Колокол - сценарий

КОЛОКОЛ
сценарий


Мистика

Николай Борисов



НАТ. Пасмурный, дождливый, осенний день. Разбитая проселочная дорога.

В кадре облака, гонимые ветром, мелкие дождевые капли бьют по оставшейся на деревьях листве, траве и лицу, стоящего чуть в стороне от дороги, священника. Он поднимает глаза к небу и что-то шепчет мокрыми губами.

Пожухлая трава, вперемешку с грязью, налипла на его сапоги, они стали тяжёлыми гирями то и дело норовят сползти с ног.

Священник огладывается на дорогу и рванулся в сторону от машины.

Груженый КамАЗ рычит надрывно, из последних сил ползёт по дороге, наворачивая на колёса огромные лохмотья грязи.

Впереди него, путаясь в полах мокрой, испачканной грязью рясы, суетится священник, то и дело, своими действиями вызывая недовольство водителя.

ВАСИЛИЙ
Уйди! Мать твою, раздавлю!
( Кричит в открытое окно и остервенело крутит руль то в одну, то в другую сторону.)

СВЯЩЕННИК
( лепечет мокрыми от дождя и синими он холода губами.)
Господи, Иисуси Христе, Сыне Божий помоги! Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертый, помилуй нас.

Был он высокого роста и даже промокшая насквозь фуфайка, надетая поверх рясы, не скрывала его угловатой худобы. Он прилипал к грязи и только в последний момент, когда, казалось, что машина наедет на него, что–то невероятное отрывало его, уводя в сторону.

СВЯЩЕННИК
( указывает рукой, куда должен был подъехать КамАЗ.)
Ещё, ещё, вот-вот, сюда-сюда,…

СВЯЩЕННИК
( Неистово крестится и кланяется в сторону церкви.)
Вот туточки, туточки, Слава тебе, Господи! Приехали.

КамАЗ остановился, дверь открылась, и из неё вываливается водитель. Чвякнув обеими ногами в грязь, он орёт на священника.

ВАСИЛИЙ
Ты что скаженный! Посадить меня в тюрьму хочешь!? Я тебе, где говорил идти? Урод!
Щас матюкальник то разобью, мать твою. Дураком хочешь меня сделать?

СВЯЩЕННИК
( улыбается ни то Василию, ни то себе.)
Ничего, ничего, Василий.

СВЯЩЕННИК
( Его улыбка чиста и наивна, что водитель, на мгновение онемел, и, махнув рукой, пошёл к борту машины.)
На всё воля Божья. Как Бог даст, так и рассудит.

ВАСИЛИЙ
( Открывает борт, тот, заскрипев, падает, громко лязгнув.
На кузове КамАЗа стоял колокол.)

Правда, говорят, юродивый.

ВАСИЛИЙ
( Озирается по сторонам, кричат, размахивает руками.)
Забирай, блин! Где кран? Где люди?
Связался я с тобой, скаженный! Ну, малохольный!
СВЯЩЕННИК
Ничего. Ничего, Василий, не ругайся. Я сам.…Как нибудь с Божьей помощью…и снимем колокол.

ВАСИЛИЙ
(Смотрит на священника с удивлением.)
Что сам? С какой помощью? Вообще, что ль придурок? Или по жизни придуриваешься? Ты что не подготовил людей, площадку, кран? Ты хоть знаешь, сколько он весит, святитель доморощенный? Это же, Благовест.
( он указательным пальцем показывает верх.)

ВАСИЛИЙ
Он больше шести тонн весит. Здесь кран нужен…ты слышишь меня? Кран и люди.…С Божьей помощью…урод…

СВЯЩЕННИК, ЯВНО НЕ СЛУШАЕТ ЕГО, ПОДХОДИТ К МАШИНЕ, НАВАЛИВАЕТСЯ ГРУДЬЮ НА ОТКРЫТЫЙ БОРТ И, УЛЫБАЕТСЯ, ПРИКОСАЕТСЯ ОЗЯБШИМИ ГУБАМИ К КОЛОКОЛУ.

ДОЖДЬ ГОРСТЯМИ БЬЁТ ЕМУ В ЛИЦО, БОЛЬШИМИ КАПЛЯМИ СТЕКАЕТ ПО ЛБУ, СКУЛАМ, НОСУ, ЖИДЕНЬКОЙ БОРОДКЕ.

СВЯЩЕННИК
( гладит холодный край шершавого металла посиневшими от холода руками, и не видит, не замечает ни холодного осеннего дождя, ни промозглого ветра. Глаза его широко распахнуты, смотрят на колокол с теплом и любовью.
Что ещё больше бесит водителя.)

Вот мы и приехали. Вот мы и дома.

Ты здесь будешь жить. Будешь петь, созывать людей на молитву. Пробуждать их.

Василий, озлобленный происходящим, тем, что нет ни крана, ни людей возле этой полуразрушенной церкви, ни вообще перспективы сегодня уехать домой, подходит с желанием от всей души пнуть, грязным сапогом, этого юродивого священника. И уже изловчился, пытаясь вложить в силу удара всю свою сноровку, но как-то неестественно повернулся, его повело, всем телом, да так неудачно, что он не успевает сгруппироваться, падает вниз лицом у самых ног священника.

СВЯЩЕННИК
(встрепенулся, оборачивается)
Что ж, ты, так, Василий? Осторожней надо, грязь же. Эко, как тебя?
( кидается помогать подняться.)

ВАСИЛИЙ
Да иди ты.
(встаёт сам, зло отталкивает священника.)
Праведник хренов.

ВАСИЛИЙ
( Стряхивает с рук грязь, озирается по сторонам)
Где кран? Где люди? Где? Где?

ВАСИЛИЙ
( Передразнивает священника)
С Божьей помощью, с Божьей помощью, у-у-у, мать твою, дышлом по голове.

СВЯЩЕННИК
(умилённо улыбается, показывает на церковь.)
Так вон же люди.

Василий смотрит в указанную сторону и едва не взвывает от отчаянья и ненависти к этому придурошному священнику.

В пустом проёме церкви, где должна была быть входная дверь, стоят старушки, их было ни то пять, ни то шесть человек. Маленькие, нахохлившиеся, закутанные в платки они показались ему какими- то тряпичными куклами. А их валенки, обутые в галоши, словно подчёркивали всю нереальность ситуации.

(Василий в бессилии, как стоял, так и сел в грязь.)

СВЯЩЕННИК
( улыбается, участливо протягивает водителю руку.)
Да, что ты, Василий, сейчас тебя накормят, обогреют. А за это время мы камп… колокол с Божьей помощью и снимем. Вставай. Вставай родненький. Мокро же и холодно. Не дай Бог застудишь свои причиндалы.
Что потом жена скажет. Вставай родненький. Вставай.

