Жёлтые Воды. продолжение

 

«Доброго ранку!» Жёлтые Воды
(продолжение)

Звёзды в ночи.

      На заводе у нас постепенно образовалась небольшая компания руководителей разных подразделений, единомышленников, никогда не смотревших на часы, работавших «до упаду», а после работы заваливавшихся к кому-нибудь из нас, чаще всего к нам или начальнику производства Юрию Киселеву (его уже нет, а он был первым человеком, с которым я познакомился в Жёлтых Водах, мы подружились и дружили семьями ещё много-много лет, и он с женой, и сын его уже со своей дочкой бывали не раз у нас в Пятигорске).

      Встречались мы вместе также и по праздникам, и дням рождения, да и просто так, по выходным, когда каждый притаскивал с собой, кто свежие пироги, кто какие-то необыкновенные салаты, кто бутылку особой водки…

       Однажды летом мы решили выехать на природу с ночёвкой недалеко от города в район какого-нибудь села, чтоб рядом были и деревья, и вода. Поехали на трёх машинах и мотоцикле с коляской. Жёны, дети – народу много. Я, уступив место в машине женщинам и детям, ехал, к своему удовольствию, на заднем сидении мотоцикла (в коляску посадили, тоже, к его удовольствию, сына хозяина мотоцикла.) «Набрели» на хорошее место: каскад небольших колхозных прудов, широкая между ними поляна и, казалось, до горизонта – сады. Вася, мой сосед по мотоциклу, сразу соорудил удочку и пристроился на пруду ловить рыбу, а мы все начали готовить «достархан». За хлопотами не заметили, как стало темнеть, на юге это дело нехитрое, а потом солнышко село и стало совсем темно. Только «наш костёр в тумане светит, искры гаснут на ветру». Я поднял голову и обомлел!
    
         – Ребята, «Знаете ли вы украинские ночи? Нет! Вы не знаете украинские ночи»
        – Ты чего это?
        – А вы посмотрите вверх!
        – Ух, ты! (все)

        Небо было чернее чёрного, и всё оно, от края и до края, было усыпано миллиардами звезд!  Как будто кто-то огромными пригоршнями забросил туда бисер, и его бусинки (какие побольше, какие поменьше, какие ярче, какие тускнее) закрепились на небосводе и украсили его. И через всё небо, как говорят на Украине, – «Чумацкий шлях» (Млечный путь). Красота необыкновенная! Такое в городе никогда не увидишь. Кто, что знал, стал искать разные созвездия и планеты. Да разве при таком обилии звёзд можно что-нибудь отыскать? Большую и Малую Медведицу-то еле определили! А я невольно начал читать:

      «Тиха украинская ночь.
      Прозрачно небо, звёзды блещут.
      Своей дремоты превозмочь
      Не хочет воздух. Чуть трепещут…»

   Юрка перебил:
       – Неправильно читаешь. Надо: «Тиха украинская ночь, а сало надо перепрятать!»
   И под общий смех:
       – Давайте к столу! Сало порезано, шашлык готов, и водка остывает!
Расселись. Кто на подстилке, кто прямо на земле. Пошли обычные перезвон рюмок, стук вилок, хруст огурчиков, бульканье жидкости из бутылок, негромкие переговоры: «Тебе это достать?»  «А это хочешь?»  «Передай бутылочку с водой» и т.п.
    
     Выпили – закусили. Потом ещё раз. А раньше-то было как? Выпили – и сразу на песню тянет. И пошло:
«Шумел камыш…»
«По долинам и по взгорьям»
а потом и украинские – а где живём?
«Ничь яка мисячна, зоряна, ясная…»
 А потом:
«Червона рута…»
«Ридна маты моя, ты ночей не доспала…»

       Вдруг, что это? Послышалось фырканье и топот копыт. А это подъехали на лошадях колхозные сторожа садов.
      – Драстуйтэ! Вы так добре спиваетэ, що мы не выдержалы, подъихалы побачиты.
      – Здорово, братцы, – Ткаченко Володя (чернявый, бровастый, типичный украинец) им, – сидайте с нами.
      Посадили, угостили. Юркин сын, пацан лет четырнадцати, попросился поскакать верхом на лошади. А мужики посидели, выпили и, прощаясь, говорят:
      – Вы, это, колы захочетэ взять черешни чи вышни, то вранци, доки не прийдут колхозницы працюваты, бэрить, тильки аккуратно.
      И вот мы утром пораньше, разбившись на группки, пошли с пакетами собирать черешню. А черешня ж была – крупная, чёрная, сладкая! Вдруг из-за деревьев выскакивает сторож.
      – Вы это чего?!
      – Как чего? Вы же сами разрешили!
      – А! Вы от Чёрного? Ну, тоди нехай.
     В общем, отлично отдохнули, да и черешни чуть не полные багажники привезли.

За синенькими.

   Однажды осенью приезжает ко мне приятель – взрывник с шахты, и говорит:
      – Давай прокатимся по полям, может, синеньких возьмем. (Синенькими на юге называют баклажаны)
      – Валентин, не поздно? Скоро стемнеет.
      – Нормально. В другое время там работают, а сейчас – одни сторожа. Бутылка вина на всякий случай есть?
      – Ну, это, как всегда. Мишу возьмём?
      Мы с сыном, как были в спортивной одежде, я только накинул сверху куртку, так и поехали. Валентин-то местный, знает все дороги, все сёла. Куда мы ехали, до сих пор не знаю. Заехали на какое-то поле. Шалаш, костёр. Сторожа сидят.
      – Здорово, хлопцы!
      – А! Валёк. Здорово! Катаетесь?
      – Катаемся. Это мой товарищ с завода. Ужинаете? Хотите, можем вином угостить.
      – Давай. Вино – это хорошо. А то у нас один самогон.
   Стали готовить на самодельный стол. Вдруг остановились и замолчали.
      – Валентин! Ты кого к нам привёз?!
      – А что такое?
      – То ж милиционер!
   Тут уж я вмешался:
      – Почему?!
 И они показывают на мои штаны, а на мне синяя (импортная!) спортивная форма с тоненьким красным кантом вдоль рукавов и брюк. Я смеюсь, встаю, снимаю куртку и показываю им свою одежду.
      – Ну, добре, а то мы уж злякалысь.
   Стали разливать вино, поставили стакан и Мише. Я говорю:
      – Ему не надо.
      – А що таке? Вин не пье? (Мотаю головой) А що – бросыв?
      – Ни, - говорю, - ще малец.
  Как-то, не понял, он то ли укоризненно, то ли с изумлением покачал головой. Ну, посидели, выпили-закусили, «погутарили», стали прощаться.
      – Валентин, чтоб не зря кататься, может, визьмешь чего? Вон, хоть синеньких с гурта набери.
  Вот так мы в Желтых Водах занимались заготовками.

      Да-а! Таки дела! Интересно жили. К сожалению, судьба распорядилась так, что по семейным обстоятельствам мы вынуждены были через три года вернуться в Пятигорск. А может, не «к сожалению», а «слава Богу»? Ведь, всё там в конце концов развалилось, и друзья наши после нас тоже разъехались, да и жители после развала СССР стали потихоньку уезжать: работы-то нет, и магазины стали такими же, как везде. Но память о Жёлтых Водах осталась навсегда, и ещё много лет я возвращался туда во сне.