Треугольник. Часть 3

(для начала читайте первые обе)

Эрнст решил отделаться от папкиной квартирки, малолитражной. Продать её. Колян и Плотва обещали ему помочь. Правда, покупателей не находилось. "Да и откуда им здесь быть? - думал Маратик. - Люди отсюда эвакуируются, наоборот".
Маратик устал смотреть на каждодневную бухню. И участвовать тоже не было желания. У Маратика была масса дел, и Маратик собрался обратно, на большую землю.
Эрнст же уезжать не стал. "Ща продам. Тады поеду".

Оглядев последствия очередного бухалова, Маратик, ничего не говоря и не прощаясь, нашел машину идущую до ближайшей ж/д станции и укатил.

* * *
Марат сошёл с поезда в Уфе.
"Вот и город трёх шурупов и "разбойника" на холме!" - приветствовал Марат город.

В Уфе Марат встретился с двоюродными братьями Ильдусом и Ильгизом.
Они приняли, как он просил, его груз с треугольниками и хранили всё это время в квартире у дяди Рината, у отца братьев.
К слову сказать, дядя Ринат имел, конечно, кафешку шаурмечную. Но дяде и даром такие треугольники были не нужны. Дядя Ринат если и любил картины, то самые обычные, и чтоб природа была, а не пойми что. Но странный груз племянника, очень странный, все же принял.
Марат даже не разговаривал с дядей ни по поводу треугольных картин, ни тем более о каком-то оформлении из них чего-то там. Марат просто делал вид, что общается с дядей. Вёл какую-то свою игру.

Ильдус и Ильгиз подъехали на своем фургоне, с рекламой шаурмы по бортам. Братья поздоровались.
- Чё эт братанка, у тебя там за треугольники? Зачем они тебе? - первым спросил Ильгиз.
- Надо. Есть мысли, - коротко ответил Марат.
- Извини конешно, Марат, за прямоту, - сказал Ильдус. - Но мы переживаем. Инэй и атай тоже переживают.
- Не сошел ли я с ума? - улыбнулся Марат. - Не спятил?
Братья тоже заулыбались.
- Не-е... все нормально братка! Делай что хочешь.

С помощью братьев Марат перенес треугольники на место хранения.
Марат арендовал камеру специальном сухом ангаре для них. Братья звали Марата жить к себе, но Марат снял комнату. К дяде с тётей не приведёшь девчонок.
У Марата были некоторые накопления, а отпуск им взятый продолжался.

Когда братья отъехали, Марат ещё долго любовался на свои треугольники. Треугольники оказались довольно-таки чистыми. "Это видимо тётушка Роза их почистила", - подумалось Марату.
Парень решил проверить, не испорчены ли живописные места на картинах? А то всякое может быть, может, мыли тряпками с водой. Как бы не постирали!
Осмотрел несколько работ. Да всё вроде нормально.

Марат пригласил знакомого фотографа. Нужно было отснять несколько треугольных работ. Марат задумал портфолио для своей коллекции.
Альберт с фотоаппаратом явился. У него была хорошая, пусть и непрофессиональная, но с хорошей матрицей и кропом зеркалка. Он осмотрел треугольные картины.
"Ух ты!" - только и протянул Альбертик.
- А!.. – воскликнул, увидев заинтересованный взгляд фотографа, Марат.
- Надо же! И треугольные картины существуют! - был удивлен фотограф.
- Это что, твои что ли? - спросил Альберт.
- Ну да?!.. Какие мои? Это работы пока что неизвестного художника.
- Какого? - спросил Альберт.
- Его звали... или, точнее, именовали Афанасий Зырянькин.
При упоминании имени автора, лицо фотографа несколько скисло.
- Ну да, фамилия не прям фонтан. Но смотри, какие интересные работы! - добавил Марат.
- А что, его уже нет? - спросил Альберт. - Ты сказал "его звали".
- Да, к сожалению!.. - постарался горестней протянуть фразу Марат.
Марат наговорил, что мол, они с художником были знакомы. Чуть ли не закадычные дружбаны. И, мол, все эти работы ему попали как будто по наследству, или как подарок.

