Перестройка 17. Дважды председатель

      

   Изучив бюджет, Олег Сергеевич понял, что дело серьезнее, чем он предполагал. Стало понятно поведение Дядькина и отношение к местным властям населения. Побеседовав с главным бухгалтером, уяснил для себя, что любая самодеятельность и вольности с бюджетом это уголовка, а его соблюдение это прозябание. Наказал ей, что все решения исполкома будут в виде проектов отдаваться ей на подпись и нецелевое использование средств будет ее виной.

- Все они должны быть расписаны в плане в соответствии с назначением, вы будете отслеживать своевременное выполнение его и финансирование. За недостачу и перерасход буду спрашивать с вас. Мне этот документ неинтересен.
- Олег Сергеевич, постоянно возникают нестандартные ситуации, приходится перераспределять средства, потом председатель согласовывает это с райфином, упрашивает районный исполком.
- С райисполкомом нужно работать на стадии формирования бюджета. Если приходится менять на ходу, значит, были недоработки при планировании. Вот бюджетом следующего года я буду заниматься своевременно.
- Олег Сергеевич, это же не предприятие. Здесь не планируют, а спускают, сколько положено, куда положено в соответствии с нормативами и нас не спрашивают.
- Спускают с лестницы, а с документами работают. Что значит, не спрашивают? Есть пределы компетенции.
- Но налоги-то идут мимо нас в район.
- Будем искать доходы исходя из ситуации. Под лежачий камень вода не течет.


   Начальник райфинотдела, мудрый пожилой грек Иселиани Николай Мефодьевич, сразу предупредил, что шалостей с бюджетом он не допустит и это не тот случай, когда можно проявлять инициативу.

- Я вас директоров знаю. Везде ловчить начинаете. Здесь все расписано и обсуждению не подлежит.
- Понятно. А если мы найдем другие источники?
- Другие меня не касаются. На практике всегда получается, что находят в том же бюджете. Но у меня эти трюки не проходят, имейте в виду.


   Председатель райисполкома Думин Анатолий Николаевич, номенклатурный кадр, отбывающий очередной этап в карьере, ожидающий перевода в край или союзную структуру. На год старше Олега Сергеевича, подчеркнуто вежливый, всем своим поведением олицетворяющий стабильность и спокойствие. Вообще не понял о чем речь. Какие источники и главное зачем?
   Понятно. Будем искать резервы. Олег Сергеевич был уверен, что они есть. Особенно когда стал изучать обстановку с самодеятельностью. В первую очередь временные базы отдыха, затем сфера обслуживания. И частный сектор на побережье.
   Он помнил, как однажды приехав на отдых диким способом, ходил по поселку с ребенком в поисках пристанища всего на одну ночь. Жена в это время караулила вещи на пляже. Все было занято, даже виноградники во дворах на ночь отдавались под ночлег на раскладушках. Но ему и в этом отказывали из-за ребенка. Потом одна торговка на местном рынке сжалилась, но это было у черта на куличках.
   Здесь не нужно вводить никаких налогов. Просто обязать оплачивать затраты. Если на домовладение по норме полагается определенное количество воды и вывоз определенного объема мусора, почему его хозяин потребляет в десятки раз больше? Ничего не сваливается с неба, это ресурсы всего населения. То же с электроэнергией, дорогами и продуктами. Поэтому местный врач и учительница не успевает приобрести детям молоко. Пока она на работе, отдыхающие разносят прилавки при опять-таки нормированном завозе.
    Это Олег Сергеевич знал по себе, его жена, работая врачом, иногда сутками, постоянно жаловалась. Самому ему заниматься покупками времени не было. Местные от этого звереют. Однажды она пришла расстроенная и сказала, что не выдержала в магазине, когда там сказали про жену председателя, которая не стоит в очередях. Когда попыталась опровергнуть, ей не поверили и обвинили в угодничестве и стремлении выслужиться. Депутатом тетка захотела стать, не иначе.

