Судьбе навстречу. 65 глава

   Когда и Мумба открыл дверцу машины, чтобы сесть, Владимир Николаевич уже сидел за рулём. Но вдруг, он нажал на газ, от удара дверцы, Мумба отлетел в сторону. Не удержавшись на ногах, он упал на пятую точку и с недоумением смотрел на отъезжающую Волгу. Азиз, почему-то, стоял в стороне и улыбался, провожая взглядом Владимира Николаевича.
  - О, Аллах! На всё воля твоя, - обведя ладонями лицо, произнёс Азиз, подходя к Мумбе.
   Тут случилось совсем неожиданное. Раздался треск, будто вдалеке взорвалась бомба, заставив вздрогнуть Мумбу, тогда как Азиз был совершенно спокоен, словно ждал этого.
  - Вставай уже, пошли. Нас незадачливый воришка ждёт, - подавая руку Мумбе и помогая тому подняться, совершенно спокойно сказал Азиз.
  - Я не понял... что это сейчас было, Азиз? Почему этот человек преклонных лет, поступает, как пацан? - спросил Мумба, отряхивая джинсы.
  - Мы это сейчас и узнаем, пошли, - уходя по дороге в сторону, куда совсем недавно рванула Волга, сказал Азиз.
  - Мда... раньше Аллах наказывал за злодеяние через сорок дней... сейчас и сорока часов не прошло, - пробормотал Азиз, подходя к Волге.
   Мумба с испугом смотрел на дымящийся капот машины, Волга просто врезалась в столб передом, разбив лобовое стекло. Заглянув в окошко, Азиз увидел Владимира Николаевича, тот держался за руль, уронив на него голову, звук клаксона разрывал тишину улицы. Из близлежащих домов выбегали соседи и жестикулируя, с сочувствием, что-то говорили. Азиз никого не слушал, он с большим трудом открыл дверцу и схватив горе - антиквара под мышки, выволок его из машины и положил на сухую траву, под деревом. Владимир Николаевич был в сознание и с недоумением оглядывался по сторонам, бровь его была рассечена и в крови, осколки от лобового стекла поцарапали ему лицо и руки.
  - Ты дьявол! Уйти прочь! - оттолкнув Азиза, воскликнул Владимир Николаевич.
  - Да он спас Вас, что же Вы такое говорите? - возмутилась рядом стоявшая женщина.
  - Если позволите, ключ от багажника дайте, я возьму свои ковры, - невозмутимо попросил Азиз.
  - Да будут прокляты твои ковры! Сам не пойму, зачем я это сделал... в меня словно дьявол вселился... я не хотел... видит Бог, я не хотел. Но я не встречал такой экземпляр, ни о чём другом думать не мог... забирай свои ковры и убирайся! - почти выкрикивал Владимир Николаевич.
  - В Вас не дьявол вселился, в Вас алчность взыграла, Владимир Николаевич. Вас не учили, что чужое впрок не идёт, что нельзя брать чужое? - ответил Азиз, взяв ключи, протянутые Владимиром Николаевичем.
  - А всё твое ишачье упрямство! Откуда ты только свалился на мою голову... - скатившись за голову, застонал Владимир Николаевич.
  - Может скорую нужно вызвать? - произнесла соседка, подойдя ближе и разглядывая лицо пострадавшего.
  - Не нужно, я в порядке, - ответил Владимир Николаевич, с сожалением разглядывая свою разбитую машину.
  - Пошли, Мумба, мы и так уже задержались, - сказал Азиз, отдавая другу один ковёр, сам держа в одной руке второй и бросая ключ под ноги Владимира Николаевича.
   Ребята быстро пошли к дороге, они намеривались сесть в такси и доехать до Куйлюка, где находилась стоянка такси, называемая Пятак, откуда отправлялись машины в сторону Ферганы, Андижана, Маргилана, Намангана и Коканда.
  - Вот дурак! Зачем ему твои ковры понадобились... Взрослый, серьёзный, вроде. Вот и машину разбил, и сам едва не убился, - произнёс Мумба, осуждающе качая головой.
