Резервация 17

Иваныч с Костей медленно опустили носилки на землю, подчиняясь команде. Конечно, они не видели нацеленного им в спину автомата, но не верить угрозе у них не было никаких оснований. Здесь так никто не шутит. Разве что, кто-то из близких друзей. Но этот женский голос был явно незнаком.

- Не поворачиваться! – новая команда. - Отвечать быстро и чётко. Кто вы такие?

- Ээээ… Ну… Обычные люди, - растерялся Иваныч, пожимая плечами. Да и впрямь что тут скажешь-то? – Мы не бандиты и вообще достаточно мирные граждане.

- Ну, да, мирные. При автоматах и с одним раненым. Хочешь сказать, вы не охотники за рабами?

- Да, как бы, нет. А что похожи?

- Ты давай, не прикидывайся дурачком! Товарища вашего кто ранил?

- Он на призрака напоролся на другой локации. Сильное заражение. Может умереть, если мы не поторопимся. Может, мирно разойдёмся каждый своей дорогой? Мы к вам, сударыня, не имеем ни малейших претензий.

- Ещё бы вы их имели. А вот скажи, если вы не охотники, то куда ж тогда направляетесь?

- Ну, так видно же в какую сторону идём – в Академгородок, - Иваныч старался говорить спокойно. В голове у него неслись мысли, спешно анализировалась ситуация, строились гипотезы и делались выводы. Меж тем, время шло неумолимо, отнимая минуты жизни Егеря.

- В Академгородок? – вопрос прозвучал с какой-то подозрительной интонацией, - Ты что думаешь, раз баба, так у неё совсем мозгов нет? Какой к чёрту Академгородок? Где ты его здесь увидел?

- В смысле? – удивился Иваныч, - А что же там впереди, по-вашему?

Женщина ответила не сразу. Видимо, всё-таки, они действительно не те, за кого она их приняла.

- То есть, ты реально не знаешь, что там и несёшь туда своего друга на лечение?

- Ну да, – уже начал сердиться Иваныч, начиная понимать, что шансы на спасение Егеря практически рухнули, - Как мне ещё подтвердить свои слова?

- А ну-ка, отошли на пять шагов в сторону от него! – скомандовала незнакомка.

Они подчинились. Женщина, держа их на прицеле, подошла к раненому и опустилась на одно колено. Егерь всё ещё был без сознания. Она пощупала пульс на шее, приподняла веко, заглянула в зрачок, бегло осмотрела раны.

- Можете повернуться, - сказала она уже спокойнее, отходя на пару шагов назад, и тихо добавила, - Ему жить считанные часы осталось.

- Если бы вы нас не задерживали, возможно, мы успели бы донести его и оказать помощь, - Иваныч повернулся к ней, но всё ещё стоял с поднятыми руками.

- Если бы я вас не задерживала, - ответила женщина снова громко и резко, - у него очень скоро появилась бы дырка во лбу, а у вас клеймо на шее и новая увлекательная работа. Нет здесь никакого Академгородка.

Костя с Иванычем недоверчиво смотрели на неё, мало что понимая, но одно было уже ясно – Ворон таки обманул и они оказались вовсе не там, где ожидали. Дело принимало очень скверный оборот. И если им самим эта женщина была, кажется, не опасна, то Егеря, скорее всего, уже не спасти.

Иваныч нахмурился, и желваки заиграли на его скулах. Он смотрел на лежащего друга и остро осознавал всю свою беспомощность. Если бы можно было, он бегом, на руках бы его сейчас понёс, без отдыха и передышки, только бы спасти. Чтобы жил. Чтоб дышал. Но куда бежать? Кругом ничего нет. Незнакомые глухие места, а то, что казалось спасением, на самом деле грозит гибелью им всем, если верить словам этой женщины.

Он медленно опустил руки и посмотрел на неё.

- Слушай, - проговорил он хрипло, почти сквозь зубы, - Ну, там же есть люди, и наверняка врач какой-нибудь. Хоть малейшая надежда… Мы должны попробовать… Он ведь умрёт.

- Ты что не слышал меня? – разозлилась женщина, - Его там прямо у ворот пристрелят! Им не нужны дохляки. И лечить его никто не станет!

- И что теперь? – вспылил в ответ Иваныч. - Сидеть и ждать, когда он умрёт? Или в овраг его скинуть?!

Женщина не ответила. Она нервно покусывала губу, словно не могла на что-то решиться и сомневалась. Автомат она уже опустила и тоже смотрела на раненого. Сейчас Иваныч мог бы её обезоружить за секунду, но какой в этом смысл?

