de omnibus dubitandum 119. 70

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.70. ОЧЕРЕДНАЯ КЛЕВЕТА…

    Вместе с этими жалобами в ставку Добровольческой армии шло большое количество донесений, сообщений и просто доносов от многочисленных добровольческих агентов, осевших в разных учреждениях тыла и особенно в городах Новочеркасске и Ростове. Эти добровольческие соглядатаи, как шпионы, неотступно следили за каждым шагом лиц, занимавших ответственные посты на Дону. Они интересовались даже частной жизнью, не говоря уже о каких-либо наших планах, секретных совещаниях или распоряжениях.

    Никакую мелочь они не упускали, даже слово, сказанное в обществе, в интимном кругу, среди родных и приятелей. Не жалея ни бумаги, ни чернил, не стесняясь в выражениях, они слали свои информации, производя эффект в Екатеринодаре и выливая ушаты клеветы и помой на казачество, командование и на главу Войска - Атамана.

    "Очерки Русской смуты" ген. Деникина в части касающейся Дона пестрят многочисленными выписками вроде: донесение, доклад офицера, сообщение, отчет о разговоре и т.д. и т.д. Не пощадила агентура Добровольческой армии и героя Галиции генерала Н.И. Иванова, в чем сам признается ген. Деникин. Его обвинили в "тяжком" преступлении - в сношении представителями германского командования
(Том III, стр. 118).

    Без опасения можно сказать, что густая сеть добровольческих разведчиков, раскинутая по Донской территории, совершенно ненужная и даже, я утверждаю, вредная, принесла огромное зло в деле поддержания и раздувания вражды между Донским и Добровольческим командованиями.

    Нельзя было не возмущаться и не негодовать, сознавая, что нас судят не по поступкам и нашим действиям, а по отзывам разведки, значительный процент которой составляли молодые люди, часто с подозрительным прошлым и далеко не безупречной репутацией в настоящем. Эти молодые люди ловили всякий вздорный и нелепый слух, искажали его по-своему и придавали ему совершенно ненужное и вредное значение.

    И Донская контрразведка, уклоняясь от своего прямого назначения - следить за большевиками, пыталась вначале составлять целые объемистые доклады о деяниях добровольческих агентов и уделять многие страницы описанию происходящего в ставке Добровольческой армии.

    Но такая ее не только бесполезная, но и вредная для дела деятельность была в корне пресечена. Ни одного агента, мы не держали на территории Добровольческой армии уже и потому, что количество таковых в распоряжении Донского командования было крайне ограничено и они были используемы исключительно по своему прямому назначению. Кроме того, мы считали слежку за вождями родной нам по крови армии, преследовавшей одну с нами цель, оскорбительной и совершенно излишней.

    Наш официальный представитель при Добровольческой армии ген. Смагин*, был только - представитель Донской армии. Никаких специальных функций на него возложено не было. Скажу больше: нам было доподлинно известно, что ген. Смагин в известной степени склоняется к "добровольческой ориентации" и питает личные симпатии к ген. Деникину. Последнее обстоятельство, в сущности и послужило одной из главных причин его назначения. Мы надеялись, что своим благожелательным отношением к вождям Добровольческой армии, своим тактом и большим житейским опытом, ген. Смагин будет сглаживать неровности и укреплять дружбу армий. Были приняты во внимание и его преклонный возраст и очень большое старшинство в офицерских чинах, что, по моему мнению, должно было служить ему гарантией от резких выпадов, как командующего Добровольческой армией, так и его окружения.

