь лишь для дозаправок и опоражнивания, так необходимого детям горшка, двигаясь, как в едином порыве, к вечеру, мы достигаем Балхаша, и оставив его за плечами, на исходе дня, выбираемся на прямую трассу ведущую в Караганду. Местность вокруг темнеет на глазах. Очень хочется до Караганды добраться ещё сегодня, а вести автомашину становится всё трудней и трудней.

Полностью сливается с вязкой темнотой мокрый асфальт, едва-едва высветляются, растворяющимся в темноте предельным светом фар, обочины, стремительными косыми серебринками высвечивается то начинающий прекращаться, а то вновь, набирающий силу, дождь. И благо, что очень – очень мало, встречных машин.
Я стараюсь не глядеть на привораживающий свет их фар, направляю взгляд по  совету Саши, на свою обочину, действительно – так, гораздо легче разъезжаться. Но все равно, при разминках, скорость моего автомобиля бессознательно снижается почти до черепашьей, и я ничего не могу с этим поделать. Принцип – тише едешь – дальше будешь, в эти мгновения прочно управляет моими действиями на подсознательном уровне. В плотно окутавшей всё и вся темноте полностью растворилось, даже небо и снова, лишь узкая полоска встречного участка преодолеваемой трассы слабо освещается едва- едва пересиливающими темноту, фарами.
И всё-таки, в такой езде есть и свои достоинства. Несмотря на усталость и уже довольно позднее время – нет места, так мучающей меня по дороге в Джамбул, изматывающей монотонности.

 Организм постоянно напряжён и чутко реагирует на изменение условий движения. Вот только, в таком же напряжении, почему-то, находится и сидящая рядом жена, я это тонко чувствую.
Наверное, уже следовало бы остановиться на ночлег, но до окрестностей Караганды осталось совсем мало и надо, ещё чуть-чуть, потерпеть.
По времени, на часах – ещё нет и двадцати трёх. Мощный бросок удалось совершить – тысяча двести километров. Впрочем, так и планировалось. И хотя совсем не тянет спать – пересекать ночью, совсем незнакомую и чуждую Караганду, я не решаюсь. Прямо у стен города нахожу удобный съезд на обочину, и довольный удачным, без приключений, совершенным за день переездом, располагаюсь со своим семейством на ночлег. И только тут замечаю, что как-то незаметно, утихомирился ветер, и едва-едва моросят остатки дождя.
Ночь пробегает спокойно и без эксцессов.

Утром с рассветом, снова трогаемся в путь. Караганда ещё пустынна, и у меня нет особого беспокойства. Я помню, как три недели назад пресёк её, пронзив напрямую, скользя в потоке машин, как нож в масле. Но на этот раз, что-то не так. Проносится навстречу, по пустой магистрали, усиленно сигналя фарами и, похоже – мне – встречный автомобиль. А вот и второй, возмущённо сигналит навстречу и фарами, и гудком.
Прижимаю автомашину вправо, оглядываюсь – Боже!!! Да я же двигаюсь по трассе с односторонним движением, только движение здесь прописано в противоположную сторону! Поспешно разворачиваюсь, слава богу, не видно пока ещё на улице сотрудников ГАИ – досталось бы мне на орехи. Вот и цена самонадеянности и расслабленности. Становится ясно – заблудился...
Огромен город, но всё ещё пребывают во сне его окраины. На улицах совершенно не видно прохожих и не у кого справиться для помощи – указать нужное направление. Деваться некуда, придётся возвращаться в исходную точку на въезде в город. Наконец, встретившийся ранний прохожий указывает:

– На втором перекрёстке вам надо свернуть направо и прямо – до конца.
  Ну что ж, – свернём направо…
Блуждание по Караганде, так и не успевшее по-настоящему начаться, на этом и закончено. Ещё несколько минут и вот, город уже позади, и снова, резво бежит по прекрасной автомагистрали среди степи, как бы уже почуявшая скорое окончание длинного пути, моя автомашина.
И Темиртау и Целиноград вскоре, тоже остаются за спиной. Ещё часа четыре и мы будем дома. И уже вовсю, светит солнце – но это уже северное солнце и, несмотря на весь свой утренний блеск, где-то на середине пути, оно растеряло и уже не несёт в себе, весь вчерашний день сопровождавшего нас, знойного тепла. Оно холодное и ранним утренним холодом пронизана, по-прежнему, зелёная на обочинах трава, и всё чаще и чаще мелькают набегающие берёзовые перелески, ощутимо уже покрытые жёлтыми листьями. Чувство озноба придаёт и чёрная, щедро политая дождём, земля и рыжая, поблёскивающая лужами, обочина автодороги.