Василий словно в прострации встаёт, ему не хочется ни спорить, ни говорить. Он зачем-то закрывает машину на замок и, не сопротивляясь, бредёт за священником.

ГЗК. Голос Василия.

ВАСИЛИЙ

«Сегодня, конечно же, домой не попаду, если только завтра к вечеру и то вряд ли. Завтра у жены день рождения, стол накроют, друзья придут, есть повод выпить, а здесь… что прокаженный. Какого ляда я связался с этим Божьим угодником. Был бы поп, как поп, а это-горе луковое. Даже кран не приготовил. Эх."

НАТ. Священник подходит к старушкам, снимает мокрую скуфью, кланяется им в пояс.

СВЯЩЕННИК
( он, обращается к маленькой старушке.)
Здравствуйте, мои дорогие, вот мы и приехали. Небось, заждались меня? Баба Маня,
надо бы Василия обогреть, накормить, как-никак, а добрых триста километров проехали. Устал, сердешный.

БАБА МАНЯ
(Неистово крестится,
она кидается к священнику, крестообразно сложив ладони на груди и преклоняя голову)

Батюшка, благослови!

БАБА МАНЯ
Мы ведь не чаяли увидеть тебя, батюшка Слух прошёл, что отец Андрей наш, сбёг. Не выдержал мытарств и сбёг. Да мы уж и смерились. Почитай три месяца, как ни слуху, ни духу. А тут на тебе…колокол. Радость, то какая, батюшка!

СВЯЩЕННИК
( блаженно улыбается.)
Да, как можно, баба Маня. Я же говорил, что в первую очередь нам колокол нужен. Звонница вона же целёхонька. …Поставим колокол, не только церква оживёт, округа вся от гласа его дрёму сбросит. По-новому жить начнём, по-Божьи.

Он вдруг стал серьёзным и совсем ни таким, каким его только, что видел Василий. И даже, как показалось Василию, отец Андрей стал ещё выше ростом и как-то даже светлее.

СВЯЩЕННИК
(Благословляет старушек крестным знамением, говорит)
Бог благословит! Бог благословит!
( Старушки тянутся к нему, целуют руку, отходят недалеко, крестятся, шепчут молитву.)
1. ИНТ. ВАСИЛИЙ БРОДИТ ПО ЦЕРКВИ И УДИВЛЯЕТСЯ ЕЁ ЧИСТОТЕ. ОН ОБРАЩАЕТ ВНИМАНИЕ, ЧТО ОСТАВШЕЕСЯ НА ПОЛУ ПЛИТКА И ТА ВЫМЫТА.

И тут его будто кто в сердце толкнул, он оглядывается, видит цепочку грязного следа оставленного его сапогами. Ему становится совестно за свою невнимательность и нечистоплотность. Он в досаде выходит на улицу. Тщательно отскабливает и обтирает сапоги, пучками сухой травы.

ВАСИЛИЙ
(Шепчет)
Что это я? Совсем расклеился. В храме божьем и в грязных сапогах.
(Он с сожалением мотает головой, внутренне коря себя. Возвращается под навес у входа в церковь. Разглядывать округу)
2. 2.НАТ. ВОСПОМИНАНИЯ ВАСИЛИЯ О ЗНАКОМСТВЕ С СВЯЩЕННИКОМ.

Панорама территории завода с высоты птичьего полета. Цеха, краны, снующие люди, КамАЗ Василия и он возле него.

ВАСИЛИЙ
( среднего роста, крупного телосложения мужчина. В кожаной куртке в такой же кожаной фуражке. Стоит, осматривается и видит вдалеке семенящего священника. Тот тащит на плече какую-то железяку. Он с нескрываемым любопытством провожает его взглядом. Ухмыляясь, качает головой. Говорит сам себе.)
И что этим попам дома не сидится. Вот ещё принесло одного божьего угодника. Два месяца назад притащился. Отец Андрей, какой он мне отец? Почитай, мы с ним одногодки, а он туда же, отец.
(Он смотрит на священника и кричит ему)

ВАСИЛИЙ
Эй! Слуга господний! Бог в помощь! Что ещё надыбал? И где только ты эти железяки собираешь. Небось, где-то стырил?
(Смеётся)
Божий угодник, тащи сюда свою железяку. Кидай мне в кузов, мы её в чермет увезём. И как только тебя охрана пропускает?

СВЯЩЕННИК
(Подходит к Василию и снимает с плеча старую велосипедную раму.
По нему видно, что он устал. И хоть на улице прохладно, на лице у него капельки пота.)
Вот ещё принёс, здесь, наверное, килограмм десять железа есть.

ВАСИЛИЙ
А ты что, божий угоданик, у нас дворником уже не работаешь? Метла это тебе ни крестом махать.
(Смеётся)

СВЯЩЕННИК
(Вытирает платком пот с лица. Крестится)
Директор сердится, очень строго запретил. Сказал, что не моё это дело метлой махать. Сказал, что если ему доложат, что я без его разрешения кому помогаю, то он меня на завод больше не пустит. Я остерегаюсь.

СВЯЩЕННИК
(Крестится)
Какой он у вас хороший человек. Господи, дай ему здоровья! И охрана у вас хорошая. Всегда передо мной шлагбаум открывают.

ВАСИЛИЙ
(Смеётся)
Ну, да! Попробуй не подними шлагбаум, ты его со своим грузом напрочь снесёшь. Потом им перед директором отчитывайся, почему не подняли. Ты ведь всех достал своим колоколом. Мне порою думается, что ты у нас один в России священник. Если твоя братия вся такая, то, наверное, Бог вас точно слышит....

СВЯЩЕННИК
(Озирается)
Директор обещал завтра колокол лить.

ВАСИЛИЙ
Какой завтра? Сегодня с утра уже залили.
            ВАСИЛИЙ
(отворачивается от священника. Открывает дверцу машины и садится.)
Это не знамо, где тебя черти носят. Весь завод тебя искал. Ау-у! Кричали.

СВЯЩЕННИК
(На мгновение замирает)
Как залили? Без меня?
(Срывается с места и бежит в сторону цеха.)

ВАСИЛИЙ
(Смеется, кричит ему в след.)
Эй! Божий угодник! Велосипед забыл! На нём быстрее.

3.ИНТ. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА ЗАВОДА.

ДИРЕКТОР
(Грузный мужчина лет пятидесяти. В костюме серебристого цвета, его крупная голова тщательно выбрита и блестит на солнце. Он встаёт из-за стола, идёт на встречу священнику. Тот стоит у дверей крестообразно сложил руки на груди и кланяется)
Отец Андрей, батюшка. Я же вам говорил, обещал. Я постараюсь найти вам спонсора, а если не получится, то мы из своих заначек найдём, наскребём вам металл. Прошу вас не таскайте на территорию завода всякий хлам.