   Начал с баз. Оказалось, что в исполкоме нет их списка. Все эти базы располагались на побережье на временно отведенных местах без соблюдения требований по обустройству, которые предписывались регламентом для постоянных предприятий. К ним не применялись никакие нормы и существовали они благодаря тому, что контролирующие и надзорные органы и службы их «не замечали». В самом деле, много ли вреда окружающей среде  может нанести одна базенка на 50-100 человек? И много ли затрат требуется от муниципалитета для попутного вывоза продуктов их жизнедеятельности на местный мусорный полигон? 
   Немного. Если одна. А если двести, то получается, что их вместимость превышает емкость всех законных объектов отдыха. А те, между прочим, внесли в инфраструктуру территории долевое участие и постоянно вовлечены в поддержание побережья в надлежащем порядке, участвуют во всех мероприятиях и платят налоги. Кроме того дают сотни рабочих мест для местных жителей. Временные же привозят на сезон своих работников, принимают только своих людей и кроме головной боли от них никакого проку.
Проверка на местах показала, что все они существуют соизволением председателя путем его резолюции, наложенной на письмо просителя. Письмо это не зарегистрировано, хранится на базе в единственном числе. Выявленным вручили предписания явиться в исполком для заключения договора.
   Потянулись первые просители со всех концов края и страны по поводу продления работы на предстоящий сезон. Поначалу с бутылками и предложениями уютно провести время. От крупных предприятий и учреждений приезжали уполномоченные, от некоторых непосредственно директора.
   Впадали в ступор при сообщении, что председатель не пьет, не берет, «договариваться» не соглашается.
   

   После того как провели инвентаризацию баз, посчитали вместимость каждой, применили к ним пропорционально численности нормы, приходящиеся на жителя города или села в зависимости от расположения. Помножили это на число курортных дней и получили сезонную сумму затрат.
   Издали соответствующее постановление исполкома о внесении долевого участия в виде денежных средств, предварительно согласовав его на сессии. Следующим документом был принят план расходования внебюджетных средств на нужды территории. По сути это был план развития, позволяющий закрыть проблемы, на которые район не выделял средств.
   Надо сказать, что все эти базы попали сюда не случайно, у каждой из них был покровитель или опекун, который внедрял их через вышестоящие органы и организации.
   Эти чиновники и начали обрывать телефоны. Сначала сами, потом через райисполком или силовые ведомства. У Олега Сергеевича для всех был один ответ.

- Ничего не могу поделать, это решение городского Совета народных депутатов. Я исполнитель.

   Думин пригласил его и попросил отнестись к некоторым снисходительнее.

- Не могу, это не мое решение.

- До вас этой схемы не было. Неужели нельзя внести коррективы?

   Олег Сергеевич посоветовал распространить этот эксперимент на весь район. Даже при половине намеченных сборов средств окажется вдвое больше, чем заложено в бюджете. Кому от этого плохо? Те же отдыхающие получат лучшие условия, а местные не будут ущемлены.
    Ему возражали, что палка о двух концах. Сейчас никто не видит эти базы. Как только начнем брать с них деньги, сразу выяснится, что нарушаются всевозможные нормы и лавочку прихлопнут.
   Нужно разработать условия, которые допускаются для временных баз и лагерей труда и отдыха. Да, придется поработать санэпидстанции, пожарным и прочим силовикам и контролерам. Не беда, они на этом поле много лет пасутся, занимаясь вымогательством. Поработают теперь на законных основаниях. Зато за лето можно обеспечить вторую очередь водоснабжения, кого-то подключить к очистным сооружениям. Прихлопнуть тех, кто не хочет играть по нашим правилам.

