Щ - 421 поднимает паруса

                «Щ – 421»   ПОДНИМАЕТ  ПАРУСА.

………………………………………………………………………
«Товсь  аппараты! Каждая  подлодка
  Покуда  может  будет  воевать,
  И  пусть  порой  молчит  скупая  сводка.
  В  бою  любом  должны  мы  побеждать!
………………………………………………………………………
  О, где  б  ещё  занять  долготерпенья,
  кто  всем  рискует – тот  и  победит.
  Ведь  продолжать  незримое  сраженье
  до  самого  конца  нам  долг  велит.»
………………………………………………………………………
                П. Морозов

Строившиеся  в  Советском  Союзе  подводные  лодки  типа  «Щ»  («Щука»),  различались  и  совершенствовались  от  серии  к  серии:
Так, III  серия  имела  водоизмещение  578/910  т, мощность  1000/800  л.с., скорость  11,6/8,5  узла, экономический  ход  8,5/2,8  узла, максимальная  дальность  плавания  3130/112  миль, рабочая  глубина  75  м, предельная – 90  м. Вооружение: 4  носовых  торпедных  аппаратов, 2 – кормовых, одно  37  мм  орудие,  заменённое  затем  45  мм, автономность  20  суток, экипаж  41  человек.

V  серия: водоизмещение  585/925  т, мощность  1370/800  л. с., скорость  в  надводном  положении  на  0,3  узла  выше, чем  у  III  серии, дальность  до  4500  миль, два  45  мм  орудия, экипаж  39  человек.

Были  V – бис, X  серия, X – бис  серии.

Все  они  созданы  под  руководством  главного  конструктора  Б. М. Малинина.




Надолго  запомнят  этот  боевой  поход  подводной  лодки  «Щ – 421»  только  что  назначенный  на  неё  молодой  командир  -  капитан – лейтенант  Фёдор  Алексеевич  Видяев  и  капитан  2  ранга  Иван  Александрович  Колышкин  -  начальник  дивизиона  подводных  лодок  Северного  флота, решивший  понаблюдать  за  действиями, как  экипажа, так  и  нового  командира.

Обнаруженный  немецкий  транспорт  умело  маневрировал, и  пришлось  приложить  немало  усилий, прежде  чем  «Щука»  Видяева  вышла  на  выгодную  позицию  и  произвела  торпедную  атаку.
Наблюдая  в  перископ, как  после  точного  попадания  торпеды  уходил  на  дно  враг, Колышкин  обрадованно  произнёс:
 
«Молодец, Фёдор  Алексеевич, грамотно  сработал, можешь  открывать  счёт  потопленным  кораблям. Походим  маленько, вдруг  подвернётся  ещё  что – то, а  если  нет, берём  курс  на  базу.»

Колышкин  прошёлся  по  отсекам  лодки, отметил  воодушевление, охватившее  моряков, возвращавшихся  домой  с  победой. Не  обнаружив  более  судов  противника, командир  дал  команду  на  всплытие. И  тут  произошло  неожиданное: сильный  взрыв  потряс  лодку, отключилось  освещение, где – то  стал  слышен  шум  поступавшей  внутрь  воды. Первоначально  посчитали, что  лодка  при  всплытии  ударилась  о  скальное  основание  берега, но  оказалось, зашли  на  минное  поле, напоровшись  на  мину.
Включили  аварийное  освещение. После  продутия  цистерн  лодка  выскочила  на  поверхность. С  трудом  открыли  перекошенный  рубочный  люк. Видяев  и  Колышкин  выбрались  на  мостик. Снежные  заряды  слепили  лица, мешали  разглядеть  изуродованный  взрывом  корпус  лодки.

«Что  будем  делать, командир?» - обратился  Колышкин  к  Видяеву.


«Сначала, товарищ  капитан 2  ранга, надо  осмотреть  винты  лодки, спустить  водолазов. Седьмой  отсек  пострадал, он  полузатоплен, там  люди  борются  за  живучесть. Электромоторы  не  работают.»

Вскоре  вернулись  пловцы  в  лёгководолазных  костюмах, вернулись  с  очень  плохими  новостями: винтов  практически  уже  не  было, одни  обрубки. Таким  образом, лодка  лишилась  хода, оставаясь  на  минном  поле, на  виду  береговых  вражеских  батарей.

Колышкин, ни  при  каких  обстоятельствах  не  терявший  присутствия  духа  спокойно  сказал  Видяеву:

«Погода  нам  благоприятствует, снежные  вихри  пока  скрывают  нас  от  наблюдения, как  с  моря, так  и  с  берега. Распорядитесь, чтобы  люди  на  своих  постах  занялись  делом, очень  важно  в  такой  ситуации  соблюдать  спокойствие  и  чёткое  исполнение  приказов, и  уничтожьте  секретные  документы.»

