Слово не обух, но от него люди гибнут

     Пушкин, Пушкин, как часто последнее время приходят на память твои стихи. Читая слова полные яда, желчи, сарказма, издевательства, глумления, ехидства сразу же вспоминается "Анчар":
 
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.

К нему и птица не летит
И тигр нейдет — лишь вихорь черный
На древо смерти набежит
И мчится прочь, уже тлетворный.

И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.

    Сегодня после прочтения одного автора вспомнился "Пророк", где вместо языка Шестикрылый серафим вложил в уста жало змеи.

    И так его (автора статьи) достали эти верующие и церковь, что человек исходит ядом и жалит, жалит, жалит. Всем досталось : и верующим, которые несут свои денежки в церковь; и попам, которые жиреют на нетрудовых доходах; и Богу, который придумал всю эту затею.

    Ну не дают людям покоя эти баснословные (в глазах завистливых людей)  доходы, которые, якобы, имеют церковные служащие. До чего же любит наш народ считать деньги в чужом кармане. Видимо, не могут успокоиться от того, что нет их среди тех, кому деньги "плывут сами на подносе с голубой каёмочкой". Почему-то они не видят батюшек в небольших городах и в сельской местности, которые едва сводят концы с концами.  Казалось бы, твои-то денежки при тебе, все до копеечки. Никто на них не посягает. Чего же ты исходишь на ...?

Честно говорю: мне стало физически плохо. Тяжело на себе испытывать столько ненависти. Вспомнилось ещё одно стихотворение, только уже нашего современника Леонида Филатова. Приведу его полностью, оно  того стоит:

Пошла охота, знать, и на меня —
Всё чаще анонимки получаю...
Я всем вам, братцы, оптом отвечаю,
Хотя и знаю ваши имена.

Какой опоены вы беленой,
Какой нуждой и страстью вы гонимы,
Сидящие в засаде анонимы,
Стократно рассекреченные мной?..

C какой «великой» целью вы в ладу,
Когда часами спорите в запале,
Попали вы в меня иль не попали,
И если да — когда ж я упаду?..

Но если даже я и упаду
И расколюсь на ржавые запчасти —
То чьё я обеспечу счастье
И чью я унесу с собой беду?..

Вот снова пуля срезала листву
И пискнула над ухом, точно зуммер.
А я живу. Хвораю, но не умер.
Чуть реже улыбаюсь, но живу.

Но — чтобы вы утешились вполне
И от трудов чуток передохнули —
Спешу вам доложить, что ваши пули —
От первой до вчерашней — все во мне.

Не то чтоб вы вложили мало сил,
Не то чтоб в ваших пулях мало яда —
Нет, в этом смысле всё идёт как надо,
Но есть помеха — мать, жена и сын.

Разбуженные вашею пальбой,
Они стоят бессонно за плечами, —
Три ангела, три страха, три печали,
Готовые закрыть меня собой.

Я по врагам из пушек не луплю,
Не проявляюсь даже в укоризне,
Поскольку берегу остаток жизни
Для них троих — для тех, кого люблю.

И ненависти к вам я не таю —
Хоть вы о ней изрядно порадели! —
Вы не злодеи, вы — жрецы идеи,
Нисколько не похожей на мою.

А кто из нас был кролик, кто — питон,
Кто жил попыткой веры, кто — тщетою —
Всё выяснится там, за той чертой,
Где все мы, братцы, встретимся потом...

   Да, потом всё выяснится, но до того скольких ещё отравят ядом такие "писатели" и собьют с пути истинного. Можно, конечно, вслед за Христом сказать: "Боже, не ведают они что творят". Но вот повторить за Ним: прости их, пока что-то не получается.




Георгиевна