   На границе района располагалась уютная бухта Интал. Решением крайисполкома в ней создано шесть участков для предприятий краевой столицы, фактически выведенные из юрисдикции местного Совета. На них действовала их городская управляющая контора во главе с заместителем горисполкома. Полторы сотни баз.
   Олег Сергеевич думал над этим вопросом. Сейчас за все хвататься невозможно. В этом году нужно обкатать на неорганизованных заезжих одиночках, на следующий год добраться и до них, подготовившись основательно. В структуре советских органов «вассал моего вассала – не мой вассал». Будучи начальством для райисполкома, крайисполком не мог вмешиваться в дела местных советов. Он, конечно, не церемонился и решал свои вопросы через райисполком, но отдельно взятый местный совет имел возможность не подчиниться, особенно незаконным требованиям.
   На этом легко свернуть шею. Не только свою. Но почему у нас должна быть управляемая ими территория? Тогда пусть отдают в наше управление несколько кварталов своего города. Логика здесь одна.
Понятно, что с райисполкомом конфликтовать себе дороже. С другой стороны лишнего у них все равно не выпросишь, а свое надо вырывать из глотки.
   Тем более имея такое хорошее прикрытие как Совет народных депутатов. Сейчас формально за его решения спрос не с него, пока он не является председателем. Нужно успеть напринимать таких решений, которые потом трудно будет отменить, и, наоборот, удобно развивать. Это должно стать заделом на дальнейшую работу. А опасность слететь всегда есть, что же теперь не работать? Олег Сергеевич не стеснялся и открыто выражал свою точку зрения и в приватных беседах с начальством и на публичных районных мероприятиях.

   За месяц до открытия сезона началась компания по заключению договоров. Она охватывала не только базы отдыха, но и отдельных предпринимателей, хотя слово это тогда носило еще негативный характер. Последним установили ежемесячную плату в размере двухдневного дохода.
   До 15 мая предписывалось всем предъявить места работы для проверки комиссиям, состоящим из специалистов по охране окружающей среды и санитарному порядку и внести средства на расчетный счет исполкома.
   Параллельно разрабатывались планы по развитию населенных пунктов в соответствии с ожидаемыми объемами долевого участия. Государственные предприятия не всегда можно было задействовать, не отвлекая производственные силы без ущерба для собственных задач. Зато они имели возможность выделять материалы и технику. Некоторые из них поняли выгоды начинающего набирать обороты кооперативного движения. Создали при организациях участки, которые могли работать как на собственные нужды, так и на сторону. Проще говоря, это был способ перетекания денег из государственного кармана в личный. В то время кооперативы налогами не облагались.
   Олег Сергеевич заключил договоры с карьерами и транспортниками по добыче и поставке инертных материалов; с дорожниками по нарезке и отсыпке дорог. Одновременно с курортным сезоном началось строительство дорог в селах, которые об этом и не мечтали. Правда дефицитный асфальт больше укладывался на внутригородских уличках и переулках, не входящих в обозримом будущем в планы работы государственных  дорожников.
   Через связистов удалось заказать три ретранслятора, они же обязались установить их в наиболее крупных селах. Так на исходе двадцатого века жители процветающего курортного юга страны получили телевидение. Вместе с тем возник запрос на телевизоры, которые, как и все в Союзе к тому времени было в большом дефиците. Пришлось заниматься торговлей. Управляющий Курортторгом, бывший министр какой-то республики, направленный в район в ходе ротации торговых кадров после расстрела «Железной Бэлы», боялся всего на свете, и решать с ним что-то за пределами регламента было сложно. Он даже не хотел принимать в свою сеть дефицитные товары, добытые путем договора с торговым флотом, взамен горной территории, выделенной тому для подсобного хозяйства.
   После окончания учебного года пошли с заявлениями льготники на получение дров. Это ветераны войны и интеллигенция - учителя, врачи, работники культуры. Директора леспромхозов наотрез отказывались заниматься этим, пока не выполнят годовой план. Поэтому в горных заснеженных селах школы, амбулатории и их работники получали дрова после Нового года.
   Олег Сергеевич решил поломать традицию. Выяснил, в чем нуждается персонал леспромхозов и выкрутился на удивление просто. В свободной продаже не было табачных изделий, и отсутствовала туалетная бумага.
   Договорился путем обмена на путевки в дома отдыха, пансионаты и пионерские лагеря на табачной фабрике на получение некондиционной продукции по сниженным ценам. Фабрика актировала ее на стадии полуфабриката и выдавала сигареты в неразрезанном виде пучками. Охапка двухметровой «Примы» в пять пучков уходила за машину дров.
   Так же приобреталась туалетная бумага. Кто помнит, она была серого цвета, возможно упаковочная. Тоже в рулонах двухметровой длины, которые потом счастливый обладатель для употребления нарезал в необходимый размер.
   Вообще, дефицит был делом привычным. Товары не покупали, а «доставали». Их не завозили в магазины, а  «выбрасывали». Сейчас не понимают ностальгии советских людей по прошлой жизни. Все просто. Она давала гораздо больше поводов для счастья. Урвал ботинки, купил пальто, помаду, духи, паштет, презервативы – каждый отдельный случай это неподдельное счастье
   Повышенное счастье достигалось через специальные магазины «Для новобрачных». Так и назывались. Олег Сергеевич, забыв про принципы, по знакомству жены купил в таком магазине кожаное пальто. Целый год оно висело, распаляя аппетиты жаждущих, у молодоженов на него не было денег. Цена такая, что или свадьба или пальто.
   Для ритуальных случаев в этом магазине продавали по специальным талонам ткани. На похороны полагалось определенное количество белой, красной и черной ткани по специальным талонам, которые выдавались в исполкоме. Для тех и других там же давали талоны на водку. Независимо от количества участников выделялся ящик. «Сухой» закон уже сходил на нет, просто спиртное было в дефиците, а самогоноварение преследовалось.

