Экспедиция. Кременчугские рассказы

               
          Сегодня Игорь, вместе с бригадой, отмечает свою первую получку, становясь полноценным членом своей бригады.               
         Все «культурно» расположились на берегу ставка. Была тёплая осень, клевал карась, и на берегу, на всём его протяжении, тут и там сидели рыбаки, время от времени взмахивая  ввысь своими длинными удилищами. Этот пейзаж и вся природа словно дополняли тот праздник, который был на душе у каждого члена этой бригады.
               Все поздравляли Игоря и все говорили ему свои тёплые слова, принимая его, тем самым, в свою родную семью – в свою бригаду, ласково называя его теперь «своим», -
     - Ты теперь наш, Игорёк! – говорили они, и это были самые значимые слова в их поздравлениях.
Конечно, слушать всех одновременно было трудно, но Игорь слушал, всё меньше понимая смысл сказанных слов, а только улавливая особенную теплоту этих поздравлений.
Когда спиртное подействовало по-настоящему, то Игорь окончательно  почувствовал, что он - уже является новым членом этой бригады, где все  были такие, как и он сам!
        Он захотел что-то особенное, что-то очень важное сказать, чтобы его услышали все! Но все активно разговаривали между собою, не обращая на Игоря ровным счётом никакого внимания, словно это не он их всех здесь собрал и не ему они только что говорили такие важные и трогательные речи…
       Со временем дружеское застолье превратилось в настоящий балаган и со стороны можно было подумать, что это был обыкновенный пчелиный улей.
      Когда кто-то из самых стойких членов бригады предложил выпить за дружбу, то, ко всеобщему удивлению, оказалось, что водки-то уже почти и нет!
         Многие опечалились, опустив свои головы… Всё было как-то неожиданно, ведь ещё не темнело… "Вот это мы дали!"
                Все тяжело вздохнули, но казалось, что это вздохнула сама природа, окружающая их. Бригадир подкручивал свои длинные казацкие усы и думал свою нелёгкую думу. Надо было что-то предпринимать - не прерывать же такой прекрасный вечер! По домам расходиться рановато и разговор пошёл как раз тот, что надо… - о дружбе, о рыбалке, о выкопанной картошке, о заготовленных томатах, кабачковой икре и о поставленном на брожение вине…  А о вине все говорили с особенной любовью, казалось даже, что о Игоре так вожделенно не говорили, как о вине. Игорь это заметил, но не обиделся, потому, что твёрдо верил, что бригада у них была особенная и таких бригад нигде больше нет - даже за границей!
        Старейшины бригады переглянулись между собой и решили снарядить в «экспедицию» самого Игоря, ведь это же он заварил эту кашу, – пусть теперь сам и бежит, а мы его подождём!
       Все члены дружной бригады быстро «сложились», положили в боковые карманы куртки Игоря две пустые бутылки с закрутками и пожелали ему счастливого пути, сказав ему «напосошок», чтобы его чуткое сердце знало, что им без него будет какое-то время совсем плохо.
       Все замерли в ожидании…
      Игорь, поправив кепку, быстро зашагал вдоль берега. Он знал куда идти, он знал здесь все «точки». Он шёл, но, в воображении, он ещё был со своей бригадой, на берегу, приятно беседуя со всеми. Ему не хотелось от них уходить. Но надо было идти...
         Невдалеке от двухэтажного дома стояли старые сараи, где жители дома хранили:  кто уголь, кто дрова, кто стеклотару, кто картошку, но были и такие, кто использовал такую возможность, что называется: «по-полной», с глубочайшим творческим смыслом.  Среди таких творческих людей был и Семён - муж своей любимой жены и отец двух детей. Здесь, в старом сарае, находилась его творческая мастерская, где он регулярно гнал самогон, находясь постоянно «при деле».
       Игорь, открыв дверь сарая и распахнув куртку, сказал что-то Семёну на, только для их двоих понятном языке (это скорее был язык жестов и знаков, чем разговорной речи). Семён отрицательно закивал головой. Игорь продолжал настаивать, объясняя свой визит крайней необходимостью, - такой необходимостью, которой у него ещё никогда в жизни не было и, может быть уже никогда не будет, и что Семён просто не имеет права сейчас этого не понять. Но Семён вновь отрицательно закивал головой, ссылаясь на то, что сегодня у него - «Большой заказ!» Игорь говорил о старой дружбе – не помогло, о том, что всякий, занимающийся таким ответственным и благородным делом, типа тем,  чем занимается, Семён,  должен быть в высшей степени человечным, понятливым и отзывчивым человеком – и это не помогло! Что можно было ещё сказать? – здесь и я развёл бы руками! Остаётся только плюнуть на всё и идти дальше. И Игорь плюнул, - он пошёл дальше без обид, твёрдо зная, что обязательно выйдет на «верную дорогу» и, что этот мир, конечно же,  не без «добрых людей».  Он верил, что, в любом случае, он найдёт, что ищет.
