И на тихом океане, ,, ,

 2 сентября -75 лет окончания Второй мировой войны. В этот день, 1945 года, в 10 часов 30 минут по Токийскому времени, Япония подписала безоговорочный Акт о капитуляции.               

  Тогда немного было мне лет отроду, но приход этого человека в наш дом, помнится, как сейчас. Это было в обед. За окном мелькнула фигура человека и дверь в кухне открылась. Обедающие все повернули голову к дверям, на пороге стоял невысокий человек в военной форме, с усами, в его руках был какой-то свёрток. Нечасто к нам, в наш старый дом, заходили люди, боялись летающих шершней в сенях, а этот зашёл смело. Поздоровавшись со всеми, он поднял меня к потолку и поцеловал. Пахло от него табаком, а жёсткую щетину усов помню кажется до сего времени. Сильные руки поставили меня на пол и разворачивая сверток он вручил мне подарок- тёмно-зелёные брюки галифе.-Носи сынок, - сказал мне этот человек, - я твой крёстный.Убежали с братом в другую комнату рассматривать это необычный подарок. Это были галифе военного образца. Конечно и примерил, они были большие, взрослые при моём появлении так и залились смехом. А эти галифе не мог носить потому, что дети ходили в ботинках, а когда стал носить сапоги, они оказались уже мне малы. После изучения их с братом, нас поразила одна небольшая деталь, что брюки были японские и привезены моим крёстным с войны с Японией, пуговицы были пластмассовые, а на них были звёздочки. Удивительно нам было, мы тогда считали, что звёздочки только должны быть советские, а тут и в японской армии. Ответ после нашли при изучении истории.               

   Многие мужчины с деревни Пешки участвовали в этой проклятой народом войне –войне с гитлеровской Германией, девять жителей не смогли вернуться в свои семьи, к своим домам, погибли на фронтах Великой Отечественной войны, четырнадцать земляков расстреляны в Берёзе у Кляштора. К сожалению, не дожили и многие ветераны, участники Великой Отечественной войны 1941-1945 года, до знаменательной даты -75 лет Великой Победы.  Не разделяли в чествовании участников войны по фронтам, воевали, дожили до Победы, слава Богу, но больше внимания уделялось тем, кто воевал на фронтах с гитлеровской Германией.  Успешный разгром фашистской Германии затмил войну с Японией из-за того, что война с ней продолжалась менее месяца.               

  Скрытая подготовка к этой войне уже шла тогда, когда война на западном фронте ещё не была окончена. Принял участие в этой войне и один из жителей деревни Пешки.Деревня горазда наделять разными вторыми именами отдельных жителей и если человек их называет, то известно о ком идёт речь. Павел Лукич- это многолетний начальник сельской почты. Были и другие памятные имена: Пилиповы, Кутасевичи, Лукьяновы, Максымовы, Лавочниковы, Комбелёвы, Гузиковы, Куделины, Ганджиборовы, Зынувковы, Карабаны, Шмыды, Варчины.               

   А этого, невысокого сельчанина, о котором пойдёт речь, в обиходе некоторые просто называли ласкательно- Пашка, а на самом деле Павел Филиппович Косевич. Почему это ласкательное имя он получил не известно, но многим кажется, что это из-за его невысокого роста, другим, что из-за мягкого дружелюбного характера, ни с кем не ругался, но ведь и его жену, тоже невысокого роста, называли Дунька. Пришлось пережить этому человеку все те испытания, которые выпали и его сельчанам. Это и беженцы в Первую мировую, и жизнь в панской Польше, в армии которой, два года отслужил Павел Филиппович, и страшные дни немецкой оккупации, когда жизнь человека не стоила и копейки, а остатки деревни были сожжены в апреле 1944 года. Спас тогда лес многих сельчан от немецкой ласки, немецкого факела и мин. 17 июля 1944 года пришло освобождение от немецкой оккупации Берёзовского района, на запад ушла Красная Армия, погнали фашиста в его логово.               