Он берёт священника за локоть и ведёт к столу. Отодвигает стул, сажает священника. Сам садится за стол.

ДИРЕКТОР
Батюшка, и не могу я вас взять к себе на работу. Не просите. У нас тяжелое производство и временные работники нам не нужны. Вы только поймите меня правильно. Мы и так пошли вам на встречу. Изыщем и вне графика отольём вам колокол.

ДИРЕКТОР
( достаёт какие-то бумаги, листает их показывает священнику.)
Вот посмотрите, на целый год расписано.

СВЯЩЕННИК
(Крестится)
Я буду молиться за вас, за ваших детей. Мы будим просить Господа Бога нашего, что бы он вам помогал. Что бы вы не болели. Чтобы жена ваша была всегда во здравии и детки, что бы радовали вас.

ДИРЕКТОР
(Укоризненно смотрит на священника)
Ну, полноте вам, отец Андрей. Мы все на заводе понимаем, что творим благостное дело. Что наши колокола по всей России разносят божью благодать.

4.ИНТ. Сцена цеха плавки металла и отливка колокола.

Священник забегает в цех. Подбегает к рабочим, спрашивает мастера, те указывают ему рукой.

СВЯЩЕННИК
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного.
(Подбегает к мастеру и вопрошает жалостливо)

СВЯЩЕННИК
Да, как же так? Без меня начали.…Без моего на то благословения. Без моей молитвы.…Как же.…А?

МАСТЕР ЦЕХА
(Высокий мужчина в рабочей робе.)
Да не волнуйся, отец Андрей, прочли молитву, прочли, не суетись. Всё сделали, как подобает по чину. Всё будет, как положено.
Нам не впервой.

МАСТЕР ЦЕХА
(улыбается, покачивает головой, поглядывая на своих подчиненных.)
Как-никак, а мы специалисты. Колокол получится на зависть всем. Не раз ещё нас вспоминать будешь.

СВЯЩЕННИК
( в беспокойстве крутит головой.)
Не надо на зависть. Зачем на зависть?
Как же без меня то? Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. Не можно так.

ГЗК. Ан, нет. Колокол не получился. Его разбили. Рабочие меж собой поговаривали, что надо было попика подождать, полчаса, час…надо было попика уважить, глядишь и впрямь, не случилось бы казуса. И плавку перенесли ещё на неделю.

Оставшиеся дни, до указанного срока, отец Андрей жил на заводе, он помогал всем и везде, где только можно. И многие в разговорах между собой признавались, что от этого неугомонного и какого-то неистового попика веет покойным теплом. Что, поговоришь с ним, и как-то на сердце легче становится, а день светлее и чище. Директору докладывали, в ответ он только тяжело вздыхал и говорил, чтобы следили за ним, чтобы он куда-нибудь не залез. Ни дай Бог придавит где или прищемит что, проблем потом не оберёшься.

И вот знаменательный момент настал.

С самого утра и пока шла плавка, священник стоял в углу цеха и молился и, только по окончании отливки, он тихо и незаметно вышел, по-прежнему нашептывая молитвы.

На другой день Василию сообщили, что ему везти груз. Новость насторожила, поскольку водители поговаривали, что там, куда ему ехать дороги нет. Есть только название. Когда же посмотрел по карте куда везти, то он, можно сказать, внутренне прослезился.

Расстояние в триста километров не пугало, настораживали последние тридцать. Просёлочная дорога по осени, да ещё вдали от населенных пунктов это испытание, а не работа. В этот же день он сказал о своих сомнениях священнику, тот только блаженно улыбнулся.

                СВЯЩЕННИК

Да, что ты Василий, мы с Божьей помощью доедим, а если где и застрянем, так я добегу. Там заимки есть. Люди у нас добрые, помогут. Ты не сумлевайся. Слава тебе Господи, колокол народился.

ГЗК. Отказаться было невозможно, сам директор говорил напутственные слова, да и командировочные для семьи, словно подгаданы в самый раз.

Отец Андрей худой, измождённый священник лет сорока был ни то, что добр и вежлив, а какой-то слащаво угодливый. И этой своей угодливостью, вечной уступчивостью, словно он всем обязан и у всех в долгах, он вызывал у Василия какую-то брезгливую антипатию. И он бурчал про себя.

ВАСИЛИЙ
Бог, Бог, заладил, а не шевельнешь пальцем, так, где он твой этот Бог. Вон люди мрут, убивают друг дружку…Бог…Бог. …Не горбатился бы здесь, дал бы тебе Бог колокол. Божий угодник хренов.

ГЗК. Как они добрались до этой полуразрушенной церкви, Василий и сейчас в толк не может взять.

Когда съехали с асфальта, у него мелькнула мысль вернуться. Чёрт с ними с командировочными, ну объявят выговор. Или оставить груз, где нибудь рядышком пусть этот малохольный попик на пару со своим Богом и везут его дальше сами без него.

Проехав, пять километров, он уже твердо решил вернуться, но его словно кто-то легонько подталкивал в спину, заставляя двигаться всё дальше и дальше, поэтому отвратительному бездорожью. Да и ненормальный попик, как только КамАЗ начинал буксовать выскакивал из кабины и подкидывал под колеса всё, что ни попадало под руку, казалось, что ещё мгновение и сам, отец Андрей, ляжет под колесо, только бы машина не остановилась. И эта, его ненормальная одержимость, заставляла самого Василия, сливаться с машиной и когда уже у той не оставалось сил, и она должна была встать или заглохнуть, ей Василий отдавал свои силы, и она двигалась дальше.

Разбитость дороги была ужасающей и у Василия, нет, нет, а мелькала мысль, может быть и на самом деле кто-то помогает им. Но он тут же гнал её от себя.

ВАСИЛИЙ
Какой Бог? Какая, такая его помощь? Это я Василий, опытный и классный водитель не даю машине забуксовать в разбитых колдобинах. Это я, Василий, благодаря своему предчувствию, накопленному, опять же большим стажем работы, опыту, не даю машине увязнуть в чёрной и вязкой жиже.

5.НАТ. Возле церкви. Тяжелые облака на небе. Холодный ветер.

БАБА МАНЯ
(Подходит к Василию, осторожно трогает за локоть.)
Ну, что, милок, задумался? Плохо у нас? Да, это не город, пойдём, пойдём в хатку.

БАБА МАНЯ
( ВАСИЛИЙ вздрагивает от неожиданности.)
Пойдём, пойдём в хатку. Там борщок у меня настоялся, молочком парным угощу. Пойдём.
( Она повернулась к нему спиной и идёт, тяжело вытаскивая ноги из грязи.Ноги её в валенках, а на валенках колоши)

ВАСИЛИЙ
(Смеётся, идёт за ней следом)
Баба Маня, а кроме парного молока у тебя больше ничего нет? Что нибудь покрепче? Например, молочка от бешеной коровки?