- Ладно, - что-то решив про себя, она взглянула ему в глаза. - Берите носилки и живо за мной. Если поторопимся, может быть, он не умрёт. Ну?!

Иваныч на секунду замер, глядя на неё и взвешивая ситуацию. Потом они с Костей подхватили носилки и почти бегом направились за этой странной незнакомкой в камуфляже с чужого плеча.

Она вела их назад, почти туда же, откуда они пришли, лишь забирая немного левее. Судя по тому, что Иваныч наблюдал недавно с дерева, здесь вокруг ничего значимого или, по крайней мере, заметного нет, только лес кругом. Куда она их ведёт абсолютно непонятно, но полагаться больше не на что, и это, по-видимому, их последний шанс спасти своего друга. На всякий случай он поглядывал по сторонам, пытаясь запомнить какие-нибудь приметы или приблизительное направление.

- Как называется эта локация? – на ходу поинтересовался Иваныч.

- Ты правда не знаешь?  - ответила женщина вопросом на вопрос. - Хотя, я пока сюда не попала, тоже не знала. Только слухи какие-то ходили. Обычно местные называют это место «Фазенда Папы», но чаще просто «Каторга».

- Какое жизнерадостное название, - удивился Иваныч.

-------------------
Пока шли, Иваныч изучал не только маршрут, но и новую знакомую. Никогда не лишнее понять, с кем имеешь дело, хотя бы косвенно. На вид ей было около тридцати лет, среднего роста, телосложение тоже скорее среднее, ближе к худощавому – в мужской военной форме не по размеру это было сложно оценить. Движения резкие, энергичные, уверенные. Если бы это был мужчина, то наверняка бывший военный. Кажется, дамочка совсем не деревенская простушка. Надо бы с ней поосторожнее. Не ляпнуть бы чего лишнего. И хорошо, что Костя не болтлив.

Двигались быстрым шагом. Было видно, что женщина очень хорошо знает местность. Она спокойно и уверенно обходила аномалии и труднопроходимые места, не сбиваясь с курса и не петляя. Довольно скоро они спустились на дно глубокого оврага, и пошли вдоль него. Очередное ответвление вывело через бурелом  и густые колючие заросли в ещё более тёмный и, казалось, непроходимый участок леса. Оба «носильщика» уже взмокли от такого марш-броска и тяжело дышали. Егерь пару раз приходил в себя, открывал мутные, ничего не видящие глаза на несколько секунд и снова проваливался в беспамятство.

В сумерках густого леса вся земля, казалось, изрыта глубокими старыми воронками, чередующимися с множеством невысоких холмов, между которыми приходилось постоянно вилять.

- Сюда! – махнула рукой женщина в сторону очередной такой ямы.

Иваныч с Костей, повинуясь команде, чуть было не влетели с ходу в воронку, но остановились на краю, как вкопанные. На дне большой овальной ямы разлилось какое-то голубое сияние. Это было похоже на какой-то флюоресцирующий туман или на голограмму, изображающую воду. Скорее всего, это какая-то аномалия, но Иваныч ещё никогда такой не видел, и опыт подсказывал ему, что проверять на себе её свойства не стоит.

- Ну, чего встали? – резко одёрнула их женщина, - Заносите его туда и кладите на дно. Аномалия не опасная, я потом всё расскажу. Да не тяните время, помрёт же!

Иваныч всё равно инстинктивно опасался ловушки и для проверки сначала потрогал туман носком сапога. Ничего особенного не чувствуется. А, чёрт, была, не была! И они вошли с носилками в яму.

Голубая субстанция окутала их ноги чуть выше колен, и по коже, вроде бы, пробежал лёгкий холодок. А может это лишь показалось.

- Кладите его там. Больше мы ему ничем помочь не сможем.

Иваныч недоверчиво посмотрел на неё, но всё-таки решил, что она не хочет им навредить.

- Опускай, - скомандовал он Косте.

Поставили носилки на землю. Светящаяся субстанция аномалии полностью поглотила лежащего человека. По его коже забегали крошечные, едва заметные искорки, но больше ничего подозрительного не происходило.

Они вышли на край воронки обратно к женщине.

- Что это за аномалия? – спросил Иваныч, - я такой ещё не видел.

- Я назвала её Живая вода. Она залечивает раны и, как я поняла, вообще весь организм восстанавливает.

- Сколько на это нужно времени?

- Мне хватило примерно сутки, а сколько понадобится ему, не знаю. Он у вас совсем плох. Я не уверена, что аномалия сможет его вытянуть, но больше мне вам нечего предложить.

