Выстрел в доме

- Гриша, ты ружье-то разрядил? – Спросила Фрося мужа, только что пришедшего с охоты.
- Бывает, и пустое ружье раз в  год стреляет.
Григорий уже повесил одностволку на гвоздь. Уставший от хотьбы, тяжело присел на табуретку возле печки. С наслаждением закурил папиросу, обернулся к жене:
- Кажется, разрядил. Да я ведь всего один раз стрелял, вон заяц в сенях лежит. Отогреюсь малость, потом обдеру. Занеси на кухню.
Старший сын Вовка, услышав разговор отца, опрометью бросился в сени. Едва мать успела крикнуть:
- Ты куда на босу ногу, - как девятилетний пацан уже занес на кухню замерзшую тушку зайца-русака.
- Здоровый какой! – он погладил зайца по темной, волнистой спине. – Пап, а ты куда ему попал?
- Не знаю. Шкуру снимать будем, увидишь, - отмахнулся отец. – Завтра мать картошку с зайчатиной потушит.
Григорий Васильевич Игнатов вместе с супругой Ефросиньей уже давно жили в селе Воеводское. Здесь родились дети, две девочки и два пацана. Старшая дочь Тоня – старшеклассница, сын Володька заканчивал третий класс. Витька на два года младше брата, в школу пойдет осенью. Самой маленькой дочке Тане всего четыре года, она всеобщая любимица в семье. Бойкая девочка с голубыми глазами и густыми белокурыми локонами.
В этот субботний день все шло своим чередом. Ничто не предвещало беды. Хозяин с утра отправился на конюшню, хотел запрячь мерина и привезти с поля копешку сена. Ефросинья затеяла стирку, поставила греть воду в большом чугуне. С вечера, порубив на куски зайчатину, поставила вымачивать в подсоленной воде. Муж всегда повторял:
- Зайца надо обязательно отмочить, мясо слегка почками березовыми пахнет и какой-то дичинкой. С картошечкой  потушишь – милое дело.
Дочь Тоня ушла в школу. Вовка учился во вторую смену, и сейчас уже складывал в сумку учебники и тетради. Нахлобучив шапку на голову, повязал шарф и выбежал на улицу.
Зима только набирала силу, с каждым днем декабря морозы становились все крепче. Фрося, взяв коромысло и ведра, направилась к колодцу. Нужно несколько раз сходить за водой, чтобы хорошо прополоскать белье. Ребятишки остались дома, мать хотела отпустить их гулять, когда на улице немного обыгает. Витька с Таней играли в комнате, бесились, пока мама была на улице. Бегали и прыгали, выдумывали разные игры. Брат решил поиграть в войну, дал сестренке деревянный пистолет, сам взял в руки ухват наподобие винтовки. Черенок оказался слишком длинным, пацану было неудобно целиться:
- Надо найти что-нибудь другое. – Взгляд его скользнул по стене, где как обычно висело отцовское ружье. Батя иногда давал сынишке его подержать, пару раз позволил спустить взведенный курок. Раздавался негромкий щелчок - мальчишка был безумно счастлив.
Подставив стул, Витька осторожно снял ружье. Таня его предупредила:
- Витя, если папка узнает, что ты ружье брал, он тебе по заднице нашлепает.
- Не узнает. Ты же ему ничего не скажешь. Я только маленько поиграю, пока мамка не пришла, -  ответил брат.
Он поднял ствол, начал целиться в воображаемого врага.
- Бах! Бах! Бах! – кричал пацан. – Стой! Кто идет? – Но Витьке этого было мало, он захотел взвести курок и щелкнуть. Уперев ствол в пол, большими пальцами с трудом взвел механизм. Обрадованный удачей, поднял ружье перед собой и крикнул сестренке:
- Сдавайся! Руки вверх!
Таня, смеясь, залезла на стол. Подыгрывая брату, подняла руки. Витька направил ружье на сестру, слегка коснулся пальцами спускового крючка…. Раздался оглушительный выстрел, мгновенно комнату заволокло дымом. От неожиданности мальчишка выронил ружье, оно со стуком ударилось об пол.
Ефросинья с полными ведрами уже подходила к калитке. Услышав грохот выстрела, выронила коромысло из рук. Стремглав бросилась в дом, рывком дернула дверь на себя….
На столе лежала ее Танечка. Ситцевое светлое платьице было красным от крови. Бледный как стена Витька забился под стол, напуганный выстрелом. Он словно окаменел. Громко заголосив, Фрося кинулась к дочке. Таня, подогнув под себя ноги, протянула ручонки к маме:
- Мамочка…. Больно.
Заряд дроби угодил девочке в живот, от нестерпимой боли глаза ее были полны слез. Ни теряя не секунды, мать завернула Таню в толстое одеяло, на ходу крикнула:
- Я в больницу. Витя, быстро одевайся и беги к Сальковым. Пусть тебя спрячут, иначе отец убьет.
Выскочив на дорогу, Ефросинья побежала в сторону больницы. Деревенский мужик догнал ее на лошади, помог сесть в сани и, огрев кобылу кнутом, пустил галопом. Фрося, прижимая к себе дочку, с болью в сердце смотрела ей в лицо. Таня что-то прошептала, мать нагнулась к ней ближе, чтобы расслышать, и вдруг заметила, что девочка перестала дышать. Из приоткрытых побелевших губ не выходил пар…. Танечка умерла.
