Подделка новая редакция

               
      
 Этот день у Петра Петровича шёл, как обычно, хорошо. Плотно пообедав в небольшом ресторанчике, он выпил чашечку ароматного кофе и, полистав последний выпуск рекламных объявлений, вышел на тихую улицу, утопающую в зелени клёнов.
 Как раз напротив через дорогу в огромном окне стыдливо прижалась к стеклу красная на черном фоне вывеска «Sex-shop».
Пётр Петрович видел её, как минимум, в сотый раз. Но сегодня что-то неуловимое мелькнуло у него в голове, и он уверенно зашел в магазин. Торговое заведение подобного рода он посещал впервые.
От просмотра экспонатов в расширившихся глазах Петра Петровича возникало то удивление, то смущение, то ещё что-то. Благо, всё скрывали тёмные очки.
Для придания уверенности и беспечности своим действиям он попросил две упаковки ароматизированных презервативов, которые обычно покупал в автоматах на заправках и, небрежно полистав инструкцию, резиновую женщину.
Не то, чтобы у Петра Петровича были проблемы в этой сфере с женой Лидией Иосифовной или, тем более, с любовницей Клавой, просто он, Пётр Петрович, как человек современных взглядов, должен был иметь дома женщину из резины.
Забрав пакет с покупкой, он толкнул входную дверь магазина и вышел на улицу. В момент, когда дверь плавно закрылась, он ощутил знакомое с детства чувство облегчения. Как будто он совершил что-то преступно-запретное, и теперь оно закончилось.
Это чувство было знакомо Петру Петровичу с детских лет, и он часто ощущал потребность в нем. С тех пор, как он, второклассник Петя, стащив у папы спички и сигарету, на перемене закрывался в туалетной кабинке. Там его не могли поймать, и он поджигал сигарету. Но, сделав пару затяжек, он в страхе бросал и смывал ее в унитазе, испугавшись сигаретного дыма, который могли заметить. И потом, выждав несколько секунд, пока дым рассеется, выходил из туалетной кабинки.
Возможно, именно потребность в этом ощущении опасности, как наркотик, вела Петра Петровича по жизни. К сорока пяти годам она привела его на должность руководителя филиала банка, входившего в почётную сотню лучших.
Ощущение миновавшей опасности от посещения интим-магазина пронеслось вмиг, и день Петра Петровича продолжился, как обычно, хорошо.
Он перешёл улицу и вернулся к припаркованной у ресторана машине.  Сверкающая роскошью, новенькая БМВ последней седьмой модели покорно ждала возвращения хозяина.
Автомобиль принадлежал банку, и Петру Петровичу по должности полагался водитель, но он любил водить сам. Это давало ему ощущение полного обладания этой дорогой и престижной вещью. Ресторан, где всегда обедал Петр Петрович, находился всего в двух кварталах от его работы. Пройти пешком эти триста метров представлялось скорее приятным чем трудным. Но он предпочитал ездить обедать на машине.
 Выйдя из магазина он бросил пакет с покупкой на заднее сидение авто, погрузился в анатомическое кресло и, когда электрический доводчик плотно закрыл дверь, завел мотор.
Пётр Петрович уже собирался отчалить от бордюра на дорогу. Но то ли впечатления от интим-магазина, то ли особое настроение от весенней погоды повлияло на его намерения, и он набрал телефон подруги Клавы.
Клава была на десять лет моложе Петра Петровича. Она возглавляла отдел культуры городской администрации и имела вздорный импульсивный характер.
Всегда ухоженная и стильно одетая, не без помощи Петра Петровича, Клава к своим тридцати пяти оставалась необыкновенно хороша собой. С мужем она рассталась семь лет назад. Практически сразу после рождения дочери. А последние три года поддерживала отношения с Петром Петровичем. И хотя они часто и по пустякам ссорились, они так же быстро и легко мирились.
После долгих гудков Клава ответила. По салону машины (телефон Петр Петрович включил в режим громкой связи) растёкся мягкий любимый голос:
– Алло, отдел культуры.
– Привет, Кларик! – так Пётр Петрович любовно называл Клаву, – У вас можно приподнять культурный уровень скромному служащему банка?
