Миссионер. Часть первая. Страшная ночь

Миссионер. Часть первая. Страшная ночь.


(все события и персонажи вымышленные и любые совпадения случайны)


- Экипажи: двадцать второй и шестнадцатый на вызов – зазвучало в репродукторе комнаты отдыха водителей станции скорой помощи.
   Юрий Алексеевич с трудом поднялся с дивана, очень уж трудной была сегодняшняя смена. Свежесть морозной ночи, однако, быстро привела его в норму. Он привычным образом обошел автомобиль, посмотрел колеса, проверил уровень масла и заведя двигатель стал его прогревать, чтобы пришедшая бригада могла поехать не на вымороженной машине. Зима в этом году в Барнауле выдалась лютая, в холодные январские ночи столбик термометра опускался до минус сорока пяти. В связи с такой погодной аномалией (хотя раньше в детстве такая температура для них мальчишек была нормальной и желанной) многие машины ломались и у них на подстанции вместо положенных восьми экипажей осталось в строю только пять. Да и медики постоянно болели, в следствии чего слаженная бригада, с которой он привык работать уже много лет – распалась, врач – Бронн Эдуард Владимирович с двухсторонней пневмонией легких лечился в стационаре. Тамара – фельдшер их бригады не всегда попадала в его смену, и теперь бригады врачей и фельдшеров на вызов формировала дежурная подстанции. И хотя коллектив был в целом хорошим, всё же были некоторые доктора, с которыми Юрий не любил работать в одной смене, уж сильно заносчиво и высокомерно они вели себя по отношению к простым водителям.
- Да, слабоват стал народец, - подумал он. Он хорошо помнил, как в детстве зимой всегда с великим ожиданием слушал диктора радио в семь часов утра, и когда подобная низкая температура опускалась на город, то объявление по радио звучало как-то так: «Занятия школьников с первого по четвертый класс отменяются».
    Родители уходили на работу, давая им разные наставления – делать уроки, прибрать комнату и т.д., а они только и ждали того момента, когда входная дверь закроется за ними, чтобы одевшись потеплее, устремиться на районную горку или хоккейную коробку и до одури кататься и валяться в снегу, не взирая ни на какие морозы. Может быть это детство и сделало его таким закалённым, одно было точно за свой тридцатипятилетний стаж водителем он ни разу не был на больничном. Вот и сейчас, входя в положение более молодых и не таких крепких коллег, выходил на смену: сутки через сутки, вместо положенных: сутки через трое. По этой то причине сегодня так трудно было встать вновь на четвертый ночной вызов.
- Михалыч, - обратился он к водителю шестнадцатого экипажа,
- А, почему два экипажа на выезд?
- А, мне почём знать Алексеич, - ответил тот,
- Одно слышал, что на Островского в частный сектор, в яму.
- Вот, ты меня ещё больше удивил, что нам там двоим толкаться? Там даже толком не разъехаться летом, я уж не говорю, как сейчас. Давай Михалыч приготовь трос, чтобы в случае чего я быстренько смог тебя выдернуть, Гриша говорил, что у вас передний мост отказал.
- Спасибо Алексич! А, я и не знал, ну Григорий! Задам я ему перца завтра! Ты посмотри, машина, можно сказать неисправная, а он ни гу-гу.
- Да прости ты его ради Христа! Он совсем замотался, как и я ходит сутки – через сутки.
- Это ты всегда прощаешь, ты же у нас, как там бактист, что ли?
- Не бактист, а баптист, но это слово не основное.
- А, какое основное?
- Основное – это христианин. Ну, ладно, вон уже наши бригады идут. Давай, как договаривались не срываемся сами по себе, ждём друг друга.

    Бригады медиков подошли к своим машинам, погрузились и быстро поехали.
- Давай Юрий Алексеевич, побыстрей, врубай мигалку, Островского, 86 - обратилась к нему его фельдшер Тамара, просунувшись в окошко кабины. Врач же, Борис Львович ничего не сказал, закрыв глаза в полудрёме.

    Тандем скорых нёсся в морозной ночи оглушая воем сирен редких водителей такси. Семи минут хватило чтобы прибыть на адрес. Бригады выгрузились и поспешили в дом, на крыльце которого в ботах на босу ногу и накинутой шали ожидала их заплаканная женщина.
- Ой, родненькие, как хорошо, что вы приехали! Спасите их! – запричитала она.

