Вергилий и Фортуната. гл. 26. Беда

               
                гл. 26   Беда      

               
                Пока человек жив, не говори, что он счастлив. И действительно, вот так живёшь себе безмятежно и счастливо и вдруг на тебе… откуда ни возьмись… Ни светило, ни горело, да вдруг и припекло!
                В семье Клавдия случилось несчастье, а проще говоря, беда.  Все его большие торговые суда-онерарии, которые перевозили зерно из Египта в Рим, попав ночью в страшную бурю, затонули.
                Средиземное море – свирепое и грозное, в некоторых местах глубина его достигает двух с половиной километров.
И неудивительно, что и шторма здесь проходят с океанским размахом. А дно моря буквально усеяно затонувшими кораблями.
               
                Будучи бесконечно преданным искусству, Клавдий почти все свои деньги тратил на домашний театр.
Так что на последнюю закупку зерна ему пришлось брать взаймы у ростовщиков под высокий процент.  Этот долг он должен был отдать по частям в течение полугода.
                Когда Клавдию сообщили о кораблекрушении, его хватил удар.  Он лежал парализованный и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.  Он всё слышал, но говорить он уже не мог.  Открывать и закрывать глаза – это всё, на что он ещё был способен.

                Стоило Гертруде, ознакомится со всеми долговыми расписками, как её саму чуть не хватил удар.  Как выяснилось, долги были такие, что, даже если бы всё продать вместе с усадьбой, денег едва бы хватило на половину требуемой суммы.
Их семья, попросту говоря, обанкротилась.*
               
                Нужно было срочно что-то предпринимать.   Первым делом Гертруда закрыла театр.  Рабов-актёров она продала заезжему театральному меценату.  Оставшихся участников труппы просто уволила, оставив одну лишь Гортензию.   
Девушка к тому времени уже ждала ребёнка, по её словам, от чернокожего актёра Мирка.
                Да и идти ей, как оказалось, было некуда.  Со слов Агриппины, отец Гортензии Ананий вместе с двумя её малолетними сёстрами ютился на окраине Неаполя в тёмной сырой каморке.  Там и втроём не повернуться, а тут ещё и молодая мамаша заявится.
               
                Да и жить на что? Девушку с младенцем на руках на работу никто не возьмёт.  На помощь отца тоже рассчитывать
не приходилось.  Ананий -- законченный пьяница, потерявший на стройке руку, а потому работать не мог. Чтобы как-то оплачивать жильё, пропитание и выпивку, он заставлял своих малолетних дочерей заниматься проституцией. В Неаполе даже было особое местечко, на которое приходили пресытившиеся от простых проституток мужики-кобелины.  Здесь они могли выбрать малолетних проституток-nanie и необъятных в талии толстушек-vitellae.   Напомним, что именно Ананий в своё время продал Гортензию в рабство, чтобы рассчитаться с долгами.
               
                Скульптура и драгоценности были выставлены на продажу с аукциона.  Из служанок осталась лишь Агриппина.  Гертруда настолько к ней привыкла, что просто не могла без неё обходиться.
                Ещё она оставила старого сторожа Кротила.  Он уже еле ходил.  Вряд ли кто-то стал бы его покупать. 
А усадьбу, хочешь не хочешь, тоже надо кому-то охранять.

-------------------------------------------
            * Напомним, что банком, во времена Древнего Рима, называлась скамья ростовщика, на которой он проводил свои финансовые сделки.  В тех случаях, когда ростовщик разорялся, он ломал свою скамью.  Банкрот, дословно -– это сломанная скамья.

http://proza.ru/2020/12/18/1424