Книги

   Когда-то, очень давно, я была обыкновенной девочкой. Ну конечно, кем же ещё, скажете вы.
Вобщем-то вы правы, кем же ещё...

   Так вот, получилось так, что я очень рано научилась читать, в 5 лет. А до этого я просила маму,
 - потитяй - как-то так произносила, вспоминала мама.

   Может это потому, что я рано научилась говорить - в один годик.
Кто-то не поверит и скажет, что  этого быть не могло. Но у мамы в памяти есть неопровержимое доказательство. После моего рождения, через год, мама оставила меня на бабушку, а сама поехала в Москву, за покупками.
   Поясню, что в 250 километрах от столицы, в районных городках не было особо товаров, а уж в деревнях и тем более, поэтому ездили за этим в Москву. И вот, мама собралась, подержала меня на руках, передала бабушке, а я и говорю,
- мама, ти куда... она это из-за поездки и запомнила. Это был 1958 год.
Небольшое отступление, но о нём не могла не упомянуть, раз начала рассказывать о чтении и об интересе к книгам.

   Послушав маму, я потом водила пальчиком по страничке и рассказывая стихи наизусть, думала что читаю.
Я даже помню стихотворение, правда всего пару строчек, которое чётко запомнилось мне! Потому что на страничке была нарисована девочка, но совсем не в такой одежде как у меня, а в очень ярком платье и у нее было много косичек. Вот эти строчки:
      У москвички две косички,
      У узбечки двадцать пять.

   Я очень любила читать, очень, всегда, всю жизнь.

   Когда начала учиться в школе и подружилась с ребятами из класса, то заходила к кому-нибудь из одноклассниц в гости, а там - полки с книгами!
Полки эти или шкафы стояли в отдельной комнате. У некоторых девочек был даже письменный стол, свой личный, это я считала самое что ни на есть богатство.
Потому что до 6-ого класса мы с мамой и папой жили в коммуналке.

   Так называлась коммунальная квартира, с одним общим коридором, одним туалетом на всех обитателей, одной кухней на всех хозяек и с семью дверями, за которыми находились маленькие комнатки в которых ютились семьи.
В одной из них жили мы - я, мама и папа.
   Помню что соседи выходили курить в коридор и весь дым плавно растекался по общему коридору, и затягивался в комнату через щели в двери.
Еще помню разговоры на кухне, хозяек семейств, которые кого-то невзлюбив, бурно обсуждали поведение той или иной кандидатуры на осуждение.
   Моя мама не особенно этим интересовалась, а если и оказывалась свидетелем перебранок, то всегда мирила соседок. И её за это все любили, за дружелюбие.

   Наша маленькая комнатка вмещала в себя печь, диван раскладной, на котором спали мама с папой, мою кушетку у окна, столик посредине, шкаф, маленький холодильник"Саратов" и полку типа комода, на котором стоял телевизор и всё.
Ах да, ещё между печкой и шкафом стояло трюмо, гордость любой женщины. Это как бы тумбочка с высоким зеркалом, во весь рост или чуть ниже, но с непременными лаками, духами и рассыпчатой пудрой, которые и стояли на ней и отражались в зеркале.
   Передвигаться свободно по комнате было невозможно, можно было только проходить вплотную к предметам, задевая их. Свободным, относительно, было только место у круглой печки, около топки, куда запихивали дрова, так как близко ничего ставить нельзя, а то загорится.

   Так вот, когда я видела площади, на которой жили мои одноклассницы, эти двухкомнатные квартиры-хрущёвки, то конечно же мне они казались совершенно хоромами. И эти хоромы занимали в основном офицерские семьи, а дома рядом около нас, так и называли - офицерские.
   Я любила читать и рисовать, это были два моих самых любимых увлечения.
   Когда я к кому-то заходила и если вдруг видела книги, я просто впадала в оцепенение.
Я могла стоять и трогать корешки изданий, и проводя пальцем по вытиснененному названию, испытывать такой трепет и благоговение, даже читая имя автора на обложке, что я уже предвкушала это удовольствие - чтение! А зная то, что скоро окунусь во что-то очень интересное, появлялось чувство, что я уже будто бы прочитала её, прямо химическая реакция какая-то, от этого ощущения ожидания встречи с героями книги, не важно какой даже.
   Каким образом, у кого, где, я доставала то что хотела прочитать, я не очень помню. Помню что в библиотеках на книги была очередь. Например на "Робинзона Крузо", " Трёх мушкетёров", вобщем на все хиты, если можно так сказать, того времени, надо было вставать в очередь и ждать.
Видимо в библиотеках не было достаточного количества экземпляров, если не могли обеспечить всех желающих, не знаю. Поэтому хождение в библиотеку меня не привлекало, всё равно не получу, думала я.
   И случай меня часто выручал, а ещё доверие. Но были и такие, которые заботились о неприкосновенности книг в их шкафах, и не давали ни в какую книги на руки.

