Легенда о небесном воинстве

   
                Или как древние булгары приняли ислам
     
                Беляр киши  ( 3 )

     Когда-то в древние времена Булгарское ханство состояло в вассальной зависимости от могучего Хазарского каганата. Как раз в ту пору о жителях Булгарии и распространилась по всему миру молва, как о людях, получивших знамение напрямую от самого Всевышнего, и какое знамение! 

     У хана Булгарии заболела жена. Заболела так тяжело, что, казалось, дни ее были сочтены. Ничто не помогало ей: ни лечение, которым пользовали ее придворные лекари, ни пляски и удары в бубен страшных, вымазанных золою шаманов, ни заговоры и ворожба колдуний, которыми были знамениты близлежащие к столице деревни. Неизмеримая печаль охватила хана. Жена его была молода и такой поразительной красоты, что когда она прогуливалась по дорожкам дворцового сада, соловьи и кенари вились над ней в восторге и заливались трелями, а за ними и прочие птицы. Неприветливая ворона и та, перепрыгивая с ветки на ветку, переставала каркать. Дикие лани и те показывались из сени деревьев и замирали в ожидании, когда нежная и ласковая рука царственной красавицы коснется их рожек. Теперь вот она умирала. Стояла полночь. В окна заглядывали звезды. Хан, человек еще не старый, но от горя сгорбившийся подобно немощному старцу, сидел у ее постели в слабых, мятущихся отсветах масляной лампы. Предсмертные ручейки пота струились по ее заострившимся скулам, по губам ее, трепещущим в горячечном бреду. И тут хану донесли, что вместе с торговым караваном из далекого, славного города Багдад прибыл некий многоученый табиб. Хан повелел немедленно привести его. Табиб осмотрел больную и взялся за лечение. Не прошло и недели, как ханум пошла на поправку. На щеки ее вернулся румянец, глаза ее заблестели, статное и юное тело снова налилось жизнью. Во дворце только и было разговоров, что ханум посвежела, повеселела, стала прекрасней, чем прежде.

     На радостях хан был настолько щедр, что повелел набить доверху кошель ученого золотыми и серебряными дирхемами, и сверх того собственными руками увешал его с головы и до ног дорогими, переливающимися, как шелк, собольими и куньими мехами, которые в те времена ценились на вес золота. Тот почтительно поклонился, выразил признательность, однако от даров отказался.

     - Чем же я могу еще отблагодарить тебя, о ученейший из ученых? – воскликнул хан в недоумении. – Ведь если бы не ты, мы могли бы лишиться любимой нашей супруги!

     - Я только раб Божий, - скромно ответил табиб. –  Верно, лечил ее я, готовил необходимые отвары и снадобья тоже я, но к жизни вернул ее не я, а Всевышний, ибо все мы в руках Его.

     - Кто же он такой, этот твой Всевышний? – воскликнул хан. – Как же мне отблагодарить Его?

     Тут ученый поведал ему о вере в Аллаха, о которой в этих краях уже слышали, но подробностей пока что не знали, прочел ему суры из Священного писания, рассказал о Мухаммеде и прочих пророках, не пожалевших жизни ради установления на земле святой веры, ибо вера та призывала к добру и милосердию, об ангелах, обитающих на небесах, которые по милости Всевышнего нисходят на землю, чтобы помочь больным, гонимым или терпящим бедствие.

     И возлюбил хан веру праведную и поспешил принять ее. А вскоре и ближайшие подданные последовали его примеру, и все жители ханства.

     Прослышал об этом великий каган, владыка Хазарии и многих других земель от Волги и до Черного моря, и явился под стены города с огромным войском. Велик и страшен был гнев кагана. Не стал он заходить в город, а послал одного из своих военачальников с такими словами:

     - Как посмел ты, о хан, без позволения моего принять веру сию! Разве не я господин твой и владыка? Нынче же разрушу город твой, бревна на бревне не оставлю, страну твою разорю, людей твоих уведу в плен и сделаю рабами!

     Испугался хан, ибо не был готов к войне. Ни войско свое не собрал, ни городские стены не укрепил. А были они деревянные, составленные из бревен. Стоило бесчисленному воинству кагана засыпать их стрелами с подожженным трутом и пойти на штурм, спасти город было бы уже невозможно.