По трассе, навстречу мне, стремительно приближается КАМАЗ. В момент разъезда своими большими колёсами он впечатывает в асфальт, некстати подвернувшуюся,  огромную лужу. Густая чёрная грязь, выстрелив из-под колёс, разлетаясь, смачно вляпывается и распластывается по всему ветровому стеклу моего автомобиля... 
Мгновенный ноль видимости при скорости в девяносто километров… – инстинктивно жму по тормозам и в замешательстве, с трудом сообразив, как это сделать, – включаю дворники. Бесполезно! Они лишь беспомощно перемешивают на стекле не просветляющуюся чёрную пелену грязи. Боковым зрением через боковые стекла пытаюсь удержать дорогу, удержать полосу… несколько секунд показавшихся вечностью, и автомобиль, наконец, благополучно останавливается.
Слава Богу, не оказалось на трассе, в эти секунды, встречных машин! Облегчённо стираю капли пота с мгновенно взмокшего лба.
С отмыванием стекла приходится повозиться. Тряпка, в который уж раз, пропитывается грязью и благо – полно рядом луж, в которых эту тряпку удаётся прополаскивать. Грязь упорно расползается по стеклу разводами но, наконец, сдаётся и окончательно исчезает с его поверхности. Можно ехать дальше.

Рома напоминает, что не мешало бы, перекусить, и действительно, до Синегорска ещё часа три езды, и хоть не терпится быстрее оказаться дома, но детей надо покормить. Коротенький привал просто необходим. Двигаясь на малой скорости, примечаю приемлемый для съезда с трассы, не очень разжиженный дождём, спуск, ведущий к манящей, ещё зелёной травой, берёзовой рощице. Будет где, детям, размять свои ножки после суточного непрерывного пребывания в машине.
Всё – кончилось лето, здесь, даже в пиджаке, ощущается холодная свежесть полностью вступившей в свои права осени. Мне холодно, а детишкам – нипочём. С любопытством изучают мои девочки, ещё сохранившиеся красные ягодки и созревшие бутоны шиповника, попадавшиеся среди очень чахлой и редкой травы перетоптанной и загрязненной остатками состоявшихся вблизи, и на этом месте, многочисленных биваков, для таких же, как и мы, путешественников.

Интерес быстро угасает – трава мокрая, место неприглядное, да и чай в термосе совсем холодный. Без особого аппетита ковыряемся в остатках еды – сворачиваемся и покидаем неуютный березняк. Как магнитом подгоняет меня вперёд уже явственно ощутимая близость дома.
  И опять, замедляется время и теперь уже прочно оккупирована голова мыслями о состоянии дел на работе. Да и всё ли в порядке в оставленной, по сути, на произвол судьбы, квартире… Со всем этим и пролетают оставшиеся три часа…
  Въезд в город. Долгожданный, каждой выбоиной на дороге, знакомый микрорайон, что тут могло измениться за три недели, и … вздох облегчения – свободно проворачивается ключ в двери и вот она – целая и невредимая, никем не тронутая и никому не нужная, наша родная квартира.

  Радостно повизгивают дети, освободившиеся от тесноты салона и соскучившиеся по своим игрушкам, окончено путешествие для Ромы. Но холодильник пуст и мне, хоть очень и устал, ещё предстоит сбегать в магазин – благо, находящийся рядом – за хлебом и если удастся застать – за молоком, а затем и машину отогнать в гараж.
Рвут из-под колёс асфальт, освободившиеся от ноши и заметно полегчавшие, Жигули. Ловлю себя на мысли, что не успел ещё перестроиться от скоростного ритма на автомагистрали, и моё поведение за рулём на размеренной неспешным городским движением узкой дороге до гаража отдаёт лихачеством – что такое три километра от преодолённого пути? – Пролетают мигом.
 
Заслуженно может теперь отдыхать в гараже машина, а для меня лучший отдых – вернуться домой пешком. Бодро прыгают по кочковатой неровности безасфальтового тротуара и разгоняют по всему телу застоявшуюся кровь мои разминающиеся ноги.
И в каждой встречной автомашине выискиваю я знакомый профиль – либо гэтээсовской, либо радиоузловской. Сейчас у монтёров и кабельщиков самый разгар рабочего дня. Ну, совсем заотдыхался! Боже, какой-такой  рабочий день? По календарю, сегодня – воскресенье.

Не похоже, что в прошедшем месяце  город страдал от избытка влаги. Как изменилось за это время состояние сети? Все больше и больше вязнет мозг в мыслях о проблемах на работе, оставленной мной, на период, теперь, кажущийся – очень долгим. Поднявшись в квартиру, первым делом, снимаю трубку телефона и набираю случайно пришедший в голову номер.
Приятной мелодией звучит контроль посылки вызова, неизвестный человек снимает трубку
  – «Алло»…
  Сеть работает.
Мне предстоит выдержать ещё один оставшийся «законный» день отдыха, но это – формальность. Отпуск остался за границей города. Как быстро он пролетел – будто бы его и не было.