Габриэле Д Аннунцио. Перуджа

                Из цикла "Молчаливые города"

                I

    Перуджа мужества, твой вздыбленный Грифон*
    пронзил мне сердце ростром и когтями,
    оттуда кровь разлилась, полыхая,
    бессмертной мести разожгла огонь.

    Железом и мечом в тот день клеймён
    и сыном стал тебе, средь битвы выживал;
    Бонфильо на стене меня нарисовал,**
    к которой Тотила войска свои привёл.   ***

    Меж узких улочек я цепи рвал,
    с презреньем с башен сбрасывал врагов,
    копьём и ятаганом отбиваясь смачно.

    Средь визга боя блеск мечей сверкал,
    мне снился королевский сон
    в очах кипящих Фортебраччо.  ****

    * символ Перуджи

    ** Бенедетто Бонфильо (1429-1496) - умбрийский художник,
       автор фресок "Осада Перуджи" во дворце Приоров

    *** Тотила (516 - 552) - король остроготов, разоривший город

    **** Андреа Фортебраччо да Монтоне (1368-1424) - кондотьер

                II

    Не слышно ли, Перуджа, во дворце твоём
    шагов Приоров там, на лестнице парадной?
    Всё у Собора тот же шум фонтана,
    что был, когда струя его смывала Одди кровь. *

    В молчаньи площадь. Дремлет гордый гонфалон.**
    Ужель не веют больше ветры неприязни?
... Вот на коне - АстОрре, что похож на Марса,***
    копьём и гордостью вооружён.

    Джизмондо рядом с ним шагает -
    на поступь лёгкую его глядит
    с восторгом из Германии студент.

    И Грифонетто... Сын он Аталанты.****
    Без шлема. Словно солнце, он красив.
    Пажи его - Предательство и Гнев.

    * Одди и Бальони - две враждующие семьи, боровшиеся за господство
      в Перудже. Их вражда была источником постоянной кровавой междоусобицы
      в городе.

     ** стендарт, знамя

    ***, ****,  Братья Асторре, Джизмондо Бальони и их двоюротный брат
                Федерико (Грифонетто)

                III
   
    К воротам Солнца наш АстОрре славный *
    жену свою ведёт, что из Орсини рода.**
    Лавиния прекрасна в головном уборе,
    под звуки флейты в танце плавном!

    Цветы и фрукты в изобилии на лавках,
    конфетти - на земле, а в амфорах - вино.
    Из Камерино гость высокий вероломный
    уж на ухо Барчилье прошипел украдкой. ***

    Бастард Бальони - горбунок Филипп,
    отец интриг и козней, ухмыльнулся,
    вновь о Джанпаоло с Дзенобией помыслив.

    Асторре обнял брата и в тот миг,
    когда счастливый, беззаботно улыбнулся,
    на город Дамы Чёрной изобильный рог пролился.

   * название городских ворот

   ** Джулио Варано, синьор Камерино
   *** Карло Барчилья
   **** Филиппо ди Браччо - участники заговора против семьи Бальони
        во время празднеств по случаю женитьбы Асторре Бальони на Лавинии
        Колонна ( по матери Орсини) в июне 1500 года.
        В историю вошла, как "Кровавая свадьба".

                IV

    Дворцу кошмар уж снится,
    спят слуги, спит бесстрашный Симонетто.
    Асторре ведь не ведает, что в склеп
    чрез миг супружеское ложе превратится.

    Вдруг крик внезапный: "Гриффа! Гриффа!"
    И отворяет дверь предатель Грифонетто.
    Филиппо первым входит, он стилетом
    великого Асторре грудь пронзил.

    Последний вздох:"О, жалкий жребий мой -
    в постели умереть!" Оттавиана
    ударов град его навеки усыпит.

    Но грозный лев, Джанпаоло спасён**
    через ворота Борнья ускользает,
    он стае лис коварных отомстит.

