Из жизни фотомодели зингер... любовь...

                Из жизни фотомодели Зингер
               

                ... "ЖЕНЩИНА, КОТОРУЮ Я ЛЮБЛЮ".



Алисия заболела.
Рая, как только узнала о случившемся, сразу потребовала: «Срочно приезжай ко мне. Бери такси. Дорогу я оплачу».
Алисия три дня жила у Раи, которая водила её по всем врачам, с которыми свела знакомство и которые могли бы посоветовать серьёзного узкого специалиста. Она, не раздумывая, выложила за все консультации и анализы деньги из своего кармана. Но врачи ничего вразумительного сказать не могли, не обнадёживали.
    А тут позвонили из модельного агентства и потребовали, чтобы Алисия срочно прибыла в офис. Она, поколебавшись, поехала. Ещё в метро составляла речь, которую произнесёт на приличном английском боссу и… ещё одному боссу. Она объяснит. Они поймут! («Человек человеку брат!»)
Но, едва она переступила порог, как те спокойно предложили присесть. Именно по тому ровному тону, которым с ней разговаривали, Алисия поняла, что её судьба решена. Просто американские начальники обладают недюжинной выдержкой и не показывают своего неприятия ситуации.
С Алисой разорвали контракт.
Она вышла на улицу и часа два просто сидела на скамейке, стараясь прийти в себя. Она понимала, что принятое решение правильное, но не могла с этим смириться.
Всё рухнуло…
Как хотелось домой! Ведь за всё время, как отбыла с Урала в столицу, в родной Сосновке только один раз и была, а так всё в работе, на съёмках. И съездить бы, проведать всех,  в баньке попариться – это всем мечтам мечта!
А с доблестным, разлюбезным Дмитрием Сальниковым как грезила увидеться! Не поговорить, а просто увидеть и обнять его, единственного, к которому… Зачем лишние слова? Единственного! И всё.
Получив разворот от американских начальников, она бы тотчас взяла свой модный дамский чемодан на колёсиках, огромную спортивную сумку – и в самолёт. Но…
Но не в таком же виде!!!
У Алисии произошёл какой-то сбой в организме, и всё её лицо, а также шея, спина и грудь покрылись безобразной угревой сыпью. Ей восемнадцать с половиной, переходный возраст давно прошёл. Что же с ней?
Она сдала анализ крови, и врачи долго изучали драгоценные капли, однако так и не смогли вынести заключительный вердикт. Ответ один: «Не знаем».
     Алисия несколько раз обошла вокруг бизнес-центра, затем, как тумане, поехала в метро. Ей казалось, что все на неё смотрят и тычут пальцами: «Обезьяна! Страшила! С таким лицом только дома сидеть» И она не знала, куда деться от стыда.
    Рая ждала её возле подьезда.
- Дорогая, как же это ты? – всплеснула она руками.
Алисия промолчала. Она видела по глазам своей старшей подруги, что та опасается, чтобы она ничего с собой не сделала.
- Всё будет хорошо, - прошептала Алисия.
- Только домой! В Россию! – скомандовала Рая. – Пойдём, соберу тебя, денег дам.
Они пришли, и Алисия стала собираться.
- Конечно, если такие волдыри , то на фотках и видео крупные планы исключены! Ты не звезда, фотошопить никто не будет, – приговаривала Рая. – Прыщи, да в таком количестве! Значит, пришло время оставить модельный бизнес. Может, и к лучшему.
Алисия механически складывала вещи.
- А это знаешь, почему? Тебе здесь не климат. Атлантика! Не твоё это, и всё. Приедешь домой, и лицо и грудь сами вмиг очистятся!
Рая достала две тысячи долларов и протянула их Алисии, но та резко остановила её руку.
- Не надо, - сказала она. – У меня есть деньги.
Рая растерялась, а Алисия забрала свой чемодан, спортивную сумку, которую уже прикрепила к тележке, и очень спокойно ушла.
Ей требовалось время, чтобы подумать. Но его было в обрез. И уже в лифте у неё созрел план действий.
Итак. Ехать в Россию ей нельзя. Категорически! Люди в страхе разбегутся, едва увидев её. Работать? Где? Можно устроиться посудомойкой! Снимать также койко-место в Нью-Джерси и работать в кафе или другой забегаловке, где позарез много грязной посуды. И?..
И нужно лечиться! Медики разводят руками, но всё равно найдётся врач, который сможет помочь! Потому что она не так безнадёжна, как кажется на первый взгляд. У неё не диагностировали ни рак, ни заболевание щитовидной железы. Ничего опасного не нашли! Значит, есть надежда! Лечиться!
     А на лечение требуются средства, причём, немалые. У Алисии есть медицинская страховка, и она ей поможет. И ещё она решила сэкономить на жилье. («Самая большая статья расходов!») Но где жить? Не в коробке же! И негигиенично, и опасно (ходят тут разные).
