Вергилий и Фортуната. гл. 29. Отъезд

   гл. 29   Отъезд

               
               Гортензия проплакала всю ночь, уткнувшись в свои любимые пушистые белые цветы.  Наутро, а выбора у неё, можно сказать, и не было, она решила исчезнуть из жизни Вергилия раз и навсегда.
               Под диктовку Гертруды, Гортензия написала ему послание, в котором сообщала, что полюбила другого; попрощалась
с Вергилием и просила больше её не искать, так как она теперь живёт в другом городе.
               Писала она на желтоватом куске пергамента гусиным пером, а чернилами ей служила жидкость, которую выделял осьминог. Затем Агриппина сходила за Пионом, и он нотариально заверил данное послание и поставил свою печать.
               
               Накануне Гортензия посетила свою семью на Конной улице.  Как только она вошла в тёмную сырую каморку, навстречу ей с громким визгом бросились её маленькие сёстры.  Они схватили её за подол туники и начали его теребить.  Гортензия взяла их на руки и расцеловала.
               В это время с лежанки меденно поднялся полусонный отец.  Его длинные, давно не стриженные волосы закрывали почти всё его опухшее лицо.  Ананий попросил у неё денег на выпивку.  Она дала ему четыре асса -- и он тут же, стрелой, выскочив на улицу, побежал в питейное заведение.
               
               Заметив, что девочки смотрят в пустые глиняные миски на столе, Гортензия спросила их, ели ли они сегодня
что-нибудь.  Сёстры какое-то время молчали, виновато опустив глаза, а потом отрицательно замотали головой.
               Гортензия сходила в хлебную лавку и купила две большие круглые лепёшки.  Увидев еду, девочки несказанно обрадовались и начали быстро уминать хлеб за обе щёки.  Но весь хлеб есть не стали, оставив, каждая, по небольшому кусочку для отца.
               
               У Гортензии на севере Неаполя жила дальняя родственница Исидора, вдова легионера.  Она снимала комнату
в инсуле и едва сводила концы с концами.  Гортензия встретилась с ней и уговорила её забрать к себе несчастных сестёр. 
Всё, что ей дала на первое время жена Клавдия, -- 100 сестерций –- она отдала Исидоре. А также пообещала
и в дальнейшем перечислять ей часть своего заработка.
               
            
               Вечером в гости к Гертруде заехала её сестра Фелиция.  Женщина привлекательная и ухоженная, одетая
в  ярко-зелёное римское платье-столу с застёжками на рукавах.  Её чёрные волосы, изящно уложенные на голове,
прикрывала блестящая жёлтая накидка.
               На вид ей было лет 35. Она обладала тонкой талией и нежной молочного цвета кожей.  Её бледное усталое лицо ничем особенным не выделялось, но стоило ей кокетливо улыбнуться, опалив своим бархатным взглядом мужчину, как он тут же терял дар речи и готов был исполнить любое её желание.      
               Сёстры поужинали.  По просьбе хозяйки Агриппина приготовила любимое блюдо её сестры -- жареных рябчиков с оливками.
               
               Весь вечер Фелиция утешала и успокаивала свою родственницу, призывала её не падать духом.
               -- Надо всегда надеяться на лучшее, -- говорила она. -- В Риме я зайду в Капитолийский храм, принесу жертву богине Юноне и помолюсь за тебя.
               -- Спасибо за сочувствие, -- закивала головой Гертруда.
               После небольшой паузы Фелиция спросила:
               -- А Вергилий не догадается, что Октавия его дочь?
               -- Кроме Кротила и Агриппины об этом никто не знает. А они будут молчать.  За это я ручаюсь. Главное, чтобы Вергилий и Гортензия никогда больше не встретились друг с другом.
               -- Ну за это ты можешь не беспокоиться, -- заверила сестру Фелиция. -- Я выдам Гортензию замуж за булочника Себастьяна.  Она нарожает ему кучу детишек и вскоре забудет о твоём Вергилии.
               Возницу, высокого бородатого мужика в серой тунике, тоже накормили от пуза.  Силы ему были очень нужны.
Путь был не близкий, ехать предстояло всю ночь.
            

               Перед отъездом Гортензия зашла в спальню к Клавдию.  Он лежал на высокой кровати с открытыми глазами и смотрел в потолок.  В углу на чёрном мраморном столике тускло горел бронзовый светильник.  И хотя служанка каждый день убирала помещение, здесь стоял стойкий запах больного человека.
               Когда Гортензия подошла к его изголовью, лицо Клавдия не двигалось, будто окаменело.  Но в глазах пробежала улыбка, он узнал её. Говорить он не мог, но по едва заметному движению его губ она поняла, что он произносит её имя: «Гортензия!».
Она нагнулась и поцеловала его в лоб. Две слезинки, выкатившись из глаз, пробежали по его лицу.
               Она прикоснулась к его ладони и, как ей показалось, он легонько пожал ей руку.  В его глазах была тоска и боль. Клавдий понимал, что он видит своего «весёлого кузнечика» в последний раз.
         
               Как только солнце закатилось за горизонт, повозка Фелиции двинулась к Риму.  Вместе с ней в повозке, собрав свои пожитки в маленький узелок, сидела Гортензия.  Она чувствовала себя совершенно убитой и подавленной.  Боль переполняла её сердце.  Она не могла поверить в то, что произошло с ней за последние сутки.  Ей казалось, что все эти события совершались
не в реальной жизни, а в каком-то ужасном, кошмарном сне.

 
 http://proza.ru/2020/12/18/1434