   Была у меня одна одноклассница из семьи, где папа морской офицер, мама не работала, и жили они с бабушкой, необыкновенно миловидной женщиной, ещё того, довоенного времени, такой не типичной для меня бабушки. Но зато она была типичная петербурженка, аристократичная и интеллигентная, аккуратненькая особа, с всегда уложенными седыми волосами, и очень приятным добрым лицом. Которая меня почему-то полюбила и дарила мне на день рождения то красивую статуэтку, то хорошую книгу, и очень хотела чтобы я дружила с её внучкой.

   Однажды, когда они пригласили меня к себе в гости, я увидела на полке книгу "Тиль Уленшпигель", Шарля де Костера, как же я хотела её почитать.
Но подруга сказала - только с разрешения папы, вдруг ты запачкаешь книгу,
Мне было обидно, потому что я была аккуратная девочка и к тому же она знала как я отношусь к книгам. Вобщем её папа не разрешил двже в руках подержать.

   Потом я как-то заходила к ней пару раз, но мне было с ней не очень интересно.
Они, её родители, всячески пытались сохранить добрые отношения и девочка даже плакала оттого что я не очень хочу с ней дружить.

   И вот, однажды она сообщает мне, что ей купили пианино.
Моему удивлению не было предела, почему... У неё полностью отсутствовал музыкальный слух, просто до того его не было, что переносить рядом её пение было настоящей пыткой. Я не представляла как они додумались, что можно научить или развить музыкальный слух у девочки девяти-десяти лет отроду, которая не слышит не то чтобы частично, но совершенно ни одной ноты.

   Когда я вошла в комнату, сидели она и учительница, и стояло изумительное пианино, которое я до сих пор вижу перед глазами - полированое, красивого коричневого цвета. По-моему производства Чехословакии, насколько мне не изменяет память.

   И вот начался урок, а я сижу на диване напротив, меня попросили подождать. Учительница нажимает на клавишу, раздается красивый звук и она просит его повторить. Девочка повторяет... совершенно не слыша его.
Затем, точно помню, учительница просто поёт, уже не трогая пианино,  до, ре, ми и так далее, но повторить подруга ничего не может. Я сидела и мне так хотелось пропеть правильно, у меня-то слух хороший.

   Помните, как в фильме - "Веселые ребята", с Любовью Орловой, где она не выдерживает, когда такая же хозяйка пытается что-то изобразить, но слуха нет, а она протирает посуду и не может выдержать и начинает петь, вот так же и я сидела.

Когда это всё закончилось, я спрашиваю у неё, как же ты будешь играть, если ты не умеешь петь, я тогда не понимала, как это можно не слышать. И пропела ей до, ре, ми, говорю, это же не трудно. На что она ответила, что учительницу наняли ходить к ней часто и что она обещала научить.

И действительно, она нааучилась играть одну пьесу, чисто механически запомнив передвижение пальцев по клавишам, и всё, только одну. А потом я узнала, что они пианино продали.

   На память, от них, у меня осталась чудесная статуэтка ЛФЗ, которую мне подарила её бабушка на 9 лет, и книга - "Вслед за героями книг", подаренная на 10 лет.

   А когда я переходила в седьмой класс, то мы получили квартиру, настоящую, двухкомнатную, в которой можно было держать много книг. Но достать хорошие книги было сложно, а подписываться на издания, это было дорого для нас.

   Но впрочем это было уже не важно, так как я практически перечитала всё, что хотела, так как мир не без добрых людей!