Как я прыгал с парашютом

Я в своей жизни один раз прыгнул с настоящим парашютом и это случилось так.

Вместе со мной на одном курсе музыкального училища имени Ипполитова-Иванова учился тромбонист Лёвка Черняк. Мы молоды, занимаемся музыкой, у каждого свои увлечения. Лёвка и вовсе увлёкся оригинальным спортом – прыгает с парашютом.
Однажды сбежал с занятия на очередную тренировку, а потом рассказал, как вылез на крыло самолёта и прыгнул в густую дымку облаков. Сам носит значок парашютиста со съемной подвеской, на которой выбито число сделанных прыжков.
Мы с ним друзья, и вот он и меня агитирует прыгнуть, а я отказываюсь – то ли боюсь, то ли сомневаюсь в себе.
А занятия иду своим чередом, мы уж профессионалы, играем на танцах, торжественных вечерах, косим «жмуриков». Появились деньги, и потому позволяем себе иногда выпить.
Уже на четвёртом курсе, после хорошей халтуры мы пошли с Лёвкой в ресторан гостиницы «Москва», где в тот день играл оркестр из студентов нашего училища. Конечно же, решили себя побаловать коньячком и вкусно покушать. Сидим, а Лёвка опять завёл разговор, что я должен прыгнуть с парашютом. Заказали ещё выпивки, и перешли в стадию «ты меня уважаешь?».
Вообщем, уговорил он меня. Я дал слово и тут же на салфетке написал расписку:
«Я, Алексеев Евгений, обязусь прыгнуть с парашютом. Если прыгну, то Черняк Лев угощает меня в ресторане. Если нет, то я его. Алексеев».
И вот сижу на занятиях, заходит Лёвка, извиняется и говорит педагогу:
- Нас с Алексеевым директор вызывает.
Вышли мы из класса, и он мне шепчет: 
- Поехали скорее в клуб, пройдешь комиссию, а в воскресенье прыгнешь.
А я то забыл о своей пьяной браваде, сердечко-то и ёкнуло. Едем в клуб, а я всё думаю – сейчас сбежать или попозже. Вообщем, прошёл я комиссию, всё нормально.
Лёвка говорит:
- Приезжай сюда в воскресенье в 9 утра, поедем прыгать.
- Как прыгать, я ведь не умею? – отвечаю я.
- А чего там уметь, прыгать будешь с фалой.
И пояснил Лёвка, что фала – это верёвка с карабином, который цепляют за перекладину на самолёте, а другой конец привязан к усам на твоём парашюте. Когда прыгаешь, верёвка выдёргивает усы и открывает парашют, он вываливается, воздух расправляет его, и парашют раскрывается.
- Если ты мне не покажешь, как это делается, прыгать не буду! – возмутился я.
- Ладно, пойдём.
В клубе Лёвка уже работал инструктором, обучал начинающих, вроде меня.
Мы прошли в большой высокий зал, со всех сторон в нём стропы, прикреплённые к потолку. Пока я залез на одну, Лёвка объясняет:
- Когда прыгнешь и парашют раскроется, надо, чтобы ветер дул в спину.
Я недоумеваю.
- Для этого берёшься за стропы и руками тянешь их, парашют переворачивается, - продолжает Лёвка, - И вот тут-то и надо найти положение, чтобы ветер дул со спины. А колени надо согнуть, чтобы касание с землёй было мягким.
Я пока ещё покрутился на стропах, вот и всё обучение. До воскресенья хожу задумчивый: конечно, можно и отказаться, но гордость не позволяет. На душе кошки скребут, не вытерпел, да и рассказал родителям. Зря, конечно.
А дело-то было в феврале. Хорошо, что Лёвка предупредил одеться потеплее. 
Встаю в воскресенье рано, одеваю отцовскую телогрейку, валенки, собрался уходить. А отец спросонок бурчит:
- Разобьёшся. Домой лучше не приходи.
Добрался до клуба, а там уж человек тридцать. Посадили нас в кузов грузовой машины и повезли куда-то за город. Приехали на большое поле, там уже стоит студебеккер с огромным барабаном. Над ним – висит воздушный шар с привязанной корзиной.
Нам раздали парашюты, основной и запасной. Основной – крепится на спине, запасной спереди. Лёвка проверяет, хорошо ли закреплены, а сам объясняет:
- Прыгать нужно, держась за кольцо запасного парашюта правой рукой. Ежели чего, нужно дёрнуть за кольцо и запасной парашют раскроется.