На  лодке  наступила  тревожная  тишина, двигатели  не  работали. Командир  «Щуки», понимая  всю  трагичность  случившегося, когда  о  сдаче  корабля  врагу  не  может  быть  и  речи; лучше  братская  могила, чем  позорный  плен, обратился  к  старпому – капитан – лейтенанту  А. Каутскому:

«Подготовьте  к  взрыву   артпогреба, заложите  патроны. В  случае  захвата  лодки, взорвём  её.»

Ко  всем  бедам  на  лодке  прибавилась  ещё  одна – вышла  из  строя  радиостанция  и  связаться  с  базой  уже  не  было  никакой  возможности. Наконец, радисту, которому  помогали  все, удалось  восстановить  её  работу. В  эфир  полетели  слова: «Подорвались  на  мине. Нет  хода. Просим  оказать  помощь. Координаты…»
Потом  командир  вручил  радисту  записку  со  словами: «Погибаю, но  не  сдаюсь.»  «Передашь, открытым  текстом, когда  дам  знать.» 


Оставаться  долго  в  том  положении, в  каком  оказалась  подорвавшаяся  на  мине  «Щука»,  было  нельзя: обнаружат  немецкие  катера, заметят  с  береговых  батарей  или  с  воздуха  самолёты – разведчики. Командиры  искали  выход.
Вдруг  Ивана  Александровича  Колышкина  осенило:

«Помнишь, - обратился  он  к  Видяеву, - был  беспримерный  переход  ледокольного  парохода  «Сибиряков»  без  зимовки  от  Архангельска  до  мыса  Дежнёва. В  этом  рейсе  ведь  пароход  лишился  гребного  винта. И  у  них, казалось, тоже  не  было  выхода, но  они  его  нашли, что  значит  морская  сообразительность.
ПАРУС!, Федя, они  сшили  паруса и  шли  на  восток  под  парусами, а  команда  взрывала  по  ходу  ледяные  заторы. ВСЁ, РЕШЕНО, НАДО  ШИТЬ  ПАРУСА  И  ПОД  НИМИ  УХОДИТЬ  ОТ  БЛИЗКОГО  БЕРЕГА!»

Воодушевлённая  команда  лодки  принялась  за  шитьё  спасительных  парусов, вооружившись  иголками, используя  в  качестве  материала  брезентовые  чехлы  и  одеяла. Вскоре, установив  паруса  на  лодку, ощутили  движение  в  сторону  открытого  моря. «Щука»  стала  походить  на  какой – то  призрачный  обледенелый  корабль, двигавшийся  в  темноте  под  парусами. Так  прошли  примерно  миль  десять, орудийный  расчёт  в  любую  минуту  был  готов  встретить  врага  и  дать  ему  отпор.


Другая  подводная  лодка  «К – 22»  под  командованием  капитана  2  ранга  В. Котельникова  вела  поиск  кораблей  противника. На  ней  получили  радиограмму  Командующего  Северным  флотом  о  оказании  помощи  лодке  Видяева  и  поспешили  в  указанное  место. Обнаружив  её, пытались  завести  буксирные  тросы, чтобы  вести  на  базу. Море  штормило и  буксировка  не  удалась, решено  было  весь  экипаж  Видяева  взять  на  борт. Тяжело  расставались  моряки  с  родным  кораблём, но  времени  на  раздумья  уже  не  оставалось. Только  после  того, как  на  борт  лодки  последними  ступили  Колышкин  и  Видяев, Котельников  дал  команду  «Пли!»  кормовому  торпедному  аппарату, и  торпеда, оставляя  пенистый  след, ударилась  в  борт  повреждённой  «Щуки».
На  подходе  к  базе  с  лодки  Котельникова  раздались  залпы  в  честь  одержанных  лодками  побед  и  подняли  позывные  погибшей  «Щ – 421».

ОБА  ПОДВОДНИКА – Ф. ВИДЯЕВ  И  И. КОЛЫШКИН  СТАЛИ  ЛЮБОВЬЮ  И  ГОРДОСТЬЮ  СЕВЕРНОГО  ФЛОТА.
За  время  войны  5  «Щук»  стали  Гвардейскими, 12  -  Краснознамёнными, а  Гвардейская  «Щ – 402»  капитана  3  ранга  А. Каутского  награждена  орденом  Красного  Знамени.

Видяев  Ф. А.   – (1912 – 1943) – погиб  при  выполнении  боевого  задания;
Каутский  А. М.-(1906 – 1944) – погиб  вместе  с  лодкой  «Щ -402»;
Котельников  В. Н. (1908 – 1943) – погиб  в  боевом  походе;
Колышкин  И. А. (1902 – 1970) – Герой  Советского  Союза.

СЛАВА  ИМ  -  ОТВАЖНЫМ  ПОДВОДНИКАМ – СЕВЕРОМОРЦАМ! ПОМНИМ!

19  декабря  2020  г.                Вячеслав  Прытков.