Именем Космоса. Часть 1. Глава 41

Глава XLI

– Сегодня, когда стемнеет, придёшь в лес, на ту поляну, где ручей впадает в озерцо недалеко отсюда, знаешь?

Лэман стоял посреди комнаты, напряжённо глядя на Майрана.

– Это если идти на север, да? Знаю.

– Собери вещи, если уж ты решил. Я унесу их на «Синь» прямо сейчас.

Лицо у Лэмана просветлело.

– Значит, ты увезёшь меня, Майран!

– Увезу. Хоть и считаю, что это глупость.

– Это не глупость, Майран!

– И постарайся убрать здесь всё, что напоминало бы о тебе.

– Конечно, Майран. Это нетрудно, у меня мало вещей. То, что принёс мне ты, и всё.

«Всё», – усмехнулся Майран. Лэман сложил на него заботу и о своём лечении, и о пропитании, и о сменной одежде. Ко всем остальным радостям, Лэман уже месяц не объявлялся на перекличках и поставил этим себя вне закона. Даже если допустить, что Капитан не знает, кто именно в него стрелял семнадцатого еола, то и всего перечисленного хватит, чтобы прятать Лэмана у себя стало не только обременительно, но и опасно. Узнай об этом Чиль – и Майрана отозвали бы из группировки как профессионально непригодного.

Лэман собрал сумку и остановился перед расставленными на окне палитрой, кистями и баночками с красками. Обернулся к Майрану:

– Майран... ведь тебе всё это не нужно, правда?

– Не нужно.

– Я заберу?

– Как хочешь.

Майран подошёл к Лэману, встал за его плечом, глядя на прислонённую к оконной раме работу Лэмана.

– Кто ты по профессии, Лэман? У тебя есть специальность?

Лэман горько улыбнулся:

– Есть. Я художник. То есть, – он произнёс длинное сложное слово на родном языке и попробовал перевести: – Выражаю внутреннее состояние... и содержание в цвете.

Майран недоумённо посмотрел на Лэмана, словно вдруг увидел его впервые.

– Кто из нас сумасшедший? Я? Или, может, ты?

– Никто, Майран.

– Но ты – пират.

– Ты тоже.

– На меня не кивай, я с собой разберусь. С тобой непонятно. Это ты стрелял в Капитана? Зачем?

Лэман как-то разом погас, поскучнел.

– Хотел убить.

– Разумеется. Но цель?

Лэман обернулся к Майрану, вздохнул.

– Давай, я расскажу тебе на корабле, можно?

– Ну давай.

Майран прекратил расспросы. Он дождался, пока Лэман закончит сборы, подхватил сумку на плечо и ушёл. У него были дела до отлёта, и нужно было поторопиться. Он хотел ещё раз встретиться с Косто;, из которого выуживал информацию недавно.

Косто был у себя на корабле и встретил Майрана удивлённо, но без неприязни. Вспомнил даже, что они стали той злополучной ночью приятелями.

– У меня кое-что есть, – заперев люк, заговорщицки подмигнул он. – Молодец, что пришёл, сейчас горло промочим.

– Нет, я сейчас не могу, мне за пульт скоро. – Майран оглядел отсек управления. – Вот, значит, где ты обитаешь.

– Здесь. А что, и неплохо.

– Вполне, – одобрил Майран. Корабль действительно был неплохой, двухместный, способный на очень приличную скорость, но запущенный и грязный. – Что, двигатели-то починил?

– Да нет, ты не понял. С двигателями у меня всё в порядке. У меня биосинтез нарушен. А тут такая удача! Биохимик, здорово, да?

– А он биохимик?

– Я же тебе говорил.

– Я что-то помню не всё, но это мелочь.

– Естественно! – с готовностью поддержал Косто. – Я уже наметил, у кого ещё проблемы с биосинтезом. Сделает у меня – я его другим предложу.

– Продашь?

– Нет, в аренду сдам. Он мой.

– А скоро он сделает?

– Ну... – чуть смешался пират. – Зависит, когда начнёт.

Майран приподнял бровь:

– А он ещё не начал?

– Ещё нет. Но я обработаю. Не таких уламывал. Показать?

Майран пожал плечами.

Пират открыл дверь в каюту, включил свет. Майран был готов к тому, что ему предстояло увидеть, и остался внешне невозмутим, хоть вид Альфреда Боска был страшен.

Он был подвешен в углу каюты за руки, едва касаясь вывернутыми в неестественном положении ногами пола, лицо почернело от нестерпимой муки, запали глаза.

– Хорош? – усмехнулся пират.

– Да так, – проронил Майран равнодушно. – Тебе бы с Капитаном на этот счёт пообщаться. Он бы объяснил, как надо.

– Ничего, я и сам справлюсь.

Человек медленно открыл глаза. Он был невысокого роста и уже немолод, в слипшихся волосах седина. Его тело изнемогало, но дух не был сломлен.

Майран пришёл сюда, чтобы узнать, в каком он состоянии и сможет ли продержаться до тех пор, пока ему окажут помощь. Вызывало сомнение, придёт ли она: слишком много было на Терции таких вот пленных, и на каждого сил у Гепардов не хватало.

Майран был уверен, что приказ об освобождении Альфреда Боска отдадут не ему. И всё же... Спокойно уйти и оставить всё как есть Майран не мог. Слишком чётко он знал, что переживает этот человек. Его муку нужно было прервать, и немедленно.

Но пороть горячку нельзя...