– Петя, у меня много работы, – прохладно ответила ему любимая женщина, – Если ничего срочного, перезвони через час.
– Окей. Тогда я приеду через час, – сразу согласился Пётр Петрович, – У меня есть к тебе предложение. Культурная программа.
– Хорошо, буду рада.
Последнюю фразу Клава сказала мягко, не скрывая чувств.
Пётр Петрович, как всякий деловой человек, легко отрегулировал вновь возникшую ситуацию. Он позвонил на работу. Незнакомый женский голос заученно бодро ответил:
– Приёмная банка «Восток».
– Это Пётр Петрович. А где Мария Фёдоровна?, – спокойно спросил управляющий банка.
Мария Фёдоровна уже много лет работала у него секретарем.
– Пётр Петрович! – взволнованно произнесла девушка на том конце, – Это Лиза из кредитного отдела. Мария Фёдоровна вышла на обед.
– Хорошо, передай ей, что я уехал в головной офис, – объяснил начальник возникшую у него ситуацию, – Пусть отменит на сегодня все встречи.
Головной офис находился в двух часах езды, в соседнем городе. Это большое учреждение управляло всеми филиалами. Каждый месяц Пётр Петрович ездил туда с отчётом о работе филиала.
Руководила головным офисом дама пенсионного возраста Эмма Лазаревна. Женщина строгих и жестких правил как в работе, так и в отношениях с подчиненными. Её откровенно боялись и за глаза говорили, что у нее под юбкой стальные яйца.
Пётр Петрович хорошо знал дневной распорядок начальницы. Эмма Лазаревна работала с десяти утра до двух часов дня и ни минутой больше. А так как он подчинялся только ей и на часах было уже без четверти два, он спокойно отключил телефон и наконец-то выехал на дорогу.
Петр Петрович устроил все отлично. И день продолжился хорошо. Он заехал в супермаркет, купил там дорогих продуктов, бутылочку испанского вина, а в престижном бутике – подарок Клаве – особо модный бюстгальтер и трусики. Подарок ему упаковали в небольшую стильную коробочку.
В прекрасном настроении, через четверть часа, немного раньше назначенного времени, он припарковал автомобиль напротив окон городской администрации. Сделал он это так, чтобы Клава видела, что он приехал и ждет её.
Клава, напротив, вышла минут на пять позже, чем они договаривались. К машине она шла неспешным шагом и даже останавливалась, проверяя что-то в сумочке.
В эту игру они играли почти всегда, чем очень веселили друг друга. Последние шаги к машине она сделала быстро-быстро, показывая, что только сейчас увидела Петра Петровича и очень спешит к нему.
Клава села в машину. Дверь мягко закрылась. По салону распространился приятный запах её дорогих духов. Улыбнувшись, она обняла Петра Петровича и нежно поцеловала в щеку.
– Петушок, ты сегодня какой-то загадочный. На часах только половина третьего. Сегодня не среда и не четверг.
Они с Петром Петровичем обычно встречались в среду или четверг после работы, когда дочь Клавы уходила в плавательный бассейн.
– Тебя что, уволили с работы? Или ты развелся с женой?
Периодически Пётр Петрович говорил, что скоро его дочь, Света, закончит школу, поедет учиться в столицу, с женой он отношения не поддерживает и, наконец-то, он сможет стать свободным человеком.
– Пока нет, ещё выпускной бал не отгулял, – улыбнулся подруге Петр Петрович, – Соскучился очень без тебя. Хотел сделать тебе сюрприз. Уже тепло. Поедем ко мне на дачу?
На дачу с Клавой за все время их знакомства он ездил всего пару раз. Боялся соседских глаз.
– У меня для тебя, Кларик, есть маленький подарок. Думаю, тебе понравится. Там сзади, – кивнул он в сторону заднего сидения.
Клава взяла коробочку с бельём, резко потянула за ленточку бантика и открыла коробку.
– Ого! Петручио! Это что-то новое! Умеешь сделать женщине приятное. Наверное, тренируешься где-то? – игриво поддела она Петра Петровича.