…
Алисия нашла приют в ночлежке. Здесь они именуются шелтерами. Туда следует приходить заранее, занимать очередь, потому что мест хватает не всем. Бездомных в обязательном порядке регистрируют. Отдельно приют для женщин – отдельно для мужчин. Питание предусмотрено, понятно, то не варёные раки, в основном булочки, чай с одноразовых стаканчиках, сухое пюре в пластмассовых банках и быстрорастворимая лапша. Разговаривать между собой нельзя. В девять вечером шелтер закрывается: никого не впускают и никого не выпускают. В семь утра все собираются на выход.
    Очередь следовало занимать после пяти вечера, иначе кукуй на улице. Алисия, хотя жила в Америке легально, но положение иммигрантки ставило под сомнение возможность её местонахождения в штатах. Безработная! И, стоя в очереди в шелтере, она всегда содрогалась от мысли, что сегодня её вежливо попросят из страны и вот, в таком страшной виде, с обезображенным лицом депортируют. Только она представит себе, как Димон встречает её в аэропорту, так её прошибает озноб. Только не это!
      Она и про шелтор умалчивала. Никто, ни одна живая душа не должна знать, что модель Алисия Зингер ночует с бродяжками.
   Ночлег нашла. Но возникли трудности с работой. Она никак не могла найти место с восьмичасовым рабочим днём, везде требовались сотрудники на двенадцать, а то и пятнадцать часов, и смена у них заканчивалась даже к полуночи. Что делать?
     Алисия опять вспомнила тётю Олю, как она нашла подработку. Она много лет провела за бухгалтерским столом, работала, правда, вторым бухгалтером, но прекрасно разбиралась в разных балансах, дебетах-кредитах. И решила применить свои знания на практике! Стала искать клиентов. Зашла в один магазинчик и спросила менеджера, не требуется ли бухгалтер «на аутсорсинге», то есть удалённо, потом во второй. (Это в эпоху интернета!) Две недели ходила! В аптеки, киоски, кафе, располагающиеся неподалёку от дома, в пешей доступности. В маленькой чебуречной, расположившейся на первом этаже торгового центра, её услуги потребовались. И тётя Оля почти восемь месяцев подряд колымила.   
     «Она шла со своей идеей! – поняла вдруг Алисия.
Но у ней никакой идеи не было (что ещё умеет, кроме позирования перед фотоаппаратом?), и Алисия уговорила менеджера в одной забегаловке взять её помощницей повара. Алисия в красках, насколько позволял её английский, рассказала, как она умеет чистить картошку (и корове нужно было варить, и поросятам, и барану Дуремару, грамотному парню, который сумел в «бархатный сезон» открыть сложный замок калитки, проникнуть в огород и съесть все алые и белые гладиолусы, любимые мамины цветы, и мама ещё сказала Алисии: «А Дуремару картошки не чисть! Не будет вкусное есть. Пусть лягушек ловит, как его киношный собрат»; Алисия Дуремара пожалела и картошки ему сварила). Алисию взяли (видимо, благодаря Дуремару). «За полценты». То есть работнице на куне полагается сто долларов в день, а Алисии будут выплачивать ровно половину – пятьдесят. Однако каждую неделю!
    Заработав пятьсот долларов и добавив к ним свои отложенные триста, Алисия отправилась к врачу. У неё уже появился один интересный учёный тип на примете.
   Рая уже предупредила Алисию, чтобы она тщательно проверяла все процедуры, которые назначает доктор. В Америке ситуация позаковыристей, чем в России. Здесь за обучение платят баснословные суммы, которые, как правило, берут в кредит и которые потом следует возвращать банку, кроме того, на многих специалистах висит оплата аренды офиса и, разумеется, нужны деньги на собственные расходы. Много всего. Поэтому акцент делается на умении заработать всеми возможными способами. В ход идут враньё и запугивание. (Запуганный клиент выложит за своё лечение какую угодно сумму).  «Читай, что прописал доктор, и обязательно говори, что посоветуешься со знакомым врачом, который, может, дополнительно эту процедуру разрешит пройти, - внушала Рая. – Если тебя взяли на понт, то не захотят, чтобы обман раскрылся и клиент обратился в ассоциацию медиков, где горе-доктору всыплют по первое число, и тебе всё сделают, как надо».
   Алисия взяла на заметку это пожелание. Бдительность во всеоружии!
Визит к врачу стоит от ста долларов. Если есть страховка, то можно заплатить в районе сорока-пятидесяти. Консультация не более пятнадцати минут. Всё расписано! Любой перерасход времени должен быть оплачен. 
                И начались Алисины «американские хождения по мукам».
Очередь в шелтер, беспокойная ночь в смрадной духоте, работа в забегаловке, медицинское обследование.
