Миссионер. Часть вторая. Знакомство

Миссионер.  Часть вторая. Знакомство.

    В коридоре она снова обратила внимание на двух ожидающих известий из реанимации: седую бабушку и средних лет мужчину. Его лицо ей показалось знакомым.
    Да, точно, это же тот водитель скорой, который и привёз сюда две недели тому назад этого пациента. Тому пациенту вначале стало относительно хорошо, и он порадовался, сказав принимающей бригаде реанимации, что тот непременно поправится, потому что он молится за него. Но, потом, вдруг состояние этого молодого человека резко ухудшилось, он впал в кому и усилия всех врачей реанимационного отделения теперь были сосредоточены на этом пациенте. Уже и его друзья по несчастию: девушка и тот парень, которого привезла реанимация пошли на поправку и были уже переведены в общие палаты, а у этого пациента не было никакого прогресса, так что даже ставился вопрос об отключении его от аппарата в случае поступления других тяжелых больных. Но как-то всё обходилось. Места для тяжелых пациентов всё ещё были.
- Две недели! Это было что-то нереальное. А теперь он просто открыл глаза, и у него совершенно осмысленный взгляд. Срочно надо известить Роберта Ивановича!

    Бабуля сидела в коридоре все эти дни, и казалось никуда со скамеечки не уходила. По крайней мере, когда Света выходила из отделения реанимации, она всегда была там, и с надеждой вскидывала голову, пытаясь заглянуть Свете в глаза.
    Свете всегда было трудно смотреть в сторону этой старушки, и она быстро проходила мимо.  Вот и сейчас та подняла на неё свои глаза.
- Ваш внук пришёл в себя, сейчас придет врач, - бросила она на ходу ей, нарушая инструкцию. Очень уж несчастной была эта старая женщина.
- Наверное парень сирота, раз ни отец, ни мать ни разу не пришли в отделение за эти две недели. Вот только этот водитель скорой через день появляется и утешает старушку. Наверно, он ей какой-то близкий родственник.
- Спасибо вам! Слава Богу! – промолвила старушка.
- Слава Богу, - подумала Света,
- Но случись это не в столице края, а в каком-нибудь Мухосранске, то никакой Бог не смог бы вытянуть этого пациента с того света. Хорошо, что ИВЛ всё время работал!
- Роберт Иванович! Наш пациент пришел в себя! – громким голосом объявила она, входя в кабинет дежурного врача.
- Вот это знатная новость! Иду.
- Они вместе проследовали в отделение.
  Осмотрев больного Роберт Иванович впал в некую задумчивость.
- Так Света. Тут что-то не так. Ты помнишь его показатели вчера?
- Да, Роберт Иванович, всё в журнале отмечено.
- Вот и я о том же! Посмотри на мониторы: пульс, давление….
- Ой, как здорово! Всё в норме!
- Вот и я о том же! Ну не может так быть! Чтобы после двух недель пребывания в состоянии овоща, вдруг в один миг стать здоровым! По крайней мере у меня это в первый раз.
- Ну это же здорово!
-Здорово то, да. Но пока не объяснимо. Давай так, сейчас отключаем его от всех аппаратов потихоньку и наблюдаем в течении нашей смены. Если всё будет так как сейчас, то думаю, что заведующий завтра выпишет его не только из нашей реанимации, но и из больницы. Да, просто уму непостижимо!
- А вы знаете, там его бабуля. Она всегда, все эти дни молилась за него. Может быть это её молитвы?
- Да будем считать, что так. Помнишь, ведь нам была дана команда в случае нехватки мест его отключать?
- Да, как здорово, что мы смогли ему помочь!
- Думаю, что в данном случае помогла, как ты сказала, молитва его бабули. Иначе у меня нет никакого другого значимого объяснения. Знаешь Свет, я же его, ну для себя самого, уже списал со счетов. Мы же сделали всё, что могли, а прогресса никакого не было, и доведись та ситуация, когда бы к нам привезли другого больного, нуждающегося в интенсивной терапии, моя рука бы нисколько не дрогнула, отключая его от аппаратов. Слава Богу, он сам пришел в себя!

Андрей дышал самостоятельно, но был очень слаб и погрузился в обычный сон.
- Что ж, это хорошо, пусть спит. Но ты Светлана будь на чеку, контролируй его, если что я у себя, - сказал Роберт Иванович и ушел к себе в кабинет.

