Из записной книжки Аллы Елагиной

РУСАЛКА У ЛИТЕЙНОГО МОСТА. Рассказы о поэтессе Алле Елагиной
ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ АЛЛЫ ЕЛАГИНОЙ

***
Есть такое чудесное правило: «Три раза пообещать — всё равно, что один раз исполнить». Как часто я на это покупалась!

 
***
Самые безнравственные слова в истории человечества: «…и оба они по-своему правы…»

 
***
Поэзия — дело сильных, здоровых душою, крепких рассудком. Иначе — ничего не выйдет: слишком велика нагрузка. Слабый человек — даже если он талантлив, — сунувшись в поэзию, сможет написать от силы десяток (да нет, меньше!) толковых стихов, но потом упадёт, с сорванным дыханием и блуждающим взором, — и, поднявшись, уже не сможет догнать улетевшую стаю.

Да что там говорить: и сильные-то в конце концов срываются.

 
***
 «Быть может, всё в жизни лишь средство для звучно-напевных стихов», — как жаль, что это не я сказала! Досада! Всё равно это моё изречение, — Брюсов просто уловил мою мысль сквозь толщу лет!

 
***
Ум для поэта — излишняя роскошь. Может быть, голова и нужна ему в обыденной жизни, но за письменным столом о ней лучше позабыть. Сердце, только сердце!

 
***
Сколько раз бывало такое: голова болит так, что два и два сложить не можешь. Но, хотя таблицу умножения забыла от боли, а стихи пишутся как ни в чём не бывало, и даже, может быть, лучше, чем на здоровую голову.

 
***
Вот для кого я пишу? Для кого? Для двух-трёх знакомых, которые что-то смыслят в поэзии? Неужели? Они и более приличных авторов почитать могут. Или для себя? — смешно и глупо, и даже как-то позорно, что-то вроде ковыряния в носу получается. Для славы? Я не верю, что слава ко мне когда-нибудь придёт, но это нисколько не останавливает меня. Просто кто-то незримый хлещет меня бичом и приговаривает: «Пиши, дура, пиши! Что расселась? Что с того, что у тебя в голове пусто и сердце пересохло? Меня это не касается! Пиши давай!» И пишу, страшась бича...

 
***
Время от времени женщина должна устраивать мужчине экзамен на божественность. Кажется, в быту это называется скандалом.

 
***
 Когда закат шелковисто-розов, а небесная синева, истлевшая в жаре вечернего светила, осыпается лёгким белым пеплом, я вижу сквозь густеющие чернила запада силуэты летящих ангелов. (И я тоже могу говорить красиво!..)

 
***
Долгая пешая ходьба в одиночестве — наиболее искренний и чистый способ молитвы.

 
***
Я не понимаю Пушкина! «На свете счастья нет, но есть покой и воля…»

— Это он серьёзно?!

На свете счастье ЕСТЬ, но НЕТ покоя и воли!

 
***
Танцы — очень философическое занятие. Обычно где-то в середине танца к тебе в голову приходит неотвязная мысль: «Что это за странные телодвижения я тут проделываю на глазах у всего честного народа?» Постепенно развиваясь, эта мысль приобретает такую форму: «Это не я танцую танец, это танец танцует меня». И наконец: «Я пребываю в покое, я далеко отсюда, я в астрале, я равнодушно наблюдаю с высоты за собственным телом, бьющимся в вихре страстей». Должно быть, я не стала лауреаткой бальных конкурсов именно из-за склонности к философии.

 
***
Дело было светлой, почти светящейся июньской ночью, на даче. Мне было лет пятнадцать. Вышла из дома в сад. Бурно цвели яблони. За шоссе, в ста метрах от нашего дома лежало старинное деревенское кладбище. Оттуда, с кладбища неслось оглушительное, обморочно-красивое пение соловьёв, — их там было не менее сотни, а, скорее всего, намного более. Я посидела, послушала, вглядываясь в сумрак густой кладбищенской рощи, и вдруг поняла, что это не просто пение, доносящееся с кладбища.

— Это сама смерть поёт. Нет ничего красивее её ночной песни.

 
***
— У тебя такие печальные стихи! Что, всё так плохо? Никак не найдёшь свою любовь?

— Да нет же! У меня всё в порядке, я даже счастливее многих! Просто я не могу, не умею писать о счастливой любви! «Тру-ля-ля, какое счастье! Какой чудесный день, какой чудесный пень!» Не то, чтобы я была против радостных стихов, — просто у меня они не выходят. Мои стихи льются, как слёзы.

 
***
Это только в математике 0+0=0. А в жизни — если к одному Ничего прибавить другое Ничего — получится такое ужасное Нечто!

 
***
Глупо, наверное, звучит: «Вчера я случайно написала стихотворение». Но фокус в том, что так оно и есть. Стихи — они случайно возникают в твоей душе. Чисто случайно. Да что я говорю? — давным-давно сказано (и не мной, а каким-то приличным человеком): «Стихи не пишутся — случаются!»

 
***
Любовь — это всегда цепи, любовь — это наказание, это каторга. Хочешь, не хочешь, — а коли пришла любовь, значить, бросай всё, люби! Бросай весь свой тщательно выстроенный, уютный и тёплый душевный мирок, иди в холод, в метель, в снежную пустыню; ведь любовь не может быть уютной и милой, она хватает тебя, как снежный буран, и ты уже ничего не видишь, кроме вьюги-страсти! Задыхаешься, слепнешь, блуждаешь в двух шагах от дома... Какая тут свобода? Нет никакой!