   Денег катастрофически не хватало. «Какую же я могу предложить идею, чтобы заработать по-настоящему?» - ломала голову Алисия.
И, идя однажды по улице, она увидела в окне миловидную женщину за большой фабричной швейной машинке. Эврика!
   Уже через день Алисия оставила в покое картошку на кухне в забегаловке и вовсю мастерила большую, во весь рост тряпичную куклу.
  Алисии потребовалось всего два дня, чтобы в срочном порядке сшить смешную длинноногую девчонку, которую она назвала «Габи», ничего не значащим именем. У куклы были длинные волосы из коричневых тонких верёвок, круглое лицо с широко расставленными вышитыми глазами и матерчатым носом-картошкой, короткое платье с множеством разноцветных матерчатых колокольчиков, розочек, хризантем (всё Алисия мастерила!), которые замаешься разглядывать. И туфельки из кожи были сшиты! В общем, кукла получилась моднячая и на редкость весёлая. (Надо было видеть, как любовно вышивала Алисия кукле губы красной ниткой-мулине).
  Директор ателье пришла в восторг, выставила Габи на окно и тотчас же с удовлетворение увидела, как люди, шагая мимо, останавливаются и смотрят на такое солнечное создание.
- Берём тебя на работу! – объявила директор.
И Алисия стала работать в ателье с девяти до пяти. За каждую куклу ей платили теперь по полторы тысячи долларов. А сшила она их шесть штук! Больших. И каждая не была похожа на предыдущую.
«Хорошо, что мама учила меня вышивать, - укладываясь в очередной раз в шелтере на кровать (на второй ярус), подумала Алисия. – А куклы мы шили на уроках труда. Вот где приходилось это умение!»
…
Врач действительно оказался толковый. Он сообщил то же, что и его коллеги и что знала сама Алисия: «Организм дал сбой».
  Но он убеждённо сказал, что главная причина в стрессе. Поэтому приводить в порядок следует, примитивно выражаясь, нервы.
  Видимо, он догадывался, что Алисия собирается проверять прописанные им процедуры и  рекомендации, в связи с чем, детально разъяснял, прямо, как пасьянс раскладывал, для чего требуется одно лекарство или другое.
  Больше всего Алисия удивилась, когда он безапелляционно заявил, что ей необходимо много плавать, причём, увеличивая нагрузки, как профессиональный спортсмен.
     Алиси это крайне не понравилось. Бассейн – это значит, новая недешёвая статья расходов.
Видя её замешательство, врач твёрдо сказал: «Вам необходимо укрепиться. Вы не умеете преодолевать, только внешне спокойствие сохраняете, внутри у вас сумасброд, хаос. Бассейн приведёт вас к единому знаменателю. Плавать и пить назначенные препараты!»
   Как приказал. Да так убедительно! И на следующей неделе Алисия уже плавала. Не плескалась, а именно загребала, как это делают спортсмены (инструктору тоже пришлось платить).
  Она теперь не успевала занять очередь в шелтер, но у неё появились знакомства – мир не без добрых людей – которые зная её не один день, соглашались помочь, и когда она к восьми вечера подходила к очереди, то две чернокожие женщины весело кричали: «Она наша! Она занимала!» Кто-то пытался протестовать, но женщины стояли за неё горой.
  Не выдержав однажды, она спросила, почему они помогают ей, ведь здесь каждый сам за себя, и ответ поразил её: «Ты ещё ребёнок».
   Но она уже вышла из детского возраста.
Неожиданно она поняла, что только взрослый человек умеет преодолевать чувство космического одиночества.
    Она повзрослела. Стала мудрее, когда почувствовала, как депрессия переходит в стадию запредельной уверенности в себе. Когда уже ничего не можешь и нет сил, но говоришь себе: «Ты можешь! Встань и иди!», то встаёшь и идёшь.
  Кто знает зачем, выдержит любое как.   
31
Сегодня на своём дне рождения Алисия испугалась, что Рая возьмёт и расскажет про её злоключения, про её жуткое уродство, с которым она стоически боролась и победила! Принимала по часам все прописанные доктором микстуры! Полтора месяца – тютелька в тютельку. И после работы, выскочив из ателье, бегом неслась в бассейн, где сорок минут плавала до изнеможения и вольным стилем, и кролем, который освоила. (А до этого умела плавать только по-собачьи).
     Она словно возродилась заново! До того приятна была ей усталость от этого водного марафона, когда свинцом наливаются руки и ноги, но одна только мысль, что она смогла преодолеть заданную дистанцию, вселяла непоколебимую уверенность в своих силах.
Алисия уже без стеснения натиралась в шелтере мазью, тоже прописанную доктором. Специфический запашок некоторых нервировал, и они даже пробовали бунтовать и даже составляли коллективную жалобу администрации. Причём, это те неухоженный женщины, от которых несло мочой за версту!
