Всё гениальное просто

Жила-была Обыкновенная Японская Школьница, ОЯШка, типичная азиатская старшеклассница с блестящими чёрными волосами, кривенькими ножками, плоской невзрачной задницей и не по годам развитой грудью. Домик, где она жила с родителями, стоял в тихом и живописном пригороде, за которым простирались цветущие луга.

Когда девочке надоедало смотреть телевизор, делать домашку или читать хентайные манги, она уходила гулять, иногда с подругами, но чаще всего одна, потому что с подругами было не интересно, с ними не о чем было толком поболтать, ведь они считали хентай отстоем для извращенцев, сами же читали сёдзё-манги про девочек-волшебниц, либо манги с сюжетами про реверс-гаремы. ОЯШка же любила обычные гаремники с обилием одиночного и группового порева, а девочек-волшебниц терпела лишь тогда, когда по сюжету их хватали тентаклями ужасные монстры и подвергали многократному продолжительному изнасилованию. Не секрет, что подобные вкусовые пристрастия у ОЯШек возникают лишь при неустроенной личной жизни. Наша героиня не была исключением – своего парня, с кем можно было бы ходить на свидания и заниматься любовью, у неё до сих пор не появилось, несмотря на не по годам развитую грудь. Вообще японцы странный народ…

Гуляя на природе, ОЯШка, назовём её Мияко, не только дышала свежим воздухом и любовалась ландшафтными красотами. Ещё она собирала букетики душистых луговых цветов и ставила их дома в расписные фарфоровые вазы, чтобы порадовать родителей, когда те вернутся с работы. Другие цветы, декоративные, Мияко вместе с мамой высаживала перед домом в импровизированных цветниках. Семейка Мияко изрядно обожала всевозможные цветы.

Читая соответствующую литературу, Мияко довольно рано приобщилась к цветоводству и даже хентай в её жизни отошёл на второй план, что не могло не радовать её знакомых, ведь увлечение хентаем несовершеннолетних школьниц многие до сих пор считают предосудительным явлением, даже если у некоторых не по годам развита грудь.

В старшей школе Мияко вступила в клуб садоводства. Кроме неё там состояло ещё четыре человека, которые в основном били баклуши, так что школьная оранжерея фактически была целиком в распоряжении нашей героини и та всецело ею пользовалась.

К сожалению, большую часть жизни Мияко приходилось иметь дело с одними и теми же цветами, которые вскоре ей наскучили. Девочке хотелось вырастить что-нибудь новенькое, экзотическое. Поэтому, набравшись смелости, Мияко обратилась за помощью к школьному учителю ботаники и тот порекомендовал ей посетить два места: городскую публичную библиотеку и государственный ботанический сад. В библиотеке Мияко набрала целую стопку незнакомых книг, где описывались цветы со всего света. А в ботаническом саду она накупила семян с рассадой тех цветов, какие понравились ей больше всего.

Тут необходимо уточнить, что Мияко была прилежной, добросовестной и трудолюбивой девочкой. Возвращаясь из школы, она сперва делала уроки, так что её хобби никак не сказывалось на успеваемости. Большинство азиатских девочек вырастает умненькими и благоразумненькими.

Иногда какой-нибудь цветок, найденный в интернете, зачаровывал Мияко до такой степени, что она с трудом дожидалась выходных, брала карманные деньги и ехала в город за семенами или рассадой.

Книги по цветоводству Мияко читала внимательно и вдумчиво, запоминала все полезные советы и указания - как ухаживать за растениями, в какую почву их высаживать, как удобрять, пропалывать, поливать, защищать от вредителей. Почерпнутые знания казались ей очень важными и их всегда не хватало, так что Мияко снова шла в библиотеку и читала более серьёзную и обстоятельную литературу по растениеводству, чтобы погрузиться в предмет максимально глубоко. Таким образом в какой-то момент Мияко оказалась весьма продвинута в этой области, несмотря на юный возраст.

Вскоре перед домом Мияко запестрели не только цветники, но и небольшой огородик, где она выращивала кое-какие овощи, а за ними зазеленели и фруктовые деревья… Родители с гордостью взирали на дочь, представляя, что она, с такими-то познаниями, успешно реализует себя в сельском хозяйстве, не останется без работы, когда повзрослеет.