- Ясно. Что ж, будем ждать. Торопиться нам больше некуда.

- У меня здесь рядом убежище. Идём туда. Чего здесь стоять?

Убежище было буквально за соседним холмом и оказалось таким же бетонным сооружением вроде уже виденного дота, разве что размером поменьше. Вросшие в землю и заросшие по верху подлеском помещения, железная дверь на входе – всё казалось знакомым, но, конечно, это был другой дот. Хотя, их близкое расположение косвенно намекало на целую линию таких укреплений в окрестных лесах.
В одной из тёмных комнатушек был наведён порядок, и даже имелась некоторая мебель из досок и ящиков. В углу у входа был выложен небольшой очаг из камней и каких-то толстых железных пластин.

- У вас есть заварка? – спросила хозяйка, - А то я за эти дни тут одичала совсем. Ни соли, ни сахара, ни чая нет.

- Да, конечно, - ответил Иваныч и, покопавшись в рюкзаке, извлёк небольшую жестяную баночку с чаем.

Женщина бросила горсть веток в очаг, и скоро неровный свет костерка осветил комнату. В небольшую кастрюльку она налила из ведра воду и поставила на огонь.
- Здесь хорошая вентиляция, - ответила она на немой вопрос Иваныча и показала на щель под потолком, в которую затягивало весь дым от костра.

- Так куда же вы шли изначально? Зачем сюда забрели? – снова поинтересовалась женщина, подбрасывая палочки в огонь.

- О, это долгая и запутанная история, - ответил Иваныч.

- Ну, вы же не торопитесь теперь. Я тоже.

Иваныч хмыкнул, в очередной раз, удивляясь напористости и смелости дамы.

Конечно, в здешних местах встречаются и женщины, но не слишком часто. И большинство из них предпочитают не шататься по лесам с автоматом, а более спокойную жизнь в комфортных местах, типа Мельницы. За пределами обжитых территорий тяжело и опасно. Да и слишком навязчивого внимания от преобладающего мужского населения избежать довольно трудно.

Иваныч постарался вкратце, без лишних подробностей, рассказать, как они здесь оказались. Заодно представил своих друзей и назвал себя. Про Ворона и историю с кражей у Егеря «посылки» он упоминать не стал. Сказал лишь, что им подсказали примерное место перехода, ведущего в Академгородок, чтобы вылечить Егеря.

- А вы? Как вас зовут? И что вы здесь делаете, если это не самая дружелюбная локация? Как мне кажется, в таких местах женщине, тем более одной, лучше вообще не появляться.

- Можете звать меня Тина, - ответила она, разливая чай по кружкам, - И, как можно бы догадаться, я здесь совсем не по своей воле.

Она нахмурилась и плотно сжала губы. Было видно, что ей неприятно и не очень хочется об этом говорить, но, тем не менее, прояснить ситуацию стоило.

- Я не буду вам рассказывать все подробности. Но совсем недавно я была там, в их лагере и имела клеймо рабыни на шее. Охотник поймал меня за три перехода отсюда, в Прибрежном. Знаете посёлок такой? Притащил сюда и продал Барону, как это обычно и бывает. Я пробыла там чуть больше месяца. А потом сбежала. При этом пострадал один любвеобильный недоумок и несколько его товарищей. Надеюсь, они сдохли, твари. Мне, правда, тоже досталось. У меня была сломана рука и несколько огнестрельных ранений. Как добралась сюда ночью, сама не знаю. Я просто хотела убежать как можно дальше и забиться в самую глушь, зарыться в землю, как зверь, только бы меня не нашли. Я потеряла много крови и не помню последних минут. Наверное, я просто свалилась в эту яму с аномалией без сознания. Когда пришла в себя, был уже следующий день, наверное. Может больше времени прошло. Но когда я проснулась, на мне не было ни малейшей царапины, ни одного шрама, ни одного синяка. И я потом уже заметила, что клеймо с шеи тоже пропало. Вообще было состояние, ну как… не знаю, как будто очень-очень хорошо отдохнула и выспалась. Такая лёгкость и бодрость во всём теле, энергии стало через край просто.

- Они, наверное, потом тебя искали? – предположил Иваныч.

- Конечно, искали, - ухмыльнулась Тина, - но, как видите, не нашли. А сами потеряли ещё несколько человек и заодно снабдили меня снаряжением и боеприпасами. Если бы продуктов принесли, было бы вообще прекрасно.

- Любопытно, как это тебе удалось обхитрить стольких охотников?