БАБА МАНЯ
(Оглядывается на Василия)
Есть, есть, милок. Как же без этого. У нас без этого в деревни нельзя. Мужики за работу деньги не берут. Водку им подавай. Если захочешь, то и баньку истопим.

ВАСИЛИЙ
А чё и баньку можно? Ну, у вас, бабуль, и сервис? А мужиков у вас я что-то не видал. Одни старушки.

ВАСИЛИЙ
( хохотнул и ему представилась банька с берёзовым веничком, водочка в граненом стакане, огурчики на тарелочке, грибочки и на душе потеплело.)
6.НАТ. Изба бабы Мани не далеко от церкви. Она небольшая, состарившейся, но стоящая ещё крепко и справно. Во дворе их встречает маленький, шустрый пёсик, он тявкает звонко, радостно, словно видит в Василии своего хозяина. Василий протягивает ему навстречу руку, гладит пса по голове. Тот лижет его руку, вихляется, изгибается всем своим телом. Здесь же топчутся утки и по сухим углам сидят нахохлившиеся куры.

Звякает щеколда, баба Маня открывает дверь и из комнаты пахнуло борщом, укропом, и ещё чем-то таким родным Василию, что он в блаженстве втягивает носом воздух.

Стягивает в сенях с себя сапоги, нагибается, переступает через порог и оказывается в комнате.

3. ИНТ. ДЕРЕВЯННЫЙ КРАШЕНЫЙ ПОЛ, ПОДЗОРНИКИ НА ОКНАХ, РАМКИ С ФОТОГРАФИЯМИ НА СТЕНАХ И РУССКАЯ ПЕЧЬ ВСЁ ТАК ЗНАКОМО И ПРИВЫЧНО ВАСИЛИЮ, СЛОВНО ОН ЖИЛ ЗДЕСЬ РАНЬШЕ И ВОТ, ПОСЛЕ ДОЛГОГО ОТСУТСТВИЯ, ВЕРНУЛСЯ. В КРАСНОМ УГЛУ НАХОДИТСЯ «БОЖНИЦА» С ИКОНОЙ СПАСИТЕЛЯ, ВАСИЛИЙ, НЕОЖИДАННО ДЛЯ СЕБЯ, КРЕСТИТСЯ. И ОТ ЭТОЙ СВОЕЙ НЕПОНЯТНОЙ ДЛЯ НЕГО НЕОЖИДАННОСТИ КРАСНЕЕТ ЛИЦОМ, СМУЩАЕТСЯ.

Пытаясь подавить в себе невесть откуда взявшееся смущение, он по-хозяйски, нарочито развязано, рассматривает фотографии.

                ВАСИЛИЙ

О! Баба Маня, а это, наверное, ты в юности? А, баба Маня? Хороша!

                БАБА МАНЯ

Где? Нет, это моя мама в девках ещё. А я вот с мужем Петей, царство ему Небесного. Шестой годик, как нет его с нами.

БАБА МАНЯ
(подходит к Василию, крестится)
А это наши с ним детки, Серёжа и Витя, а это они со своими суженными, Серёженька с Катенькой, а Витя с Любой.
А здесь они с детками.

                БАБА МАНЯ

                ( суетится)

                Пойду на стол соберу.

4. ИНТ. В КОМНАТЕ, ТЕПЛО, УЮТНО. ВАСИЛИЙ ХОДИТ, РАССМАТРИВАЕ ФОТОГРАФИИ. НА СТОЛЕ СТАИТ КОСТРЮЛЯ С БОРЩЕМ. НА ТАРЕЛКАХ КВАШЕННАЯ КОПУСТА, ПОМИДОРЫ, ОГУРЦЫ, ГРИБЫ. ХЛЕБ НАРЕЗАН КРУПНЫМИ ЛОМТЯМИ.

БАБА МАНЯ
(Обращается к Василию)
Милок, у нас воды в доме нет. Руки помыть, вот рукомойник и полотеньчик там же.

Василий моет руки, лицо. Фыркает от удовольствия. Вытирает руки и идёт к столу. Садится за столом. Перед ним глиненная, расписная миска с борщом и деревянная ложка. Он с интересом разглядывает узор на ложке.

ВАСИЛИЙ
(Крутит ложку, качает головой)
Баба Маня, так это не ложка, а произведение искусств. Надо же, как красиво. И где это вы такую красоту купили?

БАБА МАНЯ
(Стоит возле печки, оглядывается)
Так это Митя у нас в деревне, приезжает на лето. Он в городе художник по дереву. И подарки привозит. Почитай вся деревня у нас его ложками хлебает.

ВАСИЛИЙ
А миска из глины, расписная.
У вас и гончар свой есть?

БАБА МАНЯ
Так это всё у нас Митя балуется. Он у нас какую-то глину нашёл. Говорит очень ценная. А зачем её искать, она вон вдоль берега вся такая чёрная. Лепит миски, крынки, разные безделушки.

ВАСИЛИЙ
(Мешает борщ ложкой)
Ну да, чё её искать. Вся дорога у вас в этой глине, чуть доехали.

БАБА МАНЯ
(Протирает фартуком бутылку водки, ставит её на стол)
Вот милок тебе для аппетиту. Ты кушай,брощек сметанкой заправляй, а я пойду баньку согрею и курник посажу в печь.

ВАСИЛИЙ
(Берёт бутылку, открывает пробку, наливает половину граненого стакана водки)
Спасибо, баба Маня. У тебя не стол, а скатерть самобранка. За твоё здоровье. Чтобы у тебя всегда на столе так было.

                Баба Маня уходит.

Василий выпивает водку. Берёт ломоть хлеба, разламывает его на две части, подносит к носу, вдыхает его аромат. Улыбается от умиления. Ловит вилкой гриб груздь, закусывает им. Деревянной ложкой ест борщ, притравливает его сметаной. Наливает ещё водки чуть на донышко стакана, выпивает, закусывает солёными огурцами, помидорами. Деревянной ложкой ест борщ.

Достаёт ложкой из миски ещё сметану и съедает её. В умилении качает головой. Наливает ещё водки чуть на донышко стакана, выпивает. Закусывает солёными огурцами, помидорами.

ГЗК. ВАСИЛИЙ
(думает)
Ничего страшного, отдохну, домой поеду завтра. Зачем ночью тащиться по этому бездорожью. Раненько встану, За ночь дорогу подморозит и часов за шесть доеду домой.