Фотограф Альберт объяснил, что картины желательно снимать на улице, днем и без вспышки. Иначе краски будут отсвечивать. Ребята стали выносить отобранные работы.
Альберт предложил занести в тень. В тени свет рассеянный и цветового искажения не будет. Потом, он в графическом редакторе все градации выправит.

Складские помещения находились в промзоне. Хоть здесь людей было и немного. Но редкие прохожие и складские рабочие с интересом оглядывались на странные треугольники.

Главное, успели все отснять до наступления сумерек, и дождя не было.

Альбертик, так же, высказал предложение одеть треугольники в рамки. Треугольные рамки, по его мнению, ещё больше подчеркнут саму треугольность.
Марат даже почесал за ухом. Он оглядел свои треугольники. Они все были самых разнообразных треугольных форм и факторов.
- А как, рамки эти на них делать? - спросил Марат.
- Ну... - протянул фотограф, - не знаю!..
- Не-а, - мотанул головой Марат, - сейчас рамки вообще не модны!
Все мысли про рамки Марат отогнал.

Марат, временами, поторапливал Альберта. Почти каждый день звонил. Лишь только через полторы недели он получил файлы цифровых фотографий. Качество было неплохое. Сойдет! Альбертик знал свое дело. Понятно, не за красивые восточные глазки Марата. Накопления Марата, надо сказать, улетали.

Эрнст частенько бывало названивал Марату. Спрашивал когда будут деньги. Сам Эрнст, уже почти без средств, но никак не продавая квартиры, бухал в Сибири.
- Ты же сам расписку придумал, её надо заверить. Отдам, когда будет полная сумма. Под твою расписку, - ответил Марат. - Когда будешь, тогда и отдам.
- А как треугольнички моего папани? - спросил Эрнст.
- Нет, не пригодились, - ответил Марат.
Марат сказал, что закинули их в какой-то сарай. Эрнст только посмеялся над глупым Маратиком, и ещё раз напомнил про обещанные деньги.
Далее Марат перестал отвечать на звонки Эрнста.

Марат решил устроить выставку треугольных работ Афанасия Зырянькина.

Марат отобрал несколько работ для проведения выставки. Всего восемь штук. Все почти шесть десятков треугольников Марат представлять не желал. Он хорошо понимал. Чем больше работ в одних руках, тем более стоимость каждой из них занижается. Поэтому Марат выбрал наиболее разнообразные по своей форме и стилистике работы.
К однообразию стиля и стилистики в данном случае особых требований не ставилось. Они и так сами по себе необычные, потому что треугольные. Уже только поэтому.

Поэтому он сел за ноутбук просматривать возможные галереи Уфы. Начал их обзванивать.

Нужна были какие-нибудь биографические данные.
Марат ещё в поселке собрал некоторые данные о жизни Афанасия Зырянькина. Собственно говоря, ни жизнь, ни биография Зырянькина не изобиловали особыми вехами. Да и про него Марат ничего и не знал.
Пришлось присочинять.
Родился, учился… то и сё… Служба в краснознамённой армии… Само собой, даже если и не топтал сапог. Любил папку с мамкой… Нет! Был сиротой казанской, круглой причём… Институты, юнивьёрсити, академии разных художеств… Да нет же!  Был самобытен, с рождения академик!.. Родственники, потомки… Нет ни одного! Единственным близким человеком, так сказать  названным сыном явился сам Марат, только он!..

Марату было важно поскорее представить общественности часть своей коллекции. Поэтому о форматах выставки он не заботился.

Основные галереи и музеи Марату ничего не обещали. Другие, менее официальные, впрочем, также. Ссылались на плотный календарь и загруженность вечно полупустых экспозиционных залов. Большинство  бюрократов от сферы культуры просто боялись неформатного искусства. Страшились реакции сверху, от ещё более вышестоящего начальства. Пугались за свои насиженные места и репутацию.

Проскочила было идея арендовать помещение. Однако цены оказались неслабыми. На окраинах дешевле, но кто попрётся туда смотреть картинки, тем более треугольные. Хоть Марат и ставил на необычную форму. К тому же, самое недорогое, это, как правило, складские помещения, ангары, лофты, также фермы, а то и вовсе сараи.

