Колыбель для Фроськи

               
     В начале шестидесятых годов двадцатого столетия в одном селении из шестисот дворов, в постройках из красного кирпича жили обыкновенные люди. Работали в поле, на дойке, выгоняли скот на пастбище, влюблялись, растили детей и вели своё хозяйство каждый по своему достатку. Люди, попавшие сюда впервые, по делам или в гости удивлялись как какой-то загадке, что домики по своей архитектуре были все одинаковыми, отличались  только кровлей. Проходили годы. Менялись люди, одни уходили в века, другие занимали их место. Менялся ландшафт, но домики оставались прежними ещё много лет.
 
     В одном из таких домиков жила семья из двух человек – мама и её маленькая дочка по имени Сонечка. Отец умер рано, она его и не помнила, знала только по фотографиям.  Нет, нет, нет! Вы не подумайте, что на белом свете их оказалось двое. У мамы были ещё дети – сын и две дочери, но они уже выросли и жили самостоятельной жизнью.

     Росла Сонечка доброй, жизнерадостной девочкой. Любила кошек и собак и всё-всё, что её окружало. Ничто её не пугало, кроме сумерек и приведений.

     В хлеву у Сонечки жила свинья по кличке “Фроська”. Забавная: хвостик пружинкой,   ушки треугольником  и розовый, подвижный пятачок. Им она рыла канавки и  после дождя принимала в них грязевые ванны, чтобы служить наглядным примером грязнулям, как всё таки плохо быть неумытым поросёнком.

      Спала Фроська на голых досках и от этого тяжко вздыхала. И от этих вздохов печалилась и Сонечка. Мама была бы рада купить соломы, но лишних денег у неё не было. Сходить на ржаное поле за  соломой страшно, объездчики на лошадях кнутами запороть могут. Да и воровство ведь дело нехорошее. Наступала осень. Холода ско-вывали землю, и доски в хлеву становились ледяными. Нужно было достать соломы Фроське на подстилку. Мама заметила днём, что клоки соломы были разбросаны по дороге с поля на коровью ферму. Видать возницы растрясли с воза.

     Наступала ночь… Тёмная и пугающая всё живое. За порог дома ступить боязно. Сонечка, убаюканная колыбельной песней, казалась маме крепко заснувшей. Мама взяла мешок и только ступила за порог дома, как услышала голос своего дитяти.

    – Мам, ты куда?
 
    – Спи уж, неугомонная! Я скоро!

    – Я тоже с тобой пойду!
 
     – Куда, ты пойдёшь? На улице холодина… Я одна быстрее вернусь! Соберу только солому с дороги и вернусь!

    – Я тоже с тобой пойду, тебе одной ведь боязно…, – соскакивая с теплой постели, Сонечка  прятала в заботу о маме  свои страхи перед приведениями.

     До поля рукой подать, но в сумерках дорога к ней  казалась далёкой, а всё, что днём радовало, сейчас наоборот пугало. Мама ступала  по земле осторожно, но в леденящей тишине и робкие шаги звучали набатом.  Вдруг из оврага показалась лохматая голова. Стало жутко-жутко. Зажмурив глаза, Сонечка   на ощупь передви-гала ножками.
   – Мамочка, там лохматое чудовище! – показывала Сонечка в сторону оврага.

   – Не шуми!  Это ночью оно чудовище, а утром куст шиповника, – ободряюще успокоила дочку мама.

     Мамина тёплая рука крепко держала её вспотевшую ладошку и вселяла уверенность, хотя Сонечка на всякий случай глаза зажмурила. Наконец тропка вывела их на широкую дорогу. За дорогой скошенное поле, а в поле высокие стога. Сонечка открыла глаза и увидела огромного великана.

    – Ну, вот и пришли! - сказала мама.

    – Мамочка – это же великан!- показывала она пальчиком в сторону поля. - Он нас съест…- шептала девочка.
   
    – Фантазёрка ты моя…(Чего только не придумает?)  Может он и великан, но съесть он нас не сможет, он соломенный. Свети на дорогу фонариком, а я солому подбирать буду. Вон её сколько!

     На небе загорались звёзды, их становилось всё больше и больше.
В ночи двигались две фигурки. Они были не одни,  между ними   коротко дрожал зыбкий луч света. Это Сонечка, совсем оправившись от страха, заботливо высвечивала для Фроськи будущую, уютную колыбель.

2007 год