    Светлане было радостно от того, что сегодня такая счастливая смена, она прониклась бесконечным сочувствием к этому пациенту, да и его бабушка приводила её в трепет. Это сколько же сил нужно иметь, чтобы вот так две недели сидеть в этом коридоре в надежде на чудо?! И смотри - чудо произошло! Какая то особенная эта бабуля. Поговорю с ней о внуке, попробую узнать что-нибудь. Может они нуждаются в чём?

     Эта громкая история трагедии гибели молодых людей послужила той последней каплей, что привела в действие весь административный ресурс. И хотя в прессу эта история не попала, по закрытым каналам это происшествие дошло до самого верха в Москву. Рассматривался даже вариант террористического акта посредством наводнения края специальным составом наркотика, который вызывал столь тяжелые последствия. В это время по всему краю смертность наркоманов просто зашкаливала в разы, и была дана команда – немедленно зачистить все известные злачные места. Так и известная всем «яма» в Барнауле и цыганские бароны в ней были жестко зачищены, и в недельный срок после этой трагедии перевезены были за сороковой километр. Все, кто противился – получал значимый срок, досье в отделе по борьбы с наркотиками на всех продавцов наркотиков было достаточно. Что мешало это сделать раньше никто не знал, но теперь простые жители этого микрорайона вздохнули свободно. Всем уже очень надоело постоянно бояться этих наркоманов, стекающихся сюда со всех сторон города тоненькими ручейками. Смерти молодых наркоманов здесь случались и ранее, но такого массового кошмара не помнил никто. Так что с одной стороны люди переживали за упокоившихся раньше времени молодых людей, а с другой стороны, были им благодарны, так как теперь власть действительно смогла навести полный порядок в их микрорайоне.


    На следующий день, заведующий реанимационного отделения, придя на работу, и узнав о всех приятных известиях, лично пошел проверить доклад дежурной смены. По всем показателям выходило что в реанимационном отделении задерживается вполне здоровый человек, что тоже не было хорошим показателем.
- Так, молодой человек, - молвил он,
- По всем показателям вы вдруг стали здоровы, но я всё же не рискну вот так запросто выписать вас из реанимационного отделения домой. Давайте, ещё пару дней понаблюдайтесь в терапевтическом отделении, а там окончательно решим, как с вами поступать. По всему видно «в рубашке вы родились»!

    Андрея перевели в терапию, и хотя ему пока не позволили идти своими ногами, и укатили в кресле-коляске, он уже вполне ощущал свои силы и в терапии, нарушая прописанный ему постельный режим, самостоятельно ходил в туалет, чем вначале заслужил недовольство медицинской постовой сестры, но её ворчание было к слову сказать лишь для проформы.

