Синдром любви. 18. Городские этюды 1-2

1. В библиотеке

Иногда посещаю небольшую библиотеку, расположенную в заводском общежитии. Набираю книг и располагаюсь в читальном зале.
Сегодня, как обычно, народу немного: еще двое солдат сидят за столом. Тихо. Библиотекарь Галина Михайловна, смуглая, улыбчивая женщина лет тридцати пяти, разговаривает по телефону. Я не прислушиваюсь, но она говорит живо, эмоционально, как и с посетителями, улыбка не сходит с красивого лица – невольно заинтересуешься.
- Ну, как это, хочешь не хочешь, надо готовиться…
Речь идет о вечере к юбилею великого поэта.
- Не мешало бы кофе поставить, я думаю, по столикам, но, опять же, сахару нет, нужно принести… да, да.
В зал входит девочка с русой косой в трико и синей кофточке. Она, улыбаясь, осматривает зал. Идет в мою сторону, задерживает взгляд на мне. Тоже смотрю на нее. Она продолжает лукаво улыбаться и, наклонив голову и водя пальчиком по столу, рассматривает меня, затем разворачивается на одной ножке и потихоньку, перебирая пальчиками по столам, как бы играя на пианино, выходит в другое помещение, заставленное рядами книжных полок. Чувствуется, что она здесь не в первый раз -  держится по-свойски.
- … в то же время жаль с библиотекой расставаться. Ты понимаешь, люблю, просто люблю в библиотеке работать, но… времени нет… что здесь, что дома… ну, конечно же… ты считаешь?  Да, да. Завтра – выходной, еще не совсем готово, билеты не распространены… ужас, просто ужас… да, да.
В зал вбегает девочка.
- Кисанька пришла! Мама! Наша кисанька пришла!
Она вся лучится от радости.
- Моя ла-апонька, - ласково говорит девочка, глядя на пушистую кошку с ярко-рыжими пятнами на черном фоне и с белой грудкой.
- Где ты столько пропадала, лапонька?
Кошка мурлычет у ее ног, затем направляется в зал.
Галина Михайловна обращается к дочери:
- А когда же мы будем учиться? Ведь ты не занималась еще сегодня!
Девочка отрицательно машет головой.
- Вначале нужно сделать работу, а потом можно отдыхать, - говорит Галина Михайловна.

Дочь садится за последний стол в среднем ряду. Галина Михайловна выходит в другое помещение, где располагается абонемент библиотеки. Ее ждут посетители. Девочка поднимает кошку, которая оказывается рядом с нею, кладет на стол мордочкой к себе, поглаживает ее. Та, подняв голову, смотрит на нее и мурлычет. Затем девочка принимается писать, а кошка спрыгивает со стола. Через некоторое время кошка подходит к моим ногам, трется о них, задрав столбом хвост, продолжая непрерывно мурлыкать.
Иногда к девочке подходит мать, спрашивает, много ли осталось. Девочка, торопясь и не совсем внятно, отвечает.
В читальном зале появляется парнишка в очках, обращается к Галине Михайловне.
- Мне нужно Блока еще…
Они подходят к стенду, расположенному в углу и состоящего из двух соединенных столов, покрытых скатертью, на которой разложены книги и журналы о Поэте, вырезки из газет. Над стендом на стене – бумажная лента с надписью: «Музыка революции».
- Возьмите эту, - говорит Галина Михайловна, - вот эта очень интересна… да, да.  Вам вопросы все ясны?..
Я собираю книги, возвращаю их на полку, откуда взял, выхожу. На пороге оборачиваюсь.
Кошка смотрит мне вслед.