   Открытие сезона сопровождалось бурной деятельностью всего обслуживающего спектра услуг. Это принимающие отдыхающих частники, до которых не доходили руки, и не было соответствующей законодательной базы. А главное отсутствовали в необходимом количестве контролирующие органы. Милиция в сезон своими силами обеспечить правопорядок не успевала, ежегодно присылали курсантов ВУЗов МВД из других регионов, чаще Узбекистана.
   Попытки выборочно путем рейдов выявить нарушителей выглядели порой анекдотично и на них махнули до поры до времени рукой.
   Домовладельцы, чаще всего представители армянской диаспоры быстро превращали встречу в базарную склоку, звонкие женские голоса глушили любые попытки власти, а квартиранты объявлялись родственниками. «Родственники», почему-то курносые и светловолосые поспешно разбегались, и установить их личности было невозможно.
   Зато шашлычники, как правило, принадлежащие тоже к этому же активному народу, особо не сопротивлялись. Объявленная плата для них была пустяковой, они с гордостью показывали договоры и квитанции.
   С идейными противниками расставаться с деньгами Олег Сергеевич за отсутствием времени не церемонился.
   На въезде в город стояла такая точка. Если большинство обходилось мангалом и бачком воды для отмазки от санинспектора, то здесь все разворачивалось по-взрослому. Сначала мангал, потом навес, скамьи и даже генератор, работающий от водопадика из ближайшего ручья. При проверках владелец просто сбегал в лесок, бросая на произвол судьбы заведение и клиентов. Отсиживался, пока не минует опасность. Все знали кто это, но ухватить за руку не могли. Работник исполкома, юрист не хотел выдавать соплеменника, уверяя, что совладать с ним невозможно. Предлагал Олегу Сергеевичу попробовать лично.

- Я и пробовать не буду, решу это попутно, но кардинально.