Они вышли с пиратом из каюты. Не дожидаясь приглашения, Майран развалился в кресле у пульта. Сказал брюзгливо:

– Он заколебает своими стонами. Есть у тебя музыка?

Пират раболепно заулыбался: есть. И стал рыться на полке с информокартами.

– Что тебе поставить?

Ему льстило, что Майран, помощник главаря и сам почти главарь, захаживает к нему по-свойски на огонёк.

– Что хочешь, – пожал плечами Майран и осторожно достал из нагрудного кармана впрыскиватель, зарядил. Из пояса извлёк иглу. Он снова шёл на нарушение правил Гепарда.

«Ох, Чиль... Отзовёшь ты меня, если узнаешь».

Пират с информокартой в руках наклонился над пультом, вытянувшись, стал включать музыкальный блок. Майран специально сел в это кресло, чтобы пирату пришлось тянуться через него. Игла вошла в шею негодяя почти безболезненно, тот слабо дёрнулся и упал рядом с креслом. Майран убрал иглу на место, наклонился к пирату и ввёл ему лекарство из впрыскивателя. Теперь, если ему не окажут помощь, он пробудет без сознания почти сутки, и во всех случаях не вспомнит, что было с ним в последние несколько минут перед тем, как он отключился.

Теперь можно было заняться пленным. Пленный ни в коем случае не должен был считать Майрана своим спасителем. Сжав душу в кулак, Майран вошёл к нему в каюту с циничной ухмылкой. Пленный поднял голову, измождённый, усталый, но взглянул Майрану в лицо с презрением. К такому давно пора было привыкнуть, но Майран не мог. Душу обожгло до глубины. Майран сменил во впрыскивателе картридж и ввёл пленному в плечо полную дозу. Пленный тоже должен был спать как можно дольше, чтобы не очнуться в полёте и не вмешаться в управление кораблём. Едва ли после всего пережитого он сможет самостоятельно пройти пиратские территории, пусть уж лучше за него это сделает автоматика.

Альфред Боска погрузился в сон почти сразу – слишком истощён был его организм. Лекарство, которое ввёл ему Майран, действовало мягко и хорошо восстанавливало силы, а дальше заботу о его состоянии возьмут на себя медикологи.

Как мог осторожнее Майран отпутал ноги пленного, потом расстегнул зажим на его запястьях. Подхватил обмякшее тело и перетащил на нал здесь же в каюте, уложил, укрыв одеялом, и вернулся в отсек управления.

С полки взял наугад информокарту, вставил её в информатор и сел перед экраном. Ему предстояла большая работа: не более чем за три часа составить программу, так называемую путевую карточку, по которой корабль не только дойдёт до ближайшей обитаемой планеты, но и которая сможет безошибочно провести его через планетарку Терции. Для этого следовало смоделировать голос Косто и заложить в программу все возможные варианты вопросов-ответов, которые могли прозвучать при этой процедуре.

Но раньше нужно было увести корабль Косто с космодрома куда-нибудь в лес, чтобы по возможности не было свидетелей того, что Майран был у Косто последним перед его «побегом» из группировки.

Действовать спонтанно, как получилось сейчас, Майран не любил. Если бы у него было время всё обдумать и подготовить, он привёл бы на этот корабль, уходящий в цивилизацию, ещё по меньшей мере двоих – Томаса и Нэфрада. Точнее, каким-то образом заманил бы, чтобы и они не знали, что к их побегу причастен Майран. Но сейчас ни о чём подобном не приходилось и мечтать.

Работа отняла много сил, но Майран остался доволен. Перед тем, как покинуть корабль, он ещё раз зашёл в каюту. Пленный спал глубоко, его лицо посветлело, выражение муки сошло, сменившись покоем. Ему предстояло уйти в Космос на корабле, не контролируемом человеком, и Майран почувствовал, что хочет перекрестить его, как когда-то при спасении лаурков хотел перекреститься сам, потому что только его сил было сейчас недостаточно.

...Он пришёл на «Синь» почти одновременно с Лэманом. Юный лул вынырнул из тёмных кустов у самого трапа, и Майран вздохнул свободнее.

Посреди отсека управления Лэман остановился в нерешительности.

– Проходи к пульту, – сказал ему Майран, задраивая люки. – Садись. Встретил кого-нибудь по пути?

– Встретил, – ответил Лэман. Он сел в кресло справа от Майрана, у накорда, заоглядывался. – Но я их не знаю, и они не обратили на меня внимания, прошли и всё. А ты уже знаешь, Майран, куда меня отвезёшь?

– В СГБ, – буркнул Майран.

Лэман подпрыгнул в кресле.

– Нет, Майран, не надо! – горячо, с испугом заговорил он. – Не надо меня в СГБ!

Он хотел встать из кресла, но Майран одёрнул его:

– Сядь, говорю! Какой пуганный! Естественно, в СГБ тебе после Терции не надо. Только мне тоже, а то бы отвёз. Так что не мешайся, мне сейчас планетарку проходить.

Лэман затих в кресле, поглядывая насторожённо и недоверчиво.

Майран постарался выбрать время для старта таким образом, чтобы при прохождении планетарки рядом не оказалось спутников, оснащённых системой проверки. Если Капитан кого-то разыскивал, то планетарка Терции проверяла вылетающие корабли, а Лэман наверняка находился в розыске. Он слишком давно не объявлялся на перекличках и уже этим поставил себя вне закона. По-счастью, системой проверки были снабжены не все спутники, и Майран, в основном по Гепарду, знал об этом.