Закрыв коробку, Клава положила её на место. Затем она взяла второй пакет без опознавательных знаков и тоже стала его разворачивать.
Пётр Петрович попытался остановить ее, но только успел издать какой-то гортанный звук. Она уже сняла упаковку и положила к себе на колени.
На Клаву с упаковки смотрела улыбающаяся огромными красными губами голая кукла с оттопыренным задом. Надпись на упаковке гласила «Наши изделия безотказны и всегда удовлетворят все ваши потребности».
Пётр Петрович хотел что-то сказать в долю секунды возникшей паузы, но Клава изменилась в лице и шипящим голосом обрушилась на полюбовника:
– Ты что, совсем одурел?! Ты думаешь, мы будем заниматься этим втроем?! Ты, идиот, совсем с катушек съехал! Да я никогда! Мерзость! Останови машину.
Пётр Петрович хотел успокоить свою подругу. С улыбкой, и одновременно резко, он начал ей объяснять:
– Да нет, Кларик! Ты не поняла. Это совсем не то.., – ударил он для убедительности по рулю ладонями.
 От этого резкого нажатия (на руле располагались кнопки) автомобильный телефон включился в режиме громкой связи, и раздался певучий голос Лидии Иосифовны – жены Петра Петровича. Звук исходил из встроенных динамиков в стерео режиме, будто Лидия Иосифовна находится прямо здесь, в машине.
– Петруша! Ты куда пропал? Я уже час не могу тебе дозвониться, – укоризненно защебетала жена.
Пётр Петрович и Клава от неожиданности не могли произнести ни слова, а Лидия Иосифовна продолжала:
– Петруша, я купила две бутылочки твоего любимого испанского Шардоне. Ты, когда будешь ехать домой, позвони, я поставлю утку в духовку к твоему приезду. Наша Светочка с Юлей уезжают на два дня на экскурсию с ночёвкой. Представляешь, два дня будем только вдвоём. Не задерживайся...
В этот момент Клава вышла из оцепенения. В ярости она заорала:
– Ты! Жучка! Я сейчас еду с твоим мужем заниматься сексом втроём!
Только сейчас Пётр Петрович овладел собой и отключил телефон. Он понимал, что сегодняшний день испорчен, но, как опытный руководитель, умеющий выходить из трудных ситуаций, не оставлял надежду всё исправить.
Для жены, Лидии Иосифовны, он мог найти любое объяснение – на работе отмечали день рождения сотрудника, кассирша баба Аня выпила лишнего, водитель Саня отвозил её от греха домой, а она спьяну и заорала в машине. Ну, или что-нибудь в этом роде.
Но это потом. Главное, сейчас надо спасти отношения с Клавой. Очень она ему дорога. Он остановил машину, крепко взял Клаву за руки и начал ей спокойно объяснять:
– Клава. Выслушай меня... Первое. Эту куклу я купил моему заму Славику. Ты же знаешь, он месяц назад развелся в третий раз. Ему всего тридцать семь, а разводится в третий раз. Так, в шутку, для прикола хотел ему подарок сделать. Подколоть его. Если три предыдущие не подошли, может, эта, безотказная из резины, устроит. Понимаешь, шутка такая!
Клава как будто успокоилась. Она быстро воспламенялась и быстро остывала. Она сидела и молчала несколько секунд. Пётр Петрович отпустил её руки и хотел в знак примирения погладить по плечу. Но Клава резко отстранилась и подняла на Петра Петровича глаза. Они стали спокойными и пустыми.
– Хватит врать... Скотина ты, Петя... А ведь я тебя любила, – произнесла она почти беззвучно. –  Так вот, знай, я с твоим замом Славой встречаюсь почти месяц. С тех пор, как он развелся. И не один раз в неделю, как с тобой, а все остальные шесть, а иногда и семь.
Клава открыла дверь, вышла и пошла вдоль дороги. Пётр Петрович понял, что это ему уже не исправить. Он сидел и молча смотрел, как она, уже не его прекрасная Кларик, уходит. Вот она исчезла за поворотом.