5. ИНТ. БАБА МАНЯ РАЗОЖГАЕТ ПЕЧЬ В БАНЕ. ПрИВОДИТ В ПОРЯДОК ДЕРЕВЯННЫЕ ШАЙКИ. ВЕШАЕТ НА КРЮЧОК ПОЛАТЕНЦЕ, ПОДНИМ СТАВИТ ТАПОКИ. ВОЗВРАЩАЕТСЯ В КОМНАТУ. У НЕЁ ВОЗЛЕ ПЕЧКИ НЕБОЛЬШАЯ ДЕРЕВЯННАЯ КАДКА, В НЕЙ ТЕСТО. ОНА ДОСТОЁТ ТЕСТО. ОТНОСИТ ЕГО НА КУХНЮ И НА ФАНЕРНОМ ЛИСТЕ НАЧИНАЕТ РАСКАТЫВАТЬ. МЯСО, ПЕРЕМЕШАННОЕ С НАРЕЗОНОЙ КАРТОШКОЙ И ПРИПРАВЛЕННАЯ СПЕЦИЯМИ ЗДЕСЬ ЖЕ В БОЛЬШОЙ ЭМАЛИРОВАННОЙ МИСКЕ.

Василий насытился, разомлел от тепла, от выпитого, прислонился спиной к стене и задремал.

4.НАТ. СОН ВАСИЛИЯ.

И снится Василию, будто бы он в новых туфлях, в костюме при галстуке гуляет по улочкам деревни.

Дорога в деревне асфальтирована, а тротуар, что в городе у них на проспекте, брусчаткой выложена.

Идёт Василий по улице и диву даётся, надо же, как прогресс шагнул. А вот и дом бабы Мани чистенький свежеокрашенный и баба Маня сидит на скамеечке с мужем своим Петром и семечки лузгает. Весёлая баба Маня, улыбается.

Глянул Василий через дорогу, а там церковь стоит вся из мрамора, купола золочёные. Только вот видит, а колокола на звоннице и нет. А он рядом лежит, проржавел весь, плесенью покрылся и на половину в землю ушёл, а в нём собаки живут, тявканье оттуда раздаётся.

Очень Василий удивился от увиденного, но больше всего возмутился.

ВАСИЛИЙ
(Кричит)
Вы что! Совсем все здесь опупели! Мы с отцом Андреем чуть довезли колокол, а вы вон как! Ещё и собак развели, эх вы, а ещё люди называются.

Очень обидно Василию стало, так обидно, что слова даже сказать больше не может. От досады только рукой махнул. Хотел уж, было, уйти. Только видит навстречу ему женщина идёт молодая, красивая. Но серьёзная вся аж, у Василия дух захватила.

ЖЕНЩИНА
Ты зачем, Василий, шумишь здесь? Ты, что нам свой гонор показываешь?
Что, ежели городской так тебе и кричать дозволено?

ВАСИЛИЙ
( Смотрит, Василий и понять никак не может, кто это женщина, уж очень она на ту похожа, что на фотографии у бабы Мани.)
А я чё, я ни чё. Вот привёз вам колокол, а вы его бросили. Зачем вёзли? Зачем отец Андрей горбатился, жилы рвал?

ЖЕНЩИНА
А ты помог его установить?

ВАСИЛИЙ
Я привёз, в мои обязанности это не входит. Мне деньги за доставку платят. У вас здесь не дороги…,- и осёкся.

Асфальт поблёскивает полудённой испариной, дорога уходит вдаль, разрезая своим чёрным телом поля, пролески, горизонт

Скрипнула дверь. Он вздрогнул, проснулся.

БАБА МАНЯ
Умаялся, сердешный. Ничего через часик банька будет гот

БАБА МАНЯ
( прошла в другую комнату)
Милок, сейчас иди, вот здесь на кроватке полежи, отдохни. Я приготовила.

ВАСИЛИЙ
(потягивается)
Баба Маня, а колокол когда будут разгружать? Что на это счёт отец Андрей сказал?

БАБА МАНЯ
Так сняли уж. На земле. Батюшка наш, отец Андрей дюже проворный.

ВАСИЛИЙ
(В изумлении уставился на бабу Маню)
Как сняли? Он же шесть тон весит. Краном что ли?

БАБА МАНЯ
Да нет, откуда у нас кран. За ним надо к председателю ехать, просить. А он у нас мужчина занятой к себе не допускает. Вот с Божьей помощью и сняли.

ВАСИЛИЙ
(Смотрит вопросительно на бабу Маню.)
С какой такой помощью? Да вы чё вообще, что ли меня за дурака держите. С Божьей помощью, с Божьей помощью.

Он встает, выходит из-за стола и как был раздетый, влезает в сапоги, выбегает на улицу.

6. НАТ. ВОЗЛЕ ЦЕРКВИ И ПОДЛЕ МАШИНЫ ЛЮДЕЙ НЕТ. КОЛОКОЛ ЛЕЖИТ НА БОКУ, НА ЗЕМЛЕ, А У ЦЕРКОВНОЙ СТЕНЫ ЛЕЖАТ ДЕРЕВЯННЫЕ ЛАГИ, ТРУБЫ И ВЕРЁВКИ.

ВАСИЛИЙ
(ёжится от холодного ветра)
С Божьей помощью, с Божьей помощью, ну шутник этот божий угодник, ну шутник. Небось, мужиков подогнал за магарыч, и сняли колокол. Молодцы.

ВАСИЛИЙ
( задирает голову, смотрит на серое, затянутое дождём небо.)
А чё я буду ждать завтра. Сейчас и рвану. Налегке проскачу эти колдобины, а по асфальту к утру и дома буду.
( он представил свою квартиру, жену, ванну, накрытый стол.)

ВАСИЛИЙ
(Снимает с вешалки, натягивать на себя куртку. Кричит.)
Баба Маня, не суетись, я поехал домой! Отцу Андрею привет, наше ему с кисточкой, пусть живёт и не чешется. Поехал я.

ВАСИЛИЙ
Всё баста, баба Маня, я свою миссию выполнил. Домой! Домой!

БАБА МАНЯ
(Баба Маня внимательно посмотрела на него)
Милок, куда ты на ночь то глядя. В такую погоду и дорога такая. Чай обидела тебя чем? Вона и банька готовая. Я и «курник » в печь посадила. Думала после баньки, как раз к столу. Да и отец Андрей должен подойти, а без батюшкиного благословения, как? В такую-то дорогу…?

ВАСИЛИЙ
(Улыбается)
Да нет, баба Маня, не обидела, спасибо за все. Было очень вкусно. Домой надо. У жены день рождение завтра, а меня нет. Как говорится: в гостях хорошо, но дома лучше. Батюшке поклон от меня. Я и без его благословления домой что на крыльях долечу.

