Путевые истории. История четвёртая. Высший пилотаж

                …   При отсутствии спасательных средств – используй голову! (пункт 1.6 из «Инструкций по выживанию»)

                -  Всё!  Пора домой! – заорал Лёнька и, захлопнув блокнот, побежал вниз по склону. За ним, следом, ринулось целое облако преследователей.  –Ф-у-у-у! – отстали наконец: в прохладной тени леса комаров было заметно меньше. Потом, когда он проверял свои последние записи, между страницами насчитал тридцать семь засохших трупиков кровососущих. Два с половиной месяца длилась эта экспедиция на западных склонах Байкальского хребта. Порог новизны впечатлений и полноты ощущений был достигнут, а дома в Ташкенте Лёньку ждала молодая жена. А ласки женской хотелось, аж зубы ломило. Завтра должен был прилететь вертолёт, и быстро вниз, в цивилизацию, так что счёт пошёл на часы или дни – это как повезёт. Вечером он зашёл к радисту, попросил журнал входящих радиограмм и аккуратно вырвал из него пару страниц. – Это тебе зачем?- заинтересовался парень в очках. – Как зачем? А как я по - твоему передвигаться буду? Разгар лета на дворе: в аэропортах народу как в жопе огурцов – попробуй улететь.

                Несмотря на свою  молодость, Лёнька уже был тёртый калач, и понимал что к чему. За последние годы бурной командировочной деятельности он твёрдо усвоил, что каждой табличке со словами: - Мест нет, или словам: - Билетов нет – верить нельзя. И места в гостиницах были и билеты на самолёт, только их надо было изловчиться достать. Легче всего это можно было сделать при помощи блата. Но при быстром проскакивании пунктов пересадок с самолёта на самолёт такой способ представлялся маловероятным. Пожалуй, существовали длинные способы предприимчивости. Например (из области фантазий): влюбить в себя секретаршу из органов власти. Если она смазливая, то можно достигнуть двойного эффекта – и приятно, и полезно. А, где найти на это время и деньги? А если ещё и детишки на расстоянии пойдут? Нет, такая игра не стоила свеч! Можно пойти другим путём – методом мелких подачек нужным людям. Это иногда работает, но, к сожалению, у адресатов обычно бывает хороший аппетит и плохая память. Да и ещё надо, чтобы получатели подачек постоянно находились на своих рабочих местах. А при внеплановых передвижениях рассчитывать на это  было сложно. Конечно, в природе советского общества существует ещё  много других способов, как выкручиваться из сложных ситуаций. Лёнька выбрал для себя лишь несколько доступных вариантов.

                Собираясь туда (в Сибирь), он брал с собой в дорогу несколько банок из-под киноплёнки, и заполнял их узбекскими помидорами, или виноградом. Нужные люди, которым доставались эти дары южных  базаров, млели от счастья, и помогали. На обратном пути, если повезёт, в этих же банках был байкальский омуль. Но эта рыба имела свойство быстро протухать при тёплой погоде. Сибиряки – стоические люди, на удивление, с радостью принимали и трескали этот подванивавший деликатес. Адресатами получения таких туда – обратных подарков Лёнька обычно выбирал: в гостиницах – администраторов, а в аэропортах -  начальников метеостанций. Тем более, что для последних он был совсем не чужой – у них на красных книжечках служебных удостоверений была одинаковая надпись – «Гидрометслужба». Конечно, случались и накладки: нужные люди имеют обыкновение болеть или отправляться в отпуск в самый ненужный момент. На этот крайний случай, когда  позарез было необходимо быстро улететь, Лёнька разработал специальную технологию. В аэропортах посадок или пересадок ( а их было как минимум три по дороге Ташкент – Усть-Кут, или Ташкент – Нижнеангарск, а обратно - и того больше ), он оценивал обстановку у окошка диспетчера по транзиту и садился самому себе писать радиограмму. Строгий текст выглядел так: - Бересневу с финансовой отчётностью и суммой наличности в размере сто тысяч руб. срочно вылететь в Ташкент. Подпись: Зам. Начальника Гидрометслужбы - / Фамилия /. Естественно, что на бланке для полной натуральности уже стояли входящий номер и печать. После перекура, он ввинчивался в толпу и пробирался к кабинке  диспетчера по транзиту. Обычно там, закрыв уши ладонями, и уставившись глазами вниз, сидела совершенно ошалевшая женщина. Её просили и  умоляли, ей обещали и угрожали, но всё было напрасно. Положительной могла быть реакция только на распоряжения старшего начальства или на официальные бумаги (телеграммы о несчастных случаях или кончине близких). Чем она могла помочь обычным просителям билетика на ближайший рейс самолёта? О-о-о, на самом деле, диспетчер могла осчастливить любого  домогателя -  у неё было право снятия короткой брони. Эта штука действовала на всякий случай на любом рейсе Аэрофлота, практически до времени посадки людей в самолёт. А вдруг кому - ни будь из очень важных начальников взбредёт в голову срочно (по делу) куда – ни будь полететь, а тут на тебе - билетов нет. Поэтому диспетчеры до последнего держали в зубах эту бронь. И требовалось усилия, чтобы эти зубы разжать и сесть в самолёте, на бронируемом месте, допустим какого – ни будь партийного босса.