Как-то раз во время каникул Мияко снова собралась в город. Нужно было всего-то проехать несколько остановок на электричке, ну и до электрички немного на автобусе, ну и до автобуса пройти где-то полчаса.

День был погожим, как и любой летний день в Японии, так что Мияко неспеша шла по дороге, с удовольствием предвкушая, каких цветов сегодня накупит.
Путь её пролегал возле небольшого пустыря, на котором, сколько она помнила, росли исключительно сорняки, в которых по ночам любили драться окрестные коты.
Мияко рассеянно оглянулась на пустырь и обратила внимание, что воздух над ним дрожит и переливается радужными сполохами. Удивительный феномен длился всего несколько секунд, а затем на пустыре материализовалось отвратительное дендровидное страшилище, похожее на венерину мухоловку величиной с дерево. Высокое кувшинообразное туловище венчала липкая и склизлая пасть, вокруг которой извивался целый клубок дендроподий, напоминавших хентайные тентакли.
Взгляд Мияко непроизвольно метнулся вдоль дороги, ей хотелось позвать кого-нибудь на помощь, но дорога, как назло, была совершенно пуста. Весь пригород в этот жаркий день как будто вымер.

«Бежать! - в панике подумала девочка. - Надо скорее бежать!»

Словно угадав её мысли, страшилище взметнуло тентакли, опутало ими Мияко с головы до ног и подтащило к разверстой пасти. Дендроподии оказались невероятно длинными, гибкими и крепкими, порвать путы и вырваться было невозможно.

«Мне конец, - перепугалась Мияко. – Хентайные манги не врали, меня таки настигло проклятие грудастых школьниц. Сейчас страшилище сорвёт с меня одежду и начнёт вытворять такое, после чего меня никто и никогда не возьмёт замуж. Как хорошо, что дорога пуста, никто не станет случайным свидетелем моего позора…»

К страху Мияко прибавилась досада и чувство обречённости. Как и все японцы, Мияко прекрасно понимала, что боги, духи, монстры и прочие трансцендентные и потусторонние создания живут с нами бок о бок, встретить их хотя бы раз в жизни – нормально и естественно, такова объективная действительность. Причём подобные существа бывают не только добрыми, но и злыми. Поэтому каждый японец встречает нечто сверхъестественное с некоторой долей фатализма, понимая, что ничего не может с этим поделать, судьба выше него… Мияко вдобавок сожалела о том, что не успеет высадить всего, чего бы ей хотелось.

Она молча покорилась судьбе, ожидая наступления унизительных сцен, много-много раз виденных в хентае.

«Не надо было мне надевать трусики, - с сожалением подумала она. - Сейчас страшилище их разорвёт и что я тогда скажу маме? Она ведь подумает, что у меня завёлся парень, начнёт приставать с расспросами, а я ещё ни разу даже не целовалась…»

- Не бойся меня, маленькая девочка с не по годам развитой грудью, - проговорило страшилище влажным чавкающим голосом, хлюпая пастью, из которой воняло тухлым мясом, словно из тропического цветка Раффлезия Арнольди, который Мияко видела в интернете.

«Ой, нет! – Она крепко зажмурилась. - Я ошиблась. Раз монстр упомянул грудь, трусики он не тронет. Порвёт лифчик, присосётся к соскам и будет пытаться что-нибудь из них выдоить. Господи, как стыдно! Я ведь не беременна, у меня нет молока…»

После каждой фразы страшилище разевало пасть как можно шире, чтобы привлечь запахом тухлого мяса как можно больше мух. Однако вместо мух слеталось почему-то одно вороньё. Птицы садились на край пасти, соскальзывали в липкую жижу и увязали в ней, а это был пищеварительный сок, которым кувшинообразное тело было заполнено по самую глотку.

- Не ты ли та самая девочка, которая помогла одному из моих собратьев? - полюбопытствовало страшилище, продолжая сжимать Мияко в цепкий объятиях и держать перед собой. При каждом слове из влажной пасти во все стороны летели брызги едкого пищеварительного сока.