   Стала налаживаться мирная жизнь, был воссоздан Пешковский сельсовет. Развернулось жизнь в деревне, застучали топоры, началось строительство домов. Ещё не утихла боль в деревне об убитых земляках, как вскоре появились у сельчан повестки для призыва в Красную Армию. Получил повестку и Павел Филиппович. Узелок с небольшим запасом еды, ложка, бритва, называемая опасной, это небольшой набор того, что было взято с собой будущим бойцом Красной Армии. В начале февраля 1945 года, в сопровождении родных, пришёл призывник в деревню Борки, где в одном из помещений размещался Пешковский сельсовет. Немногословен был Павел Филиппович, но из того, что он рассказал, составлен небольшой рассказ, который представляется вниманию читателей.               

   «-Призывники направились в город Берёза на призывной пункт. Уходили, а у многих была мысль, смогут ли они когда-нибудь вернуться в эти милые места, где они родились, где прошло их детство, юность и многие из них обзавелись уже семьями, имели детей. Смуга, Гостынэц, Шлях- Пушча, Соболи -это самые близкие места, через которые лежал их путь в неизвестность. В Берёзе, на призывном пункте разделили их на тех, кто служил в польской армии и на тех, кто не служил, и на лиц, назвавшихся поляками. Вскоре после проверки, эти «поляки» пополнили ряды обычных призывников. Обычные они были белорусы, только решали, что их отправят в польскую армию, они почему-то считали, что там им будет лучше нести военную службу. Вскоре были составлены команды, назначены старшие. Несколько напутственных слов от военкома прозвучало перед собравшимися призывниками и пешим порядком, сбивавшуюся на разный шаг команду, в сопровождении нескольких военных, отправили на железнодорожную станцию, что в селе Блудень (сейчас село Первомайск). Погрузка в обычные товарные вагоны, свисток паровоза, грохот сцепок и эшелон направился не на Запад, а на Восток, чему удивились призывники и вызвало некоторую радость, что их везут не на фронт, а в тыл. Сбившись в небольшие группки со своими земляками, устроили перекур и начали устраиваться на нарах, на ночлег, подложив под голову свои небогатые пожитки. Много событий произошло за день и вскоре затих вагон, только иногда раздавался мощный храп, перебивавший и стук колес.  Вскоре эшелон прибыл на сборный пункт. Баня, для некоторых полешуков, мывшихся дома в корытах, была необычной и первой. Возгласы, шум, гам и вот наконец на выходе после помывки выдаётся военная форма. У многих она выстиранная, для других новая, так и с обувью. Получил форму новую, сапоги достались по ноге, выдали уже ношеные. Одетые в кургузые, мятые шинели, цигейковые шапки, они не узнавали друг друга. Вскоре были сбиты в команды. Второй день начался с пробежки и физзарядки, что для многих это было в новинку, в деревне у них физзарядкой служила утренняя косьба на лугу или болоте, пахота в поле, другой тяжёлый крестьянский труд. Ранние подъёмы, строевая подготовка, изучение оружия и другого сапёрного вооружения заполнили их судьбу в отдельном запасном сапёрном батальоне. С волнением слушались политинформации, где все с нетерпением ожидали слов о том, что проклятой и страшной войне конец. Особенно запомнилось работы по разминированию, наведению мостов, устройству землянок, блиндажей, рытьё окопов. Даже крестьянам, у которых были навыки земляных и строительных работ, эти работы были изнурительными, ведь на дворе была зима. Основной инструмент был кирка, лопата, пила, топор. Командиры, бывшие фронтовики присматривались к солдатам, выделяя тех, кто, что умел. Запомнилась присяга, в марте 1945 года, когда с одной винтовкой, которую передавали друг другу, взвод принимал присягу. Радости их предела не было, когда они услышали весть о Победе, конце войны, капитуляции германской армии. Значит скоро домой, будет демобилизация. А в начале июня 1945 года, были отправлены на Запад, в отдельную, инженерно-сапёрную бригаду. При движении в дневное время встречались сожжённые деревни, разбитые вокзалы, у железной дороги лежали разбитые паровозы и вагоны. К средине июня прибыли на одну из станций в Венгрии, где их эшелон застрял ненадолго. Жили в вагонах. Выдали оружие. Винтовка со штыком была выше роста, а росточка то Павел Филиппович был всего один метр и 59 сантиметров. Недалеко от станции стали проводится учения солдат, разбитых на роты и взводы с сапёрной спецификой. Вскоре их снова погрузили в вагоны и эшелон направился уже на Восток.