   Однажды, выезжая на сход граждан в одно их горных сел, поручил юристу положить в багажник канистру бензина. Просьба не удивила. В условиях дефицита горючего частенько приходилось выручать малоимущих граждан.
  Проезжая мимо неуловимого шашлычника, остановился. Зная председательскую машину, хозяин рванул в кусты. Докричаться до него не удалось. Клиентов на тот момент не оказалось. Приказал юристу достать канистру и облить строения, благо вокруг все было вытоптано, а зеленые джунгли поджечь немыслимо. Юрист не поверил своим ушам, решил, что это такая шутка.
    Олег Сергеевич, плеснул бензин на площадку, поджег и оставил юриста на месте следить, чтобы не приключилось беды. Заодно выявить нарушителя и заставить его привести в порядок участок. В противном случае это будет сделано за его счет, включая восстановление зеленых насаждений.

   Молва на месте не стоит. Все уклонисты в течение недели пришли с заявлениями, заключили договоры. Пострадавший одним из первых. Сказал, что собирался раньше, но не было времени.

- А бутылкой меня весной соблазнять время нашлось? И теперь тоже.
- Зачем так? Бутылкой из уважения, так всегда было. К нам по-хорошему и мы по-хорошему. У нас так не принято. Я по делам отошел, а ты пожар делал.
- Как здесь принято буду устанавливать я. Твой взнос сотая часть сгоревшего имущества. Несолидно деловому человеку прятаться в кустах. В следующий раз привлеку к ответственности за причинение ущерба экологии. Сейчас изучай правила, подписывай договор и наводи на участке порядок.