    На следующий день в его палату пришла баба Клава с каким-то седоватым мужчиной. Они присели на краешек его кровати и баба Клава «завела свою пластинку о вере», которую раньше Андрей слушал только из вежливости, так как очень любил свою бабушку, и её веру в Бога воспринимал только как её личное заблуждение, которое его совершенно не касалось. Теперь же вдруг всё изменилось, что-то особенное касалось его сердца, и он подумал о том, что нужно ли рассказать ей о том свете, где ему пришлось побывать?
- Да, нет, пожалуй, не буду её тревожить. Самому нужно во всём разобраться. А кто этот дядька? Почему он пришел? Наверное, он тот второй, кто за меня молился. Выждав паузу, между словами бабы Клавы, он обратился к этому мужчине:
- Вы, наверное, тот, кто вместе с бабой Клавой молился за меня, когда я всё это время лежал в коме?
- Ой, прости внучок. Это наш пастор Василий Данилович, совсем забыла вас познакомить. Я попросила его со мной прийти к тебе, может быть ты его больше послушаешь?
- Да, конечно, тем более я вам обязан.
- Извините чем? – Василий Данилович, удивлённо вскинул брови.
- Но как же, вы же вместе с бабулей все эти две недели молились за моё здоровье, и это мне помогло вернуться сюда.
- Андрей, вы что-то путаете. О том, что с вами случилось я узнал только четыре дня назад, когда ваша бабушка передала молитвенную нужду через брата Юрия Алексеевича, и мы конечно молились за вас все эти несколько дней, но не две недели, как вы сказали.
- Да, но мне совершенно точно известно, что был кто-то второй, кто за меня молился. Может это медицинская сестра из реанимации? Уж больно вежливая и добрая она была ко мне.
- Насколько важно для вас выяснить, кто за вас молился? Может быть сейчас стоит перед вами более важный вопрос: будете ли молиться вы?
- Василий Данилович, если не ошибаюсь?
- Да, Андрей.
- Нет, для меня это важно. Там мне сказали, что за меня молятся очень усердно два человека, и благодаря их молитвам, я смог вернуться назад. И если это не вы, то кто же? Мне надо обязательно найти того человека и поблагодарить его, ведь иначе я не мог бы сейчас с вами разговаривать.
- Сестра Клава, а не может ли быть вторым человеком Юрий Алексеевич, он же водитель скорой помощи, и кажется вашего Андрея именно он и привёз?
- Ой, точно, Василий Данилович! Он же и в реанимацию к Андрею часто приходил, постоянно ободрял меня. Мы там в коридорчике вместе и молились. Слава Богу за все отвеченные молитвы!
- Так значит вы меня с ним познакомите?
- Конечно Андрюша.
- Андрей, так вы не ответили мне.
- На что?
- На то, что может быть пришло время молиться и вам?
- Знаете, я конечно вам благодарен, но там мне сказали, что выбор я должен сделать сам. Так что пока мне надо хорошенько всё продумать и взвесить. Ответить вам сейчас просто так я не готов, а лукавить не хочу. Этот вопрос теперь для меня стал очень серьёзным.
- Хорошо, поправляетесь, вот вам витамины, – положил на тумбочку пакет с апельсинами пастор.
- Я, пожалуй, пойду, если захотите пообщаться, сестра Клавдия Григорьевна даст вам адрес нашей церкви, и вы самостоятельно или вместе с ней приходите.
Он встал и спокойно пошел к выходу.
- Что ж ты так Андрюша? Я думала вы больше поговорите.
- Ладно бабуль, ещё наговоримся. Я теперь серьёзно все эти дни размышляю над всей моей жизнью прошедшей и новой, которую по твоим молитвам дал мне Бог.
- Слава Богу, ты веришь в Него?
- Нет, бабуль, ну что ты как «скорый поезд»? Скажем так, там я повстречался с Ним и увидел много чего ещё. Так что я теперь точно знаю, что Он существует, но Он сказал, что выбор я должен сделать сам и пока я точно в этом не разберусь, то в вашу секту пока не пойду. Может мне нужно пойти в православную или католическую церковь? Там ведь тоже христиане?
- Слава Богу, Андрей!
- То есть ты не против, если я не пойду к вам?
- Нет, конечно, мне очень хочется, если ты будешь ходить в нашу церковь. Но я буду рада, если ты пойдешь и в любую другую христианскую церковь. Главное не возвращайся на ту кривую дорожку, что чуть ни привела тебя к смерти.
- А, это ты о наркотиках? Не беспокойся бабуля, всё теперь с этим «завязано» раз и навсегда, я даже не чувствую сейчас никакой к ним тяги. То ли твои молитвы были такие сильные, то ли врачи хорошо кровь почистили, но теперь я точно решил, что с наркотиками баловаться завязал. Скажи кто ещё остался жив?
- Ой, горе то какое Андрюша! Ведь только вы втроём то и остались в живых, а всех остальных уже и схоронили.
- Так кто эти троя: я, и кто ещё?
- Ну, ещё Коля - друг твой и Лариса с соседнего дома. Они уже дома, завтра думаю придут тебя навестить.
- Вот так новость! Все мои близкие друзья остались в живых! Кто бы мог подумать? Наверное, и на них твои молитвы подействовали.
- Да, Андрюша, когда нам сообщили что с вами такое несчастие приключилось, мы все вместе- благо рядом живём примчались в эту больницу, и я молилась открыто за всех вас. И родители твоих друзей тоже молились. Они даже потом спускались в часовенку при больнице – зажигали свечки за здравие.
- А, ты?
- А, я всегда – непрестанно стояла в молитве и посте, так что мне не было нужды куда-то ходить. Да и брат Юрий Алексеевич меня хорошо поддерживал, очень он проникся нашей нуждой и постоянно вместе со мной молился за тебя. Он, тогда, можно сказать, был очень потрясён, что не смогли они вас всех спасти, потому что к их приезду, другие твои друзья и ребята, уже были мёртвыми. А когда он узнал, что ты -  которого он и привёз - мой внук, то ещё больше проникся и приносил мне всё необходимое.
- Так вот кто второй! Познакомь меня бабуля с ним, это для меня очень важно.
- Хорошо, Андрюша.