            «А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер!» - запел песню Игорь, которую знал каждый любознательный ребёнок и те из взрослых, кто бывал в подобных затруднительных, не детских обстоятельствах, как наш Игорь.
        Обратно Игорь шёл «затарившись» и навеселе.
                Аппарат (сейчас говорят – дистиллятор) у Семёна был примитивный: обыкновенное корыто (у нас в Малороссии – ночвы), а внутри - медная трубка.
      В этом корыте, время от времени, нужно было менять воду, чтобы пахучие, кипящие пары охлаждались в этой воде, и тихо-тихо, как ручеёк в Карпатах, превращаясь в живительную влагу, по ниточке, тоненькой-тоненькой струйкой, наполняли трёхлитровую банку.
       Говорят, что можно часами смотреть на огонь и воду. Это, конечно же так, никто с этим не спорит. Но тот, кто хоть однажды видел как, прозрачные, словно слезинки, капли  на глазах зарождающегося напитка стекают по ниточке вниз и падают, образуя, весьма драгоценный для наблюдателя, небольшой водоём…   – на это зрелище можно смотреть больше, чем часами, серьёзно рассуждая при этом о смысле жизни…  Поистине – философский напиток!
      Вода в ночвах, со временем, становилась тёплой и Семёну нужно было заменять её холодной. С этой целью он, взяв ведро, пошёл к ближайшей колонке. Возвращаясь обратно, Семён неожиданно увидел возле ночв, своего участкового и одного местного депутата. 
     -Вот те раз!  - это и что-то ещё подумал Семён.
    Участковый обрадовался приходу Семёна и вежливо предложил ему войти. Участковый деликатно спрашивал Семёна: «Что это такое, и что там такое капает из «носика» трубки?»
    Семён удивлённо смотрел на обоих,  пожимая плечами.
   Участковый, понимая из своего большого жизненного опыта, что ничего он уже не добьётся, предложил Семёну написать «объяснительную». И тот написал …
          Участковый, прочитав «объяснительную», дал прочесть её депутату, и тот стал читать её вслух. Он читал о том, что гражданин Семён, проходя мимо своего сарая, вдруг обнаружил его открытым. Он, Семён,  испугался, что его, очевидно, обворовали и решил заглянуть внутрь, в надежде, что застанет там преступников и надаёт им как следует. Но, к его удивлению, осторожно войдя в сарай, Семён увидел двух человек, сидящих по обе стороны какого-то агрегата и внимательно смотрящих на какую-то вонючую, капающую жидкость, стекающую по нитке в трёхлитровую банку. В проходимцах Семён узнал участкового и местного депутата, но, давно зная их в лицо, не стал принимать мер к их задержанию.
       Депутат громко засмеялся, а участковый, видавший и не такое, молчал. 
          Для составления протокола нужны были понятые, и участковый, выйдя на улицу из сарая, стал поджидать кого-либо из проходящих мимо людей. Ему сразу же попалась на глаза одна дородная чернобровая женщина, которая всею душой ненавидела Семёна и которая изо всех сил постаралась быть именно сейчас на этом именно месте, чтобы покончить, наконец, с этим несносным Семёном и восстановить справедливость на земле.
    Участковому был необходим ещё один понятой, но со вторым понятым дело затягивалось. Пора составлять протокол, а понятого всё нет. Наконец появился какой-то прохожий, он шёл мимо сарая и, казалось, сам шёл в распростёртые объятья участкового. Прохожим оказался наш Игорь, он приобрёл, что ему было нужно, и возвращался к ожидающим его товарищам. На предложение участкового быть вторым понятым, сказанного так любезно, как только могут любезно сказать участковые, Игорь не сумел отказать.
    Игорь глянул на Семёна, а Семён глянул на Игоря – оба отвернулись друг от друга. Семён увидел в Игоре предателя, а Игорь понял, что – влип! Семён был убеждён, что это Игорь предал его из-за того, что тот не продал ему спиртное.  Но изменить уже было ничего нельзя и составление протокола шло своим чередом.
    Участковый опечатал каждую банку, наполненную спиртным, и заставил расписаться об этом факте Игоря и чернобровую соседку Семёна.
    Участковый не раз проходил мимо Игоря в узком проходе дверей, но  Игорь каждый раз отклонялся назад, чтобы тот, как опытный «нюхач», не обнаружил в его боковых карманах две бутылки с такой же самой жидкостью, которую сейчас, почему-то, как нечто недостойное, изымали у Семёна.
   С большим напряжением дождавшись окончания процедуры, ещё раз взглянув на Семёна, Игорь поспешил к ожидающим его товарищам…
     Появлению Игоря все безгранично были рады!
         …Потом люди говорили, что в участкового на будущей неделе свадьба – дочка замуж выходит. Да и кто всё это знает? - в участковых своя жизнь – своя и свадьба…