Он подготовил корабль к старту.

– Пристегнись, – приказал он. – Сумеешь?

– Да. – Лэман послушно занялся ремнями безопасности. – Я научился кое-чему в группировке.

– А до Терции неужели и этого не умел?

Лэман посмотрел на Майрана с кротким упрёком.

– Зачем ты стараешься задеть меня, Майран?

– От хорошего настроения.

– Нет, – возразил Лэман, – не от хорошего.

– Слушай, ты! – рявкнул Майран наконец-то во весь голос. – Тебе человеческим языком сказано: не мешайся! Что за тупая порода...

К удивлению Майрана, Лэман не обиделся, только взглянул на него со вздохом, словно взрослый на малыша. Чтобы отомстить ему за этот взгляд, Майран рванул корабль с места вверх с почти максимальными перегрузками. Непривычного Лэмана вжало в кресло так, что затрещали кости.

Отдышался он только на орбите, когда Майран вёл переговоры с планетаркой. Майран, такой великодушный и благородный, запросто болтал с пиратами, как со своими, обсуждая последние новости:

– Так Лок-Лан улетел? Вот не думал, что он так скоро поднимется!

Пират, собеседник Майрана, зло рассмеялся:

– Наверно, дела. Но хорош же он был, когда его секли перед всей группировкой!

– Ничего, надо, – хмыкнул Майран. – А кто ещё вылетал сегодня? Наверно, наказанные все рванули в разные стороны?

– Да нет. Может, ещё не очухались? Не все же такие скорые, как Лок-Лан. И вообще, выходили немного. Трельд, Са;фа, Апи;д, Раг, Косто... Этот вообще злой, словно его тоже высекли перед всеми. Даже разговаривать не захотел, назвался – и ходу. Встречу потом, морду набью, чтоб выбирал выражения...

– Ты сильно-то не задирайся, – миролюбиво посоветовал Майран.

– А что мне задираться? Я за дело. А может, правда вы с Капитаном его высекли, а? Всех-то я не запомнил.

– Не помню, – усмехнулся Майран. – Я списки не утверждал.

– Оно понятно.

– В общем, мне пора. Дежурь.

...Лэман молчал долго, наблюдая из глубины кресла за действиями Майрана. Наконец, Майран сам обернулся к нему.

– В общем, Лэман, так. Скажи мне – и, пожалуйста, будь откровенен: зачем тебе жить оторванно от группировки? Может быть, мне действительно увезти тебя куда-нибудь в цивилизацию? Крупных преступлений, насколько я понимаю, на тебе нет и...

– Я не хочу сейчас в цивилизацию, – перебил его Лэман. – И на Терции... я тоже не могу. Я отягощаю тебя, у тебя своих дел много. Пока я болел, я не мог уйти, а сейчас могу.

– Уйти и стать отшельником на дикой неисследованной планете, не имея возможности самостоятельно выбраться с неё?

– Ты не бросишь меня. И потом прилетишь.

– Прилечу! А если меня убьют? Знаешь же, как просто это в группировке. Тогда ты останешься там до конца дней.

Лэман вздохнул.

– Значит, судьба. Но я не могу больше на Терции. Ненавижу её.

– Ненависть – сильное чувство. Слишком сильное для лула.

– Ненавижу, – повторил Лэман. Повторил так, что Майран понял: действительно ненавидит.

Майран покачал головой. На некоторое время управление отвлекло его внимание, потом он снова заговорил:

– Словом, я подобрал тебе три планеты, на которых у тебя есть шансы выжить.

– Какие, Майран?

– Сейчас расскажу.

Майран включил один из экранов, на котором засветилась объёмная карта Галактики, указал на одинокую звёздочку довольно далеко от Терции. Словно почувствовав его руку, звёздочка послушно приблизилась, увеличилась, и Лэман разглядел около неё две планеты.

– Звезда Эрга;та, – представил её Майран. – Первая планета слишком близко к ней и для жизни непригодна. У второй состав атмосферы довольно сходный с воздухом, и его легко будет синтезировать, но ходить всё равно придётся в шлеме. А в остальном планета удобна, можно выбрать районы, где жить будет безопасно.

– В шлеме... – протянул Лэман. – А ещё что есть?

– У звезды Сэ;льма четвёртая планета. Тоже необитаема, хоть и пригодна для жизни «воздушников». Шлем не нужен, но неудобств несколько, и главное – у меня нет вакцин от местных микроорганизмов, посему присутствует смертельный риск. Кроме того, планета в исследовательском секторе, и вполне вероятно, исследователи наблюдают за ней, а возможно, и посещают.

– Ну, а третья планета, Майран?

– Третья... Тут есть и то, что за неё, и то, что против. За – то, что атмосфера почти идентична воздуху, есть вода, правда, не во все времена года, но сейчас есть. Вполне реально выбрать участки, где нет опасных зверей и можно найти крышу над головой, а главное, я смог достать готовый комплекс вакцин Контэ;са, то есть, тебе можно будет ходить без шлема.

– Это всё просто идеально.

Майран криво усмехнулся.

– Пора бы тебе понять, Лэман, что идеала на практике не существует. У Контэса есть ряд минусов. Часть из них для тебя неактуальна, если ты не собираешься жить на нём всю свою жизнь: это проблемы, связанные со сменой времён года. Но есть очень важные, и главный минус тот, что Контэс находится на самой границе между Терцией и Юнседой.