  - Вот и учись, Мумба. Зло всегда наказуемо, поверь. Но я не хотел и тем более не желал, чтобы так произошло с этим неудачником, - ответил Азиз.
   Они дошли до дороги и Азиз остановил проезжающую машину. Договорившись, парни сели в такси и доехали до Куйлюка. К ним тут же подошли несколько водителей, в основном из Андижана и Коканда, предлагая довезти ребят, окружив их тесным кольцом, при этом с нескрываемым любопытством разглядывая чернокожего друга Азиза. У некоторых взгляды были не совсем добрые, Азиз испытующе оглядел мужчин.
  - Ты, вроде, узбек... что рядом с тобой делает этот неверный? - услышал Азиз за спиной недовольный голос мужчины.
  - Аллах создал людей, уважаемый. Он мой друг, если у Вас есть претензии, обращайтесь ко мне, - резко обернувшись, ответил Азиз.
   Говорили на узбекском языке, но Мумба его хорошо понимал и сам неплохо говорил  на нём.
  - Акяжон?(уважительное обращение, брат) Что Вы имеете против меня? Я Вас чем-то обидел? - спросил Мумба на узбекском языке, вызвав удивление на лицах мужчин, окруживших его и Азиза.
  - Вай! Баракалля(молодец), укажон(братишка)! Нет слов! Не приставайте к нему, он даже наш язык знает. Садитесь в мою машину, довезу вас с ветерком, через три часа будем в Коканде. Только скажите, куда именно вам в городе нужно подъехать, до места довезу, - обращаясь ко всем стоявшим мужчинам, потом посмотрев на Азиза, произнёс тот, который возмущался насчёт Мумбы.
   Не спрашивая о цене, Азиз прошёл к машине, на которую указал водитель, мужчина средних лет, полноватый, но с виду крепкий, с круглым лицом, редкими волосами под старой, андижанской тюбетейкой, которая отличалась от тюбетеек других регионов узором и более глубокими сторонами. Азиз и Мумба намеревались сесть на заднее сидение Москвича-412, впереди сидела довольно крупная женщина, одетая так, что  были видны только пальцы рук и лицо, довольно приятное, правда было непонятно, сколько же ей лет. Женщина, сначала, со страхом смотрела на Мумбу, готовая выйти из машины и бежать подальше, но потом прикрыла лицо платком, оставив открытыми только глаза и низко опустила голову.
  - Ещё одного пассажира возьмём и поедем, - сказал водитель, стараясь плотнее сложить ковры в багажник машины, не спрашивая, зачем они везут их в Коканд.
  - Ассалому алейкум, кеное, - сев в машину, поздоровался Азиз с женщиной.
Женщина лишь кивнула головой, опустив её ещё ниже.
  - Не нужно ждать пассажира, я заплачу Вам за троих, поехали, уважаемый, - попросил Азиз, сев поудобнее.
  - Одно Ваше слово, укяжон, ё Бисмиллахир Рахманир Рахим ( с именем Аллаха), - сев за руль и заводя мотор, произнёс водитель.
   Проехав вокруг озера Рохат, затем пост Бардонкуль, набирая скорость, Москвич ехал по дороге, ведущей прямо на Алмалык. Мумба с восхищением смотрел в окно. Вскоре и Уртасарай остался позади. Проезжая мимо мазара (кладбище), водитель и Азиз обвели лица ладонями, чтя память усопших, с пожеланием для них рая на небесах. Слева осталось русское кладбище, дальше - Галла кудук, населённый пункт, с полями кукурузы и подсолнуха. С обеих сторон трассы выстроились в ряд тутовые деревья и тополя. Машина свернула налево и вскоре заехала в маленький городок, Ахангаран. Женщина, кажется, уснула, закрыв и лицо, большим белым, шёлковым платком, несмотря на жару.