  Раньше бы Алисия сконфузилась, попыталась бы найти поддержку у других, чтобы помогли отстоять свои права. Сейчас же запросто заявила: «Мазалась и буду мазаться!» и ноль эмоций на возмущения!
   Явные улучшения стали заметы уже через две недели. Вздутые, багровые угри вдруг стали угасать, усыхать. Алисия переживала, что на лице останутся шрамы или оспины. Ничего подобного! Кожа приобретала ровный, матовый оттенок.
     Именно через полтора месяца врач диагностировал: «Зингер Алисия, восемнадцати лет, русская, здорова». (Да она и сама это видела! Глаза-то у неё на месте.)
Но врач подвёл итог к тому, что в его услугах она больше не нуждается.
Алисия расплакалась от счастья и в порыве безудержной радости обняла и поцеловала доктора, который несколько удивился такой эмоциональной реакции.
      Через неделю Алисия вернулась в модельный бизнес.
…
Рая посмотрелась в большое Алисино зеркало, висевшее в гардеробной, и удовлетворённо провела накладными ногтями по гладким, цвета слоновой кости щекам с ухоженной ровной кожей.
- Со мной любят работать стилисты. Говорят, что гримировать меня – одно удовольствие. Тонального крема почти не требуется, - как бы между делом сказала Рая.
 Наверное. Но Алисия неожиданно вспомнила, как полгода назад, перед рождеством, они вместе ходили на распродажу косметики и разного парфюма, перенюхали бесчисленное количество ароматных склянок, потратили деньжат кругленькую сумму (а как вы хотели?). Рая выбрала несколько флаконов с тональным кремом и сложила их в пакетик, потом неожиданно остановилась, повернулась к прилавку и, набрав в тот же пакетик, как картошку в авоську, элитных дорогих помад: алых, бардовых, розовых, коричневых, и ещё блеса для губ, потом протягивает всё это богатство Алисии: «Тебе! Будь счастлива!»
Алисия опешила вначале, пакетик взяла, растрогалась и давай свою старшую подругу благодарить, а Рая вдруг упала на колени перед ней, обхватила её руками и заголосила на весь магазин: «Прости ты меня! Тварь я, тварь последняя!»
На них тут же стали оглядываться, Алисия по-своему Раю успокаивает, а та воет в голос. Менеджеры вызвали «неотложку». Когда медики с чемоданчиками прискакали в глубь зала, Рая уже стояла на ногах, одной рукой поглаживая, а другой обнимая Алисину голову. Медики постояли, посмотрели, послушали причитания на незнакомом им славянском языке и убрались восвояси, вопреки предубеждениям, что такую нервную девушку, устроившую сцену в магазине, следует госпитализировать и изолировать от общества. Зачем? Она здорова.
  Всё правильно, когда человек думает, анализирует, он здоров. Духовно, во всяком случае.
…
Свой день рождения Рая любила. Особенно ей нравилось, когда про неё вспоминали и щедро сыпали поздравлениями. Рая собственноручно пекла торт в несколько коржей, поливала его шоколадной глазурью, а посерединке ставала длинную тонкую свечу. Одну! (Зачем двадцать, тридцать? О возрасте дам не принято распространяться!) Свеча одиноко горела, а Рая угощала тортом всех, кого хотела. Соседей! Но в Америке принято держать дистанцию, однако для Раи в такой день не существовало авторитетов. «Мой день, законный, делаю, что хочу», - считала она…
- Сладкое редко ем, - удовлетворённо глядя на себя в зеркало, сказала Рая.
- Странно, что ты, вообще, ешь! – заметил Димон, намекая на Раину худобу.
- Да, - оглянулась на него она. – Я слежу за фигурой. Модель обязана это делать. Мой папа даже говорит, что моя жизнь – это каждодневный эстетический подвиг!
- О-о-о! – вскинул брови Димон и повернулся к Алисии, которая опять что-то жевала. – А твой батя что говорит?
Алисия рассеянно заморгала ресницами, не улавливая нить разговора, но честно призналась:
- Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган!
Рая расхохоталась, а Димон, округлив глаза, бурно зааплодировал:
- Да мы с ним одной крови! Твой родитель отличается вселенской мудростью
- Да, - серьёзно кивнула Алисия. – Папка у меня головастый! Мне, вообще, везёт на хороших людей! В Америке у меня сдвинулось с мёртвой точки, когда я познакомилась с Полом Хоуком. Слышали?
- Гений! – хмыкнул Димон.
- Не знаю, - пожала плечами Алисия. – Фотограф не хуже других, но он добрый и не приставучий. Поэтому с ним удобно работать.
Рая по-своему отреагировала относительно Пола Хоука:
- Ничего особенного, одни клише. Нет индивидуальности! Про доброту его тоже наслышана, такому прямая дорога в бар «Голубая устрица».
