Жизнепись отрывок 5

Гостиница – стремнина. Портовые краны, стога на окошенных газонах, красногривые японские клёны. Буро-фиолетовая вода в отстойниках, называемых декоративными фонтанами. Голубизна осоки. Дымы над городом, похожие на старозаветные бакенбарды.
Персики и акваланги, верблюды для катания туристов и лотосы. Конная милиция: лошади в яблоках, попоны со звёздами. И съёмочные киногруппы.
Варёная конина кочевников – среди небоскрёбов они раскинули свои юрты. Цыганки с туго завязанными в узлы детьми и косами. Девушки в платьях из наматрасников, в вуалях из крашеной марли. Нежнейший тополиный пух,  секущий лицо. Круглосуточно трещавшие игральные автоматы. Мордатые официанты, уволенные за обсчитывание клиентов из вокзальных ресторанов, наплодившие по куче ребятишек, чтобы откосить от армии. Служба режима из бывших энкаведешников с профессионально-маниакальной подозрительностью. Женщина-фотограф в кожаных галифе. Поджарые, как гончие псы, повара.  Ночные сторожа, разъезжающие в «мерседесах». Бармены – бакалавры психологии. Товароведы из дворников, журналисты из психушки. Дезинфекторы, телевизионные мастера, полотёры, водители междугородних линий.
-Когда мы в последний раз поссорились с женой, она кричала: «Или я, или автобаза «Турист»! Я сказал: «Автобаза «Турист», Лен».
*
Проститутки с никелированными ногтями, горничные в склеротических прожилках и в тапках с помпонами. Глухонемой водитель электрокара. Алкоголики из службы озеленения. Каскадёры. Свахоподобные швейцары в ковбойках и при золотых галунах. Дрессировщики блох.
Искусствоведы  работали грузчиками. Экс-уголовники вкалывали кукловодами в детском городке. Бывшие проводники международных вагонов, спекулировавшие некогда кримпленом, мирно доживали здесь свои дни посудомойками. Манекены с отбитыми носами выдавали за растерзанные трупы в домике ужасов на площадке аттракционов. Буфетчики застенчиво прятали глаза за стопками бутербродов. Хирург-дантист в залитом кровью халате прогуливался у рекламы зубного порошка.
На гостиницу периодически обрушивались цунами. То фестиваль одноглазых, и в холле полно было адмиралов Нельсонов. То слёт ветеранов-крестоносцев. То баскетболисты на сборах, и проживающие беспрепятственно шмыгали у них между длиннющих  ног, ныряя, как в триумфальные арки. Шаман с бубном, которого привезли на фольклорный праздник и забыли в отеле. Туристы из Гвинеи-Бисау искали по всему комплексу добровольцев для человеческих жертвоприношений. ОБХСС регулярно устраивало на директоров ресторанов облавы, как на волков. Некоторые из них исчезали, как в цилиндре фокусника, а через несколько лет появлялись, демонстрируя следы пыток на теле, и с трудом устраивались укладчиками асфальта.
В варьете некто в бендеровской фуражке валялся на венских стульях, обнимаясь с заплатанным зонтиком, и обмахивался бамбуковым веером. Девочки в серебряных цилиндриках размером с напёрсток и с почтовыми квитанциями на заду. Снегурочки в страусиных перьях. Целомудренные  селянки в кокошниках и в стрингах. Сморщенные старухи в рокерских косухах.  Райские птицы с бандитскими обрезами.
Растерянные дети с накладными карманами. Восточные женщины в лиловых шёлковых платьях и в монистах. Подслеповатые лифтёрши с яркими флажками.  Непритязательные цветочницы, одетые, как премьер-министерши, и светские женщины в связках бельевых прищепок вместо драгоценных колье.