  - Если хотите поесть, скоро столовая будет, "Мажнунтол" (ива), там и печени-лепёшки самые вкусные продают. А я воды бы попил и в дорогу бутылку купил, - повернув вполоборота голову, сказал водитель.
  - Лепёшки можно купить на обратном пути. Мумба? Ты есть хочешь? - спросил Азиз, посмотрев на друга.
   Мумба никогда не отказывался от предложения поесть и Азиз это знал.
  - Я же дома плотно поел, позже, по дороге поедим, - к удивлению Азиза, ответил Мумба.
  - Если хотите, можете остановится, я тоже воды куплю, - ответил Азиз водителю.
   Москвич свернул с дороги и остановился на обочине. Трое мужчин вышли из машины и направились к кафе, хотя только первый этаж немного и напоминал кафе. Но войдя, Азиз увидел огромный зал, с деревянными топчанами, отдельно стояли и столы со стульями. Время было часов одиннадцать, но зал был почти полон. Купив воды, они вернулись назад, женщина, положив голову на спинку сидения, крепко спала. Наконец, Москвич выехал из Ахангарана и заехал в чуть бОльший городок, Ангрен. Здесь было больше построек, жилые дома, правда, некоторые из них угнетающе пустовали, дальше шли собственные дома, вдали виднелись поля и полувысохшая река Ангрен, все дно которой было в камнях. Проехав по мосту через реку, которая, в недавнем прошлом, была полноводной и от которой осталось лишь название, Москвич проехал и переезд железной дороги. Уголь, который добывали в Ангрене в советские времена, очень славился и ценился, но в девяностые годы, работа на шахтах приостановилась, впрочем, как и на многих заводах и фабриках. Они подъезжали к перевалу Камчик, который начинался с озера.
  - Вот бы искупаться тут, - невольно воскликнул Мумба, с восхищением глядя на окружающую красоту, на величественные горы, возвышающиеся над озером.
  - Что скажите, уважаемый? Может можно остановиться на полчасика и искупаться? - спросил Азиз водителя.
   Мужчина с недоумением повернул голову. Он просто не помнил, чтобы в этом озере кто-то купался.
  - Не знаю, укяжон, по моему, тут купаться нельзя, запрещено. Ведь перевал начинается. Сам понимаешь, время сейчас неспокойное, даже солдаты стоят с автоматами на посту Намангана. Паспорта проверяют... зачем? Так хорошо жили, спокойно... теперь ничего непонятно, - качая головой, произнёс мужчина.
   Дорога пошла резко вверх, начинался опасный серпантин, страшно было даже смотреть вниз, где был резкий обрыв в пропасть, а с другой стороны - нескончаемые горы... и так близко.
  - В прошлом году сель был, вон там, видите? Камнепад был, дороги закрыли на несколько дней, пока их очищали, - показывая пальцем на дорогу, на которую вскоре они и заехали, говорил водитель.
  - До чего красиво! Так и хочется полезть на вершину самой высокой горы. И отвесные скалы, а там внизу, словно равнина. Смотри! Река! А там дома... как же тут люди живут? Не опасно? - спросил Мумба водителя.
  - Привыкли. А что опасно? Сейчас везде опасно. Хлеб сами пекут, скот держат, зимой снегА, из дома выйти непросто, - ответил мужчина.
  - Неземная красота! Смотри, Мумба? Внизу дорога, по которой мы ехали. Вот и чайхана, может остановимся и поедим? - спросил Азиз.
  - Немного потерпите, за перевалом, прямо на дороге, много мест, топчаны стоят, там вкусно готовят. Хотите, нохат шоряк, хотите шурпа, плов, шашлык, лагман и горячий чай. В тандыре самсу пекут и даже фрукты продают и арбузы, и мирзачульские дыни, - говорил водитель, проезжая мимо чайханы.
   Но через перевал, красотой которой любовались и Азиз и Мумба, ехали почти два часа.
  - Наманганский пост, паспорта приготовьте, - сказал водитель.