БАБА МАНЯ
(Баба Маня тяжело опустила руки)
Ну, как знаешь. Дело молодое, поутру оно, конечно, сподручнее было бы. Вот возьми на дорожку

БАБА МАНЯ
(она выходит в сени и приносит оттуда трехлитровую банку молока. Упаковку яиц.)
Вот молочко, утрешний надой. Яички, два десятка, деревенские, это не ваши городские, "бройлерные". Может быть, картошечки возьмёшь с мешочек, только в погреб надо спуститься.

ВАСИЛИЙ
(Улыбается)
Да нет, баба Маня, за молоко и яички спасибо, а картошка, если бы мешок здесь стоял, тогда можно было бы, а лезть в погреб, нет, спасибо.

7. НАТ. ВАСИЛИЙ ВЫХОДИТ НА КРЫЛЬЦО. ЧТО-ТО НА ДУШЕ У НЕГО СДЕЛАЛОСЬ НЕ ТАК, КАК-ТО ПАСМУРНО. СОБАЧОНКА ЛЕЖИТ ВОЗЛЕ БУДКИ, ПОДНЯЛА ГОЛОВУ, ВИЛЬНУЛА ХВОСТОМ И НЕ ТЯВКНУЛА. УТКИ, СБИЛИСЬ В КУЧУ, НЕ ГАЛДЯТ, А ТОЛЬКО ВЕРТЯТ ГОЛОВАМИ, ЧТО-ТО ВЫСМАТРИВАЮТ.

ВАСИЛИЙ
(С сожалением, виновато)
Ладно, баба Маня, спасибо за угощение, приют, я поехал.

БАБА МАНЯ
( крестит его.)
Да, что ты, милок, это тебе спасибо. Какое хорошее дело сделал, божье. Радость, какая. Мы и не думали.
Поезжай с Богом.

8. НАТ. ВАСИЛИЙ СБЕГАЕТ С КРЫЛЬЦА, ВЫХОДИТ ИЗ ВОРОТ.

Открывает дверь машины, укладывает яйца, молоко вниз, возле пассажирского сидения. Садится за руль. Заводит КамАЗ. Смотрит на дом бабы Мани. Она стоит у ворот и смотрит в его сторону.

Василий сигналит ей. И по старой своей колее направляется в сторону дома.

ВАСИЛИЙ
(Обращается к машине)
Что, не успел соскучиться? Сейчас рванём с тобой домой! Ты только не подведи.

6.НАТ. Дорога, разбитая колея. Серое небо, затянутое облаками, ветер, моросит дождь.

Машина едет ходко. Колея, местами наполненная водой, пугает Василия, но КамАЗ, буквально проскакивает эти гиблые места и летит, разбрасывая по сторонам ошмётки грязи и фейерверки воды.

Василий на радостях мурлыкает песню. Пять километров он проезжает быстро, совсем успокоился, включил в кабине свет. Настраивает приёмник. Из него льётся песня "Песняров" : «… знаю точно, где мой адресат Вологда, да Вологда да..» Василий улыбается.

Неожиданно КамАЗ повело, передние колесо воткнулось во что-то твёрдое. Он норовисто попытался встать поперёк дороги, но Василий вывернул руль, стараясь, таким образом, опять попасть колёсами в колею и здесь раздался выстрел. Машина упёрлась правой стороной и нехотя влезла в разбитость дороги.

ВАСИЛИЙ
( ругался)
Только ни это! Едрит вашу разъедрит! Надо же, всё так складно складывалось и на тебе.

Открывает дверь, с неохотой, спрыгивает в раскисшую землю. Осторожно обходит машину спереди. Убеждается в своих опасениях.
Правое, переднее колесо пробито, как говорят водители, на выстрел.

Продолжает ругаться, разговаривает сам с собой в полный голос, Василий залезает в кузов, сбрасывает оттуда запасное колесо, домкрат, лопату, кусок брезента.

Пытается спрыгнуть с кузова, нога на борту скользит, и он летит к земле вниз головой. И только неестественно извернувшись, шмякается спиной в грязь.

Удар о землю сбивает ему дыхание. Василий несколько минут лежит на земле, осознавая, что же произошло. Кое-как отдышавшись, он с трудом встаёт на четвереньки.

У него даже ругаться нет сил. Он кое-как поднимается на ноги и, опираясь рукой о борт машины, бредет к злополучному колесу.

Бросает под машину брезент, залезает под машину, лопатой расталкивает грязь, устанавливает домкрат.

От двигателя исходит тепло. Василий протягивает к нему грязные, озябшие руки, греет их.

Домкрат влезает в раскисшую землю, Василию приходится вновь и вновь вырывать его из образовавшегося углубления, чтобы начать проделывать всё заново.

Грязный, мокрый и вконец замерзший и обессиленный он, выползает из-под машины с надеждой, что сейчас немного отдохнёт и на этот раз ему удастся поддомкратить колесо.

Ноги и руки у него мелко дрожат от перенапряжения, и он уже ни рад, что затеял поездку на ночь. То и дело поглядывает на небо.

Солнце спряталось за горизонт, но ещё достаточно светло.

Василий открывает дверцу, достаёт банку с молоком и, припадает к ней дрожащими зубами, захлебываясь и с перерывами дыша, ополовинивает её.

Молоко течёт по подбородку, шее, затекает к самому его пупку, он чувствует его прохладу.

Бездумно, машинально, достаёт два яйца, ударят о зуб, разбивает одно яйцо, зубами грызёт скорлупу, выпивает одним глотком. Тоже проделывает и с другим яйцом. Закрывает дверцу, направляется к краю дороги там валяются в колее какие-то куски досок. Какая-то машина до него здесь уже застревала.

Он берёт одну из досок, идёт к спущенному колесу.
Подкладывает доску под домкрат и со второй попытки ему удаётся приподнять машину. Лопатой, расчищает грязь, готовит место, отворачивает гайки. Покачивая из стороны в сторону, тянет колесо на себя. Помогает себе коленями, он тащит колесо на себя и в этот момент, машина медленно сползает с домкрата в его сторону. Движение столь неожиданным, что Василий не успевает отскочить и колесо наваливается на его ноги, роняет его на спину. Ноги оказываются под колесом.

ВАСИЛИЙ
(Кричит от боли и ужаса.)
А-а-а!

Лежит на спине, упирается руками в холодную жижу, старается вырвать, вытащить ноги из-под колеса. Но все его попытки тщетны. Машина, накреняясь, придавила колесо сверху.

Он лихорадочно дергается, извивается, но ноги, зажатые до колен начинают неметь.

ВАСИЛИЙ:
(Кричит во все стороны.)
Люди! Люди! Кто нибудь! По-омо-огите! По-омо-огите-е! Лю-ю-юды! По-омо-оги-итее!

Голос у него срывается. Он уже не кричит, а хрипит, шипит и замирает. Он понимает, беспомощность своего положения. Ощущает приближение своей смерти. Впереди целая ночь, а в этот богом забытый угол сегодня вряд ли кто поедет.