     Они еще немного поговорили о том, о сём, когда в палату заглянула медицинская сестра реанимационного отделения.
- Проходите, проходите, я уже ухожу, - встала баба Клава.
Светлана зарделась, невольно смущаясь. Она не ожидала увидеть здесь в палате эту удивительную бабулю и хотела только узнать о состоянии этого больного. Она даже не вполне отдавала себе отчёт, что влекло её к нему, но при всём при этом не хотела выглядеть слишком навязчивой, и потому засмущалась.
- Я на минутку. Хотела узнать, как дела у моего подопечного?
- Да, вы проходите Светочка, мне уже действительно надо бежать, - взяв её мягко за руку,- промолвила Клавдия Григорьевна. Она вышла и молодые люди остались с глазу на глаз, в тот момент все четыре обитателя этой палаты куда-то запропастились.
- Ну, как ваши дела, больной? – взяв себя в руки, но всё ещё немного волнуясь проговорила Светлана,
- Как вам сказать? Бабушкиными молитвами и вашей заботой, слава Богу!
- Значит скоро на выписку?
- Да, врач сказал через день, в этот четверг.
- Жаль, у меня дежурство, я не смогу прийти.
- А, вы бы хотели?
- Да, мне бы очень хотелось увидеть ваше полное выздоровление, но видимо не судьба?
- А, знаете Светлана, если вы не против, то я бы тоже хотел встречаться с вами после выписки.
- Вы серьёзно? - спросила она, поднимая на него свои серые глаза.
- Да, вполне. Вы мне за это время стали как родная.
- Ну, это вы загнули. Если вы не будете сердиться можно вас спросить?
- Спрашивайте, разве на вас можно сердиться?
- А, где ваши родители? Вы сирота?
- Вот ты о чём?! Да нет, родители у меня есть, только вот они живут не в России: папаня, как только бросил нас, так и удрал в Штаты к своей американской артистке, а маманя, сплавив меня бабуле, активно взялась за обустройство своей личной жизни. С ребёнком, как казалось ей, у неё шансы не такие хорошие, как без него.
- Так значит она вас бросила?
- Ну, не совсем так прямо что бросила. Появлялась два-три раза в год. Дарила игрушки, подарки дорогие, так что мне на улице даже некоторые т ребятишки завидовали: то велосипед подарит, то кроссовки, то джинсы. В общем, она по-своему заботилась о мне и помогала материально. Только мне, конечно её не хватало с другой стороны, мне с ней хотелось больше быть вместе, пойти в парк на качели, погулять с ней, как все маленькие дети гуляли у нас во дворе. А я всё с бабулей, да с бабулей.
- А, почему она за все эти две недели ни разу не пришла к тебе в больницу?
- Так мы сейчас точно и не знаем где она. Все её попытки создать новую счастливую семью до сих пор пока не увенчались успехом. Она сменила уже трёх ухажёров, с одним из которых укатила в Европу, ну и с ним у неё вышла тоже неудача. Так что, колесит моя маманя где-то по Европам, всё пытается достать свою птицу счастья. Последний раз мы получили от неё поздравление с Новым годом из Амстердама. Правда обратного адреса на открытке не было. Так что, то, что со мной произошло ей не известно, иначе, думаю, что всё же прилетела бы. А батяня никогда мной не интересовался, он и в Америку драпанул, чтобы алименты нам не платить. Так, что ты в некоторой мере права  я почти сирота.
- Ты, прости, что я тебя спросила. Тебе не нужно сейчас волноваться.
- Да брось Свет, я уже привык. Мне же уже не пятнадцать лет.
- А сколько?
- А на сколько я выгляжу?
- Ну мне кажется мы ровесники.
- Да, тебе тоже уже «тридцатник»?
- Ты, что? Разве я так плохо выгляжу, - испугалась Светлана,
- Ты хорошо сохранился для своих лет.
- Да брось Свет я пошутил, мне двадцать четыре. а тебе?
- Мне двадцать два, я уже второй год работаю здесь после мед училища. А ты где работаешь, учишься?
- По правде сказать нигде. Я поступил в Политех, чтобы отмазаться от армии, но по сути я не технарь, и учиться там мне было трудно, так что смог всякими правдами и неправдами дотянуть только до третьего курса, а потом меня отчисли.
- И ты пошел работать?
- Нет Свет, работать я не пошёл. У меня всякие друзья появились, мы постоянно тусили: то у одного на даче, то у другого на хате. Все мои друзья были наркоманы так что и я мало-помалу начал употреблять, сначала легкие, ну а потом и все другие наркотики. Без них я уже не мог прожить, и вся моя жизнь до вашей больницы была сосредоточена на том: где и как раздобыть очередную дозу.
- И что теперь? Опять будешь употреблять?