В голове у него осталась только пустота. Наверное, он давно был готов к тому, что случилось. Или у него просто не было того, что заставляет учащенно биться сердце, заставляет бежать, кричать. Он завёл машину, развернулся и поехал на работу. До конца рабочего дня оставалось ещё три часа.
Подъезжая к офису банка, Пётр Петрович увидел злосчастную вывеску «Sex-Shop». Он припарковался прямо у двери магазина, взял пакет с секс-изделием и вошёл внутрь.
Понимая, что именно эта кукла сегодня испортила всё хорошее, Пётр Петрович решил от неё отказаться. Её можно было просто выбросить. Но он, Пётр Петрович, не привык что-то выбрасывать, что-то рвать, с кем-то ругаться, – он хотел просто отказаться от покупки, как только что он отказался от Клавы.
Посетителей в магазине практически не было. Только две молоденькие девушки стояли возле отдела «Розовый цветочек».
Одна из девушек, одетая в джинсы и кожаную куртку, сплошь покрытую металлическими заклёпками, презрительно окинула взглядом Петра Петровича, и продолжила что-то обсуждать с продавщицей.
Продавец работала одна на все отделы, и Пётр Петрович, немного постояв, мягко, как он привык,  окликнул ее:
– Извините, будьте так добры, уделите мне пару минут.
– Да, конечно, секундочку, – обернулась к нему продавец и, что-то отдав девушкам для самостоятельного изучения, направилась к Петру Петровичу.
– Видите ли, я хочу вернуть вот это, – Пётр Петрович протянул продавщице пакет, – Я её сегодня у вас купил. Чек сохранил. Она не подошла. Размер немного не тот. Я её другу покупал, а размер не знал, – улыбнулся он своему остроумию.
Но продавщица, равнодушно взглянув на чек и пакет, вежливо и заученно ответила:
– Извините, проданные товары возврату не подлежат.
– Да он же совсем новый! – возмутился Пётр Петрович. Ни разу не использовался. Я только сегодня купил его у вас.
– Я знаю, что сегодня. Я вас помню. Но у нас такие правила. Тем более, видите, упаковка надорвана, – вернула она пакет Петру Петровичу и отправилась обслуживать стоящих в раздумье девушек.
Пётр Петрович взял пакет и хотел ещё что-то возразить продавщице, но тут девушки повернулись в его сторону, и он не смог даже начать говорить.
Теперь, когда девушка, покрытая металлом, стояла к нему лицом, он увидел, что не только её одежда покрыта металлическими бляшками. В носу у нее продето колечко, и её уши и брови покрыты блестящими шариками разного размера.
Но изумился и оторопел он не от обилия металлических предметов на теле девушки. Рядом с ней стояла его семнадцатилетняя дочь Светлана.
Пётр Петрович не произнёс ни слова. Они с дочерью лишь взглянули друг на друга, и он вышел из магазина.
Конечно, просто так уйти он не мог. Он стоял и ждал дочь.
Девочки вышли через пару минут. Держались они бойко, но движения их рук выдавали смущение и неуверенность.
– Привет, пап. Ты что, следишь за мной? – укоризненно начала Светлана.
– Да нет, с чего ты взяла? – изобразил удивление Пётр Петрович.
– Тебя что, мама попросила следить? – продолжила допытываться дочь и тут же разъяснила Петру Петровичу возникшую ситуацию.
– Это моя подруга Юля. Мы с ней учимся в художественной школе. Я тебе говорила о ней. Мы будем вместе поступать на отделение дизайна в Москве. А сейчас едем на экскурсию и в магазин зашли просто так. Прикольно посмотреть... У нас до автобуса целый час, – привела в качестве оправдания правильный аргумент Светлана. –  Папа! Я уже взрослая.
– Да я тоже просто так зашел, – начал объяснять Пётр Петрович, почему он оказался в магазине.
– Друг попросил сдать вот эту покупку, – поднял он для убедительности пакет с резиновой куклой, – Говорит, сдай, магазин рядом с твоим офисом. Подарили шутки ради. И чек есть. Всё-таки денег стоит, а мне эта ерунда ни к чему.
