Мира

Да, когда уходит человек, которого любишь и ценишь почти всю жизнь... в 88-ом мы плясали на концерте "Культрева" с Мирой рок-н-ролл, и я тогда решила не уезжать из Тюмени. Хотела поступать на искусствоведение в Питер, поступила в ТюмГУ для пробы, взяла да осталась. В том числе из-за Миры. Потому что - а как уезжать от таких людей?! Потом я жила в комнате в общаге, до меня там жил Мира с женой, и на стене висел его Брейгель. Потом были дружеские попойки-бурагоз, беседы бесконечные, лекции его у нас на филфаке по Блавацкой и др на бережке. Даже если я год не видела Миру, то в др - это закон! - приходила на бережок. Даже когда пошла в кришнаиты, даже когда уехала в Магнитку, приезжала-приходила к нему - старалась прийти. И было обидно, что из-за усталости на работе не смогла доползти прошедшей весной. Зато пришла прошлой зимой на презентацию православных книг, и когда мы с Вовой Богомяковым, Даниилом Сизовым и ещё одним поэтом зашли в аудиторию, Мира изрек "пришел цвет тюменской поэзии". Ну, я там втесалась, конечно, даже не авансом, - случайно. И подошла с ним поздороваться после исповеди его о том, как пришел в православие, и он целовал мне руки, чем смутил изрядно. Когда мне в последний раз кто руки целовал? И не припомню...

Мира был по молодости неотразим: хоть и невысок, но очень ладно скроен. Машуня Кострыгина, подруженция моя по универу, однажды призналась:"Иду - вижу со спины красивый мужик идет! Думаю, неужели в Тюмени есть такие! Посмотреть хоть на него! Обгоняю - а это Бакулин!" Ещё, когда я увлеклась кришнаизмом, мне импонировало, что у Миры есть индусские корни - оттуда его чувственные губы и изысканная линия носа.
Кулинар был превосходный. Готовил нам как-то рыбу великолепно, а его куриные шашлычки на берегу Туры... Ох, стол всегда был великолепен (заслуга и жены, и других матушек-хлопотушек): и в "Русской неделе", и во дворе дома его, где отмечались дни рожденья, когда на бережку уже стало нельзя... Помимо его дружественной щедрости, таланта рассказчика, была в нем щедрость, подкупившая меня на всю оставшуюся жизнь. Ехали мы с ним как-то в автобусе, разговорились, ну и я призналась, что с маленькой дочерью впроголодь живем. Он мне вручил какую-то мифическую по тем временам сумму денег, не задумываясь достав её из кармана. Вот это я всегда буду помнить!!!
Ещё Мира говорил, что я в списке тех, за кого он молится. И жить после этого было вообще не страшно.
Ещё была история на одном из др. Говорит мне: "Ну, вот практикуй свой кришнаизм - ладно, но только пойди на одну уступку - не кремируйся, а? Воспоет иерихонская труба в судный день - а твоё тело не восстанет. Беда!"
Славословия в мой адрес от Миры меня всегда вгоняли в краску, беседы с ним были задушевнейшие. Но больше всего я любила на его днях рожденья песни горланить. Наши нефоры, конечно, ворчали, что с каждым годом приходили к Мире все меньше братвы, всё больше православных, а мне как-то было и все равно: че, православные - не люди, что ли? И с ними можно попеть и по душам побеседовать! И под гармонику наяривали, и а капелла тянули... Конечно, стыдно вспоминать перепой и прочие вещи, от которых мне до сих пор со всех сторон реакции прилетают - а и пушшай летят, да покрепче пушшай всыпют... Но ведь было всё настолько живо и по-настоящему, искренне и дружески, тепло-притепло. Мира для меня живее всех живых. Понимаю: интеллект, писательский талант, но для меня - сначала душа, светлая и живая-приживая... через 40 дней она отправится, куда надо - в синь-небушко, я буду молиться Боженьке, Мирушко, за тебя...