Потом уже, вспоминая свой прыжок, понял, если бы что-нибудь случилось, я себя даже за нос не смог бы дёрнуть.
Нам сказали, что прыгать будем с высоты 500 метров. Уже потом узнал, что это – самая коварная высота, при которой если что случится, то даже сообразить ничего не успеешь.
Стоим, ждём своей очереди, а вокруг промозгло, ветер, по полю – позёмка.
Признаюсь, раньше я прыгал с парашютом. В Москве в каждом парке тогда стояли вышки, довольно высокие, на них и висели парашюты. Пристегнули меня тогда к стропе, парашют уже был раскрыт, спокойно приземлился. А здесь ведь прыжок настоящий: фала длиной метра два, она лишь выдёргивает усы парашюты, а далее я в распоряжении Бога одного, - размышляю я.
Тем временем, подходит моя очередь. Залезаю в корзину, вместе с каким-то парнем и девушкой. Лёва цепляет наши фалы за скобу, закрывает дверцу и определяет очерёдность. Первым всегда прыгает самый тяжёлый, скорость у него больше, чем у тех, кто полегче. Правило, чтобы друг другу на купал не упасть. Потому первым прыгать назначают здоровенного парня, потом я, следом за мной девушка.
Пока мы в корзине поднимаемся, Лёвка на меня даже не смотрит, сидит серьёзный, всё арии из разных опер насвистывает.
А земля удаляется, люди кажутся всё меньше и меньше. Колнула мысль: увижу ли их снова? А сверху надвигается облачность, так мы и очутились в «молоке», где уж не видно, ни землю, ни небо.
Вот тут я по-настоящему струсил: можно ведь было отказаться от прыжка, пока мы ждали! Один парень сегодня вернулся назад и никто его не осудил!
Тут корзина дёрнулась и остановилась. Лёва встал, открыл дверцу и скомандовал парню:
- Приготовиться!
Тот подошёл к дверце.
- Пошёл!
Парень исчез в густом мареве.
- Приготовиться! – теперь уж мне говорит Лёвка. Подхожу к дверце, берусь за кольцо запасного парашюта.
- Пошёл!
Закрываю глаза и падаю в неизвестность.
Сердце замерло, голова кружится. Наверное, это называется «нахожусь в какой-то прострации». Во всяком случае, не помню, сколько продолжалось это состояние. И тут меня сильно дёрнуло, да так, что валенки, слишком большие, чуть не свалились, еле удержал их пальцами ног.
Падение моё затормозилось, посмотрел вверх, а там красивый, круглый купол парашюта. От радости даже засмеялся.
Снова смотрю вниз, а земля стремительно надвигается. Я то думал, что с парашютом летишь медленно, а здесь приличная скорость.
- Ноги согни! – кричат мне в рупор. Всё забыл от радости, и только сейчас согнул колени, схватил стропы и начал за них судорожно дёргать.
Земля приближается уже неотвратимо. Уж и не помню, дул ли мне ветер в спину, а только ударился я ступнями в землю, потом согнутыми коленями в запасной парашют, тот мне по зубам, да так, что я язык прикусил. Валюсь вперёд, а ветер тащит меня по полю, как на санках. 
- Гаси парашют! – кричит кто-то.
А я, что, знаю, как гасить? Наконец, парашют сам сложился и мы с ним остановились. Я ещё полежал. Собрал стропы, свернул парашют и понёс к месту сбора. Ответственный за прыжки набросился на меня:
- Тебя что, не учили, как гасить парашют?!
Я пожал плечами. По одному из них тут и подошедший Лёвка похлопал. Смеясь говорит:
- Это я тебе нарочно круглый парашют подсунул, им управлять труднее.
Об обратном пути помню лишь, что нас к метро привезли, и мы разошлись.
Лёвка в училище, конечно, рассказал про мой прыжок. Все поздравляли, спрашивали, страшно или не очень, а я только улыбался.
Конечно, было страшно, чего говорить.
Лёвка подарил мне значок парашютиста с подвеской, где была выбита цифра 1. Всё уговаривал прыгнуть снова. В тот день попалась хорошая халтурка, и мы опять отправились после неё в ресторан гостиницы «Москва», где и выпили за отчаянный прыжок.
К парашютам я больше не прикасался. Правильно говорят, что второй раз прыгать страшнее, чем первый.


(иллюстрация: худ. Алексей Фёдоров - "Дежурный по прыжкам")