- И не только ему одному! – подхватил Димон.
Алисия не соглашалась.
- Пол Хоук – выдумщик. Поэтому журнал «Voge» им заинтересовался.
   Димон с Раей ухмыльнулись. Конечно, журнал «Voge» не нуждался в услугах Пола Хоука, потому что «Voge» больше, чем журнал! Если ты заинтересовал это издание – значит, первый среди равных.
- Знаете, что Пол Хоук придумал? – воскликнула Алисия и, вскочила с дивана, забегала по комнате.
- Знаем, сколько можно об одном и том же? – отмахнулась Рая.
- А я не знаю! – пафосно выкинув руку вперёд закричал Димон.
- Аудитория у ваших ног! – повернулась к Алисии Рая.
И та несколько засмущалась. Алисии показались те страницы слишком личные, не для всеобщего обозрения, но не терпелось рассказать! Язык прям чесался.
- Пол Хоук для очередной фотосессии нашёл укромный уголок на берегу океана. «Чтоб всё натурально, чтоб всё натурально!» А что тут натурального-то? Ну, океан, а дальше что? Огромные каменные глыбы, рядом с которыми шлюпки кажутся игрушечными, и всё?
- Ближе к делу, - спокойно перебила её Рая. – Про голых парней, пожалуйста.
 - С этого места поподробнее, - живо включился в игру Димон. – Стриптиз – дело тонкое.
Алисия надулась:
- Не буду ничего говорить!
Рая, поджав губы, перехватила «эстафету»:
- Там были моряки. Они яхту латали. На моделей – ноль внимания. А те привыкли, что все на них таращатся, а тут такой облом. Моряки оказалась «обликом орале». 
- Кастрированные, наверное, - предположил Димон.
- Дима! – аж задохнулась Алисия. – Как ты можешь так говорить?
- Все причиндалы у них на месте? – в том же серьёзном ключе продолжил Димон. – Штаны снимали, показывали?
- Да ну тебя! – отмахнулась от него Алисия.
А Рая громко, насколько это возможно подытожила (с чувством озвучила свою главную мысль):
- Капитаном у них был Гарри!
- Хэйри! – запротестовала Алисия. – Хэйри! Вот Рая не знает, а говорит.
Рая многозначительно посмотрела на Димона и глубоко вздохнула, мол, что ещё взять с этого детского сада?
- Его зовут Хэйри, и у него глаза, как океан, - улыбнулась Алисия.
- Мутные такие, - откликнулся Димон.
- Голубые. А сам он, наверное, блондин.
- Мне больше всего нравится слово «наверное», - вновь рассмеялся Димон.
- А он бритый. Они все бритые! Их пятеро парней. Хозяйственные, настоящие морские волки! В кругосветное путешествие ходили! Но это я потом узнала. А сначала смотрю, жестяная коробка с гвоздями опрокинулась… И гвозди в мелких камешках застряли… А парни молотками тук-тук, тук-тук, а я на вот таких шпильках у-у-ух! Горстку в ладонь наберу и – в жестянку, наберу и – в жестянку! А Хэйри невозмутим. Никак не реагирует. Вот ведь какая выдержка!
- Да-а-а, пропел Димон, - видимо, действительно, зрелище было не для слабонервных, раз он так спокойно стоял. Должен, вроде, скакать по-заячьи. А, может, он не в себе был?
- В себе! – заверила Алисия. – Он просто сын своего отца.
- Это логично. 
- У него отец – индеец! – восторженно прошептала она. – Хэйри мне сам говорил!
- Этническое чудо! – с лёгким презрением процедил Димон. – Голубоглазый из краснокожих. М-да. Генетика – штука серьёзная.
- Хэйри вырос на берегу Мексиканского залива, и в детстве мечтал стать пиратом. Как «Чёрная борода»!  Никого не боялся, и все боялись его. Этот пиратище мог захватить корабль без единого выстрела. Но Хэйри не хотел, чтобы его боялись. Чтоб уважали! Ему мечталось всегда находить выход даже в безвыходных ситуациях, одним взглядом деморализовать противника и… Пройти с командой все моря и океаны и повесить в ухе большую серьгу!
- Почему пират? – машинально спросил Димон.
- Не знаю, - улыбнулась Алисия. – Это протест! Свобода выбора.
Рая криво усмехнулась, а у Димона слетели с губ последние остатки улыбки.
- Их пятеро друзей, с детства вместе. Дружба – превыше всего! – завелась в пол-оборота Алисия. – У Хэйри тоже была бабушка. Как и моя: «Что будешь, картошку или кашу?» «Картошку». «Нет, кашу!!!» Отец в него всё время болеет, лечится в госпитале. Мама, медсестра, за ним ухаживает. Бабушка Регина его гоняла! Он с друзьями пропадал дни и ночи напролёт в пещере, которую нашёл с друзьями и обустроил, а бабушка Регина со своими подружками ходили их искать по всему побережью, а когда находили, задавали такого «леща»!