Он ложится на спину, засовывает замёрзшие руки себе под мышки, лихорадочно соображает, что же ему предпринять.

Левая нога уже ничего не чувствует. Он пробует шевелить пальцами, пытается хоть как-то двигать ступнёй, но все его усилия напрасны. С правой же ногой несколько проще и он полностью переключается на неё. Схватил руками правую штанину, он тянет её на себя и силится хоть немного вытащить ногу.

Нет, всё напрасно.

ВАСИЛИЙ
(В отчаянье кричит)
-А-а-а! Су-у-ка-а! Тва-арь! Отдай ноги! Отдай ноги, падла, вонючая! А-а-а!

ВАСИЛИЙ
(Хрипит, дёргается, извивается.)
И-и-э-э-э! По-мо-огите-е! Лю-юдии!

Дождь усиливается. Его мелкие капли холодны и нескончаемы. Череда безуспешных попыток, хоть как-то высвободить ноги, измотали, обессилили его. Толи страх или отчаянье, а может и то и другое высосали из него силы. Даже руки его уже не слушаются.

Стало совсем темно.

Василий, запахнул куртку. Сидит сжавшись. Он опять засунул руки под мышки и раскачивается всем корпусом, пытается согреться.

ВАСИЛИЙ
(Гундит себе под нос)
Н-н-а, на-на, н-наа-на-на. Н-на-на-на.

Неожиданно дождь прекращается, Становится тихо. Василий перестаёт раскачиваться, прислушивается.

Где-то далеко, далеко зашумел трактор. Этот звук работающего, чужого двигателя всколыхнул или даже взорвал какие-то внутренние его, потаённые, силы. Он с иступлённой яростью принимается отгребать грязь от ног. Хватает штанину озябшими руками. Тянет на себя. Нога поддалась, миллиметр за миллиметром она высвобождается из жестких объятий колеса. Ухватившись за штанину, он напрягся, что было сил, и вырвал ногу из сапога.

ВАСИЛИЙ
(хрипит в радости)
А-а! А ты как думала? Что я тебя здесь оставлю, ты мне самому нужна.

Он подтягивает ногу к себе, нещадно растирает мокрую, холодную ступню и щиколотку.

ВАСИЛИЙ
(Громко просит, пытается дотянуться до ступни губами, что бы подышать на неё)
Ну, давай, давай! Отходи! Что же ты? Если бы я смог, я бы засунул тебя по мышку.

Он окончательно устал, положил ногу на колесо и почувствовал, что без сапога она замерзает.

Теперь упершись правой ногой в покрышку, он предпринял попытку высвободить и левую ногу. Но колесо, словно спохватившись о допущенной оплошности, сжало его ногу, будто зубами.

ВАСИЛИЙ
(Взвыл от боли)
Ох! у-у-у! Что же ты делаешь, гадина? У-у-у!

Ни то от боли, ни то от холода, у него заломило в паху. Так нестерпимо и безжалостно, что он даже не успел подумать о ширинке и не удержался, пустил струю под себя. Эта непроизвольное напоминание естественности ещё больше повергло его в уныние.

ВАСИЛИЙ
(В отупении смотрит на свою ширинку)
Вот, блин, этого ещё не хватало. Обосался.

ГЗК. Теплота, разлившаяся под ним, только несколько секунд порадовала, так же как и исчезнувшая тяжесть с низа живота. Василий даже попытался расстегнуть штаны и засунуть туда руки, но они его совсем уже не слушали и он, запахнув полы куртки, засунул их опять под мышки.

И здесь он почувствовал, что холодеет телом. Та горячая влага, ушедшая из него, словно забрала с собой и остатки его внутреннего тепла. Холод, легкой изморосью, крался по телу. Левая нога, спина и кисти рук перестали существовать, он их не ощущал, вернее они ему не докучали своим существованием, а самому ему было от этого даже как-то приятно.

Осознав, что замерзает, Василий задёргался, заорал.

ВАСИЛИЙ
( завопил из последних сил.)
А вот чёрта-с два лысого! Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает!

ВАСИЛИЙ
(Причитает. Поднимает руки вверх. Смотрит в черноту неба.)
По-опё-нок! Андрюха! Шандец мне приходит! Господи! Люди! Я жить хочу! Жить хочу! Боже! За что такая смерть!? Господи!
Господи, помоги! За что ты так со мной, Господи? Что я такого тебе сделал? А-а-а!

ВАСИЛИЙ
( в отчаянье рвётся, пытается ещё раз высвободиться, и бьётся, в истерике.)
ГЗК. Холод легко и невесомо опускается с неба. Он, словно множеством языков пробует на теплоту землю и, распробовав, нежно окутывает, поглощая собою округу. И там, где он вобрал в себя тепло, остаётся иней на деревьях, а лужицы покрываются тонюсенькой льдинкой.

7.ИНТ. Василию видится, что он дома.

Жена, нарядно одетая, промелькнула в проёме двери, что-то ему говорит и убегает на кухню.

ЖЕНА
Василек, ты, долго в ванной не засиживайся. Сейчас гости подойдут. Помоги мне.

Он же в трусах и с банным полотенцем на плече, заходит в ванную, трогает рукой набирающуюся воду. Вода горячая, он, снимает трусы, медленно залазит в ванную, сначала одной ногой, затем другой и вот весь погружается в чистую, прозрачную, воду.

Его охватывает блаженство, он улыбается. Ему ни хочется шевелиться, да не то, что шевелиться или поднять руку, ему не хочется даже думать.

И где-то, сквозь навалившийся на него дрёму, ему слышатся чавкающие по грязи шаги. Луч фонарика скользнул по его лицу, по машине и человек нагнулся к Василия.

ЧЕЛОВЕК
Эх, Василий, Василий, да как же это тебя так угораздило? Говорил же утром поедешь. А сам вот как. Господи, смилуйся над нами, помоги нам.

Василий улыбается. С усилием открывает глаза. Ему не хочется выходить из блаженства, но знакомый голос заставляет очнуться и посмотреть.

В бледном свете фонарика он видит человека в рясе, работающего лопатой. Тот с усилием ворошит грязь возле колеса, там, где зажата его нога. Он сопит от натуги и с каждым его движением Василий чувствует, что в него возвращается надежда жить.

Вот сделано последнее усилие лопатой и нога освобождена. Человек, тяжело дыша, подходит к Василию, опустился перед ним на колени.

ЧЕЛОВЕК
Ну, как ты, Василий? Цел?

ВАСИЛИЙ
(Василий едва шевелит языком.)
Отец Андрей, батю-ш-ка, Это ты?

СВЯЩЕННИК
Я, я, а кто же ещё. Ты позвал, я и пришёл.