Девочки с интересом посмотрели на пакет, пытаясь разглядеть, что в нем.
– Хотел выручить товарища. Так назад не берут, хоть и в упаковке, – Петр Петрович с сожалением пожал плечами, – Придется выбросить.
 В разговор, и очень кстати, вступила «металлическая» Юля.
– Пётр Петрович, не надо выбрасывать. Можно мы у вас её заберем? У нас есть парень, отличник, тихоня такой, Владик. Мы ему в сумку её подложим, а потом при всех достанем. Вот прикольно будет!
Пётр Петрович любил розыгрыши и улыбнулся, но, скорее, даже не идее розыгрыша, а тому, как он и девочки ловко вышли из щекотливой ситуации. Он отдал Юле пакет.
– Мне пора на работу, – деловито посмотрел он на часы и в качестве напутствия добавил, – Смотрите, ведите себя хорошо.
Через пару минут Петр Петрович въехал во внутренний дворик банка. Поставил машину. Все хорошее и плохое пронеслось, и он привычно шагая, поднялся на второй этаж к себе в кабинет.
В приёмной пахло кофе и шоколадом. Обычная обстановка. Мария Федоровна аккуратно складывала стопку документов. В кожаном кресле возле двери кабинета расположился личный водитель Петра Петровича – Саня.
Должность водителя Саня получил за внушительный боксерский вид и умение держать язык за зубами.
Мария Фёдоровна подняла глаза на вошедшего начальника и удивленно произнесла:
– Пётр Петрович! Вы же уехали в головной офис! Или мне неправильно Лиза передала?, – зазвучали нотки испуга в голосе секретарши.
– Да нет, всё правильно. Я ей звонил, – успокоил Пётр Петрович свою верную помощницу, – Просто ситуация изменилась, и я вернулся. Что тут у нас?
– Пётр Петрович, дело в том, что, как только вы поехали в головной офис, позвонила Эмма Лазаревна. Вы ей срочно понадобились. Ну, я ей сказала, что вы к ним уехали. Она теперь ждет вас там. Я с вами хотела связаться, но у вас что-то с телефоном. Недоступен. А от Эммы Лазаревны уже два раза звонили.
Пётр Петрович понял, что попал в неприятную переделку. Что за срочное дело? Эмма Лазаревна до сих пор на работе?
Однако, виду он не подал. Неспешно вынул из кармана пиджака телефон и вручил его водителю Сане.
– Саня, какая-то ерунда сегодня с телефоном. Ты установил в машине переадресацию вызовов и громкую связь?
Саня поднялся из кресла во весь свой богатырский рост.
– Ну да, Пётр Петрович, я телефон настраивал в машине. По-моему, всё работало.
– Саня, телефон же этот без кабеля работает? – спросил, но скорее объявил Петр Петрович, –  Какие-то номера сегодня путал, чужие звонки захватывает. Так может быть? Все время кто-то третий на линии. Пришлось отключить.
– Да нет, не должно, – растерянно пожал плечами Саня, – Там, по-моему, всё кодируется.
– Ну, а в принципе, такое может быть?, – надавил Пётр Петрович.
– В принципе, конечно, всё возможно, – неуверенно согласился водитель, – Связь-то беспроводная.
– Так ты посмотри, пожалуйста. Машина во дворе.
Пётр Петрович отдал Сане телефон и ключи от машины и, уже взявшись за дверную ручку кабинета, сделал простое распоряжение секретарше:
– Мария Фёдоровна, приготовьте мне кофе и минут через десять соедините с Эммой Лазаревной.
Только после этого он открыл дверь и зашёл в кабинет.
Через пару минут Мария Фёдоровна принесла ему кофе с маленькими конфетками на блюдце. Как опытный помощник руководителя, она поставив поднос на стол, и задержалась в кабинете.
– Присаживайтесь, Мария Фёдоровна, – указал Пётр Петрович на ближайший к нему стул за общим столом, – Ну, так что у нас?
Мария Фёдоровна привычно начала доклад.