- Бабушка с подружками… - повторил Димон, встал с дивана и ушёл на лоджию.
Рая тут же встала и пошла за ним. Она знаками показала Алисии, что следует прикусить язык, и та, прикрыв рот ладошкой, поняла, что, конечно, не надо болтать лишнего. Но само «болталось».
Когда Рая привела с лоджии в комнату Димона, то сама включилась в разговор и разразилась весьма ностальгическим монологом.
- У меня тоже бабушка была! – наставительно проговорила она. – Бабу Рая. В Ярославле жила. Я к ней часто ездила; мы с ней по вечерам в шахматы играли. Она всегда выигрывала… Я в слёзы, а она: «Не реви, учись ходы наперёд просчитывать, пригодится в жизни!» И я знаю, из любой ситуации есть, как правило, два выхода, нужно только постараться их найти. Поэтому меня и кастинги не пугали, и Америки я не боялась. Вот скоро выйду замуж за американца, получу американское гражданство.
- Неплохо, - равнодушно отозвался Димон.
 - Отлично! – поправила его Рая. – Моя мама, когда узнала, что муж солидный, то благословила.
- У Хэйри мама тоже добрая, - невпопад продолжила Алисия. – Благословила его, когда он отправился с друзьями в кругосветное путешествие.
- Поняла, что бесполезно отговаривать! – фыркнула Рая. – Что это за профессия такая? Путешественник?
- Да он моряк! – крикнула Алисия. – Ну, матрос. Ну… Кто на корабле работает?
- Кто на суше ни на что не способен, - быстро нашёлся Димон.
- Хэйри с детства управлял парусной яхтой. И на шхуне в море с рыбаками ходил! Один раз даже спас всех во время шторма! Это мне друг его, Тони, рассказал. После этого случая Хэйри – ему всего шестнадцать было! - взяли на работу матросом. Теперь он капитан!
- «Капитан, капитан, улыбнитесь!» - запел Димон.
Рая нахмурилась:
- А ничего романтичного! Бесперспективный молодой человек, для семьи абсолютно не пригодный. Всё время в отлучке, с непонятной и нестабильной профессией. И – я уверена – без диплома! Только для молодых дурочек лакомый кусок. Как же, романтика!
Алисия даже взвилась от негодования.
- Как будто я за него замуж собираюсь! – возмущённо крикнула она. – У него и зазноба есть, это все знают, они скоро поженятся. Я её видела. Индейских кровей! Волосы, как смоль, сама, как негра. Павлино-утко-ёж! По-моему, даже старше его. Взяла и в Нью-Йорк к нему припёрлась! Нашла ведь! И всё, типа, она помочь ему хочет, варит там, прибираться. А сама ничего толком и делать-то не умеет! Сварила бобы какие-то, тьфу… То ли дело я!
Рая повернулась к Димону:
- Она к этому Хэйри потом чуть ли не каждый день бегала. Все туфли дорогие испортила!
- Если у меня резиновых сапог нет! – развела руками Алисия. – В Сосновке остались…
- Как мило! – заметил Димон.
- Однажды прибегаю, - затараторила Алисия, - а парни насчёт похлёбки с какой-то поварихой договариваются. Я сразу строго: «Эт-т-тто что ещё за новости? Никого просить не надо, сама сварю». Хэйри мне не поверил. Потому что огромный котёл надо было наварить. А я раз – и готово!
- Обрыдалась потом, - вздохнула Рая, - котёл щей наварила, а капуста пристала ко дну.
 - Поварёшка маленькая была! – закричала Алисия. – Но Хэйри ел так, будто горелым и не пахнет!
- Из жалости, - хмыкнула Рая.
- А что, меня уж и пожалеть нельзя? – по-бабьи запричитала Алисия. – Я его тоже жалею. Как вспомню, такого крепыша, бритого, обветренного. Сердце замирает: до чего он некрасивый!
Рая запрокинула голову и рассмеялась.
- Хоук, когда фотосессию там проводил, с моделями особо не церемонился, но погулять им дал вволю. Они как встали рядом с этими морячками – мужики им всем по пояс. Гарик Алискин меньше всех!
- Ну, и что! – с жаром откликнулась Алисия. – Хэйри раньше в Техасе с родителями жил. Ему десять было, когда он в ураган попал. Прямо во внутрь торнадо, когда лёгкие разрывает, и всё такое. Он выжил. Но после перестал расти. И улыбаться перестал.
- Но гонору у него, я тебе скажу! – и Рая потрясла кулаком в воздухе.