   Двигались медленно, пропуская эшелоны и на запад, и на восток. На вопросы солдат куда их везут политработники и командиры ответа не давали. Более грамотные солдаты высказывали, что поедем воевать с Турцией, благо, что было ясно эшелон движется в тёплом климате. Прошли Волгу и дальше на Восток. Стали встречаться станции, полустанки, которые вызывали удивление, они были целые. Потом движение поездов стало только ночью. Радости среди солдат предела не было, войне конец.

   Едем домой, только почему таким кружным путём? К средине июля прибыли на Дальний Восток. Забылись местности, но события помнятся. Строили помещения, устанавливали палатки для размещения войск, устраивали командные пункты. Рыли окопы и блиндажи, продолжали учиться сапёрному мастерству. В один из дней, командир бригады при построении, увидел мою винтовку выше моего роста и приказал выдать мне автомат, с которым уже не расставался до конца службы. Когда началась война с Японией, об этом нам сообщили при построении, очень запомнился этот день, скорее ночь тем, что это было в начале августа и был сильный дождь, все дороги было в месиве, а небо на южной стороне озарялось вспышками разрывов снарядов. Вскоре и двинулась наша бригада через понтоны, наведённые на реке.  В один из дней, несколько десятков солдат-сапёров, бывших сельских жителей, посадили на танки, растянувшиеся колонной по дороге. Было разъяснено, что надо внимательно рассматривать полосу у дороги, вдоль которой раскинулись поля гаоляна. При движении колонны на обочине дороги стояли два или три горящих танка, у которых были сорваны гусеницы и возле их копошились чумазые танкисты. Эти танки были подорваны японскими солдатами –камикадзе делающие засады у дороги в окопах, укрытых травой. Была команда высматривать пожухлую траву, там может быть засада.

   Несколько раз в течение дня солдатами и танками открывался огонь по таким местам засады. После проверки там были выявлены уничтоженные японские солдаты. Много разных хитростей применяли японские солдаты, препятствуя движению колонн. В другом месте, уже при прочёсывании местности, когда привлекли сапёров, увидели группу японских солдат с поднятыми руками. Японского языка никто не знал. Командир взвода приказал одному из солдат пленить этих солдат, а взводу приказал занять оборону. Но когда наш солдат приблизился к этим японцам, откуда-то снизу у ног японских солдат открылся пулемётный огонь. Видимо рассчитывали японцы, что к ним подойдёт взвод наших солдат и он будет уничтожен. Развернулся танк, грохнул выстрел и вся недолга. После таких японских хитростей ухо держать надо было остро. Через несколько дней наступления, небольшая группа солдат из сапёрной бригады была оставлена у какого-то поселка для охраны складов с военным имуществом японской армии. Вскоре объявили о победе над Японией.               

  В это время появилась возможность побывать в домах местных жителей. Домом назвать это строение было нельзя, их называли фанза. Это были халупы с соломы и глины, с мебели в которой был небольшой очаг и какая-то посуда, а в углу в фанзе стояла мотыга, висел серп и стоял небольшой топор с длинной рукояткой. При осмотре помещения китайцы низко кланялись, держа в руках широкополые шляпы, сплетённые с какой-то травы, одежда была у них чёрного цвета, а рубашки имели небольшие разрезы по бокам.               