– Когда вы уехали, позвонила Эмма Лазаревна и очень удивилась, что вы к ним поехали. Просила вас срочно с ней связаться. Потом минут десять разговаривала с вашим замом Вячеславом Евгеньевичем. Сейчас поспешно какой-то важный кредит для московской фирмы оформляют. Из головного офиса много документов переслали.
– А где сейчас Вячеслав Евгеньевич? – последовательно уточнил у секретаря Пётр Петрович.
– Они с представителем этой фирмы, которая кредит будет брать, к нотариусу уехали. Скоро должны вернуться, – коротко доложила Мария Федоровна и замолчала, ожидая следующего вопроса.
– Хорошо, спасибо, Мария Фёдоровна. Кофе вы готовите всё-таки самый лучший, – устало улыбнулся Пётр Петрович, дав понять, что вопросов у него пока нет.
Забрав чашку из-под кофе и остатки конфет, Мария Федоровна, как бы в дополнение спросила:
– С Эммой Лазаревной соединить?
– Нет, пока не надо. Я скажу... Хотя, соедините, – изменил свое решение Пётр Петрович, заметив удивление секретарши.
– Странное дело, – размышлял Пётр Петрович, – Что за срочность? Может, кому-то из блатных кредит? Ну, так это не вопрос, если сама Эмма Лазаревна…
Он успокоился и решил вызвать начальника кредитного отдела, прояснить детали, как зазвонил телефон. Петр Петрович поднял трубку.
– Алло, – раздался в трубке спокойный голос Эммы Лазаревны, требующий в ответ только подчинения.
– Здравствуйте, Эмма Лазаревна! – уважительно и с достоинством ответил Пётр Петрович.
– Что за загадки вы нам загадываете, Пётр Петрович? Мне сказали, что вы к нам поехали. Я вас жду, а вы у себя в офисе. У вас что, есть вопросы по кредиту?, – произнесла начальница не в виде вопроса, а как утверждение.
–  Понимаю, это очень серьёзный клиент, – подчеркнула она значимость предстоящей задачи, – Так я только вам, Пётр Петрович, и могу доверить работу с ним. Другие не справится. Наши учредители больше года его обхаживали, пока он согласился в нашем банке кредитоваться. Компания надёжная и солидная. Контролирует тридцать процентов продаж металлопроката. Платежи им сделаем траншами по два миллиарда. Всего двенадцать миллиардов за полгода. Ну, вы сами все увидите. Кредитный договор ваши сотрудники уже подготовили.
Эмма Лазаревна сделала паузу, но Пётр Петрович понимал, что задавать ей вопросы ещё рано.
– У меня к вам просьба, Пётр Петрович. Обязательно сегодня, до конца дня, весь пакет документов собрать, подписать и с их курьером отправить. У него самолёт вечером. Не подведите меня. Показатели вашего филиала вырастут в десять раз. Учредители приняли решение повысить вам зарплату на пятьдесят процентов и вашему заму Вячеславу Евгеньевичу – на тридцать. Так что, примите мои поздравления.
Теперь Эмма Лазаревна сделала короткую паузу, но Петр Петрович не успел вклиниться и поблагодарить ее за повышение зарплаты. Начальница продолжила свой монолог. Точнее, она произнесла заключительную фразу.
– Кстати, ваш Вячеслав Евгеньевич – прекрасный специалист. Умеете вы, Пётр Петрович, подбирать кадры.
На том конце провода повесили трубку. Пётр Петрович положил свою. Мария Фёдоровна по селекторной связи, как всегда, без усилия, спросила:
– Пётр Петрович, в приемной Вячеслав Евгеньевич и начальники кредитного и юридического отделов. Они могут зайти?
– Да. Пусть заходят, – не вникая, о чём его спрашивают, ответил Пётр Петрович.
Вошли сияющий Вячеслав Евгеньевич и суетливо-озабоченные начальники кредитного и юридического отделов.
Пётр Петрович показал на стулья за длинным столом для совещаний:
– Присаживайтесь.
Начал заместитель Слава с того, что они успешно подготовили пакет документов кредитного договора. Потом перечислил данные компании-клиента и упомянул, что оценку залога по кредиту сделала авторитетная московская фирма.
– Я знаю, – коротко резюмировал Пётр Петрович.