- Это не охотники. Простая охрана. Охотники народ вольный, они за забором сидеть не будут – слишком стрёмная работа для них и оплата меньше и начальство над душой стоит. А эти - шакальё, гнилые людишки. Только и могут, что беззащитных кнутом лупить. Тот первый охранник где-то раздобыл себе артефакт «Огонёк» и с его помощью втихаря от начальства пробрался ко мне в камеру «на свидание». Я его убила его же ножом, а потом переоделась в его одежду, взяла его оружие, и с тем же «огоньком» тихо пробралась на улицу. Всё было почти гладко, но на самом выходе с территории меня как-то унюхала собака. Пришлось её пристрелить. Тут же поднялся переполох на КПП. Ворота закрыты, только через пост охраны можно выйти. В их будке я столкнулась с одним жирным бугаём в тесноте, всадила в него несколько пуль почти в упор. Он завалился на меня. Телом он закрыл меня от пуль своих дружков, но сломал левую руку. Зато из-за его спины я успела ранить ещё двоих. Одна пуля всё же попала мне в плечо, а вторая догнала уже на выходе. Надо было добить их всех, но я торопилась. Если бы не «огонёк» они бы нашли меня даже ночью. Но пока там разобрались, что произошло на посту, я успела убежать далеко в сторону. Бежала сколько могла, пока не начала спотыкаться и падать от кровопотери. При шоке ранения вообще не чувствовались, а вот потом стало реально хреново. Но каким-то чудом мне удалось приползти сюда.

- Обалдеть! – прошептал Костя.

- Да уж, - покачал головой Иваныч, - прямо как в кино!

Он ещё не на все сто процентов мог доверять этой женщине. Рассказывает складно, но что-то уж больно фантастически всё это звучит. Хотя, и счастливое стечение обстоятельств иногда случается. Может, всё это и правда.

- И что, - спросил он, - говоришь, аномалия вылечила все раны?

- Да, всё зажило, - ответила Тина, - Рука, как видите, целая. На плече даже следа не осталось от пулевого. И клеймо на шее тоже стёрлось.

- А кстати, что за клеймо такое?

- Да вот как скот клеймят, так и они своих рабов, - ответила Тина. – Железяку на огне нагревают и прикладывают к шее. Очень, знаете ли, приятные ощущения. Остаётся ожог в виде букв «СБ». «Собственность Барона» это означает. Когда ожог заживёт, остаётся хорошо заметный рубец. У меня после аномалии от него и следа не осталось. Вы, конечно, можете не верить, но, думаю, когда ваш друг оклемается, на нём тоже шрамов не найдёте.

- Ну, посмотрим, - согласился Иваныч. – Расскажи, зачем им рабы? И вообще, чем они там занимаются?

- Чуть дальше есть небольшие горы. У них там что-то вроде шахты. Мужчины в основном там работают. Вроде бы золото добывают или ещё что-то ценное, я точно не знаю. Кто-то на полях работает. Кроме еды они траву какую-то выращивают, вроде конопли. Что-то наркотическое. И на самой территории лагеря есть несколько цехов, где наркоту делают. Что конкретно, я не могу сказать, не разбираюсь. А женщин, в основном, продают в бордели, ну и сами, конечно, используют. Кто для такой работы не подходит, работают на кухне, прачками, убираются. По хозяйству, в общем.

- А Барон, как я понимаю, это у них самый главный? Кто он такой?

- Я не знаю, кто он. Издалека пару раз видела. Такой невысокий крепыш с короткой шеей и кривым, поломанным носом. Неприятная рожа. На пальцах перстни золотые. Ходит так странно, ссутулившись немного. Не поймёшь, то ли ему холодно, то ли сейчас на кого-нибудь кинется. Судя по тому, что я видела и слышала, он там у них всем заправляет через своих «замов». Все его слушаются. Наверное, местный царёк.

Тина замолчала, задумчиво глядя на догорающий костерок в очаге. Она снова нахмурилась. Блики огня отражались в чёрных глазах, и было видно, как напряжены её скулы и поджаты губы. Этот разговор вызывал из памяти, начавшие понемногу затухать, неприятные воспоминания. Конечно, этот серьёзный мужчина и представить себе не мог, какую рану он тревожит. Ему никогда не понять всю ту боль, всю мерзость, всё отчаяние и ненависть, которые сплелись в её душе в страшный чёрный комок, старательно запрятанный в дальние уголки сознания, и сейчас вытаскиваемый наружу.

- Ты, извини, что я расспрашиваю, - Иванычу было немного совестно за свои расспросы, - Я понимаю, что тебе это очень неприятно вспоминать. Но мне нужна информация. Иначе мы все рискуем, тем более, если тебя ищут.