«Ну вот, - подумала школьница, розовея от смущения, - мало того, что меня облапали без спросу, прямо средь бела дня, так ещё кислотой сейчас растворит всю одежду и я окажусь в чём мать родила. Останется лишь провалиться сквозь землю от стыда, прямиком в ад, да так там навсегда и остаться, потому что вернуться голенькой на всеобщее обозрение я не посмею…»

- Мой собрат рекомендовал мне обратиться к тебе, - продолжало страшилище. - Убеждал, что помочь мне может лишь школьница с не по годам развитой грудью, которая знает всё-всё на свете.

- Пожалуйста! - взмолилась Мияко. – Монстр-сан, довольно этих непристойностей! Оставьте в покое мою грудь. Отпустите меня, я не знаю никаких собратьев и никому не помогала. Вы меня с кем-то путаете…

- Ах да! - страшилище поставило девочку на землю и нависло над ней, роняя едкие капли сока на придорожные сорняки. - Сейчас ты всё вспомнишь…

Одна из дендроподий коснулась лба Мияко, в голове у той будто щёлкнуло и она вспомнила, как однажды действительно гуляла по окрестным лугам и собирала цветочки. Вдруг воздух перед нею задрожал и замерцал, как сегодня, и из него материализовалось дендровидное страшилище, похожее на морскую актинию высотой с дерево. Пасть в центре венчика из дендроподий-тентаклей была похожа на сфинктер и в ней тоже хлюпал пищеварительный сок. Страшилище изгибало в разные стороны бутылкообразное тело, при этом сфинктер то открывался, то закрывался. С такой высоты до Мияко не долетало исторгаемое сфинктером тухлозлостное амбре, однако, стрижи, галки, дрозды, ласточки, воробьи и помойные голуби, пролетавшие мимо, теряли сознание и падали. Плотоядное страшилище ловко хватало их дендроподиями и отправляло прямиком в раскрытый зев.

- Не пугайся, крохотная девочка с не по годам развитой грудью, - прочмокало существо влажным сфинктером. - Я тебе ничего не сделаю…

«Ну конечно, - съёжилась Мияко, прикрывая руками грудь. - Когда просят не пугаться, то пугаться как раз надо. Если убеждают, что ничего тебе не сделают, то непременно сделают что-нибудь плохое. А раз в первой же фразе поминается грудь, её-то и начнут лапать. По крайней мере в хентае всегда было так…»

- Чего мне вас бояться, монстр-сан? - с преувеличенной храбростью ответила она. - Я же ОЯШка, а ОЯШки никого и ничего на свете не боятся!

- Тогда поведай мне, о дитя, чьи трусики украшены весёлыми мордочками медвежат, могу ли я поселиться в этом дивном месте, дабы наконец обрести долгожданный покой? - осведомилось страшилище.

«Ну вот, очередь и до трусиков дошла», - обречённо подумала девочка, присаживаясь на травку и придерживая руками подол летнего платьица, чтобы не было видно мордочки весёлых медвежат.

- А что вас беспокоит, монстр-сан? - спросила Мияко, боясь представить, что с ней начнут вытворять тентакли, когда схватят, и что ещё может скрывать в себе влажный сфинктер, помимо пищеварительного сока. - Кто вы вообще такое?

- Я - обыкновенное дендровидное создание, одно из бесчисленного сонма дендровидных созданий, обитающих среди бесконечного множества миров…

Нависая над девочкой, существо раздулоссь и увеличилось в ширину, попутно уменьшившись в высоту, пока не сделалось раз в пять ниже и раз в десять толще. Так ему было удобнее общаться с сидевшей на траве Мияко. Нагибаться страшилище не рискнуло, дабы не окатить собеседницу потоком едкого пищеварительного сока.

- Долгие эоны блуждало я по разным мирам, спасаясь от заклятых врагов, жуковидных дендрофагов, но они повсюду преследовали меня, пытаясь сожрать, а то и чего похуже.

- Что же может быть хуже? - удивилась Мияко.