– Ну и что?

– Ты спрашиваешь – что? Будто ты не прожил на Терции столько времени! Юнседа и Терция враждуют, ты знаешь об этом?

Лэман в затруднении замялся.

– Слышал вроде бы. Ну и что? Контэс – он чей?

– Он на территории Терции.

– Значит, всё нормально? Майран, это планета, каких много, она ни Юнседе, ни Терции не нужна. И потом, представь: вся планета, и на ней, неизвестно в каком месте, я. Не найти. Да искать-то зачем? Кому?

– Знаешь, – снова не сдержал усмешки Майран, – есть такие системы поиска. Обойти с ними планету – дело нескольких дней, а предварительно настроить на конкретно заданное существо – нескольких минут.

– Кому я нужен?

Вроде бы и так. Майран задумался. Он слишком долго опекал Лэмана и это, вместе с лульской простосердечностью, которая легко воспринималась как беззащитность, привело к тому, что теперь Майрану трудно было воспринимать Лэмана как самостоятельного взрослого человека с непреложным правом на собственный выбор.

– Капитан стал замечать у Контэса юнседовцев. Я не знаю, что им там надо, а мои домыслы едва ли будут тебе интересны. Но я не могу сказать с уверенностью, бывают ли они рядом с Контэсом или приземляются на него.

Лэман поднял на Майрана несчастный взгляд.

– Везде пираты.

Майран снова напомнил себе, что с Лэманом надо быть пожёстче, чтобы держать его на расстоянии, и кивнул:

– Везде. А на моём корабле аж в двух экземплярах.

И снова Лэман не стал затевать перепалку. Он сказал печально:

– Не надо, Майран, не напоминай мне. Я знаю, кто я такой.

Он протянул руку и включил накорд. Корабль наполнился многими голосами и звуками. Обычно Майрану не мешал эфир, но сейчас разговор не был окончен, а Лэман словно ушёл куда-то в сторону.

– Так что ты выбрал, Лэман? Мне надо задавать курс.

Лэман взял в ладони голову.

– Мне кажется, ты не одобришь. Но отвези меня на Контэс.

– Ну, а причины такого выбора?

– Я их не знаю, просто чувствую, что это правильно. И шлемов не люблю.

– Шлем – это, конечно, аргумент.

Шлем действительно был аргументом. Жить в условиях, когда снимать шлем нельзя, тяжело. Элементарно, для того, чтобы поесть, помыться или переодеться, надо оборудовать герметичное помещение. И всё-таки...

– А я вот чувствую, что туда тебе не надо.

– А разве я – центр Вселенной? Или всё, что со мной происходит, происходит только ради меня? Отвези меня на Контэс, Майран, и не тревожься. Что ещё ты о нём знаешь?

Майран принялся за расчёт курса. Пожал плечами.

– Я, вроде бы, всё уже тебе рассказал.

– А откуда ты вообще столько знаешь об этих планетах?

– Из информатора. Решал, куда тебя деть, – буркнул Майран.

На самом деле информация была не столько из информатора, сколько из собственной бездонной памяти Майрана. Во время поисков своего отца он собирал сведения обо всех пригодных и даже относительно пригодных для землян планетах, о каких только удавалось узнать, и потом уже отсеивал лишнее. Контэс был отвергнут им тогда почти сразу, как сотни других планет, потому что находился в противоположной части Галактики от того места, где пропал отец. Конечно, теперь информация была дополнена, в том числе сведениями, полученными из Гепарда, но всё равно её было немного.

Время шло. Майран и Лэман молчали, вполуха слушая эфир. Майран ждал, когда Лэман вспомнит о своём обещании рассказать о себе, но не торопил его. Он чувствовал, что Лэману такой рассказ дастся непросто.

«Синь» проходил по довольно чистому участку Пространства, и управление не отнимало всего внимание Майрана. Лэман медленно поворачивал ручку настройки накорда, приближая то один голос, то другой. Майрану самому нравилось это: по обрывкам разговоров представлять себе людей, их характеры и жизненные обстоятельства.

– Я за себя не отвечаю! – кричал на космолингве голос землянина. – Или ты скажешь, где ключи, или я душу из тебя вытрясу!

В ответ заливисто хохотал совсем юный голос:

– Благодарение Звёздам! Я уже на другом краю Галактики!

– Вернёшься!

– Чтобы получить по шее? Ни за что!

– Да ты соображаешь, какие у тебя будут неприятности?!

– У меня – или у тебя?

– На всю жизнь не спрячешься, вернуться-то придётся!

– Это когда ещё будет! К тому времени сто раз всё забудется! Приём окончен!

– Только посмей отключиться! Твоя безответственность...

Но юноша снова расхохотался и, видимо, отключил всё-таки накорд. На смену этим голосам пришли два других, близких и ясных:

– Володя! Вы снова идёте в бой?

– Нет, Томочка! Сегодня другое. В эфире я не могу подробнее, но я объяснял – помнишь? – как у нас бывает кроме боя.

Эти двое говорили по-русски. Лэман взглянул на Майрана, словно хотел попросить его о переводе – он слышал, как на этом языке Майран говорил однажды с Капитаном. Но Майран занят был управлением, и Лэман включил автоматический дубляж. На экране накорда побежали значки космолингва.

– Д-да, я помню. И всё равно боюсь...