ВАСИЛИЙ
А как же ты услышал? А? Далеко же.

СВЯЩЕННИК
( улыбается)
Уж больно ты Бога просил. А он мне и подсказал. Слава тебе, Господи! Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.

СВЯЩЕННИК
( крестится.)
Хватит, хватит нам здесь вылёжаться, совсем смотрю, закоченел.
СВЯЩЕННИК
( подхватывает Василия на руки, несёт к машине.)
Открывает дверцу, всовывает Василия внутрь, усаживает на пассажирское сидение. Сам же обходит машину, садится на место водителя, заводит двигатель.

Василий в недоумении смотрит на священника.

СВЯЩЕННИК
(Улыбается ему)
Да, ты, не удивляйся, Василий. Я ведь не всегда был священником. В миру я был офицер, танкист. Только Господь распорядился, и я стал священником. Слава тебе, Господи, надоумил блудного сына своего.
(Крестится)

ВАСИЛИЙ
( всматривается и удивляется переменам, произошедшим с отцом Андреем.)
Батюшка, отец Андрей, да ты какой-то не такой.

                СВЯЩЕННИК

             Такой я, Василий, такой, какой есть.

                ВАСЛИЙ
                (шепчет едва выговаривая слова)
              Ты стал каким-то большим и светлым.

СВЯЩЕННИК
( включил печку)
Ты посиди, погрейся, а я сейчас колесо поставлю на место, и ты поедешь домой.

ВАСИЛИЙ
Да как же ты, батюшка? Я не сумел, а ты? Давай я сейчас немного отогреюсь и мы вместе.
( Василий пытается подняться.)
На что отец Андрей смеётся, улыбается белозубой улыбкой.

                СВЯЩЕННИК
Да полно тебе, Вася, я управлюсь и без тебя. Сиди, грейся, тебе ещё ехать да ехать.
( выходит из кабины, закрывает дверцу.)
Мотор работает ровно, монотонно гудит печка, загоняет горячий воздух в кабину. Василий заснул.

Просыпается он от того, что ему хотеться пить. Он открывает глаза, видит, рядом сидит отец Андрей, смотрит на него.

СВЯЩЕННИК
Немного поспал? Вот и хорошо. Садись на своё место и езжай домой. Обратно в деревню я тебя не зову. Нельзя. Дома тебя ждёт жена и с хорошей вестью. Так что поспешай. С Богом! Пусть путь будет тебе лёгким.

                СВЯЩЕННИК (ПРОД.)
(Перекрестил Василия и вышел.)

ВАСИЛИЙ
( перелезает на водительское сидение, открывает дверцу. Выглядывает.)
Отец Андрей, а как же колесо и как ты домой доберёшься? Ты даже не испачкался?

На что тот оглядывается, долго смотрит на Василия.

СВЯЩЕННИК
Василий, старое колесо, домкрат, лопата всё в кузове, а домой я добегу, не переживай. Езжай с Богом.
( Поворачивается, медленно бредёт вдоль дороги.)
ГЗК. Только сейчас Василий обратил внимание на то, что ночь развиднелась, дорогу и лес, стоявший вокруг, видно.

Он газует, сигналит, смотрит в боковое зеркало, хочет увидеть священника, но того нигде не видно и он трогается с места.

6.НАТ. Путь домой. Дорога, вдоль дороги лес. Светает. С неба сыплет мелкая пороша.

Машина выезжает на большак, по нему метёт позёмка. Белые её ленты перехлёстывают дорогу и растворяются, чтобы возникнуть вновь уже в другом месте.

По шоссе, Василий едет, как в каком-то забытьи. С левой от него стороны появляется населённый пункт. Василий видит церковь и сбавляет скорость.

И вдруг тугой, пронизывающий звук ударяет в него. Заставляет замереть в недоумении.

ВАСИЛИЙ
(Шепчет в изумлении)
Что это было?

Через мгновение: «Бо-о-м-м-м! Бо-о-м-м-м! Бо-о-о-м-м-м!

ВАСИЛИЙ
(Вскидывается, останавливает машину, волна невыносимого стыда обжигает сердце)
Как же это я? Как же?
Господи, я даже не сказал отцу Андрею, спасибо, за то, что он спас мне жизнь.
Господи, ну почему я такой?

ВАСИЛИЙ
(открывает дверь, спрыгивает на дорогу.
Поворачивается всем телом в ту сторону, откуда доносится звук колокола, причитает.)

Господи, спасибо тебе за то, что ты не дал мне умереть! Господи, спасибо тебе, что ты услышал меня! Господи…

ВАСИЛИЙ
( видит свои руки, они грязны и опухли. Он подносит их с лицу, рассматривает.)
Сам он грязный, стоит на дороге в одних носках, наверное, выглядит нелепо и нереально, ровно также как то событие, что с ним случилось.

Василий осознаёт, что произошло с ним. Слёзы текут по его щекам. Он падает на колени, говорит только одно.

ВАСИЛИЙ
Господи, спасибо тебе и прости меня. Господи, спасибо тебе и прости меня. Господи, спасибо тебе и прости меня.

9. 8.ГЗК. НАТ. ДОРОГА ГРЕЙДЕР, МЕТЁТ ПОЗЁМКА.

Многое Василий не знал, да и не должен был знать. Не дано простым смертным ведать о промысле Божьем.

Не знал Василий, что отца Андрея уже не было в живых, при разгрузке колокола надорвался он и умер через четыре часа. Ровно тогда, когда Василию колесом придавило ноги.

Не знал Василий, что по приезду домой, жена объявит ему потрясающую новость, что она беременна. Через восемь месяцев, у них народится мальчик, его крестят и нарекут Андреем.

Не знал Василий, что через три года вернётся он в забытую людьми деревню и баба Маня расскажет ему обо всём случившемся.

Придёт он на могилку отца Андрея, что будет рядом с церковью у неустановленного колокола и упадёт на колени перед могильным холмиком, будет плакать навзрыд и после небольших колебаний, останется жить в деревне. И станет священником.

Не знал Василий и того, что проживёт он не простую жизнь, что у него здесь ещё народится пятеро детей и что церковь он восстановит.

А в тот день, когда ударят в колокол и его звук коснётся земли и неба, соединяя их, спадёт пелена с округи. Старый и ненужный шелухой облетит серость человеческого бытия и новый народившийся мир, удивит людей своей чистотой и радостью. И с той поры, как кто услышит голос колокола, то, замирая, крестится и говорит: «Батюшка Андрей, вещает! Царство ему Небесного!»

Ничего этого не знал и не ведал стоящий на коленях, подле своей машины, плачущий, маленький человек только что осознавший, что он выжил.

Потому как, пути Господни, неисповедимы.

*

Г.Казань.2018г.