*) СМАГИН Алексей Алексеевич (?)(04.07.1857-20.11.1928)(см. фото) - православный. Образование получил в училище правоведения (1877). В службу вступил 30.05.1877. Прапорщик (ст. 27.09.1877) 37-й артиллерийской бригады. Участник русско-турецкой войны 1877-78. Переведен в лейб-гвардии 1-ю артиллерийскую бригаду. Подпоручик (ст. 28.05.1882). Окончил Николаевскую академию Генерального Штаба (1884; по 1-му разряду). Поручик гв. с переименованием в Штабс-Капитаны ГШ (ст. 25.03.1884). Состоял при Виленском ВО. Обер-офицер для поручений при штабе 2-го армейского корпуса (08.11.1884-07.05.1885). Капитан (ст. 29.03.1885). Состоял для поручений при штабе Финляндского ВО (07.05.1885-26.01.1888). Цензовое командование ротой отбывал в 95-м пех. Красноярском полку (01.12.1886-01.12.1887). Начальник строевого отдела штаба Выборгской крепости (26.01.1888-20.11.1889). Столоначальник Гл. Штаба (20.11.1889-23.03.1892). Подполковник (ст. 01.04.1890). Состоял в числе штаб-офицеров ген. штаба положенных по штату при Гл. Штабе (23.03.1892-03.11.1896). Полковник (пр. 1894; ст. 17.04.1894; за отличие). Начальник отд. Гл. Штаба (03.11.1896-05.05.1900). Окружной дежурный генерал штаба Кавказского ВО (05.05.1900-20.10.1901). Кутаисский военный губернатор (20.10.1901-25.06.1903). Генерал-майор (пр. 1901; ст. 14.04.1902; за отличие). Кутаисский губернатор (25.06.1903-27.05.1905). Состоял в распоряжении Военного Министра (27.05.1905-31.01.1906). Начальник штаба 2-го Туркестанского арм. корпуса (31.01.-10.06.1906). Начальник штаба Донского Казачьего Войска (с 10.06.1906). Генерал-лейтенант (пр. 1907; ст. 06.12.1907; за отличие). Ген. от кавалерии (пр. 22.03.1915; ст. 22.03.1915; за отличие). И.д. Войскового атамана Донского Каз. Войска. Состоял в резерве чинов при штабе Минского ВО (с 05.09.1916). И.д. начальника штаба казачьих войск при Верховном Главнокомандующем (с 07.12.1917). Участник Белого движения. В Донской армии; в 1918 представитель Донской армии при командовании Добровольческой армии. Эвакуирован до осени 1920 из Феодосии. В эмиграции в Болгарии. Учредитель и первый председатель Союза русских ветеранов в Болгарии. Умер в Софии. Похоронен с воинскими почестями за счет правительства Болгарии на 91-м участке Центрального Софийского кладбища.
Чины:
на 1 января 1909г. - Войско Донское, генерал-лейтенант, начальник Войскового штаба
Награды:
Св. Анны 4-й ст. (1878)
Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1878)
Св. Анны 3-й ст. (1886)
Св. Станислава 2-й ст. (1892)
Св. Анны 2-й ст. (1896)
Св. Владимира 4-й ст. (1899)
Св. Владимира 3-й ст. (1904)
Св. Станислава 1-й ст. (1907)
Св. Анны 1-й ст. (06.05.1911)
Св. Владимира 2-й ст. (06.05.1913).

Источники:
Волков С.В. Офицеры российской гвардии. М. 2002
Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. Петроград, 1914
Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
Список старшим войсковым начальникам, начальникам штабов: округов, корпусов и дивизий и командирам отдельных строевых частей. Санкт-Петербург. Военная Типография. 1913.
Список Генерального штаба. Исправлен на 01.06.1914. Петроград, 1914
Список Генерального штаба. Исправлен на 01.01.1916. Петроград, 1916
Список Генерального штаба. Исправлен на 03.01.1917. Петроград, 1917
Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918.//Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. М., 2010.
ВП по военному ведомству/Разведчик №1277, 28.04.1915

    Очень скоро ген. Смагин вошел в свою роль, будучи часто единственным связующим звеном между армиями и постоянным ходатаем о нуждах Добровольческой армии. Я должен засвидетельствовать, что эту неблагодарную и тяжелую работу ген. Смагин выполнял с большим тактом, скромно и весьма продуктивно.

    Приезжая в Новочеркасск сам или посылая своего секретаря Н. Жеребкова, ген. Смагин, посещая меня, никогда не поднимал разговора об отношении к нам командования Добровольческой армии, никогда не занимался передачей каких-либо сплетен и никогда не чернил ставку Добровольческой армии. Хорошо помню, как в каждый свой приезд, он засыпал меня многочисленными житейскими просьбами: то заменить автомобиль, то увеличить содержание и суммы на представительство, то дать офицера или писаря для канцелярской работы, то еще что-нибудь.

    Все деликатные и щепетильные вопросы, которые могли разжечь вражду между армиями, он тактично замалчивал, хотя не было сомнения, что находясь в Екатеринодаре, ему часто приходилось болеть душой за нападки на Дон. А в то же время, сколько нелестных отзывов, сколько совершенно ненужных донесений, основанных скорее на базарных сплетнях, чем на реальных данных, было послано ген. Эльснером в Екатеринодар, что, конечно, не умиротворяло, а только разжигало страсти.