   Картина, которая развернулась перед очами приехавших медиков была ужасающей: в трех комнатах частного дома восемь молодых людей не подавали признаки жизни.
- Кто вызывал скорую? Что здесь произошло? – строго спросил Борис Львович.
- Так я и вызвала! Дочь моя Соня, рассказала мне как им там плохо.
    Медики стали обследовать находящихся в доме: у пятерых признаков жизни не обнаруживались совсем, у троих прослеживался нитевидный пульс.
- Что же здесь произошло? Здесь нужно милицию вызывать и труповозку, - промолвил второй врач.
- Женщина, объясните, что вам говорила дочь. Кстати где она? – вступила в разговор Тамара.
- Ой, она дома, ей тоже очень плохо, но она в порядке. Понимаете, у них тут какая-то вечеринка была, они веселились, и кто-то закрыл заслонку печки, вот и угорели родимые. Я, когда сюда пришла, увидела, что задвижка печи была сильно прикрыта. Так я её открыла.
- Да, вечеринка я вам скажу была на славу, - обращаясь ко всем, произнес Борис Львович,
- Тут похоже не только угарный газ и алкоголь помог так её закончить, но и «передоз». Смотрите, сколько шприцов валяется.
Теперь все вошедшие обратили на это внимание. Действительно, в разных частях комнат: на полу, на столе, на окошке, валялись использованные шприцы и бутылки из-под спиртного.
- Что они кололи? – Спросила Тамара.
- Ой, я не знаю, - запричитала, подвывая женщина.
- Возьмите себя в руки, мы здесь. Всё что в наших силах сделаем!
- Так, давайте, быстренько здесь на месте прокапаем их, иначе не довезём. Давай Тамар, выясни у уцелевшей, какую дрянь они кололи, и сообщи на станцию о всей ситуации, вызови по рации: милицию, и пусть срочно готовят палаты интенсивной терапии в дежурной больнице, да ещё, пусть выдвигается сюда реанимобиль.  Боюсь, что это будет самым печальным дежурством за всю мою карьеру, сами мы не справимся…
- Так, быстренько все за работу! Вы ребята будете выполнять роль штативов, - обратились к водителям врачи.
    Медики подключили капельницы, и водители держали физраствор и другие препараты капельниц, которые очень медленно стали снимать возникшую по двум причинам критическую дозу интоксикации: вызванную наркотиками и угарным газом

     Тамара поспешила в соседний дом за женщиной. Войдя в дом, она увидела испуганную молодую девушку, с синяком под глазом.
- Что с ними? Вы их спасёте? – заплакала она.
- Так, давай успокоимся. Что там у вас произошло, ты расскажешь подробно чуть позже милиции. Мне сейчас срочно нужно от тебя знать, что вы кололи?
- Да, я не знаю. Я не колюсь. Сегодня у Вари днюха, вот мы и собрались. Сначала все веселились, пили шампанское, а потом Влад предложил попробовать анаши покурить. Ну, мы все покурили, было ещё веселей и прикольней, а потом Коля предложил уколоться, он уже давно наркоман. Все согласились, а мне боязно стало, и я отказалась, за что мне, Серёга влепил в глаз. Он вообще неадекватен.
- Так, как тебя звать девочка?
- Соня.
- Так Соня всё это ты расскажешь после – милиции. Скажи сейчас, что за наркотик вы кололи?
- Я не колола.
- Хорошо, не ты, а твои друзья.
- Там только трое моих друзей.
- Давай быстрей вспоминай, от этого зависит, сможем ли мы спасти хоть кого-то.
- Ребята смеялись, что от этого «крокодила» они станут кровожадными и нас съедят.
- Так, значит наркотик – «крокодил»?
- Да, другого они ничего не говорили.
- Ты себя хорошо чувствуешь?
- Да, спасибо.
- Оставайся дома, жди сотрудников милиции, им подробно всё расскажешь.

Тамара поспешила к автомобилю.
- Станция это двадцать второй.
- Что там у вас?
- Здесь полный аут. Срочно нужен реанимобиль с бригадой, и подготовка палат интенсивной терапии в дежурной больнице. Двойное отравление и интоксикация: угарным газом и наркотиком. Наркотик, по некоторым сведениям «крокодил», так что поспешите. Мы здесь прямо на адресе капаем пострадавших, по-другому не довезём. Их трое, и пятерым уже помочь не в силах. Так что вызывайте милицию, и спец перевозку.
- Вас поняла, ждите!

