Бим и Джек

 Несмотря на свой, такой милый и ангельский внешний вид, более вредного и упрямого существа, чем наш новый сожитель, надо было ещё поискать. Казалось, что это само совершенство, идеал красоты, потомок известных королевских кровей, указанных в родословной аж до седьмого колена.
 И угораздило же нашего Бима, с такой-то родословной, родиться собакой в невинном обличье спаниеля. Как истинному английскому аристократу, предназначение которого бегать в далёких лесах в поисках дичи или поднимать стаю уток на крыло в глухих плавнях, тесновато жилось ему в шикарной квартире предыдущих хозяев... Возможно, они и приобрели-то его себе, наивные, именно за этот обезоруживающий взгляд карих очей и мягкие, почти пушистые уши, длиннее, чем у кролика.
 От кого и за какую сумму денег он к ним перекочевал, выяснить до конца так и не удалось, да это было уже и не важно. Для разминки или, вероятнее всего, от скуки, в отсутствии очередных хозяев, Бим сгрыз им всю обувь, а она была, конечно же, итальянская. Потом, видимо, войдя во вкус всего импортного, перешел на фигурные ножки югославской мебели.
 И вот так же, за сто рублей, как попугай из зоопарка в одной из известных миниатюр Геннадия Хазанова, Бим и перекочевал в наш двор. Как и хазановский попугай, он тоже на достигнутом останавливаться не собирался. В свою первую ночь на новом месте, оставленный во дворе, так сказать, присмотреть за порядком, он умудрился выкопать большую скамейку, только за день до этого вкопанную хозяином!
 А потом у нас во дворе наступил День сурка: на протяжении двух недель, каждое утро начиналось с "установки" скамейки на ее положенное место. Вот из-за этих-то событий или, может быть, в попытке разорвать этот заколдованный круг, вынуждены мы были нашего чистопородного охотника подселить к Джеку - так сказать, в хозяйские хоромы.

 Джек тогда вообще изменил все наши представления о кошках. Как он к нам попал, тоже та еще история... Оказалось, что на момент вселения в наш собственный дом, на чердаке уже проживала другая семья, и семейство это рода кошачьих. Непонятные личности, штук этак с пять, и один у них такой мордастый, с рожей наглой. Оно-бы всё может и ничего, может, и срослось бы даже как-то, но оказалось, что у них там на чердаке были свои планы на ближайшую ночь, которые резко расходились с нашим желанием выспаться. Оставался только один выбор - либо мы, либо они.
 Выставив тайные дозоры и выведав на протяжении следующего дня все дикие кошачьи тропы во дворе, мы перешли в наступление. Не постеснялись наглухо и основательно забить деревянными досками главный вход во вражеское логово.   Незаметно наблюдая через занавеску в окне и заранее злорадствуя в душе, при виде озабоченных соседей во главе с мордастым были неприятно удивлены тому факту, насколько же быстро они отодрали от стенки наши ежовые, крест-накрест сколоченные защитно-оборонительные сооружения. Наступившая ночь, конечно, снова прошла по их распорядку, включая эксклюзивный  концерт...
 Рассвирепев в этот раз уже не на шутку, мы пошли ва-банк. Вход в кошачью штаб-квартиру был наглухо замурован на кирпич с цементом.
"Ребятки, никто уже больше никуда не идет, концерт закончен":-подумали мы.
А никто никуда уже больше и не шел. Котячье семейство объявило нам вендетту по-корсикански. Бывшие соседи сверху в ответ превратили наши входные двери в свой общественный туалет. Потихоньку к ним на помощь подтянулись и все их родственники со всего района - не хватало только таблички М и Ж. Стояла вонь, как в лучшие времена у провинциального привокзального туалета.
 Вот же пакостное создание! В наших головах закралась мысль, что Шариков из Булгаковского «Собачьего сердца» был не так-уж то и не прав. И вот что вы прикажете делать? Разлить валерьянку у входа в собственный дом, а потом их всех, как Шариков, передушить?
 При всей этой нашей, мягко скажем, нелюбви к этому, как опять-таки выразился Булгаковский герой, "вредному животному", послушались мы тогда совета нашего соседа - мол, клин клином вышибают. Сосед предложил нам за ненадобностью своего Мустафу - чернющего, как смоль, жирного котяру, который из единственного что умел, так это лежать поперёк дороги у всех проходящих по комнате. Наверно, он был по духу дальним родственном Монморанси ("Трое в лодке..."). Отныне, куда бы ни ступала нога человеческая в этом доме, это был обязательно Мустафа или, как минимум, его хвост. Это был не кот, а какой-то садомазохист. Правда, общественный туалет во дворе закрылся. Сосед оказался прав.
 Сюрприз, который нам вскоре преподнёс Мустафа, мы обнаружили у него в корзине. Вернее, сюрприз мы вначале услышали. Это был тонюсенький писк пяти крошечных слепых котят, которых одним ранним утром Мустафа вскармливал своей мускулистой грудью.
"Еще один претендент на Нобелевскую премию", - подумали мы. А мы ещё всё удивлялись, надо же такой жирный!
Котята были похожи на маленьких пушистых плюшевых пупсиков, но один из них был особо забавным, он смахивал на маленького полосатого тигрёнка. Вот так и появился у нас Джек. Хотя имя своё он получил немного позже, после удачного расселения всех своих кровных братьев и сестёр по соседским дворам. Мустафа за это на нас сильно обиделся (или обиделась) и тоже исчез или, правильнее сказать, исчезла в неизвестном направлении. Так бы и остался ещё безымянный котёнок один в доме, но в хозяйском дворе уже наступил День сурка.