– Напрасно, впереди только хорошее! Оп... – запнулся молодой человек. – А ещё впереди пират. Уил, видишь? Догоним? – перешёл он на космолингв.

– Володя! – вскрикнула девушка. – Вы встретили пирата?

– Мы здесь для этого и находимся, правда?

– И вы его догоняете?

– Командир дал «добро». Значит, в погоню!

– Володя, ты только не отключайся! – взмолилась девушка. – Я хочу знать, что с тобой ничего не случилось!

– Со мной всё отлично, Томочка, а связь теперь понадобится командиру. Давай договариваться, где встретимся.

– Мы двадцатого июня снова придём туда... – Девушка запнулась, как видно, подбирая слова, чтобы не назвать в эфир пункт назначения: – Ну, не на Землю, а как обычно.

– Я понял тебя, – отозвался молодой человек. – Двадцатого я дежурю.

– А если я сама прилечу к вам на космодром, меня пропустят?

– Думаю, да.

– Значит, если вы не будете на вылете, мы увидимся!

– Как здорово, Томочка! Какая ты у меня...

– Какая? – лукаво спросила девушка.

– Замечательная.

Майран ощутил подозрительное щекотание в горле – в памяти встала Бойна, но не та, что обитала теперь на Терции, а такая, какой она была полтора года назад на Земле. «Ты её не любишь», – сердито напомнил он себе и взглянул на Лэмана. Тот сидел, сжав руками голову, и в его глазах стояли слёзы.

– Володя, вы гонитесь за ним?

– Мы-то гонимся, да он не удирает. Отличная мишень! Уил, ну поднажми же немного, – добавил молодой человек снова на космолингве.

Голос этого Володи звучал совсем уж чётко и близко, и Майран на всякий случай взглянул на данные накорда. Передача сигнала шла с того же Маяка, в районе действия которого находился и «Синь». Тогда Майран включил все обзорные экраны. И, не поверив себе, схватился за управление.

Ему пришлось резко увеличить скорость и несколько раз бросить «Синь» то в одну, то в другую сторону. Лэман заметил это и досадливо поморщился, он не понял причин, по которым Майран перешёл на виражи.

Молодой человек, едва сдерживаясь, прорычал:

– Кажется, он нас увидел. Ну, теперь побегаем!

– Он ушёл от вас?

– Недалеко и ненадолго. Догоним. Но Уилу придётся подналечь.

– Володя! – вскрикнула девушка.

– Томочка! – откликнулся молодой человек. – Когда освободится накорд, я сам тебе посигналю, а сейчас – извини! – командир торопит! До связи!

Лэман протянул руку и выключил накорд.

Майрану теперь некогда было даже взглянуть на него. «Синь» метался и скакал, и пройденный им путь прихотливой ломаной линией ложился на курсовике. Несколько минут Лэман с недоумением наблюдал за происходящим и наконец не выдержал.

– Ты что, взбесился? – вопросил он.

– Слышал тот разговор? – отозвался Майран сквозь зубы.

– Слышал, конечно.

– Знаешь, за кем гонится экипаж этого Володи?

– Не знаю. За кем?

– За нами.

Лэман охнул и откинулся на спинку кресла.

– Они нас догонят? – через некоторое время спросил он.

– Смотря что в их планах, подбить или взорвать.

Майран сказал это – и понял, что ему жаль Лэмана. Легче управлять кораблём, чем сидеть в бездействии, отдав свою жизнь в чужие руки.

– Я не чувствую настоящей опасности, Лэман, – сказал он мягче. – Это досадная задержка в пути и непредвиденный расход энергии – и только.

– Значит, ты сумеешь уйти?

– Сумею.

– Ты уверен?

– Да! – рявкнул Майран. – Если ты перестанешь меня отвлекать!

– Разве я мешаю?

– Мешает щепка в ботинке, а ты меня отвлекаешь.

– Я не буду. Майран, а где он?

– Эсгебешник?

– Да.

– Смотри на экранах. Разберёшься.

Несколько мгновений Лэман честно старался смотреть на экраны.

– Мне твои руки мешают. Ты машешь ими и загораживаешь.

«Давай, я сложу их на коленях!» – подумал Майран и ответил раздражённо:

– Замолчи, наконец!

Лэман умолк.

Он долго сидел и смотрел, как Майран работает на управлении: экономные движения, острый, прицельный взгляд. Майран уходил, уклоняясь от нечастых выстрелов, и сам не стрелял. Но в конце концов это надоело, как видно, и ему. Он улучил момент и, протянув руку, включил накорд, сделал вызов.

– Приём, на тойере! – сказал он.

– Кто говорит? – последовал немедленный ответ.

– Не узнали?

– Это ты, пират?

– Я.

Кажется, эсгебешник растерялся: преследуемые пираты не часто решали поболтать со своими преследователями.

– И... чего тебе надо? – нелепо сказал эсгебешник.

– Это я у вас хотел спросить, – усмехнулся Майран. — Что вам надо?

– Ну, ты обнаглел, пират! Ты отлично знаешь, зачем прицепляются эсгебешники к типам вроде тебя.

 «Синь» метнулся в сторону, уклоняясь от зелёного луча, мелькнувшего на экранах.

– Кстати, – продолжал Майран, словно ничего не произошло. – Не могу ли я узнать имя джентльмена, удостоившего меня чести беседы?

– Алексей Перун... не скажу, что к вашим услугам, – отозвался эсгебешник. – А ваше имя... сударь?

– Майран Ланг.