    В "Очерках Русской смуты" ген. Деникин пишет: "10-го августа ген. Алексеев, находившийся тогда в Екатеринодаре, под влиянием донесений из Новочеркасска, телеграфировал Краснову: "негласно до меня доходят сведения, что предполагаются обыски и аресты моего политического отдела. Если это правда, то такой акт, ничем не вызванный, будет означать в высокой мере враждебное отношение к Добровольческой армии. Разве кровь армии, пролитая за Дон, позволяет такой унизительный шаг?".

    А в сущности, это была очередная клевета, посланная из Новочеркасска в Екатеринодар и резко опровергнутая Атаманом. Но важно то, что в Екатеринодар доносилось обо всем, вплоть до сплетен и вздорных выдумок, а там всему придавали серьезное значение.

    Неоспорима и стара истина, что жизнь соткана из мелочей. Самые незначительные пустяки, повторяясь ежедневно уже составляют явление, не заметить которое часто невозможно. Так было и в наших отношениях с добровольцами.

    Повседневная жизнь вызывала в тылу много мелких трений, которые, будучи однородными, своим следствием имели создание тех или иных настроений. Тылы армий между собой враждовали. Для ссоры был достаточен самый ничтожный повод. Всякое незначительное, само по себе происшествие, обычно разбавлялось, видоизменялось и в искаженном виде превращалось в целое, страшное событие. Катясь дальше, оно достигало центральных штабов и часто способствовало тому или иному настроению.

    Об ежедневных столкновениях в тылу добровольцев с донцами, я мог бы написать целую книгу, но это не входит в мою задачу. Полагаю достаточным привести лишь несколько наиболее ярких примеров, запечатлевшихся в моей памяти, - поведения наших гостей - добровольцев на территории Дона. Из них, я полагаю, читатель сможет видеть, что главная вина, быть может, не была столько в рядовом офицерстве, сколько в той атмосфере, которая окружала Добровольческую армию или в несостоятельности ее вождей видоизменить психологию офицерского состава и поставить его на правильный путь.

    Как-то однажды, в конце мая или в начале июня, я, после обеда, пешком возвращался в штаб. В самом центре города, мое внимание было неожиданно привлечено неестественно громким пением. Подойдя ближе, я мог уже разобрать исполнение гимна "Боже Царя храни" неуверенными и определенно нетрезвыми голосами. Кто так бурно веселился в помещении "Центральной гостиницы", да еще при открытых окнах, мне известно не было. Перед зданием собралась большая толпа любопытных. Среди нее, я заметил и команду только что мобилизованных казаков, шедших на сборный пункт. Пение заинтересовало станичников. Сбросив свои мешки на землю, они разместились на тротуаре и, почесывая затылки, громко обменивались впечатлением. И по адресу певших и по адресу Донской власти раздавались более чем нелестные отзывы и злобно критические замечания.

    Поспешив в штаб, я вызвал начальника гарнизона ген. Родионова** и приказал ему немедленно прекратить неуместное пение, а если он найдет нужным, то и весь пир. Как вскоре выяснилось, кутили офицеры одного из полков Добровольческой армии, стоявшего в Новочеркасске на отдыхе. Вмешательство начальника гарнизона пировавшие встретили, выражаясь мягко, с большим протестом. Очевидно, они не могли осознать всю неуместность своего поведения в такое для нас критическое время, когда казаки только что поднимались против Советской власти и когда подобные эпизоды могли иметь роковое последствие. Только ссылка начальника гарнизона на мое приказание, побудила их, в конечном результате, покориться распоряжению.

    Но зато, на следующий день, во все стороны на меня летели жалобы и протесты. В них обвиняли начальника штаба Войска Донского и в "левизне" и несправедливом отношении к офицерам Добровольческой армии и в умышленном их притеснении. И долгое время этот случай вызывал в обществе разнообразные комментарии и страстные споры, пока я, изведенный вечным о нем напоминанием, не сказал: "Да, да, пусть все знают, что я не был, не есть и никогда не буду тем монархистом, который свою принадлежность к монархической идее, доказывает пением священного гимна в пьяном виде".

