Ё и Е сидели на трубе

Детство - пора раздумий.
Времени у ребёнка вагон, делать ему особо нечего, вот он и думает.
Ковыряет в носу и размышляет...
Книги для этого благодатный чернозём.

Над первыми я практически не задумывался.
Там всё было просто: «А» - арбуз. «Б» - барабан. «В», «Г» и «Д» – ваза, гусь, домик. «Е»-«Ё» – енот-ёжик...
А вот, когда из книжек исчезла буква «ё», началась неразбериха.

«Ё-моё, - думал я. - Откуда взялся этот поляк Ежик?»
«Ежик свернулся клубочком... Ежик смешно фыркал... Ежик и Войцех идут в гости в Вацлаву».

Хуже (Ежика) бы только (Еж).
Иначе, как повелительным наклонением глагола «есть», я его не воспринимал.   
«Еж!.. Еж, я сказал!.. Не встанешь из-за стола, пока всю кашу не съеж!».

Почти тоже обстояло и с (елочкой).
«В лесу родилась (елочка), в лесу она росла...»
А как выросла - съела кузнеца!
 
В том, что кузнеца съела не жаба, я был уверен. Потому что - знавал кузнеца дядю Колю, встречал жаб и понимал размерное несоответствие.
А вот выросшая (елочка), в моём представлении, сжирала дядю Колю на раз-два. Потому что - очень прожорливая и злопамятная, лесная тварь.
Когда-то её пытались зарубить, но она выжила, вымахала и начала мстить.
Первым подвернулся кузнец...

Сильнее (елочки) меня пугали разве что (веселые) люди.
(Веселых), в моём представлении, снимали с виселиц...
А когда они оживали, то устраивали всем настоящее веселье, от которого у меня (екало) сердце, я начинал (ерзать), и если не подворачивалось подходящей (емкости), мог запросто напрудить себе в штаны.
Это уж я вам, как на духу, братия и (сестры)!..

Но самым непроизносимым, самым нейроно-непроходимым оставалось для меня местоимение «ее».
Стоило мне прочитать: «Он нежно поцеловал (ее) в губы», как на меня накатывали ужасные видения, и мозг отказывался их принимать.

Ему легче было принять (ея) или (ею). Только не (ее)!
Я готов был целовать жабу, но (ее) - ни за что!
Осёл в бременских музыкантах то и дело выкрикивал: «Е-ее-ее!».
Все: «ла-ла-ла». И он: «Ее-ее!».
Ну так, на то он и (осел)!.. Охрип, осип и осел... И за то его хлещут (плеткой).
Но как разумный человек, в трезвом уме и без принуждения, мог целовать в губы (ее), я не понимал.

Но потом как-то незаметно вырос и (епрст),(елки-палки)...
В носу уже не ковырял, но в остальном...
И главное, при вырастании отсутствие «ё» уже не смущает.

(Идешь) себе, (бредешь) куда-то, как (пес), не обращая внимания на (шепот звезд). Затем встречаешь особу с широкими (бедрами) и пустыми (ведрами), у которой брови (вразлет).
Она (темными) очами (бьет) тебя (влет), отчего следует (залет).
И (все)... - (ребятенки), (желто-зеленые пеленки), (вареный) лук и (граненый) стакан по пятницам.
А все раздумья и откровения остаются в детстве.