А Алисия под впечатлением от нахлынувших на неё воспоминаний стала, как заведённая, говорить и говорить:
- Однажды приезжаю к ним, и дождь. Вымокла! А платье у меня было из серии «недошитая комбинация». Замёрзла! А Хэйри увидел меня, подбежал, а потом стал полотенцем вытирать. Платье заставил снять и надеть его свитер. Широченный такой! А Тони спирт принёс.
- «Водка пей – земля валяйся!» - сразу подхватил Димон.
- Утром меня на такси отправили, мне опаздывать нельзя. Хэйри всё понимает, тоже любит дициплину.
- И бандитов дразнить любит! – иронично вставила Рая.
- Отпор даёт! – поправила её Алисия. – Однажды Хэйри с его ребятами останавливают гангстеры.
- Да ворюги обыкновенные, шпана! – сказала Рая, и ирония опять тенью легла на весь её облик.
- Так вот, ворюги пистолеты достали и ребятам говорят, чтобы они им всё до копейки отдали.  «Карманы выворачивайте!» Самый главный бандит к Хэйри подошёл и кинжал на него наставил, а Хэйри вперёд шагнул, взялся вот так рукой за лезвие и говорит: «Вы видите, что я вам ничего не отдам, и вам придётся убить меня за просто так?» И ребята его тоже спокойно сделали шаг вперёд.  А те оробели, им никто такого отпора не давал. И убежали, не стали связываться.
- Это Гарик тебе твой рассказал? – скривился Димон.
- Нет, что ты! – замотала головой Алисия. – Хэйри почти всегда молчит.
- Это Тони! Я его тоже знаю, - сокрушённо покачала головой Рая. – Тони мне всегда казался разумным, но после этой истории… Даже в полицию не сообщили! А если эти бандюганы ещё на кого-нибудь нападут и ограбят? А эти умники стали, как бабы базарные, страшные истории множить.
Алисия заулыбалась:
- Не такие уж и страшные! А Тони вырос в доме Хэйри. Бабшука Регина привечала его, как родного.
Рая вскочила и сделала круг по комнате.
- Опять! Про мою бабушку стоит послушать. Я к ней часто в Ярославль ездила. Мы пекли для вьетнамцев пироги. С капустой, так подешевле. Союз тогда оказывал помощь вьетнамскому народу. Мы тоже помогали, как могли, вот, пирогами потчевали.  В Ярославле тогда целые общежития для вьетнамцев отводились. Они на ткацкой фабрике работали. Бабушкина соседка их как услышит, так и ворчит: «Ну, замяукали». Я маленька была, но помню, идёт как-то, и солдаты из части, так эти вьетнамцы сразу в кусты сигагули! А мы не знали, что значит, солдат бояться. Одну помню, немолодую такую, так вся в шрамах, и кашляла страшно. У них там основательно была нарушена экосистема. Химические атаки, видимо, были.
- Американские парни там тоже натерпелись, - задумчиво проговорил Димон. – Джунгли для них стали настоящим проклятием. Вертолёт «Ирокез» - один из главных символов этой войны. Он обладает малой грузоподъёмностью и низкой скоростью. «Ирокез» часто становился добычей вертолётчиков и ракетчиков.
- Как ни странно, но эти года «час нуль» в истории мира!
- Какая ты умная, Рая! – восхитился Димон.
- Это плохо?
- Замечательно!
Послышался звонок в дверь, и Алисия убежала в прихожую. Она вернулась обратно с загадочной улыбкой и влажными глазами. В руках у неё был большой распечатанный конверт и глянцевый журнал.
- Вот, - прошептала Алисия и протянула Рае журнал.
Та почти выхватила его стала тревожно листать.
- Как?..- вылетело у неё. – Почему ты меня не послушала? Что ты наделала!
Димон протянула руку, но Рая тотчас же спрятала журнал за спину.
- Тебе не надо это смотреть!
Алисия опустила голову.
- Я всегда знала, что тебя обманут. Обязательно! Эта идея сняться с автоматом наперевес в окружении спецназовцев… Неужели ты сама не понимаешь, что это плохая идея? – всё больше накаляясь, раздражённо твердила Рая.
Алисии нечего было возразить. Конечно,это происки неприятеля. Когда она вернулась в модельный бизнес, то Алехандра, с которой они готовились к съёмкам стала распускать грязные слухи, что «русская дерётся, русская – хулиганка, русской закон не писан». Боссы слушали, слушали, а потом Пол Хоук придумал необычную фотосессию.
  Димон подошёл буквально вырвал из рук Раи журнал и стал листать. ОН смотреть и не мог оторвать глаз. Алисия в короткой спецназовской форме – в шортах вместо штанов – сидела с сигаретой и с автоматом Калашникова наперевес в окружении бравых американских солдат. Какое дерзкое лицо было у Алисии! А потом следующий снимок, где она с купальнике и в  солдатской каске, а вот она обнажённая со спины, с распущенными волосами и спецназовском берете. Красивая! Наглая! Димон никогда не видел её такой раньше.