- Нет, теперь, после всего случившегося, я завязал. Смотри, я у вас уже больше двух недель, а меня совершенно не тянет ширнуться.
- Да, но две недели ты был в коме.
- Но теперь же уже в сознании третий день, и ничего. Я свободен, как в одной песне поётся, и это просто счастье.
- А, чем ты займешься, когда выйдешь из больницы?
- Да пока не знаю. Всё так круто завертелось, я пока не разобрался. Одно знаю твёрдо: с наркотиками я точно завязал. Там плохая перспектива для таких как я.
- Там, это где?
- На том свете конечно!
- Значит ты что-то ощущал там, расскажи.
- Ну, вроде, как и рассказывать то особенно нечего. Всё как в книжках: чёрный тоннель, быстрое какое-то вращающееся движение, бесконечный страх, ну и свет.
- Вот это да! Впрямь как в книге «Жизнь после жизни», я читала. У нас в сестринской она лежала на тумбочке, кто-то принёс, и когда в реанимации не было никого, то можно было почитывать какие-нибудь книжки. Вот только я думала, что это всё выдумано, а смотри ты почти также всё рассказываешь.
- Знаешь Свет, мне там не понравилось, здесь у нас лучше. Там очень страшно, все вопят, ругаются и ты чувствуешь, что и тебя вот-вот туда поместят к ним в пропасть.
- Какую пропасть? Ты об этом пока не говорил.
- А, да, забыл. Я вначале куда-то быстро летел, а потом вдруг остановился, а подо мной какая-то великая пропасть, наполненная тысячами людей, которые кричат и мучаются. Это так явственно там ощущаешь. Они тянут к тебе руки и руки, как бы прося тебя о чём-то, но в тоже время очень сильно тебя ругают.
- Это как может быть? И просят, и ругают одновременно?
- Да мне то почём знать? Я тебе рассказываю то, что пережил. А может быть не надо? Я и бабуле пока ничего из этого не рассказывал, да и никому из врачей ещё, а то подумают, что наркоман сдвинулся и в дурку засунут. Ты меня не сдашь?
- Ну, что ты Андрей, мне так всё интересно, и я тебе верю. А что было дальше?
- Ну, дальше был свет, и Бог со мной говорил.
- А, как Он выглядит?
- Я не понял.
- Почему же ты думаешь, что это Бог?
- Да я не думаю, а знаю. Там, как-то всё очевидно и всё, ну почти всё ясно: есть Бог, который может поместить тебя или в эту страшную пропасть, или в другое хорошее место.
- Ты видел то хорошее место? Расскажи.
- Нет, туда меня не пустили. Сказали, что туда могут войти лишь те, кто покаются.
- И что было дальше?
- Ну, мне было предложено выбирать: или вернуться на землю или идти в ту пропасть. Сама понимаешь я выбрал первое.
- Разве такое возможно?
- Да, я и сам был в шоке и спросил Бога, разве можно выбирать после смерти?
- Ну и что, как Он тебе ответил?
- Он сказал, что выбора после смерти нет, но в моём случае я нахожусь на границе и за меня очень сильно просят два человека.
- О я знаю кто это были! - радостно воскликнула Светлана.
- Давай, расскажи, сравним твоё и моё предположение.
- Знаешь мне кажется это была твоя бабушка и тот водитель скорой помощи, который и привёз тебя. Он сразу сказал нам, что с тобой будет всё хорошо, потому что он за тебя молится. Знаешь, при поступлении, ты был не самым тяжёлым пациентом, но потом на вторые сутки, то-то произошло и ты впал в кому. Мы все за вами ухаживали, но особенно за тобой. Твоих друзей смогли откачать и перевести в терапию за пять дней, а ты у нас основательно задержался. За мой короткий опыт работы в реанимационном отделении, ты самый продолжительный пациент, находящийся в состоянии комы. Скажу по секрету, только ты никому, хорошо?
- Говори свой секрет, я никому.
- Если бы поступили новые больные, ну те, кто бы нуждался в нашей специализированной помощи, то нам дано было устное распоряжение тебя от аппаратов отключить. Сам понимаешь, никто не предполагал уже, что ты сможешь вот так удачно выйти из того состояния, когда на протяжении двух недель не было никакого прогресса. Ты был в состоянии полного овоща. Извини, что так тебе говорю, не выдай меня - это служебная тайна, даже не знаю зачем я тебе её открыла?
- Да, чего там, всё слава Богу позади! Я вот и сам болтаю и откровенничаю сейчас с тобой как с родным человеком, даже бабуле ничего из того что тебе рассказал не открыл, а она же мне с детства как мать родная. Давай будем с тобой дружить и после моей выписки. Дай мне твой телефон, созвонимся, встретимся, хорошо?
- Да, конечно. Светлана достала ручку и написала Андрею свой телефон. В это время в палату стали возвращаться другие пациенты и они попрощались.