XV

«Интересно… Существует ли судьба? Если да, то почему тогда говорят, что у нас есть и свобода воли и право выбора, если судьба предполагает предопределение, даже отрицая фатализм какую-то предрасположенность к этому очень сложно отрицать. Это как игра с самим собой в прятки, причём наоборот… Он не хотел, например, всего произошедшего, своего существования… Выбивание воздуха из легких палкой, едва шевеление задушенным в короле. Любая революция — очень хрупкая штука. И она настолько же бессмысленная, как и его неуклюжее барахтанье в ней, в попытках последнего воздуха до того, как на голове сожмётся канатом льняной мешок. Он не может дать ей ничего… Ей нужно питание, поддержка и тепло, воздух.» Все как колесо вернулось на круги своя, как должно было быть, как бы не хотел кто-то что-то изменить, но наступит день, когда это перестанет быть колесом Сансары и небесный Иерусалим будет разрушен, настанет последний день
 Помпеи и Вавилонская башня упрется в небо. Все это напоминает просто битву древнегреческих титанов, когда Кронос вооружится серпом…

— Дня доброго. Не ожидал увидеть вас здесь, — сказал Курбский младший, вылавливая буквально в прямом смысле этого слова, Вайнера под ручку из ресторана. Поминки, а по факту поедки, да попойки.

— Это традиция, не мог не прийти, — сухо проговорил Марк, даже лишая мужчину простого соболезнования. Вид у него был явно не убитый горем, лишь синяки под глазами от хлопотов невовремя.

— Полагал вы не местный и не знаете, — примирительно заключил Курбский, пожав плечами, да оправляя пиджак черный, дорогой. Вынул из кармана приколотый белый цветок, отшвыривая в сторону.

— Предположения — дело не благодарное. Не оправдываются чаще, — спокойно проговорил Вайнер. Его тяготило его общество, но ещё больше если их просто увидят вместе. Совершенно ощетиниться он не мог, но буквально чувствовал, как он загоняет его в угол. Если бы они стояли на крыше, то выход был бы только один: на тот свет.

— Соглашусь, — кивнул головой Курбский, щёлкая металлической кремневой зажигалкой, пуская по ветру запах терпкой вишни.

Обаяния Константину было не занимать, он точно пригвоздил к себе, что Марку абсолютно не нравилось. Уже готовый уйти, как к земле прирос и ждал «добра» для того, чтобы уйти. А Курбский даже не смотрел, лениво стряхивая пепел.

— С вашего позволения пойду. — прокашлявшись произнёс Вайнер, заводя ногу для четкого и красивого ухода, но…

— Я тоже к вам не просто так пришел, имейте терпение выслушать Марк. — вздохнул натуженно Константин, оценивающе глянув на более половины неискушённой сигареты и без жалости размазал по земле — Хоть отец вам и заплатил денег, но это первый взнос. Мой долг будет реализовать обещанное в полной мере, ибо я надеялся забрать у вас сразу работу, как и отдать.

— Не ношу с собой. — флегматично отрезал Вайнер, в глаза не глядя.

 — В любом случае: статья уже обещана, наработки хотелось бы видеть, но что уж, доверюсь всецело, берите смело. — он протянул фиакру несколько купюр, пока он приоткрыл рот. Чтобы возмутиться, сунул в нагрудный карман — Здесь тысячи три, надеюсь не обидит вас сия не такая большая сумма, — «Да он издевается, это совсем не мало!» с шальной улыбкой проговорил Курбский, сверкнув глазами.

— Речи о статье никакой ни шло, стоп, — резко вскинул руки Вайнер, замотав головой.

— Напишите про то, что выборы правдивы, что победила моя кандидатура и вы за законность, поэтому не препятствуете установлению моей власти, — поставил перед фактом Курбский мягко подходя к Марку ближе. Нарочно провёл по плечу, в какой-то момент толкнув и показывая, Что так и было задумано, а это не упущение писателя — и добровольно передаёшь полномочия и… — он выдержал паузу, но не интригующую, а томительную и неприятную — здесь ещё будет лежать восемь. Альтруист борющийся за справедливость, это народец наш любит!

Смех Константина хриплый непроизвольно заставил помотать головой, это как подписание пакта о непадении Молотова и Риббентропа. Курбский не сводил пытливого взгляда и даже не скрывал. Хотелось закричать: «Да что тебе от меня вообще нужно, что ты хочешь?!» хотя цели и желания были на поверхности. Волосы шевелились от странного клокочущего предчувствия. Легче от этого не становилось.

— С какой ещё стати?! — взъелся Вайнер.

В очередной раз Вайнеру захотелось изо всех сил ударить его по точеному и аристократически-хитрому лицу. С этим человеком он ощущал просто железобетонный барьер стены, что подвесной шарике мог разбить ни с какого размаха, барьер неприязни, возникшей буквально с первого взгляда, с первого слова, что вылетело из тонких губ с высокой трибуны. И как кончил? Это был тот случай, когда за грубым презрением, ядом, насмешкой, сарказмом скрывались не нежные смехуечки и насмехулички, а чуть не желание предушить подушкой, ибо Юрский то ли пал жертвой его обаяния, то делал это уже скорее больше из необходимости, которую Константин упорно не видел.

— Марк, сходи с этого, ты не глупый парень, но свернул ты явно не туда, — руки у Константина были длинные и цепкие и не только в прямом смысле, видимо — Ты не удержишь власть, — проговорил он глядя в глаза в упор, наклоняясь из-за разницы в росте — искренне удивляюсь как обычному писателю это удалось даже на уровне временного комитета, но ты человек не народный… Понимаю: желание, но как можно находится в составе с тем, кто убил бывшего мэра и скорее всего намеревается это сделать при случае и с ближайшей помехой, — мысль промелькнувшая в голове сковала тело, что теперь Вайнер не мог пошевелиться. Он налился весь свинцом. Очевидное подтвердил и Курбский — Фейг же не просто так это все организовал, красиво правда? А начнётся с невиннейшей мукулатуры и ее разбора, да подпиской о невыезде… — слова Леи и собственные домыслы, на фоне недосыпа и ярового внушения со стороны Курбского сошлись в созвездие, что называется: «Идиота». — Немейского Льва задушит голыми руками Геракл, а нашего легче побороть его же оружием, нежели физической расправой, — жест его в руке имитировал пистолет — если ты все сделаешь, как надо…

У Марк пронеслись перед глазами последние картины и с ужасом и интенсивностью начало преобразовываться в картинки. , что оплетали мысли, как змея шею и, как терновый венец, голову. ЦРУ операцию по смещению премьер-министра США не так, чтобы давно принимали. Фейг хочет его смещения и власти, и не один хочет… Иначе к чему такие совпадения и чуть не обещанный Советский коммунизм… А Марк не намерен с ней расставаться, по крайней мере так просто.

— Можешь мне не верить, конечно, — оговорился показательно Константин с ехидный улыбкой, наблюдая за палитрой эмоций на побледневшем лице — и прогнать взашей, но позволь прежде тебя кое-чем заинтересовать, в архиве ты вряд ли это встретишь…

В руках у Марка оказался звуковой цилиндр для фонографа. Один такой он точно видел в здании администрации ВКвб. Временный комитет Внутренней безопасности. Курбский не стал дожидаться реакции Вайнера и вложил вещь в его негнущиеся пальцы.

— Станет мало, я могу тебе рассказать больше.