**) РОДИОНОВ Алексей Викторович (?)(14.07.1853-04.09.1919) - православный. Из дворян. Сын генерал-лейтенанта Виктора Алексеевича Родионова (1821-1906). Окончил Пажеский корпус (1873). В службе с 01.09.1871. Выпущен Корнетом (ст. 10.08.1873) в л.-гв. Казачий полк. Поручик (ст. 13.04.1875). Участник русско-турецкой войны 1877-78. Штабс-Ротмистр (ст. 06.01.1879). Ротмистр (ст. 24.03.1885). Командир эскадрона (04.11.1885-01.10.1891). Полковник (ст. 28.02.1893). Помощник командира полка (21.04.1893-09.06.1899). Командир 8-го Донского казачьего полка (25.06.1899-11.12.1902). Генерал-майор (пр. 1902; ст. 11.12.1902; за отличие). Генерал для особых поручений при Войсковом наказном атамане Войска Донского (11.12.1902-30.06.1904); командир лейб-гвардии Казачьего полка (30.06.1904-10.02.1907). Зачислен в Свиту (1905). Командир 3-й бригады 1-й гв. кав. дивизии (10.02.1907-14.09.1911). Начальник 2-й казачьей сводной дивизии (14.09.1911-31.12.1913). Генерал-лейтенант (пр. 14.09.1911; ст. 14.09.1911; за отличие). 31.12.1913 уволен от службы по возрастному цензу чином Генерала от кавалерии, но 06.03.1914 вновь принят прежним чином Генерал-лейтенанта (ст. 19.11.1911) с назначением почетным опекуном Санкт-Петербургского присутствия Опекунского Совета учреждений Императрицы Марии Федоровны. На 10.07.1916 в том же чине и должности. 03.10.1917 уволен от службы по прошению с производством в чин Ген. от кавалерии с мундиром и пенсией. Во время Гражданской войны в Донской армии. Умер в Новочеркасске.
Чины:
на 1 января 1909г. - 1-я гвардейская кавалерийская дивизия, генерал-майор свиты ЕИВ, командир 3-й бригады
он же - генерал-майор свиты ЕИВ

Награды:
Св. Станислава 3-й ст. (1876)
Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1877)
Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1878)
Св. Станислава 2-й ст. (1881)
Св. Анны 2-й ст. (1884)
Бриллиант. перстень (1888)
Св. Владимир 3-й ст. (1897)
Св. Станислава 1-й ст. (1905)
Св. Анны 1-й ст. (1909)
Св. Владимира 2-й ст. (1913)
Иностранные ордена: Румынский Зв. 5 (1877); Румынский Жел. Кр. (1879); Персидский Льва и Солнца 3-й ст. (1889); Французский Почетного Легиона оф. кр. (1894); Абиссинский Эфиоп. зв. 2-й ст. (1901).

Источники:
Список генералам по старшинству. Составлен по 01.07.1906. С-Петербург, 1906
Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. Петроград, 1914; Высочайшие приказы по военному ведомству; Весь Петроград на 1917 г.
Список старшим войсковым начальникам, начальникам штабов: округов, корпусов и дивизий и командирам отдельных строевых частей. Санкт-Петербург. Военная Типография. 1913.
Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
Волков С.В. Генералитет Российской империи: Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II, в 2-х т. Центрполиграф: Москва, 2009.
Журналы заседаний Временного правительства//Архиве новейшей истории России, т. 7-10.
Вестник Временного правительства, №184, 24.10.1917.

    Еще большего внимания заслуживает следующее, чрезвычайно интересное явление. Некоторые офицеры - добровольцы определенно усвоили мысль, что Дон - источник, откуда можно и нужно все черпать для Добровольческой армии дозволенными и недозволенными средствами, включительно до применения вооруженной силы.

    Едва ли можно предполагать, что такое явление могло бы иметь место, если бы оно как-то не поощрялось свыше. Говорю так потому, что подобный взгляд проводился и у нас в отношении Украины. Но Украина борьбы с большевиками не вела. Все ее склады были под ключом у немцев и потому, если кому-либо удавалось "стащить" нужное для Дона и доставить в область, - его расценивали, как героя, наделяли особым вниманием и благодарностью.

    Подобным, например, способом "выкрали" и обманным путем доставили в Новочеркасск несколько десятков аэропланов с запасными частями и подвижными мастерскими, - т.е. многомиллионное имущество.