- Да ладно, - отмахнулась Тина, - Ничего. Я понимаю.

Она встала, отошла к очагу и подбросила несколько палок в огонь.

- Слушай, Тина, а чего ты не уйдёшь отсюда? – спросил вдруг Иваныч. – Они ж ведь рано или поздно найдут тебя. Очень уж ты им «насолила».

- Я не знаю где переход. Когда охотники сюда людей приводят, заранее мешок на голову надевают, чтоб ни входа, ни выхода не знали. Так беглецов легче поймать.

- Так переход же совсем рядом. Мы же через него пришли! – подал голос Костя.

- Я догадывалась, что он где-то здесь. Пару раз видела охотников издалека. Следить за ними я побоялась. Постепенно осматривала окрестности. Здесь есть ещё такие бункеры, как этот. Какие-то разрушены, где-то двери не получается открыть, а есть просто пустые. Да ещё и на охотников можно нарваться. Надо соблюдать осторожность.

- На нас ты случайно наткнулась? – уточнил Иваныч.

- Я дым от вашего костра почувствовала. Охотники никогда костры не жгут. Значит, это кто-то не местный или такой же беглец. Вот и решила проверить. Понаблюдала немного за вами сначала.

- А я уж думал, мне показалось, что слышал чьи-то шаги пару раз, - Иваныч покачал головой, - но не до этого мне было, да и руки заняты, не среагируешь быстро.

- Я потому и остановила вас. В таком виде вы лёгкая мишень. Могла бы просто расстрелять в спину и забрать барахло ваше и оружие. Мне бы не помешало. Но решила, что вы не из этих и, скорее всего, здесь случайно. Наверняка, даже не понимаете, где оказались. Я подумала, что помогу вам, а вы поможете мне. Хотя, конечно, в моей ситуации доверять первым встречным мужикам крайне глупо. Но мне уже просто осточертело сидеть здесь и прятаться от каждого шороха. Я не могу вернуться и перестрелять их всех. И я понимаю, что выбраться отсюда одной у меня очень мало шансов. Скорее всего, все переходы на этой локации под их контролем и чужаку сюда просто так не пройти и не выйти. Про этот переход вам рассказал наверняка один из охотников.

- Возможно, так и было, - согласился Иваныч, припоминая духовую трубку и шприцы со снотворным - очень удобное средство, чтоб не повредить живой товар. - Он не слишком много про себя рассказал. А нас, выходит, жёстко подставил. Егора мы бы точно не спасли, если бы тебя не встретили. Кстати, надо пойти глянуть, как он там.

Иваныч поставил опустевшую кружку на ящик и вышел на улицу.

После тёмного бункера даже тусклый лесной свет заставил сощуриться. Лёгкий ветерок освежал и нёс запах земли и прелых листьев. Даже показалось, пахнет грибами. Егерь всё так же лежал на носилках в яме с голубым туманом. Сквозь это лёгкое свечение было трудно разглядеть, но, вроде бы, лицо его немного посвежело, хотя каких-то явных изменений не было заметно. Мелкие искорки всё так же пробегали по коже и исчезали. Но дышал он ровно, и, казалось, просто спал.

Иваныч с грустью смотрел на друга. Не хотелось думать про неблагополучный исход, да и была большая надежда на исцеление, но всё равно невесёлые мысли лезли в голову. А Ворон, конечно, сволочь, и надо было его шлёпнуть. Но, с другой стороны, всё сложилось неплохо, хоть и совершенно случайно. Все другие пути к медицинской помощи были слишком длинны, а времени было слишком мало. Если Егерь выкарабкается, может отмечать второй день рожденья.

Воспользовавшись моментом, он взобрался на холм и осмотрел окрестности. Почти ничего не видно, слишком густые заросли вокруг. Но это даже хорошо. Бесшумно подобраться к их лагерю будет трудно.

- Нам надо бы подежурить возле него по очереди, особенно когда стемнеет, - объявил Иваныч, вернувшись в комнату. – Люди сюда могут и не добраться, а зверь какой-нибудь запросто на запах придёт ночью.

- Да, - подтвердила Тина, - то, что меня не тронули, пока я без сознания лежала, чистое везение. Позже, по ночам я чувствовала волков рядом, а утром находила разные следы. Каждую ночь в округе кто-то шарится и, бывает, довольно близко подходят. Обычно я дверь закрываю и стараюсь ночью наружу не высовываться.

- Тем более! – Иваныч назидательно поднял вверх указательный палец. – А пока есть время до вечера, надо заняться ужином и приготовиться к ночёвке.