Подготовка к полётам

И вот настал тот момент, когда меня наконец-то допустили к полётам. Точнее, допуск я получил раньше, успешно сдав все положенные зачёты, но на полёты попасть так и не мог. Дело в том, что лётные смены стали исключительным явлением в жизни полка и случались всё реже и реже. Из-за больших перерывов в руководстве экипажами воздушных судов из «штанов выпадали» опытные ОБУ 1-го и 2-го класса. Поэтому на смену нужно было ставить их, чтобы «поддержать штаны», т.е. продлить сроки допусков.
Я почти каждый день надоедал начальнику КП с вопросом: «Когда же я пойду на полёты?». А он говорил: «Конечно, пойдёшь, но времена сейчас тяжёлые, а потом обязательно будет лучше». Поэтому оставалось только с завистью смотреть на своих более опытных коллег.
А дни, когда наша часть летала, мне очень нравились. Все были заняты своим осмысленным и очень нужным делом. Лётчики изучали полётные задания, штурманы прокладывали маршрут, группа руководства полётами проходила тренажи, авиационные техники готовили самолёты, база чистила аэродром от снега, связисты проверяли аппаратуру связи, метеослужба анализировала атмосферу и готовилась угадать погоду.
В общем, все были заняты и, независимо от звания и должности дело находилось каждому. У меня тоже было занятие - дежурство. Пока все готовились к полётам, я готовился дежурить.
В дни полётов я после дежурства оставался на КП и наблюдал, как мои коллеги уверенно дают команды лётчикам, куда нужно лететь и что делать, с каким креном выполнять развороты, какой занять курс и высоту. Разрешали выполнять задания в зонах дежурства в воздухе и отправляли экипажи на дальние маршруты. И, несмотря на такую напряжённую интеллектуальную работу, расчёт командного пункта ещё успевал попить кофе и покурить.
Я смотрел, запоминал радиообмен, и какие кнопки в какой последовательности необходимо нажимать на нашей аппаратуре. В общем, мысленно я был с ними, а фактически сидел скромно рядом и, наверное, только мешал своими вопросами.
И вот в один из дней свершилось – меня записали на полёты. Дежурить пошёл кто-то другой, а я начал усиленно заниматься предварительной подготовкой к полётам. Постановка задачи на полёты была назначена на 10.00, но я уже в 9.30 был в классе, сидел и смотрел, как постепенно прибывает личный состав полка, назначенный на полёты. Они рассаживались по местам, кто-то мелом на доске писал необходимую нам информацию, другие развешивали карты и схемы, связисты проверяли магнитофон, на который записывались все отданные указания.
Пришёл начальник штаба и другие заместители командира полка, они сели за первые парты класса. Потом зашёл командир полка, и постановка задачи на полёты началась и пошла по заведённому много лет назад порядку.
После вступительной части командира по отработанному годами сценарию по очереди ответственные должностные лица докладывали свою часть общей постановки. Каждое сказанное ими слово беспристрастно записывал магнитофон. Командир периодически делал важные дополнения к словам начальников служб и задавал наводящие вопросы. Перед тем, как сделать замечание, командир нажимал кнопку «пауза» на магнитофоне. Говоривший в этот момент замолкал, так как понимал, сейчас командир скажет что-то конструктивное и важное. Командир говорил и в целях большей доходчивости использовал всё разнообразие русского языка и не только его.
Постепенно очередь дошла до начальника метеослужбы. Он говорил много и основательно об ожидаемой погоде в дни полётов. При этом использовал много научных специфических метеослов. Вкратце его речь можно перевести так: «Метеослужба сделала всё, чтобы погода в дни полётов была прекрасной, поэтому мы ожидаем простые метеоусловия, но это Север, погода здесь изменчива, и летать будем в сложных метеоусловиях». Потом напомнил всем нам, что за окном полярная зима и добавил: «В общем, готовимся к жёсткому минимуму погоды или переносу полётов на резервные дни».
Командир нажал кнопку «пауза» - начальник метео замолчал и тревожно посмотрел на командира. «Ну что ты нам тут рассказываешь - фронты, циклоны, окклюзия. Ты скажи простым и понятным языком - завтра Солнце светить будет или нет?» - требовательно спросил командир. «Солнце светить будет, товарищ командир, но за облаками», - сказал утвердительно начальник метеослужбы. После таких слов, да ещё сказанных очень спокойно и серьёзно, весь зал повалился в хохоте. Командир, отсмеявшись, дал наказ метеослужбе доставать бубен побольше и усердно в него бить для разгона облаков. Потом отжал кнопку «пауза» и постановка пошла более официально.
После постановки задачи все разошлись готовиться к полётам теоретически. Я пошёл на КП и засел за все наши документы: ИПП, ОПП, НПП, КБП и даже НШС. Мои более опытные коллеги засели за чай и с улыбкой смотрели в мою сторону. Иногда они с важным видом давали очень нужные советы, какой ещё талмуд взять для изучения. Потом находили книжку потолще и незаметно подкладывали мне на стол.