Марат уже подумывал про другие города, поменьше. Какой-нибудь Стерлитамак, там, или Октябрьский. Хотя и там коммерческая недвижимость была далеко не дешёвой.

Как-то раздался звонок от неизвестного номера. Впрочем, Марат подобные номера всё равно принимал. Но, чаще всего, точнее постоянно, это был всевозможный рекламный спам. Марат накидал в инете уже немало своих контактов. С них и спамили.
Однако, данный номер звонил ему не в первый раз. Видимо, устав таки от спама, Марат проигнорировал первый вызов.
Но, на этот раз, Марат всё же решил принять звонок.

Из смарта послышался женский голос. Женщина назвалась куратором довольно значимой галереи Уфы, откуда Марата с его треугольниками отшивали уже. Но, тогда он беседовал с другим сотрудником того музея. Некоего музея названного именем местной величины в изобразительном искусстве.

Куратор назвалась Изольдой Зигфридовной. Она призналась, что в коллективе говорили о необычных произведениях, и они её заинтересовали.

В данной галерее намечалась экспозиция неких ветеранов от искусства Башкирии. Кураторша данного биеннале, Изольда Зигфридовна Шмидт, предложила выставить треугольники в его рамках. Она оказалась заворожена необычными треугольными произведениями сибирского автора.

Марат с кураторшой быстро нашли общий язык.
Нет и да, язык остался прежним – великим и могутным. Просто люди делят и противопоставляют себя посредством всего разнообразного, на что хватит человеческой фантазии. Ими могут быть религия, этнос, идеология, наука, мракобесие… да всяческое!.. музыка, опять же искусство, любовь… То же самое и объединяет людей, всевозможные интересы и увлечения, разделяя их на многоформатные общества, ложи, кланы, группы и всякое подобное..
Люди могут сойтись и на обожании к паучкам или кузнечикам…

Изольда Зигфридовна призналась:
"Знаете ли, милейший Марат Атаевич, - сказала она, - я за годы своей службы в данном музэе уже, признаться, устала от однотипных произведений. За годы приснопамятные советские и затем. Немногое поменялось. Вроде бы немало я повидала работ, но ни одного не помню. Все однообразные, словно испорченные фотографии, замазанные кем-то".
"А мы с Вами, дражайший Марат Атаевич, - восторженно продолжила госпожа Шмидт, - нанесём ощутимый удар по устоявшимся традициям в наших пенатах. Представьте, молодой Вы человек, на фоне однотипных прямоугольников, с обрыдшими уже сюжетами, простите меня за вольность трактовки, на фоне этой традиционной серости, треугольники нашего сибирского гения".

Как Марат её понимал. Он уже сам проникся некоей миссионерской идеей. Хотя, казалось, ещё недавно он про подобные вещи и не думал. Скучал себе в магазинах всевозможной и бытовой техники, пытаясь продать очередной утюг.

Изольда Зигфридовна оказалась также одной из правнучек небезызвестного в своей малоизвестности лейтенанта Шмидта.

Как удачно, однако, всё получалось! Марату даже не приходилось тратиться.
Если бы этот Зырянькин был жив, ничего бы у него с затеей выставки не вышло. Дохлый же автор привлек к себе определённое внимание. Особенно с подачи Марата.
Непризнанный талант, пусть не гений пока ещё, до таких эпитетов рановато, так вот, забытый всеми талант угаснул где-то в таёжных дебрях Сибири. Теперь в Уфе просвещенное сообщество сможет лицезреть забытые полотна. Ну, если их так можно назвать - полотнами.

Марат с нетерпением ждал начала выставки. Пока суть да дело, занялся фрилансом. Составлял финансовую отчетность для ипэшников. Также помогал дяде с различными актами в его пирожково-шаурмечной. Марат имел экономическое образование, и оно его имело тоже.

Экономические дисциплины, как ещё и гуманитарные, оставляют за человеком определенное чувство внутренней независимости, не создавая из него винтика в производственном процессе. Экономист должен обладать широким кругом взглядов, эти навыки и свойства ему помогают наладить связи и понять предпочтения большей части общества, где каждый индивид является потенциальным клиентом.

Вот. Как-то так. Подождём...

(продолжение следует...)

© лето 2020, Ильф Петров