– Что? Заместитель главаря Терции? Врёшь!

– Могу передать вам на борт мои документы.

– Ну, сделай одолжение.

Посмеиваясь, Майран извлёк из нагрудного кармана и сунул в щель информатора разрешение на выход в Космос, полученное им когда-то в цивилизации, и передал на тойер. На пару минут эсгебешник исчез из эфира. Обстрел тоже прекратился. Как видно, эсгебешники всем экипажем изучали полученные документы. Майран тихо перевёл дыхание и осмотрел экраны, уточняя местонахождение «Синя».

– Надо же, с какой персоной свёл Великий Космос! – раздался восхищённый голос Алексея Перуна. – В общем, пират, выдам тебе военную тайну: командир отделения очень рад нашей встрече и приказал живыми не быть, а не упустить тебя.

– Для рядового эсгебешника ты слишком хорошо разбираешься в том, что происходит у пиратов.

– Я связист, и значит, слушаю эфир.

Майран развернул «Синь» и резко сменил направление. Он был убегающим, соответственно, и направление задавал он. Расстояние между «Синем» и тойером резко сократилось, но ненадолго. Майран снова оторвался от преследователя и только тогда возобновил разговор:

– Нептун, ты ещё на связи?

– Перун, тебе сказано! – привычно огрызнулся эсгебешник, раздосадованный, что их противник проявляет такую прыть.

– Не принципиально. Так, говоришь, командир отделения приказал вам живыми не быть? И хочет, чтобы я это устроил?

– Не перевирай слова! – рассердился Алексей.

На экранах снова мелькнул зелёный луч. Одновременно с этим Майран бросил «Синь» в сторону и, развернувшись, стремительно пошёл на тойер – лоб в лоб. Лэман закрыл глаза и вцепился в подлокотники. Но испугать лобовой атакой тойеристов было нельзя. Тойер решительно кинулся «Синю» навстречу. За микросекунды до столкновения Майран отклонил «Синь» в сторону и оказался позади и чуть снизу тойера.

Этому манёвру курсантов обучали в Гепарде. Уклониться от столкновения нужно было точно в рассчитанный момент и точно в нужную сторону. Только так орудие тойера не могло зацепить Гепарда. Чтобы проделать такой манёвр, требовалось полностью доверять своему кораблю и самому себе. При всём немалом риске это был, пожалуй, единственный способ переиграть тойеристов, если они навязали Гепарду бой.

Уже не сомневавшиеся в столкновении, тойеристы не сразу осознали случившееся и поняли, что их противник остался жив.

Майран сразу взял полную скорость, не дожидаясь, пока они опомнятся, заложил крутой вираж и на всём ходу сменил направление. Тойер развернулся.

– Слышишь, пират? – снова разнёсся по «Синю» голос связиста с тойера.

Только тогда Лэман понял, что всё позади, и открыл глаза.

– Ты отчаянный!

– Знаю.

– Но и от скромности ты не умрёшь!

– Зачем, вы предоставите мне множество других возможностей! В общем, до свидания, джентльмены! Может быть, ещё свидимся, и тогда вы обязательно постараетесь исполнить приказ вашего командира.

– Постой, пират!

– Я что, сошёл с ума – стоять, когда меня догоняют?

– Ну послушай!

– Я весь – внимание!

– Кто ты, пират?

– Вот это здо;рово! Вы же видели мои документы?

– Я хочу сказать: почему ты пират? Зачем?

– Вопросик! А ты, эсгебешник, случайно не помнишь, за какое свойство характера Варваре на базаре нос оторвали?

– Хочешь сказать, я не в меру любопытный?

– Зато умный, это радует. Ну, до встречи!

И, выжав максимальную скорость из двигателей «Синя», Майран скрылся в туманности.

...Проплутав в туманности около получаса и убедившись, что действительно оторвался от погони, Майран подвёл «Синь» к заблудившемуся в пыли астероиду и осторожно опустил корабль на его поверхность. На аклете не видно было ни зги, за иллюминаторами стояла мутная чернота. Лэман оглянулся и поёжился.

– Здесь безопасно? – спросил он.

– Да.

– Зачем мы здесь остановились?

– Надо отдохнуть немного. Я не робот.

– Понятно...

– А что, Лэман?

– Жутко отчего-то.

Майран с удивлением оглянулся, только сейчас обратив внимание на чёрную муть за иллюминаторами.

– Это ничего. Жутко оттого, что человеческое сознание обычно населяет подобные места всякими чудовищами. Но здесь их нет.

– На экранах темно, как мы вылетим отсюда?

Майран возвёл глаза, но ответил сдержанно:

– Не забивай голову, это не должно беспокоить тебя.

Он опустил на иллюминаторы алломы и отключил аклет. В отсеке управления стало уютно, появилось чувство защищённости, отгороженности от окружающего мира.

Майран обернулся к Лэману.

– Ну, рассказывай теперь. Всё рассказывай.

Лэман сел поровнее в кресле.

– Да. – И умолк. Он никак не мог собраться для предстоящего разговора. – Ты слушал сейчас этих влюблённых в эфире?

– Слушал.

– Ведь это говорили люди, которые по-настоящему любят друг друга, правда? Хорошо, когда любящие могут сохранить верность друг другу...

Майран молча всматривался Лэману в лицо, не зная, что подумать. У лулов была невозможна супружеская измена – по крайней мере, измена духовная.

Лэман прикрыл ладонью глаза.