   * кузен Асторре, Джанпаоло

    Грифонетто Бальони согласился участвовать в заговоре, поверив
    наветам на свою жену Дзенобию и кузена Джанпаоло.

   Оттавиано делла Корнья - один из заговорщиков.

                V

   Покоится груз страшный во дворе.
   Какая сила зверства те отмолит?
   Сродни их тел античная гармония
   надгробных барельефов Рима красоте.

   Хоть ждут ещё прощальных омовений,
   вокруг витает мирта благовонье,
   забвенья маками алеют сгустки крови,
   АстОрре - в пурпурном венце.

   Спектаклем жутким город потрясён,
   своих Аякса и Ахилла
   нашёл уж пылкий Матуранцио. *

   Среди свидетелей внимательных найдём
   искусств божественного сына,
   что носит имя Рафаэля Санцио.**

  * Франческо Матуранцио - автор "Хроник города Перуджи с 1492 по 1592 гг."

  ** Д Аннунцио полагал, что Рафаэль мог быть в это время в Перудже во время
     визита к своему учителю Перуджино. Версия неподтверждённая .

                VI

   Встал копий частокол у Двух Ворот.
   Джанпаоло на чёрном скакуне
   прекрасен в ярости своей,
   и ненависть всем сердце жжёт.

   О мести скорый торг идёт.
   "Мне - Корнья! А Сперелло - мне!"
   Уж бойня близко, и готовы все.
   Наёмники - отчаянный народ.

   Возмездье соколом летит из Эрколано*
   сын Аталанты схвачен: "Прощай навек,
   изменник Грифонетто, хоть ты рядом -

   тебя не трону! Не поднимается рука
   пролить одну со мною кровь. То грех."
   Коня пришпорив, мчится за отрядом.

    * в предместьи Эрколано Джанпаоло нашёл поддержку и подкрепление.

                VII

   Цветок ядовитый срезан под корень,
   мессире Джентиле и Ченчи Филиппо
   бьют точно наотмашь:"Грифоне трусливый,
   бесстыдный изменник, кусайся, коль можешь."

   Бьёт десять. Несчастного тело - на площади.
   Так было с Асторре. Умолкли все крики.
   Вот мать молодая над сыном склонилась,
   над сыном убитым, о горькое горе.

   Мать Аталанта - нежная фиалка, *
   а с ней Дзенобия - златая роза,
   они прекрасны в траурных одеждах.

   Омыто тело горькими слезами,
   на миг вся ярость битвы грозной
   угасла рядом с красотою безнадежной.

  * Через несколько лет убитая горем Аталанта заказала Рафаэлю
    картину "Снятие с креста", где среди фигур, несущих тело Спасителя,
    художник изобразил Грифонтто, Аталанту и его жену Дзенобию.

                VIII

   Как хорошо, что с грозной высоты
   ты зришь долину, где Тибр священный.
   Перуджа хищная, ведь от твоих когтей
   добыча не уйдёт. Обиды не простишь.

   Пурпурным блеском кровь веков блестит,
   волчице римской твой грифон наследник,
   от стрел горят раненья и плетей*,
   что пламень смелости в тебе зажгли.

   Туррена**, ты понтификов всех пленная;
   как будто гвельф, но с Папами ты билась
   Орлу и Солнцу лишь верна.

   Не слышу из твоих ворот я од хвалебных,
   ты в мягкотелость века бронзою вонзилась,
   мне слышен крик Грифона и рычанье Льва.

  * В 13 веке в городе зародилось движение флагеллантов

  ** одно из старинных названий Перуджи


                Perugia.

    Maschia Peroscia, il tuo Grifon che rampa
    in cor m'entro col rostro e con artiglio
    onde tutto il mio sangue acro e vermiglio
    delle immortali tue vendette avvampa.

    Certo segnato fui della tua stampa
    un di, tra ferro e fuoco io fui tuo figlio
    amor vivo, qual fecemi il Bonfiglio,
    la sul muro ove Totila s'accampa.