Он понимал всё и без этих подробностей.
Начальник юридического отдела хотел продолжить объяснения всяких юридических тонкостей, прав и обязанностей сторон, но Пётр Петрович остановил его.
– Это я уже понял. Не будем повторяться.
Затем Галина Николаевна, начальник кредитного отдела, взяла пухлый пакет договора и методично начала доклад.
Пётр Петрович знал эту процедуру, знал и её итог. Звонок сверху, от Эммы Лазаревны – это, как выстрел. Пуля вылетела, и назад вернуть её уже невозможно. Он прервал Галину Николаевну.
– Извините, мне надо позвонить домой.
Нажав кнопку селекторной связи и услышав ответ, Пётр Петрович без эмоций, словно автоответчик, попросил Марию Фёдоровну позвонить его жене и предупредить, что он задерживается на совещании и приедет домой через полтора часа.
Галина Николаевна продолжила доклад, но Пётр Петрович слышал только её голос, не разбирая смысла слов. С ненавистью он смотрел на своего зама Славу, опустившего глаза в стол.
– И что Клава в нём нашла? – растекались мысли у него в голове, – Хотя, понятно. Он холост, а она замуж хочет. А у меня какие могут быть претензии? Он ведь не знал, что она мне не просто знакомая... Может, уволить его?.. А что это изменит? Она не только меня обманывала, но и его. А сказала, что любила меня. Может, все ещё поправится?
Через час всё завершили. Пётр Петрович подписал бумаги и спустился во дворик, где его ждал водитель Саня. Они сели в машину.
– Домой, – выдохнул Пётр Петрович.
Саня завел мотор, и они выехали на улицу. Машина мягко, лишь слегка шурша колесами по брусчатке, плыла по дороге. Пётр Петрович был спокоен. Наконец-то этот чертов день закончился.
Он прекрасно понимал, что кредит на двенадцать миллиардов не возвратят. Что залог – липа, и не покроет и одного процента от суммы. Ещё год – и банкротство. Разбогатевшие учредители, включая Эмму Лазаревну, купят за бесценок обанкротившийся филиал, сменят вывеску. Вместо «Банк Восток» будет «Банк Восход». Его заместитель Слава станет управляющим.
А он, Пётр Петрович, если повезет, просто потеряет работу, а, может, ещё и того хуже. Его просто кинули и спалили, как жертву, на костре. Но почему его? Филиал лучший, самостоятельное юридическое лицо. Видимо, именно потому, что был лучшим. Не поскупились. Жертва должна быть достойной. Всё-таки двенадцать миллиардов.
Они подъехали к дому. Саня бодро, по-армейски спросил:
– Завтра, как обычно? В половине девятого?
– Нет, Саня. Завтра приезжай к десяти. Я дома поработаю.
Пётр Петрович вышел из машины, прошёл через ухоженный палисадник, открыл ключом входную дверь и вошёл в дом.
Лидия Иосифовна суетилась возле стола. Она что-то напевала, расставляла тарелки, бокалы.
– Петруша! Что это было сегодня?! Звоню тебе, звоню, потом такое слышу! И обрыв связи... А потом звонит Мария Фёдоровна, говорит, что ты совещание проводишь, немного задержишься.
– Да это Саня намудрил с телефоном в машине. Какие-то кодировки перепутал. Соединяется с чужими номерами, – без интереса ответил Петр Петрович.
Он зашёл в ванную. Долго мыл руки и лицо холодной водой.
– Это не Саня, это он намудрил и всё перепутал. Ну и день. Любовница ушла. Дочь – лесбиянка. На работе – полный кердык. А что в остатке? Жена  дура, и утка на ужин. Уже не мальчик, пятый десяток разменял, а всё получилось ненастоящее – и жена, и любовь, и дочь, и работа. Все поддельное, как женщина из резины.
Но впереди ещё было время, и Пётр Петрович надеялся, что как-то все устроится к лучшему. И, как в детстве рассеивался в туалете предательский дым от украденной у папы сигареты, рассеется он и теперь – в очередном отхожем месте, где он оказался на этот раз.