 Бытует в народе молва, что, мол, живут они, как кошка с собакой. Как это ни странно, но первый контакт противоборствующих сторон получился относительно спокойным. Хватило у Бима его собачьего ума сразу понять, что Джек - лицо в доме неприкосновенное. Котёнок, которому было-то всего недели три от роду, тоже ещё не догадывался, какие трудности его вскоре ожидают.
 Всё стало ясно во время ближайшего завтрака, а вернее, уже при раздаче утреннего провианта. Все жители нашего дома, приглашенные на первый совместный завтрак, получили свою нормированную «пайку», но дальнейшие действия произошли так стремительно, что мы не успели даже глазом моргнуть. Бим, не теряя ни секунды времени, мгновенно уничтожил содержимое своей миски и, недолго думая, легким движением оттолкнув конкурента в сторону, заодно сожрал на десерт и его «пайку».
 Тяжелые тучи начали сгущаться над Джековской миской. Если до этого рокового завтрака никто не мешал ему совершать ежедневный котячий намаз перед миской с едой, то теперь в доме появился грозный конкурент. Котёнок смотрел на всё происходящее с ужасом. Конфликт на кухне стал набирать обороты.
 Отныне, чтобы хоть как-то разрядить обстановку в доме, харчеваться нашему котику приходилось на кухонном шкафу. Бим, всё ещё пытаясь добраться до Джековской миски, прыгал около шкафа вверх-вниз, как теннисный мячик от пинг-понга, ну а котёнок, надувшись от важности, смотрел теперь сверху вниз на скулящую от обиды, прыгающую собаку, уничтожающе-отсутствующим взглядом.
 Кстати, кормов для животных тогда еще не было, и Джек наш лузгал суп с костями не хуже собаки. Может быть, именно от такой собачей еды или, может, так на него Бим подействовал, но морду-лицо он себе там на шкафу за пару месяцев тоже неплохую наел.
 Говорят, что чужие дети быстро растут. Вот и из нашего, когда-то крошечного слепого котёнка, потихоньку сформировалась маленькая копия полосатого бенгальского тигра, а уж по характеру - так точно!
Заметив, что наш Джек превратился из маленького пупсика в отважного бойца, решили мы восстановить статус-кво на кухне. Вернули его обеденную миску со шкафа на пол. Джеку эта идея явно не понравилась, но он сообразил, что против местной власти сильно не попрёшь и что сегодня свою миску придётся отважно защищать. И вот тут-то и приключилось самое интересное в нашей истории.
Кот в этот раз, вместо привычного намаза перед едой, внимательно следил за действиями собаки. Бим решил было по своей наивности, что, наверное, снова всё вернулось на круги своя. Ну, а с Джеком прямо на наших глазах стали происходить невероятные перемены. Он раздулся как рыба-шар до громадных размеров и занял исходную позицию бойца-каратиста. Не обращая никакого внимания на внешние метаморфозы соседа по миске и уничтожив одним махом содержимое своей, Бим отважно ринулся в сторону конкурента.
 Сама схватка была коротка и происходила в полной тишине. За нарушение границы Бим молниеносно получил такую серию ударов в ответ, да выставленными, острыми, как лезвие бритвы, когтями, да с обеих сторон, да по красивым карим собачим очам, что следы этого "столкновения миров" ему пришлось носить на себе потом всю свою собачью жизнь. Это было похоже на сцену схватки отважного Джеки Чана с врагами. Джек лишь окончательно подтвердил правильность выбора своего имени. Сдувшись после драки до своего обычного размера он как ни в чем не бывало приступил к своему обычному намазу перед полной миской. Бим же еще долго плакал и жаловался нам на Джека...
Но с этого дня в доме наступила полнейшая тишь да благодать.