   В один из дней послал наш командир добыть диких гусей на небольшом озере, разнообразить слегка поднадоевший солдатский консервный рацион, их там было большое множество, китайцы их не стреляли, не было охотничьих ружей. Отправились с одним солдатом на берег озера. Недалеко от берега гусей было очень много. Первый и единственный раз в жизни побывал на охоте, на дичь. Одна очередь с автомата, другая и на автомобильных шинах мой напарник собирался отправиться за убитыми птицами. А гуси тучей поднялись над озером и их косяк направился в сторону зарослей гаоляна. Ещё очередь вслед этой стае. И тут с гаоляна, с той стороны, куда улетели гуси и была послана очередь с автомата, появляется небольшая группа, человек десять японских солдат с офицером во главе. Оружия у них не было, только офицер был с саблей, и его форма отличалась от солдатской, а один солдат выделялся очень мощной фигурой по телосложению, он нёс небольшую сумку. По лицам было видно, что они были измождены, несколько дней их лиц не касались бритвы. Бросили с другом гусей, не до гусей уже было и повели эту группу к себе на базу. При проходе возле китайских домиков были слышны крики их хозяев-«ниппона, ниппона»-но мы язык не понимали, но по поведению офицера, было ясно, что крики были в его адрес. (Примечание автора: Часто среди бывших солдат и старших, можно было слышать слова-«япона мать». Вот откуда принесли бывшие солдаты в обиход это слово и исправив его на свой манер.)               

   На нашей базе, а в это время вторая смена обедала сидя на улице под навесами, мы же ведь сапёры, несколько японских солдат, что-то лопоча на своём языке двинулись к столам. Резкий окрик японского офицера остановил их движение. И тут произошло такое, чего нам не приходилось видеть раньше у пленных японцев, которые даже будучи в плену подчинялись командам офицера, мощный японский солдат огрел этого офицера сумкой по плечам так, что он упал на землю и несколько солдат стали бить его ногами. Очередь с автомата поверх голов остудила их воинственный пыл. Офицера отделили от солдат, покормили и заперли их в одном из помещений, офицера отдельно, солдат отдельно. Вскоре этого офицера увезли в особый отдел. Потом увезли и пленных солдат.               

  Часто к нам стали обращаться китайские жители и командование разрешило выдавать им разные материалы, гражданскую одежду, находящуюся на складах. Пришлось и попробовать китайскую водку, называли как-то ханша. Больше не пробовали её из-за запаха и вкуса, ни в какое в сравнение с нашей самогонкой из жита. На одном из построений в октябре 1945 года объявили о скорой демобилизации солдат 1883-1905 годов рождения и в которую попал и мой год рождения. Рутинная служба по охране складов продолжалась какое-то время и вскоре появились тыловые войска, которые взяли под охрану склады.               

   Перед демобилизацией, в конце октября, выдали убывающим домой новую военную форму, сухой паёк и отправили на автомашинах в Советский Союз, на одну из железнодорожных станций, где формировались эшелоны для отправки на Родину. Проезжая по тем дорогам, по которым нам пришлось наступать, уже не видно было разбитой техники, убрана. Домой добирался почти целый месяц. Ну, а тут пришлось включаться в устройство своего быта с женой Евдокией, строить новый дом и печальный опыт сапёрного дела помогал в этом».               

   Не совершил Павел Филиппович значимого боевого подвига, много было таких солдат, но своим трудом и умением, и службой приближал то мгновение, которое как говорят: - «Ради жизни!". Выражаю благодарность Прокурат Валентине, Ничипорович Елене, Косевич Василию – близким Косевич Павла Филипповича, участника боевых действий на Дальнем Востоке, награждённого медалью- «За Победу над Японией» и юбилейной медалью «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и сохранивших в памяти его рассказы.