   Вскоре, Азиз и Мумба, впереди увидели пост, высокое строение с навесом, где с автоматами стояли молодые солдаты. Москвич замедлил ход, впереди выстроилась очередь из машин, в окна которых заглядывал офицер, проверяя паспорта. Были и такие, которых просили отъехать в сторону, видимо, с документами было что-то не так, затем просили выйти из машины и пройти в комнату начальника. Но Москвич пропустили и водитель, прибавив скорость, поехал быстрее. Горы становились реже и ниже, дальше пошли холмы и вскоре поля, а дальше дома.
  - Скоро Дангара, там и поедите. В Коканде к кому едете? Родственники есть? Может быть для вас плов готовят? - спрашивал водитель.
  - В Коканд по делу едем. Родственников нет, Вы нас до музея Худаярхана довезите. Кстати, дело займёт совсем немного времени, если Вы возвращаетесь обратно в Ташкент, мы бы тоже уехали, - ответил Азиз.
  - Так в Коканде вы впервые, что ли? Здесь есть на что посмотреть. Может завтра утром поедете? А остановиться можете и у меня, гостям мы всегда рады, - сказал водитель.
  - Хм... но Вы нас совсем не знаете, акяжон? Сами говорите, время непростое... не боитесь? - спросил Азиз.
   Мужчина хитро улыбнулся.
  - Мимо Аллаха не пройдёт ни одно дело, укяжон, ни плохое, ни хорошее. Если суждено случиться - непременно случится, чего мне бояться, если со мной Всевышний? А мы вот уже и не чужие, три часа знакомы. Что скажешь? Дома жена ждёт мужа, плов, верно, приготовила, - сказал мужчина, замедляя ход перед топчанами, на которых сидели, в основном, мужчины и с аппетитом ели, ни на кого не обращая внимания.
  - Мне, право, неловко обременять Вас, акя... - растерялся Азиз.
  - Эээ! Одам бор жойида, одам бор, укя (Где есть человек, есть человек) - изречение со смыслом. Поехали, отдохнёте с дороги и я вам город покажу, - ответил мужчина.
  - Давайте договоримся так... за ночлег и экскурсию по городу, я Вам заплачу и утром, вместе, выедем в Ташкент. За отдельную плату, конечно, - сказал Азиз.
   Мужчина хотел было возразить, но Азиз перебил его.
  - При таком условии, я приму Ваше приглашение, акя, иначе, дела закончу и на другой машине или на поезде, вернусь обратно, - сказал Азиз.
  - Эээ, укажон? Разве в деньгах счастье, а? За проезд, да, возьму конечно, это работа моя, а вот гость в доме - это святое, ты и сам знаешь, не обижай меня. Вот, кеное довезём к центру, до Чорсу и поедем в музей. Я подожду, ничего, подожду. И ко мне поедем, время обеда уже прошло, - ответил мужчина, кивнув на женщину, которая проснулась и с безразличием смотрела в окно.
  - Спасибо Вам! Вы истинный мусульманин, я согласен. Когда ещё смогу приехать в этот чудесный, древний город, Коканд, - сказал Азиз.
   Доехав до Чорсу, женщина отдала деньги водителю, которые заранее приготовила, крепко держа в руке и выйдя из машины, вошла в открытые, старые деревянные ворота, откуда слышались громкие детские голоса. Её голоса так никто и не услышал за время поездки.
  - Детишек много, видать. Это хорошо, когда в доме дети. Мои уже взрослые, двое в школе учатся, двое закончили в прошлом и в этом году. Работают, - сделав круг, проехав мимо большого универмага и направляясь к музею, который находился недалеко, рассказывал водитель.
   Перед музеем было просторно, вокруг росли вековые деревья, образуя аллею. Парадные ступени, ведущие к очень красивым, резным, двустворчатым дверям из дорогого дерева, с причудливым рисунком и с арабской вязью. Взяв из багажника ковры, Азиз и Мумба поднялись по парадным мраморным ступеням и вошли в фойе музея, где все веяло историей.