   В центре городка стояла автостанция. Автобусы останавливались надолго, пассажиры, стремящиеся к морю, ошалевшие от длинной дороги, жары и голода рыскали в поисках развлечений и еды. Единственный буфет общепита предлагал сморщенные пирожки с неизвестной датой, неопределяемой начинкой и лимонад.
   Под стенами автовокзала пристраивались бабушки с зеленью, душистыми домашними пирожками, фруктами и овощами. Многое из этого ассортимента проезжающие северяне видели впервые в жизни. Бабушек было немного, иногда их предложений не хватало даже на один автобус. Выносить на продажу большие запасы не позволяли законы. Они вообще не позволяли бабушкам торговать. Торговать могли только учреждения советской торговли. А бабушки, родившиеся при советской власти и всю жизнь на нее отработавшие, выйдя на пенсию, сразу становились пережитком прошлого. Естественно дореволюционного. Будучи колхозными пенсионерами, они не имели достойной пенсии. Зато появилось время, которое позволяло компенсировать трудом «заботу» о них государства. Государство же, раз и навсегда определившее уровень жизни граждан, расслабляться не позволяло и пресекало всякую самодеятельность на корню.
   Остатки здравого смысла в госструктурах допускали частную инициативу в личном хозяйстве, но стремление все ранжировать и контролировать сводило на нет любые послабления.
   В итоге по всей стране шла война, несмотря на неравенство в ресурсах. С одной стороны государство с его драконовскими законами, милицией и «Моральным кодексом строителя коммунизма», с другой неорганизованные партизанские отряды без оружия, идеологии, обладающие только мотивацией. И это единственное, что делало войну бесконечной. По большому счету мотивация и завалила это бестолковое государство со всей его мощью, спецслужбами и всесильными учениями. По сути бабушки смели ядерную державу.
   В позиционных боях против бабушек пришлось принимать участие и Олегу Сергеевичу.
   Еще до его прихода на эту должность в городке построили колхозный рынок со всеми атрибутами уличной торговли. Здесь была администрация, лаборатории, оборудованные торговые места. Поначалу предполагалось брать за них умеренную плату. Народ не пошел. Плату отменили, но бабушки предпочитали цивилизованным формам торговли тайную, сопряженную с опасностью быть оштрафованными.
   Стоял этот рынок в стороне от центральных улиц, и знали о нем только его устроители. Местному населению он был не очень и нужен, торговать особо нечем, а посторонние его просто не видели.
   Бойким местом для торговли на вынос оставалась автостанция. Но бабушки своим присутствием и деятельностью портили благостную картину «развитого социализма». Партия, его построившая и ревностно охранявшая свои завоевания смотреть на все эти безобразия равнодушно не могла.
   Секретари горкома и другие высокие начальники, проезжая по центральной улице мимо автостанции обязательно звонили в исполком и строго вопрошали, когда на автостанции будет наведен порядок. Об этом также постоянно спрашивалось на всех партхозактивах. Никого не интересовало состояние дорог, отсутствие связи, телевидения и молока. Но вот бабушки всем были как бельмо на их сиятельном глазу.
   Заместителю Юрию Михайловичу Литвинову, убежденному коммунисту, человеку очень ответственному было поручено держать этот вопрос на контроле.
   Отныне нередко можно было наблюдать интересную картину. После звонка начальнику, бравому майору курдской национальности с крашеными усами, наряд милиции на УАЗе с сиреной и мигалкой летел на автостанцию. Часть бабушек успевала спрятаться, часть пыталась спасти товар. Архаровцы налетали, хватали их вместе с мешками и везли на рынок. Выгружали возле ворот, после чего те, продолжая ругаться, тащились с мешками и узелками назад к автостанции. Им не мешали, наряд задание выполнил. Горожане веселились. Майор психовал.
   В обязанности Юрия Михайловича, входил контроль обеспечения льготников всех категорий. С его беспокойной натурой и ответственным подходом работал он на износ.
   В одной из «хрущевок» жили две престарелые бабушки. Получали маломальские пенсии и старались никому не докучать. О них не вспоминали пока они не перешли в категорию долгожителей. Когда одной из них стукнуло девяносто, а второй до этого не хватало одного года, Юрий Михайлович решил проверить их жилищные условия. Ему не открыли. Соседи сказали, что бабушки ни с кем не общаются, из квартиры выходят раз в два-три дня, держась одна за другую в магазин, больше их во дворе не видно. Помощь отвергают, хотя некоторые предлагали, видя их состояние.
   Юрий Михайлович попросил продавца ближайшего магазина, как только они появятся позвонить ему в исполком. Через неделю сделал попытку снова навестить их, безрезультатно. Продавец сказала, что не видит их уже с месяц. Вызвали милицию, взломали дверь и обнаружили двух покойниц, каждую на своей кровати. Сколько они пролежали, неизвестно. Вещей в однокомнатной квартире не было. Старый кухонный стол с ящиками, в которых вместо посуды и еды были бумаги. В основном письма еще довоенной поры и личные документы, из которых стало понятно, что бабушки были аристократического происхождения, из старых революционерок, почти всю жизнь проведшие в лагерях. Соседи рассказывали, что появились они лет тридцать назад, купили завалящую халупку возле речки. После объявления этой зоны затопляемой, домовладения запретили эксплуатировать, жильцов расселили.
  У обеих были пролежни, крайняя степень истощения и черви в постелях. Никто не соглашался обряжать. Пришлось Юрию Михайловичу возиться со своим другом. Так и похоронили.
   В следующий раз он со смехом рассказывал, что пришлось одинокой бабушке колоть дрова. Приехал проверить, как ее ими обеспечили. Та вынесла колун и бутылку самогона. Отвертеться не удалось. Смех был грустный.
- Тебя послали, вот и коли, а то навезли чурок, что я с ними делать буду? - сказала полоумная бабка и закрыла ворота изнутри.
   Убедить ее, что он начальник не удалось. Стращала председателем.
   