– Я никому не рассказывал об этом, но ты всегда был проницательным и видишь больше, чем говоришь. Тебе я расскажу. Ты настоящий.

Он поднял невидящий взгляд.

– Ты знаешь про наш Лулулулулус, ты всё знаешь. Он самый мягкий и добрый во всей Галактике, у нас не бывает ни бурь, ни штормов, ни засух. Мы можем жить искусством и чувствами, а превыше всех чувств – Любовь. И я тоже знал, что однажды полюблю и не будет для меня тогда никого прекраснее, чем она. Но я не знал, что ею окажется самая прекрасная девушка на всём Лулулулулусе – её красоту признавали даже нелулы, – а душа её была ещё прекраснее лица. И она полюбила меня. Мы были счастливы друг другом, и наше счастье могло бы быть вечным, если бы однажды ей не пришлось срочно улететь на Билуа;н. Я ждал её возвращения, а она всё не возвращалась. И тогда я бросился её искать... Мы, лулы, некосмическая цивилизация. У нас есть космодромы, но мы редко выходим в Космос посредством техники. Космос для нас – это результат духовной работы. Мы мало знаем о том, как сосуществуют в Космосе другие цивилизации. Я не знал Космоса, совсем не знал. Лайнером я добрался до Билуана, но она туда не прилетала. Я помнил название её лайнера и бросился в справочное, мне посоветовали обратиться в СГБ, а там...

Лэман закусил губу.

– Там мне сказали, что на пути к Билуану на лайнер напали пираты. «А моя возлюбленная?!» – вскричал я. Мне сказали, что среди живых её не было и среди мёртвых – тоже. Скорее всего, она попала в плен! «Так освободите её! – закричал я. – Ведь СГБ для того и создана!» Мне ответили: «Делаем всё возможное». И я снова стал метаться и ждать. Я выходил с СГБ на связь и узнавал, мне отвечали отговорками. Наконец я понял: СГБ не поможет! Если я хочу освободить её, то должен сделать это сам. Но я не мог разгромить всех пиратов в одиночку, и мне оставалось только сойти среди них за своего. Откуда мне было знать, что пираты делятся на группировки? Так я оказался на Терции.

Лэман поднял голову. В его глазах стояли слёзы.

– Майран! Я не нашёл её здесь! Её здесь никогда не было. Я ошибся группировкой. А когда понял свою ошибку, было уже поздно. Я не умею водить корабль и заперт здесь, мне не сменить группировку.

– Но теперь-то ты знаешь, какая группировка совершила то нападение?

Лэман мотнул головой:

– Откуда?

– Свяжись снова с тем же отделением СГБ и узнай.

– Мне не скажут, я же пират!

– Так ты не говори об этом эсгебешникам.

В глазах Лэмана появилась надежда.

– Ты думаешь, можно?

– Почему же нет?

– А если я это узнаю, ты поможешь мне сменить группировку, Майран?

– Ты считаешь меня богом?

– Нет, – искренне ответил Лэман, – просто хорошим человеком. Помоги мне, Майран! – Лэман потянулся к Майрану и положил обе руки на его плечо. – Если она ещё жива, она ждёт меня! Она верит, что я смогу спасти её, я должен это сделать!

– Но ведь пройдёт ещё несколько месяцев, прежде чем ты снова войдёшь в доверие и сможешь подобраться к фолкомам той группировки. Лэман, в фолкоме не выживают больше десяти дней, ты знаешь это.

– Мы, лулы, крепче, чем вы думаете! Ты землянин, и то продержался почти месяц! И потом... может быть, она не в фолкоме.

– А где?

– Она ведь прекрасна, – со стоном напомнил Лэман. – Может быть, какой-нибудь негодяй-лул домогается её любви, и тогда вполне возможно, что она ещё жива и страдает. Она не сможет разлюбить меня! И добровольно принадлежать другому никогда не сможет!..

Лэман сжал кулаки и бросился к иллюминатору, упёрся локтем в жёсткие алломы.

– Зачем столько злых на свете, Майран? Зачем?! И лулы... Почему на такой доброй планете урождаются негодяи? Думаешь, нет среди нас таких, как Кильрат? Есть. И ещё страшнее! Великий Космос! Когда я думаю, через что ей пришлось уже пройти в руках такого вот... Кильрата, мне хочется стать бесплотным, как дух, и мчаться на её зов со скоростью мысли, чтобы спасти её, защитить или – хоть умереть вместе с ней!

Майрану показалось, что сейчас Лэман зарыдает, но он только скрипнул зубами и отчаянно мотнул головой.

«Так вот что у тебя на душе, Лэман!» – подумал Майран

А он-то не мог понять, откуда Лэман взялся, вот такой, у пиратов. Вопрос, верить Лэману или нет, перед Майраном не вставал. Майран поверил сразу, хоть тяжёлые воспоминания о Григе до сих пор не давали ему покоя.

Лэман стремительно обернулся.

– Майран! Ты прости меня. Тогда, когда я только попал в группировку, помнишь, я тебя обозвал эсгебешником? Ведь всё, что я знал о пиратах, это что они грызутся между собой и ненавидят СГБ.

– Это в прошлом, Лэман. Хватит уже.

– Да. Но ты сердишься?

– Забудь, говорю тебе. Всё к лучшему, знаешь такую поговорку?

– Она есть, наверно, у всех цивилизаций. Потому что это истина.