                Радиограмму ещё надо было сопроводить правильными словами. И это тоже было не просто: в зависимости от внешнего вида диспетчера тон мог быть просительным или требовательным. А это уже была чистая психология! Лёнька для себя определил, что если женщина-диспетчер была брюнетка, то разговаривать с ней надо тоном, не терпящим возражений. С блондинкой говорить можно было ласково, выжимая эмоции. Как действовать с остальными цветами шевелюры женщин он пока не определился (не хватало статистики), и использовал наитие. Но работало это всегда одинаково: после прочтения текста радиограммы и устного вступления Лёньки, любая диспетчер поднимала изумлённые глаза на него и задавала только один вопрос: - У вас, что деньги с собой?  Он бодро показывал на рюкзак за спиной:- Конечно! – Галя (Таня, Лена, Оля и т.д.) - начинала верещать диспетчер, включив тумблер связи с кассой: - Давай срочно отправлять человека. Тут один придурок (могли быть другие вариации: сумасшедший, идиот, дурак и т. п.) с деньгами. Не дай бог застрянет у нас в аэропорту, и его грабанут! И как всегда, в таких случаях, Лёнька, довольный собой, направлялся в кассу за билетом.

                Но жизнь многообразная штука и часто преподносит поучительные уроки. Как – то раз ему летом светило застрять в аэропорту славного города Братска. Начальник местной метеостанции чудная полненькая женщина блондинка, прикормленная фруктами, оказалась в отпуске. И, худенькая, наверное, крашенная рыжая стерва - её заместитель, не вняла Лёнькиной просьбе, и послала его куда подальше, сопроводив: - Много вас тут таких хитреньких шастает. - Вот тебе бабка и юрьев день! Придётся действовать технически – подумал Лёнька, и отправился в зал вылета самому себе писать радиограмму. Ажиотаж, который в этот день творился у кабинки диспетчера, настораживал. В бурлящей толпе было много обозлённых мужиков, раздражённых долгим ожиданием билетов, и отсутствием пива в буфете. Лёнька присел на ограждение батарей у окна, достал бланк, карандаш и приготовился к творчеству. Как вдруг его внимание привлекли два человека лет тридцати, которые спокойно переговариваясь, стояли у колоны, и внимательно изучали ситуацию. Интуиция подсказывала, что эти мужики что-то замышляют, и Лёнька с интересом стал ждать развития событий. Тем временем те зашли за колону, и принялись перевоплощаться. Тот, что помладше, аккуратно  причесался, и надел очки, второй, который постарше, тщательно разминая мышцы лица,  внимательно слушал первого. Потом, он скособочил пиджак на левом плече, поднял правый уголок воротника рубашки и … . Но, что он сделал с лицом? ( Лёнька непроизвольно поднялся и смотрел во все глаза).  Оно потеряло облик нормального человека: глаза выкатились из орбит, губы обвисли и нос искривился. Фантастика! За пару минут был готов облик натурального идиота. Тот, который уже был в очках, взял несчастного за локоть и повёл сквозь толпу к окошку диспетчера. – Извините, извините граждане, разрешите больного провести – вежливо, но непреклонно раздвигал он людей. И те молча расступались, даже самые крикливые (Лёнька заворожено двигался сбоку, стараясь не упустить момент). Больной пришаркивал и, наклонив голову, пялился мутным взором в пол. – Девушка, девушка – очкарик вежливо постучал по стеклу. Диспетчер подняла голову и обомлела. –  Понимаете, я тут больного сопровождаю. У него действие укола кончается через час. А у меня осталась только одна ампула. Если вы нас не отправите ближайшим рейсом в Иркутск, он тут вам такого натворит. Помогите, пожалуйста! Бедная девушка заворожено слушала и кивала головой. А этот больной вдруг поднял глаза, уставился на женщину безумным взором и что-то забормотал; а потом из уголка рта потекла пена. – Люся, Люсечка! – испугано зашептала диспетчер в микрофон: - К тебе сейчас двое подойдут. Один нормальный, а второй … - ну больной. Сними бронь и отправь их срочно в Иркутск.

                … Оба артиста, уже в статусе пассажиров, зашли за колону и привели себя в порядок: тот, который по моложе, снял очки и взъерошил волосы, а второй поправил на себе пиджак и рубашку и носовым платком вытер рот. И направились два виртуоза сначала в кассу, ну а потом уж в буфет. Лёнька успокоено выдохнул: - У-у-ф, вот это номер. Вот это спектакль. А исполнение – высший пилотаж! Как это? У людей ничего не было. Ни-че-го! И они добились своего! А у тебя и бланк, и печать и подпись. А, у них ни-че-го! Э-э-х, учиться тебе ещё и учиться!