Ещё одна школьная авантюра

 Следующее авантюра настигла меня в 9-м классе. В 1958 году в городе построили новую школу, и дирекция стала собирать учеников со всех других школ по территориальному признаку. У нас в классе было 25 ребят. Все предметы мы изучали вместе, а на урок иностранного языка "англичане" уходили в другой кабинет, а мы, "немцы", оставались в родном классе.
Из 2-й школы пришла Ира Горбачёва. Коттеджи наших родителей стояли так близко друг к другу, что даже соприкасались заборами, да и мы уже два года вместе ходили в музыкальную школу, где обучались игре на фортепиано у одного учителя. Когда мне хотелось поболтать с Ириной, я забиралась на забор и громко свистела. Их собака Лютра помогала мне тем, что начинала отчаянно лаять, и Иришка выбегала из дома. Встретившись у забора, мы могли спокойно обсуждать наши дела.
В новой школе мы с Ирой очень сдружились, и, решив сидеть вместе, положили глаз на последнюю парту в среднем ряду, потому что крайние ряды уже заняли мальчишки. Нам нравилась наша "камчатка"- реже попадали под строгие взгляды преподавателей.
Тогда из 1-й школы к нам перешёл учитель математики - Сергей Леонтьевич. Он был инвалидом ВОВ. Вместо ноги у него был деревянный протез, которым он громко стучал, когда ходил по классу. Смена педагога, к сожалению, не прибавила мне ни знаний, ни любви к уравнениям и задачам. Подруга тоже не горела желанием грызть гранит математических наук.
Первую четверть мы провели на свежем воздухе. Почти всех учеников старших классов дружно вывезли на сбор хлопка. Нас заселили в какой-то большой сарай, где раньше был хлев: все старшеклассники в этом хлеву и разместились. Мальчишки спали отдельно за занавеской. Рядом поселился учитель, видимо, чтобы пресекать попытки озорников прорваться на нашу территорию. У некоторых ребят были раскладушки, а многие спали на матрацах прямо на сене.
Обед нам готовили в двух больших котлах, там же кипятили воду для чая - электричества не было. У кого-то был транзистор на батарейках, у кого-то -фонарики. Вечерами были танцы под баян, и, хотя в первые месяцы осени темнело очень поздно, в 10 вечера нас уже заставляли ложиться спать.
До сих пор удивляюсь тому, как нам выставили оценки за 1-ю четверть, ведь в школе мы находились максимум 10 дней. Зато во второй четверти пришлось постараться - приходилось загружать свои головы объёмом знаний за всё первое полугодие.
Наступал Новый 1959 год, а с ним - предновогодний бал-маскарад и долгожданные зимние каникулы. Мне исполнилось 16 лет и мама купила мне мои первые белые туфельки на каблучке. На пороге уже стояла весна и первая любовь.  Учебный процесс, при этом, никто не отменял. Я с удовольствием занималась литературой и остальными гуманитарными предметами, а вот с точными науками как-то не очень ладилось. Приближался конец третьей четверти, а в журнале у математика против наших с Ирой фамилий почти не было оценок. Тогда мы решили рискнуть и исправить положение.
Уходя из школы, мы оставили шпингалет окна в вестибюле открытым. Мама в это время была в Москве, и жили мы с папой вдвоём. Правда, я его почти не видела - рано утром он уезжал на работу, приезжал вечером, ужинал и ложился спать. Так что можно сказать, что у меня была полная свобода действий.
Мы с Иришкой договорились встретиться на углу улицы в 11 вечера. Погода была совсем не весенняя: низкое, покрытое тучами небо не добавляло нам решимости. Мы, почему-то, решили, что должны выглядеть мальчишками. Наверное потому, что мальчишки хулиганят гораздо чаще, чем девочки. У меня уже были брючки, а пиджак папы висел на мне, как на вешалке. У Иры наоборот - был пиджачок 44 размера и огромные брюки отца. Она не растерялась и подвязала их пояском - получились брюки в сборочку. Волосы спрятали под кепки. Мой папа кепки не носил, и Ира принесла одну из рабочих кепок своего отца. На всякий случай взяли с собой палки, если кто-нибудь захочет на нас напасть.
До школы мы шли минут десять… Зубы стучали от страха, сердце готово было выскочить из груди. Поднялись по ступенькам и тихо подошли к окну. К нашему счастью, уборщица не заметила открытый шпингалет, и мы очень осторожно залезли внутрь, открыв окно. Двигались почти бесшумно, потому что не знали, где находится сторож. На ощупь поднялись на второй этаж и зашли в учительскую. Порадовались, что дверь не была закрыта на ключ. Всё шло как по маслу. Включили фонарик и стали искать журнал нашего класса.
Наконец, нашли. Трясущимися руками открыли страничку математики, и найдя свои фамилии, поставили себе несколько четвёрок, стараясь писать цифры как Сергей Леонтьевич. Дело было сделано. Мы поставили журнал на место и наспех выбрались из школы. На улице во всю лил дождь. Хоть мы и рванули домой, но всё равно прилично промокли. Я сняла сырой папин пиджак и убрала подальше, чтобы он высох, а кепку убрать забыла. Утром папа увидел эту грязную мокрую кепку и благополучно выбросил в мусорный деревянный ларь, который стоял у нас во дворе.
И вот рано утром прибегает Ирина и просит срочно вернуть кепку, так как она срочно понадобилась её папе, который спешил на работу. Я начала лихорадочно искать эту злосчастную кепку и случайно открыла дверцу мусорного ларя. О чудо, бедная кепка валялась там! Мы её достали, почистили (как могли), и Ира унесла её домой.
  В школе, когда Сергей Леонтьевич с грохотом вошёл в класс, мы с Ирой затаились на своей "камчатке". Как сейчас помню – он открывает журнал, водит пальцем по фамилиям и вдруг его брови удивлённо поднимаются вверх. Он смотрит на меня поверх очков и грозно спрашивает, что я отвечала ему в те числа, да ещё и на четвёрки. Я в полуобморочном состоянии, но бодро говорю, что отвечала на такие-то вопросы. Видимо, мой невинный вид и уверенный ответ не только его успокоили, но и помогли мне получить приличную оценку за четверть.
  У каждого из нас в жизни были подобные ситуации, и не обязательно это было связано со школьной порой. Главное осознать, что хорошо, а что плохо.
 С тех пор я старалась всегда получать оценки только за свои знания.