     - Не бойся, о хан, - промолвил табиб. – Будем молиться. На все воля Аллаха, на все милость Его.

     И стали на молитву хан и его приближенные, и воззвали к Аллаху, и поклонились Ему, и пали на лбы свои, а великий каган, услышав призывы муэдзина, доносившиеся из-за городских стен, вышел из шатра своего походного, шелкового, вознесшегося под самые небеса и окруженного телохранителями, и с ненавистью указал на город:

      - Вперед, о доблестные воины! Готовьте тараны, готовьте ваши мечи и копья. На три дня и три ночи отдаю вам на разграбление это гнездилище изменников. А после сжечь его и пеплом развеять, чтобы и памяти о нем не осталось!

     Но не успел он договорить, не успел поднять руку, сияющую дорогими каменьями, как над станом пронесся страшный ветер, а вверху, высоко в небе, разрывая и развеивая в прах гряды облаков, показался огромный, крылатый воин, летящий на колеснице. Доспехи его пылали, как солнце. Огромные крылатые кони его опускались все ближе и ближе и вдруг пронеслись так низко, что едва не задели верхушки шатра подбитыми железом копытами. Яростью горели глаза небесного воина, из разверстого рта его неслись вопли, подобные раскатам грома, в руках его сверкал меч. Взмахнул он этим мечом, и повалился царский шатер, полоща на ветру разодранными шелками и бархатом, взмахнул еще раз и выкатился из шатра царский трон, блестя золотыми боками, и повалился в пыль. И еще тьма воинов, расправив крылья и размахивая мечами и копьями, вынеслась из-за облаков вослед первому, и небо, казалось, смешалось с землей, и пронесся по земле такой вихрь, что разметало все войско хазарское. Когда же утихло все, поднялись перепуганные хазары, похватали оружие, лежавшее то там, то здесь, и стали ловить разбежавшихся по полю коней, а поймав, пустились прочь от страшного этого города.

     - О, табиб, что это было? – проговорил хан, застывший в изумлении посреди народа своего на площади перед дворцом и видевший все это собственными глазами.

     - Небесное воинство, о хан. Великое воинство Аллаха.

     - Не к добру, не к добру это, - бормотал последовавший за побежавшим войском своим великий каган, вобравший голову в плечи и трясущийся от ужаса на не желавшей слушаться его лошадке. - Какое дурное, какое страшное предзнаменование!

     Не ошибся каган. Прошло совсем короткое время, и вторгся в пределы царства его могучий враг, и разорил города его, и взял крепости его, и разбил войско его, и пало государство Хазарское, и перестало существовать.

     - Теперь вы народ знающий, беляр киши, - сказал, покидая Булгарию, ученый табиб. – И да пребудет с вами Аллах, лучший из покровителей.

     Так и распространилась по всему миру весть, что Великая Булгария – царство людей знающих, получивших великую милость от самого Всевышнего. Так и говорили: булгар киши - биляр киши. То есть народ, познавший сокровенное. А вскоре и столица Булгарии получила наименование Беляр.
 
                ***
     Примечания.

     Хазарский каганат, некогда занимавший огромную территорию между Черным и Каспийским морями и состоявший в основном из тюркских племен, в результате арабской экспансии пришел в упадок, но остатки Хазарии еще некоторое время продолжали существовать между нижним течением Волги и Доном. В 969 году киевский князь Святослав, не раз сходившийся в битвах с хазарским каганом, в союзе с племенами огузов окончательно разгромил войско хазар и овладел столицей Хазарского каганата городом Итиль.

     Что касается этнонима Булгар, то, согласно историческим данным, оно было известно тогдашнему цивилизованному миру намного раньше описываемых в предании событий. Сирийский историк 3-го века Мир Аббас Катини и армянский летописец и ученый Моисей Хоренский, живший в середине 5-го века, в записях своих отмечают, что севернее реки Кубань проживает много племен тюрков и булгар: Купи Булгар, Дучи Булкар, Окхондор Блкар, Чдар Болкар.

     Исторически годом принятия Ислама булгарами принято считать 922
год.

     Табиб – врач (араб.)

               
                ***