   Работа в исполкоме местного Совета это не восседание в креслах и не стояние на трибунах, это, прежде всего работа с живыми людьми, требующая импровизации. Люди разные, бывают и ненормальные. 
   Однажды на выходе из здания какой-то молодой человек спросил Олега Сергеевича куда он едет и попросил подвезти попутно. День был жаркий, ждать автобус утомительно. Дорогой завел разговор, вначале мирный, потом в голосе появилась агрессия, речь стала замедленной, затем вовсе потребовал везти его куда прикажет. При этом угрожал и ссылался на уголовных авторитетов.
   Олег Сергеевич остановился и попросил его выйти.  Тот с перекошенным от злобы лицом замахнулся. Но в машине удара не получилось, помешал потолок. Олег Сергеевич замахиваться не стал, врезал тому правой рукой от души локтем и кулаком. Крови вылетело столько, что лобовое стекло с пассажирской стороны и панель приборов залило полностью. Проворно выскочил из машины, намереваясь вытащить пассажира, и разобраться с ним как следует. Но тот оказался неожиданно  прытким. Пока Олег Сергеевич обегал машину, он выскочил и, перемахнув ограждение какого-то пансионата, уже чесал в гору во все лопатки. Похоже, наркоман, принявший дозу, которая дошла до него уже в дороге.
   У Олега Сергеевича через час назначено совещание, а потом нужно было куда-то с заместителем ехать, поэтому машину пришлось отмывать Юрию Михайловичу. Что он и делал, загнав ее в укромное место, укоризненно заметив, что председателю не к лицу такие методы. Лучше совсем не нарываться, чем потом расхлебывать.
   В другой раз к нему на прием пришла женщина с грудным ребенком. Она приехала к мужу с тремя детьми, а тот от нее сбежал. Пришла требовать жилье, работу и мужа. Через пару часов вышла из кабинета со старшими по их просьбе, оставив грудного на столе, и не вернулась.
   Пока ее искали, пока решали, как поступить, с ребенком водились по очереди. Кто-то распустил слух, что это ему принесли собственного ребенка. Знакомые веселились.
   Женщина все же своего добилась. Удалось пристроить в пансионат, в котором до побега работал муж, устроили горничной, дали служебное жилье. В нем раньше работал Олег Сергеевич, знакомство пригодилось. После этого она вскоре родила еще двойню неизвестного происхождения. Муж так и не вернулся.
   История повлияла на семейные обстоятельства Олега Сергеевича. Работая в пансионате он стоял на очереди на получение жилья. Жена стояла на льготной очереди как молодой специалист. В пансионате сдали в эксплуатацию дом, подошла очередь на получение квартиры. Все это время Олег Сергеевич жил в приспособленном помещении старой больницы. В бывшей операционной с высокими потолками и кафельными стенами. Когда пришло извещение, к нему на прием пришла эта женщина и со слезами на глазах рассказала, что ее выселяют с пятью детьми из пансионата. Единственная возможность получить квартиру в новом доме это уговорить его отказаться, тем более что он там не работает.
   Право получения жилья за Олегом Сергеевичем сохранялось, так как он из пансионата ушел переводом на выборную должность и впоследствии направлялся на другие места работы переводом по распоряжению вышестоящих инстанций. Отказываясь добровольно лишался очереди. Оставалось надеяться на очередь жены, авось выстрелит.
И, посоветовавшись с женой, все-таки отказался. Счастливая многодетная мать, не выходившая два дня из приемной, сама увезла его заявление с отказом в ее пользу.

   Наступил день совместной встречи кандидатов в депутаты по свободному округу.
 Олег Сергеевич приехал один, без доверенных лиц и групп поддержки. На это мероприятие его график позволял затратить не больше двух часов. Зато его соперник в духе времени прибыл со свитой человек из двадцати. Зал на триста человек был наполовину пустой. Демерчи и Тишкова поднялись на сцену и представили под жидкие хлопки молодого претендента. Фактурный парень, современно одетый, напоминающий обликом Александра Абдулова, величаво поклонился залу и вопросительно посмотрел на своих покровительниц. Они пригласили подняться на сцену Олега Сергеевича. Тот отказался, сказав, что не понимает статуса собрания. Это не сход граждан, в котором бы он участвовал как официальное лицо. Поэтому почетные места должны занимать инициаторы собрания. И, вообще, предложил сначала высказаться избирателям, чтобы определить круг насущных вопросов, а потом каждому из кандидатов ответить на них. Что касается программы, то он ее не готовил, при необходимости ответит по ходу выступления.
   Демерчи стала настаивать на своей точке зрения. Сначала изложение программ, их обсуждение и потом ответы на вопросы. Большинством голосов прошло ее предложение.
   Педиатр встал за трибуну, поблагодарил присутствующих и минут двадцать читал программу пока, люди не начали хлопать. Оратор смутился, скомкано закончил речь. Вскочила возмущенная Демерчи, обвинила всех в невежестве, сказала, что жизнь в кои-то веки дает возможность взять судьбу в свои руки, а мы от нее отказываемся. Посыпались выкрики с мест, захлопала входная дверь, некоторые стали выходить.
   Олег Сергеевич поднялся на сцену.