 Алисия сделала шаг вперёд, чтобы отобрать у него журнал, но он решительно отвёл её руку.
- С нашим «калашом»! – поднял брови Димон. – Как питриотично!
- Они захотели посмеяться над тобой! – чуть не крикнула Рая.
Алисии нечего было возразить. Наверное, Рая права. Она всегда права! Но…
- У тебя два конверта в руках? – успела рассмотреть Рая. – то во втором конверте?
Димон повернулся к Алисии, поняв, что произошло нечто важное.
- Мне предлагают роль.
- В кино? – уточнила Рая.
- Да.
- Какую? Кого ты будешь играть? Ты же, кроме рекламы, нигде больше не снималась?
- Ли Миллер.
Повисла тишина.
Кто же не знает легендарную американскую фотомодель Ли Миллер, жизнь которой вылилась в беспримерный подвиг?  Она, отличаясь вызывающей сексуальностью, пластикой, стала сниматься для глянцевых журналов ещё в двадцатые годы и покорила немало мужских сердец. Но подлинный её характер раскрылся позднее. С началом второй мировой войны она ушла с действующими частями на фронт военным корреспондентом, где стала образцом великого терпения и отваги!
Димон боготоворил Ли Миллер, помня, что именно она в составе войск союзников освобождала концлагерь Дахау, где истязали его прадеда. Именно Ли Миллер добилась, чтобы глянцевые журналы стали публиковать шокирующие снимки расстрелянных детей, горы сожжённых трупов.
- Мне предложили играть Ли Миллер в молодости, - сказала Алисия.
- Ты не справишься! – испуганно заморгала Рая. – Над тобой же все будут смеяться!
- Надо мной, но не над тобой же, - ответила Алисия.
Димон молчал. И Рая права, и Алисия.
Внешне Алисия совсем не похожа на Ли Миллер. Но взгляд! Особенно на этих «милитаристских» снимках! Пантера! Загрызёт!   
 Димон не стал ничего комментировать. Он устал от всего: от перелёта, от бессмысленных разговоров. Но бльше всего он устал терять людей.
  Димон достал из сумки красную бархатную коробочку, открыл её, внимательно посмотрел и опят  закрыл. Сейчас – или никогда!
     У Алисии зазвонил мобильник.
- Да? – откликнулась она, и лицо её засияло.
Она щебетала, всё время кивая головой, потом кинула мобильник в сторону и открыла дверцы гардеробной.
- Куда ты? – тихо спросил Димон.
Рая не хотела сцен и вышла на лоджию.
Алисия лихорадочно перебирала платья на вешалках.
- Он пришёл за мной.
- Это я пришёл за тобой! – твёрдо сказал Димон и взял Алисию за локоть.
Она оглянулась и расплылась в улыбке. И Димон понял, что…
- Контракт, - напомнил ей Димон. – Я знаю, что там.
- Что не имею права три года выходить замуж и рожать детей? – Алисия рассмеялась. – Русские не сдаются!
- Ты не понимаешь по-индейски, - глупо и жалко вылетело у Димона.
- Не понимаю, - рассеянно кивнула головой Алисия.
- Это тебе! – Димон протянул ей красную бархатную коробочку, но Алисия опять улыбнулась и одними губами только вымолвила: «Меня ждут».
   Она неожиданно захлопнула дверцы и, как была, в красивом платье для коктейля, надев удобные сабо, убежала вниз.
Димон остался стоять посреди комнаты с красной бархатной коробочкой в руках. Рая подошла к нему сзади и мягко обняла.
- Всё, что ни делается, всё к лучшему? – спросила она, целуя его затылок.
- Зачем тебе человек, который тебя не любит? – спросил Димон.
- Зачем тебе человек, который тебя не любит? – тихо откликнулась Рая.
Она продолжала ласкать его, и он не отстранялся.
- Поедем в Россию. У меня есть некоторые сбережения, хватит на квартиру в Мытищах. А это почти Москва! Не стоит обременять родителей своим присутствием.
Димону казалось, что его расстреляли, и тело его здесь, а душа…
…Через год по электронной почте он получил фото, где Алисия стояла за штурвалом яхты и улыбалась яркой, американской улыбкой во все тридцать два зуба. Димон сразу заметил странные пятна на её лице, как от ожогов. Он хотел спросить про эти странности у Раи, которая поддерживала с Алисией связь, отправляя ей на каждый праздник витиеватые поздравления, но сдержался. Он ничего не хотел знать. Он даже совсем решил оставить фэшн-бизнес. Финальной точкой в этой индустрии стала организованная им фотосессия с простым заголовком: «Женщина, которую я люблю».