    Le catene spezzali nelle tue strade,
    precipitai gli uccisi per isfregio
    dalle torri, usai spiedo e roncone.

    Brillar vidi tra il rugghio delle spade
    il mio sogno di re nell'occhio regio
    di Braccio Fortebraccio da Montone.

                II

    Dal Palagio non scendono, o Peroscia
    i tuoi Priori le solenni scale?
    L'acqua che ai gradi della Cattedrale
    terse il sangue degli Oddi, ancora scroscia.

    Tace la piazza, il Gonfalon s'affloscia.
    Vento d'odio e d'amor piu non assale?
    Ecco Astorre Baglioni, a Marte uguale
    che cavalca con l'asta in su la coscia!

    Anco viene Gismondo a pie, con tanta
    levita che assimiglia presta lonza:
    lo scolar alemanno i passi ammira;

    e Grifonetto, il figlio d'Atalanta,
    senza elmo, come il sole che abbronza
    bello: valletti ha il Tradimento e l'Ira.

                III

    Il magnifico Astorre a Porte Sole
    mena la donna sua del sangue Ursino,
    Monna Lavinia in veste d'oro fino
    danza a suono di piffari viuole.

    La mensa d'ogni frutto e fior ridole,
    reca d'ogni ragion confetti e vino.
    In quel'ora il signor di Camerino
    soffia a Carlo Barciglia sue parole.

    E il gobbo invesca Filippo di Braccio
    mastro d'inganno e il bastardo: ei sgignazza
    pensando a Giovan Pavolo e a Zanobia.

    E mentre Astorre nel fraterno abbraccio
    sorride, su Peroscia che gavazza
    versa una negra iddia la Cornocupia.

                IV

    Dorme col suo bagascio Simonetto
    che in vita non conobbe mai paura
    ed Astorre non sa che in sepoltura
    e per mutarsi il nuzial suo letto.

    "Griffa!Griffa!" Il perduto giovinetto
    apre tutto le porte alla conjura.
    Ecco primo il bastardo. Ei raffigura
    il grande Astorre al grande ignudo petto.

    Questi urla:"Misero Astorre che more
    commo poltrone!" E spira sotto i colpi
    ciechi d'Ottaviano della Corgna.

    Ma Gian Pavolo, il suo vendicatore
    che tornera tra le volpi,
    escito e in salvo per la Porta Borgna.

                V

    Coi fanti e con le lance alle Due Porte
    Iovan Pavolo vien sul suo morello.
    Nutrire ode il corsiero del fratello
    tradito; e il cor gli rugge: "A morte! A morte!"

    Di repente rivolgesi la sorte,
   "Adosso a Corgna! A me Monte Sperello!"
    D'ogni banda cavalcano al macello
    i partigiani in arme con le scorte.

    Entra il gran falco da Sant'Ercolano
    e incontra il figlio d'Atalanta. "Addio,
    traditore Grifone; sei pur qua!

    Non t'ammazzo. Non vo'metter la mano
    io nel mio sangue. Vattene con Dio."
    E sprona innanzi a prender la citta.

                VI

    Cade reciso il bello infame fiore
    Filippo Cencia con Messir Gintile
    l'abbatte in su le selcie, "O Grifon vile,
    or tu griffa, se puoi, vil traditore."

    Portato e in piazza su la bara, ad ore
    ventidue, come Astorre! Il grido ostile
    tacesi a un tratto. Ecco la giovenile
    madre chiama sul figlio che si muore.

    Ecco Atalanta, la viola valente,
    ecco Zenobia, la soave rosa,
    piu belle nell'orror della gramaglia.

    Inondato di pianto il morente.
    E intorno alla bellezza dolorosa
    sospeso arde il furor della battaglia.


     Бенедетто Бонфильо. "Осада Перуджи".