- Товарищи! Если уж мы собрались здесь стараниями команды моего партнера, то лучше провести это собрание с пользой для дела. Мы выслушали обстоятельную программу одного кандидата. Что касается меня, то я ничего сочинять не хочу, а своей программой на этой должности считаю план мероприятий, составленный по наказам избирателей и утвержденный на сессии народных депутатов. Он касается всего Совета, а не только одного округа. По нему и буду работать. Отдельных пряников своим избирателям не обещаю, ибо это будет несправедливым по отношению к другим. Предлагаю перейти к вопросам, как общим, так и конкретным к каждому кандидату.
   Вопросы начали задавать педиатру, поскольку он в программе наобещал решить все проблемы. Потом на каждый вопрос приходилось отвечать Олегу Сергеевичу. Первый вопрос о том, как он будет выводить ракетную часть, и упразднять ее полигон.

- Я как врач понимаю степень опасности, обосную это требование соблюдением санитарных норм и направлю запрос в райисполком. Обещаю решить в кратчайшие сроки. Не понимаю, почему это не сделано до сих пор.
- Что на это скажет председатель?
- Мне, собственно говоря, и сказать нечего. Обосновать такое требование проблематично. Мы с депутатами сумели прорваться на ракетную точку во время учений. Даже посмотрели, как проходят совместные учения с Дальним Востоком через всю страну. Впечатлило. Повстречались с командующим войсками генерал-полковником. Дело в том, что даже краевая СЭС не имеет оборудования для определения радиации. Оно имеется только у военных. Генерал посмеялся, дескать, кто же сам на себя вам компромат выдаст. А если серьезно, то само расположение части является военным секретом, который разглашать никто не позволит. Воевать с нашей непобедимой армией сложно.
   На вопрос как он будет работать, если не пройдет в депутаты, Олег Сергеевич ответил, что он работает, не являясь депутатом. Это удобно. Он выполняет решения, которые не принимал. А участвовать в подготовке ему никто не запретит. Зато ответственность вдвое меньше. Жаль, что сейчас закон обязывает совмещать председательство в обоих органах. Если не изберут, вернется на прежнюю работу.
   Его оппонент за месяц обязался обеспечить водой горный район, что не делается уже много лет. Почему он не хочет? Ответил, что в планах работы районного водоснабжения обозначен срок в два года. Под это выделены средства, фонды, ведутся изыскательские работы. Технология требует определенной последовательности. Все другие обещания не считает серьезными. Хотелось бы пояснений. Основания, средства, возможности. Своей задачей в этом вопросе считает контроль выполнения объемов и сроков подрядчиками.

   Кто-то заметил, что не время затевать чехарду со сменой начальников. Этот только разобрался и начал хоть как-то шевелиться. А так будем то с армией сражаться, то сказки слушать, с которыми нам Светлана уже месяц поквартирные обходы делает.
   Мероприятие превратилось во встречу избирателей с председателем исполкома. Когда он стал отпрашиваться, Демерчи попыталась продолжить ее со своим кандидатом, но народ просто стал выходить. Ее пламенные призывы никого не вдохновили. У людей были свои дела.

   Это была его единственная предвыборная встреча. На прошедших через месяц выборах Олег Сергеевич победил с результатом восемьдесят четыре процента, а на ближайшей сессии стал председателем Совета.