Новости в деревне распространяются со скоростью света, не успел Григорий Васильевич перекидать копну сена, как пришла весть о трагедии в его доме. Он прыгнул в сани, вожжами ударил мерина и помчался в деревню. Ворвался в дом, увидел ревевшую навзрыд Фросю, сидевшую в изголовье у мертвой Танечки. Дочка лежала на кровати с закрытыми глазами. Бледное, без единой кровиночки личико резко выделялось на фоне пестрой наволочки. Мать гладила ее по голове, обливаясь горючими слезами. Григорий упал на колени, беззвучно заплакал. Резко вскочил, сорвал со стены ружье:
- Где Витька? Убью!
Фрося сквозь слезы прошептала:
- Убежал куда-то.
Он подошел к печи, нащупал рукой на приплечке два патрона, сунул в карман и выбежал из дома. До самых потемок искал сына, но так и не нашел.
Семен Сальков с женой Ниной пили чай, в это время кто-то робко постучал в двери. Зашел плачущий и перепуганный насмерть соседский пацан Витька. Хлюпая носом, кое-как смог произнести:
- Дядя Семен, спрячьте меня. Если папка найдет, он мне голову оторвет.
Хозяйка накинула полушубок, сказала мужу:
- Сеня, ты посиди с ним. Я сбегаю к Игнатовым, узнаю, в чем дело.
Нина вернулась через полчаса, вытирая слезы, рассказала мужу о беде, пришедшей в дом Игнатовых. Семен рассудил:
- Дай, Нина, ему тулуп. Пусть пока в подполе посидит. На ночь на печке постелишь.
Следующим днем деревенский столяр привез Игнатовым маленький гробик. На Таню надели белое платьице, между пальцев поставили свечку. Много сочувствующих приходило проститься с безвременно ушедшей безвинной детской душой. Григорий еще какое-то время искал сына, но в день похорон неожиданно успокоился. Ружье разбил в дребезги, ствол загнул дугой и выкинул в снег.Тяжкий грех за погибшую Танечку,семья Игнатовых поделила на троих. С этого момента хозяин считал виновным только себя. Витька прибежал, едва Таню стали выносить из дома. Простился с сестренкой, заревел и убежал прочь. Характер пацана резко изменился, стал замкнутым и нелюдимым. В смерти сестренки винил себя, часто видел ее во сне и просыпался с криками. Григорий Васильевич считал, что именно он виноват в смерти любимой дочурки. Ефросинья проклинала себя и часто думала:
- Если бы я в тот день не затеяла стирку…. Не пошла бы в колодец за водой, может ничего и не случилось тогда. При мне Витька не взял бы в руки ружье. Прости меня, Господи….
До весны прожила семья Игнатовых в Воеводском, затем хозяин решил переехать в совхоз Светлоозерск. Он не мог больше находиться в доме, где трагически погибла его маленькая дочка. Все вещи напоминали ему об этом:
- Здесь она спала, за этим столом кушала. Переступала порог маленькими ножками. В этом месте я подкидывал Танечку до потолка, а она заливалась громким смехом.
Дождавшись, когда дети закончат учебный год, Григорий Васильевич решился на переезд. Выпросив у председателя колхоза машину, погрузил нехитрый скарб и отправился на новое место жительства. Заселились в саманный пустой домишко, стали налаживать жизнь.
Шли годы, старшие дети Игнатовых закончили школу. Витька заканчивал восьмой класс, больше времени проводил на улице. Григорий Васильевич рано ушел из жизни, сказались голодные годы на фронте и старые раны. Не прожив и года на новом месте, он умер от рака желудка. Не прошли даром тяжелые испытания войны, потери друзей и однополчан, не доживших до Дня Победы. Григорий воевал четыре года и дошел до Берлина.
Оставшись без отца, Игнатов Витька стал хулиганить. Позволял себе то, о чем раньше и не думал. Украдкой от матери и брата попробовал вино. Выпив, чувствовал себя безмятежно – на время уходили воспоминания о младшей сестренке.
После окончания школы пошел работать в совхоз. Теперь он все чаще прикладывался к бутылке. Отслужил армию во внутренних войсках. Вернулся и целую неделю щеголял по деревне в синих голифе и хромовых сапогах. Любил выпить, как и прежде. От брата Владимира получил кличку «милый», прилипшую к нему на долгие годы. Не рассчитав дозу, Виктор изрядно напился и свалился на землю, не в состоянии подняться. Брат со словами - «Что же ты так нажрался, милый» - пытался поставить его на ноги. Кто-то услышал слова Володи, и с тех пор Витька стал «милый». Он откликался на прозвище, никогда не обижался.
На какое-то время завязал с пьянкой, стал встречаться с девушкой. Женился. Снова начал выпивать, не остановило его даже рождение сына. Переехали с семьей в среднюю Азию, но дурная привычка не отступала. Молодая семья распалась, Виктор стал жить с матерью. С детских лет его мучила совесть, не забывал об этом никогда. Нечаянное убийство родной сестры не давало ему спокойно жить и радоваться, образ Тани стоял перед глазами.
Несколько раз «милый» пытался бросить пить, создать новую семью, но пагубная страсть к спиртному побеждала. Витька погиб по пьяному делу. Во время гулянки кто-то из «друзей» воткнул шило под лопатку. Так нелепо закончилась его жизнь.
Еще давным-давно великий классик Антон Павлович Чехов написал такие слова: «Висевшее на стене ружье, обязательно выстрелит».
Подобные случаи не единичны. В юношеском возрасте застрелил свою родную сестру Ванду главный чекист Феликс Эдмундович Дзержинский. По одной из версий: будущий "железный Феликс" слишком любил сестру, убил ее из ревности. По другой: застрелил из ружья во время охоты на куропаток


Рецензии