    Тамара поспешила в дом. Двое молодых ребят и одна девушка, были уложены по разным комнатам на кровать и диваны и капля за каплей в их вены поступало лекарство. Водители: Юрий и Владимир в одной комнате держали флаконы над двумя парнями, а в соседней комнате фельдшер шестнадцатого экипажа - студентка четвертого курса мединститута держала флакон над девушкой, всё время повторяя:
- Ой, мамочки, ой мамочки. Как же это так?
    Картина и вправду напоминала фильм ужаса: по всему дому в разных позах застыли вечным сном участники столь неудачной вечеринки, молодые ребята и девчата: на вид от четырнадцати до двадцати двух лет.

     Через пол часа приехала реанимационная усиленная бригада. К этому времени состояние двух пострадавших: парня и девушки немного улучшилось, пульс стал более насыщенным и немного порозовели кожные покровы. Но один, почти не подавал признаков жизни, давление было чрезвычайно низким. Старший реаниматолог, осмотрев всех дал указание: не прерывая процедур, перенести более легких по экипажам скорых, оставляя своей бригаде самого тяжелого пациента. Совместными усилиями всех переместили по экипажам, и скорые поспешили с мигалками в дежурную больницу, где уже готовили для пострадавших палаты интенсивной терапии.


     Тёмный, тёмный тоннель, поглощал всего его, ускоряясь и ускоряясь двигался на него. Он летел ничего не чувствуя, пока не завис над какой-то пропастью. Андрей посмотрел вниз. Там внизу, извиваясь и крича ему какие-то проклятия, и плача столь громко, сколь можно было явственно ощутить весь ужас этих воплей, толпы людей тянули к нему руки.
- Что за странный сон? Пора бы проснуться.
    Однако, сон, или явь продолжились и внезапно его движение застопорилось, и его осиял яркий свет. Страх сковал всё его сознание, и он подумал:
- Где я?
- Ты, здесь, куда всем надлежит прийти…
- Вот это да! Вот я попал! Что теперь будет?
- Выбирай.
- А, разве можно?
- Тебе, да. За тебя молятся два человека.
- Так, я понял, т… т… т… т… т…, ты Бог?
- Вот видишь, как всё просто здесь. Всё сразу всем понятно.
- Да, но о каком выборе идет речь? Разве после смерти можно выбирать? Мне бабушка говорила, что я должен выбрать Тебя при жизни, а сейчас я же мёртв? Так?
- Нет, ты пока на грани. Твоя душа здесь, а за твоё тело усиленно борются врачи, из которых один мой служитель очень просит за тебя, чтобы ты остался на земле.
- Вот это да! Никогда не думал, что я кому-то нужен кроме бабы Клавы. Так, а кто же второй? Я что-то никак не могу догадаться. А почему он за меня молится? Разве мы с ним знакомы?
- Нет, ты познакомишься с ним, если решишь вернуться.
- Значит я могу вернуться?
- Да, за тебя сильно просят!
- Но вроде, мне и здесь хорошо.
- Это, потому, что Я с тобой говорю.
- Ну, да. У меня даже страх стал пропадать.  А то, что-то тут у вас не очень.
Может мне остаться с Тобой?
- Нет Андрей, пока ты не можешь остаться со Мной, ты ещё не покаялся в своих грехах, и если останешься, то только там – в вечной пропасти нераскаянных душ.
-Тогда у меня нет выбора?
- Да, нет, выбор, как раз за тобой!
- И, что, если я вернусь, я буду должен верить в Тебя?
- Твоё возвращение, это ответ на молитвы двух моих чад. А твоя вера, или неверие – твой выбор. Теперь тебе более, чем всем другим стало понятно куда всем надлежит прийти, если они не покаются.
- А, где же рай? Можно на него взглянуть?
- Рай, для тех, кто покаялся. А ты ещё во грехах. Страж врат рая поразит тебя навечно, он не допустит ничего нечистого в светлые обители. Так каково твое решение?
- Тогда, конечно, я за возвращение!
- Что ж помни это место и сделай правильный выбор. Мне так не хватает миссионеров.

    Свет вспыхнул вновь, и Андрей пришел в сознание. Медицинская сестра реанимационного отделения срочно побежала за доктором. Тяжелый больной, находящийся в состоянии комы вторую неделю – открыл глаза!