Гора литературы росла и грозилась меня полностью завалить. Но тут зашёл начальник КП, который сначала посмотрел на баррикаду из пыльных книг, потом на меня, засевшего в засаде, и сказал: «Инструкции и документы – это, конечно, хорошо, но живое общение ничто не заменит. Поэтому лучше сходи в домик эскадрилий и пообщайся с лётчиками, которые завтра летают. Спроси у них, какие они выполняют задания, что они делают в полёте и какая им необходима информация с земли». В его словах звучал здравый смысл, а так как он ещё и начальник, то также зазвучали и прямые указания. Не теряя времени, я отправился по указанному адресу.
Подходя к двери домика эскадрилий, я услышал за ней какой-то шум, мне бы остановиться, но, я ничего не подозревая, открыл дверь и замер. В коридоре прямо на меня бежала толпа лётчиков, которые перед собой пинали мяч, он катился очень медленно и сильно грохотал. Грохотали также высотные ботинки лётного состава. Присмотревшись, я понял, что вместо мяча они использовали 16-ти килограммовую гирю с отпиленной ручкой. А для большей схожести с мячом на ней мелом был нарисован узор футбольного мяча. Пока я смотрел, а точнее, просто вращал глазами, вдруг из толпы вырвался вперёд, по-видимому, форвард и пробил по воротам.
Оказывается, воротами была входная дверь, и я сейчас стоял в её проёме, а точнее на воротах. Пришлось брать кручёный и очень тяжёлый мяч. В ноги ударило железо, но голкипер устоял. Половина игроков расстроено застонала, видно победа была близко, а вторая половина закричала: «Быстрее подавай, выноси, на меня бей, я тут». В общем, я сам не заметил, как был втянут в эту увлекательную и интересную игру. Сейчас по прошествии стольких лет я думаю, что нашей сборной в случае поражения необходимо тренироваться такими мячами. И чем с большим счётом они проигрывают, тем больше вес должен быть у гири, точнее у мяча. А тем временем наша игра пошла с большим азартом, причём вся абсурдность ситуации как-то пропала, и мы весело бегали по коридору и били по мячу. В результате матч мы закончили вничью - победила дружба.
По возвращении на КП я рассказал о своём общении с лётчиками и в ответ услышал: «О, классно придумано, надо и у нашей гири отрезать ручку, а то, что она зря пылится в углу».
В общем, полёты прошли успешно, без сбоев и накладок и тем более без ОСП, а всё, потому что, подготовка была на высоте.
С годами эта история мной позабылась, было много полётов и дежурств. И надо сказать, что к подготовке все относились серьёзно и только для снятия напряжения иногда что-то придумывали, а вот с фантазией у нас было всё отлично.
Через пару лет на наше КП, наконец-то прибыло новое пополнение. И подошла их очередь готовиться к полётам. Они сидели и читали разные авиационные документы. Я смотрел на них, пил чай, мне было скучно и захотелось что-нибудь посоветовать. Поделиться, так сказать, частицей своего «огромного» опыта. И я сказал им: «Книжки, конечно, хорошо, но лучше лётчиков вам никто не расскажет про полёты. Поэтому сходите и пообщайтесь с ними». Они восприняли эту идею без энтузиазма, но всё-таки решили сходить. А так как ещё плохо знали лётный состав полка, то попросили меня их сопровождать.
Когда мы подошли к домику эскадрилий, я вдруг вспомнил свой первый поход сюда, ну, думаю, насоветовал на свою голову, но за дверью было тихо. Мы открыли дверь, в коридоре тишина, и только из класса раздавались оживлённые голоса. Готовятся к полётам, подумал я, наверное, опять спорят, как нужно летать. Мы зашли в класс и увидели следующую картину.
Все сидели вокруг стола и играли в карточную игру – «Дятла». Причём, кто проиграл и был «дятлом», догадаться было нетрудно. Его нос украшал длинный вырезанный из плекса треугольник с прорезанными по краям меньшей стороны дырками, в которые и была продета резинка, за которую импровизированный клюв держался на голове. Для придания большей схожести с клювом именно дятла к основанию треугольного плекса была приклеена поролоновая губка, выкрашенная в красный цвет. Поэтому, даже ничего не зная о правилах этой азартной игры, любой мог безошибочно угадать её название.
Игра близилась к своему завершению и нас никто не замечал. «Дятел» сидел и спокойно улыбался. Он уже благополучно вышел из игры и угрожающе смотрел на своих партнёров за игровым столом, предвкушая то удовольствие, с которым он передаст, а точнее, торжественно наденет клюв на проигравшего.
Когда мы подошли ближе, нас заметили и спросили: «Играть будете?». «А, где гиря?» - в ответ спросил я. «А мы её сломали», - сказали лётчики и засмеялись. «А потом потеряли?» - спросил я и мы все заржали. А «дятел» ещё и забил плексовым клювом по столу и засмеялся смехом дятла Вуди из диснеевского мультика.
Вот так профессионально, весело и с выдумкой, находя в период подготовки время для снятия стресса, готовятся к полётам настоящие полярные асы. А лётчики НАТО нервно курят в сторонке.