Новогодняя повесть. Глава 5

Письма

Она сидела на полу. Мерцание гирлянд, бокал вина на столике. Холодная зимняя ночь давно опустилась на город, лишив его красок. Одиночество, тишина и стук больших деревянных часов, таких странных в стенах этой современной квартиры.

Она привыкла к одиночеству за последние несколько лет. Таинственная шкатулка перевернула её мир с ног на голову, но не избавила от дыры внутри.

На подносе рядом с Леной лежала стопка писем. Потертых, пожелтевших от времени. Чернила на некоторых выцвели, но разобрать почерк было возможно.

Это были прекрасные письма. Ничего лучше она не читала вот уже много лет. Историю большой, живой, настоящей любви скрывала в себе шкатулка. Нечаянно проведя пальцем по её дну накануне, Лена раскрыла очередную хитрость вещицы. Секция под днищем хранила перевязанные голубой лентой чувства живших так давно любящих сердец.

Она не могла остановиться, не отвечала на звонки, игнорировала сообщения, а потом и вовсе выключила телефон. Не в силах оторваться, Лена впитывала в себя чужое счастье, проживала его миг за мигом, томилась в ожидании вместе с Эвой, девушкой, собиралась с силами с Лео, её любимым.

Дочитав очередное послание, она подняла голову и невидящим взглядом уставилась на часы. Как скоротечно время! Как много для нас значит мерное передвижение стрелок на циферблате. Как торопимся мы жить. Часы пробили полночь, но Лена уже давно погрузилась в воспоминания.

***

Общежитие, девчачья комната. Мартовский вечер, ещё не весна в полном смысле этого слова, но в открытую форточку летит запах свежести. Лена, студентка первого курса, красит губы у зеркала. Машка, подруга, что-то строчит под лампой на столе.
— Лен, ты к семинару когда будешь готовиться? – Машка та ещё зануда. – Опять до ночи шарахаться будешь, а в последний момент канючить у меня конспекты?
— Ой, прекрати. Маш, я же не просто так. Сама знаешь, Лёша позвал, — Лена мечтательно вздохнула и закрутила тюбик губной помады. Повертелась, улыбнулась своему отражению.

— Лёшка, Лёшка. Он у тебя жутко ветреный. Сам не учится, и тебя подводит.
— Сдалась ему эта учёба! Он музыкант. Знаешь, какие песни пишет? Я вчера у них на базе была. Это же совсем другая жизнь, Маша! Их не волнуют семинары, экзамены, деньги. Это всё так глупо! А вот музыка – она вечна. Это и есть жизнь, настоящая! Вот такая, чтобы дышать полной грудью и думать только про сегодня, сейчас! Нас завтра, может, уже и не будет на свете, а ты про конспекты… Ой, опаздываю! – Лена бросила взгляд на маленькие наручные часики и поспешно накинула куртку.

Улица встретила её ливнем, сладким, первым весенним. На крыльце общежития стоял Лёшка, курил. Капюшон прикрывал красивые тёмные глаза. Девчонки, проходившие мимо, чуть шеи не посворачивали. Ленка гордо подняла голову. Её мужчина улыбнулся. Шагнул, обнял, обдал запахом мокрой кожаной куртки. Голова закружилась от счастья.
— Побежали! – Лёша схватил её за руку и потянул прямо под струи небесного водопада.

Они бежали, громко шлёпая по лужам. Косметика безбожно стекала по щекам, укладка превратилась в паклю, но всё было так неважно. В той весне были только они, один на двоих запах страсти и ещё совсем детской нежности…

***

Уже взрослая Лена, с опухшими красными глазами, сидела за кухонным столом своей маленькой съёмной квартиры. Сжимала в дрожащих руках салфетку, смотрела то в окно, то в экран телефона. Темнело, небо набухало тучами. Наверное, она просто перепутала число.

На Лене было красивое вечернее платье, уже немного помятое. Она специально отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть заскочить в салон, сделать макияж и причёску. Ведь сегодня особенный вечер. Их с Толиком годовщина. Он обещал пойти в театр, на безумно любимое Леной «Собачье сердце». Даже скинул фото билетов. Но спектакль начался уже час назад, а Толик не отвечал на звонки, скидывая шаблонные «перезвоните позже». Наверное, задержали на работе. Наверное, застрял в пробке.

За окном загрохотало, Лена вздрогнула, снова бросила взгляд на телефон. Молчит.

Давно пора было признать, что нет никаких «наверное». Зря она столько времени гнала от себя подозрения, не обращала внимания на мелочи. Частые задержки на работе, срочные дела по выходным, редкие ужины в ресторане и почти никаких – дома. Всё до смешного банально. И она, Лена, до смешного дура, что всё ещё пытается во что-то верить.

Боль свернулась тугим комком где-то в области сердца, давила, мешала дышать. По стеклу заскользили первые линии дождя.

Лена взяла в руки телефон. Пробежалась по клавиатуре, набирая сообщение. Остановилась лишь на мгновение, как-то зло прищурилась и решительно поставила точку. «Отправить».

Вот и всё. Хватит. Она вскочила на подоконник, как была, на каблуках и в платье, распахнула окно навстречу ливню. Подставила лицо под упругие струи. Вода заливала кухню, пол, с улицы визжали сигналками машины – но об этом она подумает после. Болючий ком нарастал, вырывался слезами. Она плакала в небо, а небо плакало ей в ответ.

****

Стук деревянных часов вернул в реальность. Какой была бы её история, изложенная вот в таких письмах? Где сейчас все эти чувства, этот трепет сердца, предвкушение, абсолютное счастье, ревность, наконец, зияющая в груди рана, которую не залить и не потушить ничем, только временем? Остались в прошлом. Как и письма. Там, где им положено быть.

Лена посмотрела на гирлянды. Почувствовала вкус дождя на губах. Отложила письма, включила телефон. Комнату тут же разбудил звонок.

Она прижала трубку к уху – спокойно, безо всякого замирания сердца.
— Почему не отвечаешь? У тебя всё хорошо? Мне приехать?
Миша. Просто хороший парень, просто встретился на её пути, просто увяз в этой тайне вместе с ней. Просто стал родным за пару дней.
— Нет, Миш, не надо. Всё хорошо. Я читала.
— Встретимся завтра? Ты скажи, во сколько. У меня есть сюрприз, — нотки тепла и заботы в его голосе вызвали непроизвольную улыбку.
— Хорошо. Я позвоню. Спокойной ночи.

Может, вот так должны начинаться самые прекрасные истории любви?