2. Полуботинки и полупитекантропы

- Скажите, а вчерашняя приемщица будут сегодня?
- Не знаю.
- Она вчера сказала, что будет, и ботинки примет.
- Послезавтра будет по графику.
Странно. Вчера я приносил полуботинки. Приемщица ответила, что ателье перегружено, приема нет. А мне на днях – в командировку. Объяснил ей. «Хорошо, только высушите их, они влажные. Завтра принесите - приму». Вот – душевная женщина, подумал я. Попрощался. Она улыбается в ответ. Хорошая женщина, с таким впечатлением вышел. И вдруг – послезавтра. По графику. Значит, она знала, что не будет работать. Неясно.
- А полуботинки можно сдать?
- Висит же объявление на двери – лбом надо стукнуть! – не поднимая головы и совершенно не двигаясь за перегородкой, каким-то презрительным полушепотом (тратить еще голос!) произнесла приемщица.
- Глаза разуть… надо!
- Не понял.
- Объявление висит! – так же, не поднимая лица (или морды), прорычала она.
- Это понял. Последнее, что вы сказали? – почти ласково спросил я.
Она замолкла окончательно, сделав вид, что занялась какой-то бумажкой.
- А не подскажете, где можно сдать поблизости?
- Нет!
А вы не знаете…
- Не знаю!
- А что вы знаете? – вырвалось невольно.
- Ничего не знаю!
Не поверите, глянул я на нее в этот момент: питекантроп, вылитый питекантроп! Такое выражение у нее было на физиономии первобытное: узкий лоб, отвисшая над столом челюсть и такая звериная настороженность, готовность к прыжку, чтобы огрызнуться, хватануть побольнее, что так отвратительно стало на душе, кровь бросилась в голову, что не мог сдержаться:
- Такую я могу и в зоопарке увидеть.
И тут же вышел, чтобы больше ничего не видеть и не слышать в этом заведении. Вряд ли до нее дошел смысл сказанных мной слов, зато мне легче стало. Да и не действуют на таких слова, душа у них за железной броней, если есть у таких душа. Плюнула и забыла.

Стою на улице и думаю о своих разнесчастных полуботинках. Скоро в командировку. Не будешь же каждый месяц покупать новую обувь. Да и хорошие – жалко, каблук только стерся. Иду, не зная, что делать.
На той стороне улицы – столпотворение. Одиннадцати нет, но уже ждут. Захожу в продовольственный магазин. В винный отдел – отдельный вход, но с продовольственным их разделяет только витиеватая металлическая решетка, у которой сгрудилась кучка потрепанных мужчин.
- Витек, Витек! – надрываясь, кричит парень в кожанке, просунув нос в решетку. Машет резким движением рукой. Витек – грузчик, здоровенный детина, перетаскивает ящики с водкой.
- Света, ты где? – слышится голос с другого бока решетки.
- Здесь!
К решетке с той стороны приближается полная блондинка в белом халате.
- Держи. – Она подает две завернутые в бумагу бутылки.
Подходит Витек, обтирая руки о выцветший синий халат, забирает деньги.
- Мать, мать, ну! – кричит теперь через головы парень, стоящий возле меня.
- Мать, ну, где ты!
«Мать», пожилая полная маленького роста женщина в новом халате, отмахивается, стоя у прилавка.
- Погоди, видишь же! – она беседует с продавцом.
- Ну, долго еще ждать, у!
Парень отходит к собутыльникам, стоящим поодаль.

О, современные люди с наклонностями первобытных, чего вам не хватает? Живи и радуйся – вокруг такая прекрасная жизнь! Так нет! Нужно с утра залить глаза, чтобы не видеть жизни и омрачать жизнь другим. Полупитекантропы! Такое слово, созвучное полуботинкам, пришло мне в голову. Ходят по нашим каменным городам, широким современным улицам полупитекантропы, имеющие только одну мысль: как нажраться? Полуботинки в этот день так и не смог никуда пристроить.
На следующее утро мне подсказали, где находится срочная мастерская по ремонту обуви.
- Через день будут готовы, - ответила приемщица, взяв полуботинки.
И точно: назавтра я держал в руках, как драгоценность, полуботинки с новенькими подметками, что и требовалось доказать.
- Вы меня просто выручили, - растроганно сказал я приемщице. – Да и сделано-то как добротно! Огромное спасибо! Теперь буду только к вам обувь приносить!
Девушка улыбнулась, не представляя моих приключений.
- Пожалуйста!
Через несколько дней мои полуботинки уже летели в командировку.

Городские этюды 3-4: http://proza.ru/2020/12/21/922