– Так вот почему ты стрелял в Капитана, Лэман... Отчаялся найти на Терции свою возлюбленную и решил отомстить если не всему пиратству в целом, то главному источнику зла.

– Да, – упершись взглядом в пол, глухо сказал Лэман. – Но ты-то почему с ним, Майран? Ты – почему?

– Потому что мы два сапога – пара, так, наверно.

– Но ты не такой, как он!

– Не тебе судить об этом. Хотя, конечно, я не такой. Мне ещё учиться и учиться.

– У него?!

Майран осадил Лэмана взглядом.

– Не беспокойся о том, что тебя не касается. Договорились?

– Да...

Майран встал из кресла, прошёл по отсеку управления.

– Ну, а теперь скажи, Лэман: ты всё-таки хочешь, чтобы я тебя увёз?

– Да. Но ты тоже так и не сказал: ты согласен помочь?

– Кроме согласия нужны ещё и возможности. У меня их нет. Пока нет. Лулулулулус и Билуан находятся на территории Юнседы. Но кроме Юнседы там охотятся ещё несколько мелких группировок, причём они часто прикрываются чужими именами. Поэтому установить точно, кто совершил то нападение, было непросто наверняка даже для СГБ. Но что смогу, Лэман, я сделаю. Только мне нужны точные данные – имя твоей возлюбленной, номер рейса, которым она летела, и дату.

– Я скажу тебе, Майран. Я тебе доверяю.

– Это я уже понял. Странно, что я тебе тоже.

...Через два часа «Синь» мягко опустился на Контэсе. Майран распахнул люк и первым спрыгнул на землю. От непривычного «воздуха» закружилась голова, но вскоре это прошло, и он осмотрелся.

До самого горизонта почва была усыпана гладкими камнями, между ними пробивалась жёлтая с зеленоватыми верхушками трава. Метрах в двухстах от корабля виднелось высокое, конусом, нагромождение камней, в котором чернел глубокий провал – пещера. Вокруг на расстоянии километра-полутора одно от другого возвышалось множество таких же каменных нагромождений. Майран не удивился пейзажу, он специально привёз Лэмана сюда. Если не считать возможных обвалов, другой опасности для юного лула здесь не было.

– Спускайся, Лэман, – позвал Майран. – Планета чудесная.

Он подошёл к ручью, бежавшему по узкой ложбинке между камнями, окунул ладони в чистую, холодную воду, с удовольствием напился. Сзади подошёл Лэман.

– Ты так смело её пьёшь, – проговорил он. – Ты не боишься, что она окажется опасной?

– В этой воде нет вредных примесей.

– Откуда ты знаешь?

– Я много чего знаю, Лэман. Ну что, как тебе здесь нравится?

Лэман обвёл медленным взглядом простор до самого горизонта. Лёгкий ветерок шевелил волосы.

– Нравится. Чувствуешь, какой здесь покой?

– Вам, лулам, это лучше дано.

– Жаль только, что жить придётся под открытым небом.

– Зачем же? Вон пещера. Сейчас мы её исследуем, и если она пригодна, поселишься в ней.

Пещера оказалась небольшой и чистой, пол её был усыпан крупным белым песком, казалось – речным. У стены рядом со входом лежал большой гладкий валун.

– Дом со всеми удобствами, – пошутил Майран. – Сейчас принесём продовольствие, кое-какую утварь, надувную постель – и будешь жить.

– Жить... – тихо повторил Лэман. – Знаешь, Майран... Последние месяцы мне казалось, что я умер и нахожусь где-то за гранью реальности. И когда вспоминал, что на самом деле я жив, это меня пугало. А сейчас стою – и удивляюсь: как можно было так не хотеть жить? Ведь у вас на Земле это тоже неестественно, правда?

– Помни, жизнь есть дар, великий дар, и тот, кто её не ценит, этого дара не заслуживает, – процитировал Майран.

Лэман улыбнулся.

– Да. Это ты прав.

– Это слова Леонардо да Винчи.

– Он землянин?

– Землянин. Он жил тысячу лет назад и был художником, инженером, поэтом, писателем... Ну, Звёзды с ним, надо решать с тобой.

– Майран, ты всё ещё сомневаешься, оставлять меня или нет?

– Главное, чтобы ты не сомневался. – Майран посмотрел в полумраке пещеры Лэману в лицо. Тот стоял одинокий и беззащитный. Майран вытащил из-за пояса бластер и вложил Лэману в ладонь. – Держи на всякий случай, вдруг пригодится.

– Зачем? – испугался Лэман. – Неужели я буду в кого-то стрелять?

Майран снова окинул его невесёлым взглядом:

– А ты знаешь, как это бьёт временами по нервам – если на всей планете только ты один?

– Не знаю... – прошептал Лэман, на миг оробев. – А ты знаешь?

– Знаю, Лэман.

– Но ведь бластер тут не спасёт.

– Посмотришь. А я постараюсь прилететь к тебе поскорее. Но ты же понимаешь, что я не распоряжаюсь сам своим временем. Поэтому если задержусь, не теряй меня и не отчаивайся.

– Я не буду отчаиваться.

Лэман посмотрел на бластер в своей руке.

– Обращаться-то с ним умеешь?

– Умею.

– В группировке научился?

– Да. Ты считаешь, мне надо носить его здесь с собой?

– Ты сам для себя решишь это, Лэман. Ну, не передумал ещё?

Лэман поднял на Майрана ясный упрямый взгляд:

– Нет. Не передумал.