- Например отложить в меня личинок. Это же получится натуральное ксеноморфное изнасилование, после которого меня же съедят, только изнутри и медленно. А я в принципе против любого харрасмента, ведь это так подло и низко - наброситься на кого-то беспомощного, надругаться… Ой, ф-фуу!

После этих слов школьница почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере в неё не напихают тентаклей, и на том спасибо.

- Вы совсем не выглядите беспомощным, монстр-сан, - сказала она. - Не думала, что такой здоровяк кого-то испугается.

- О-о, ты просто не знаешь жуковидных дендрофагов! - воскликнуло существо, попутно заглотив дятла и поползня. - Мало того, что эти бестии невероятно уродливы, они живут многотысячными роями, набрасываются на жертву всем скопом и алчно пожирают её растительную плоть - флоэму. И это ещё не всё! Они прогрызают внутри жертвы глубокие извилистые норы, куда откладывают мириады личинок. Мерзкие склизлые личинки…

- Хватит, хватит, я поняла! - поморщилась Мияко. - Подумать только, чего на свете не бывает…

Убедившись, что страшилище не опасно, девочка обошла его кругом, стараясь не обращать внимания, на спикировавших прямо в сфинктер синиц и уток.

- Вы не ёкай и не пришелец из космоса, - сказала она. - Значит вы и впрямь из иных миров, монстр-сан! Ну и как там? Как вы вообще переходите из одного мира в другой? У вас есть какие-то приборы? Устройства?

Страшилище замахало щупальцами-дендроподиями.
- Ничего подобного, я просто использую магию. А другие миры выглядят по-разному - какие-то лучше, какие-то хуже, какие-то вообще никак.

- Вы владеете магией и при этом боитесь жуков? – искренне удивилась Мияко.

- Так ведь и они не пальцем деланые, у них своя магия имеется. Уж чего я только против них не использовал, ничего проклятых не берёт. От отчаяния прямо дендроподии опускаются…

Мияко почувствовала жалость к дендроморфному существу и крепко призадумалась. Многие азиатские девочки добры, отзывчивы и заботливы. Вот и нашей героине захотелось как-то помочь страхолюдному пришельцу. Кроме того, ей вовсе не улыбалось, чтобы монстр навсегда остался жить где-то поблизости. Он хоть и безобидный, но людей перепугает изрядно, да и птиц в округе не останется. Захочешь послушать соловьёв, а их нету.

- Скажите-ка, монстр-сан, - обратилась она к страшилищу, - а на вас случайно в первую очередь не самки ли жуковидных дендрофагов бросаются?

Дендроморф напряг память.
- Знаешь, а ведь и правда, самки, - растерянно признался он. - Как ты догадалась?

Девочка гордо задрала благородный самурайский профиль.
- Пф! Я же всё-таки ОЯШка, а ОЯШки знают всё на свете и способны на что угодно. Не верите? Читайте мангу и смотрите анимэ. А у вас с жуками типичная ситуация, многократно описанная в специальной литературе. Сперва на жертву слетаются самки, чтобы прогрызть в дендроморфной оболочке полости и свить в них уютные гнёзда. Потом к ним слетаются самцы и оплодотворяют в удобной и уютной обстановке.

- О-о! - благоговейно всколыхнулось страшилище и между делом заглотило перепёлку и выпь. – Мощная, видать, это штука - спецлитература…

- А то! - хмыкнула Мияко. - Благодаря ей, я знаю, как вам употребить магию, чтобы навсегда отвадить дендрофагов. После чего вы сможете спокойно и без проблем странствовать по бесчисленным мирам.

- Скажи скорей, что мне делать? – изнывало от нетерпения страшилище.

- Та-ак… Дайте-ка подумать… Вижу, вы выделяете липкий пищеварительный сок. А смогли бы вы так же легко вырабатывать липкую смолу?

- Запросто! Проще простого! А зачем мне смола?

- Ну это ж очевидно. Когда жуки прогрызут норы в вашем теле, просто заполните их смолой, чтобы ваши недруги завязли и захлебнулись в липкой массе. Тогда они не смогут спариваться и размножаться. Это подкосит их демографию и в конечном итоге они попросту вымрут.

Страшилище звонко шлёпнуло себя дендроподией по верхней части бутылкообразного тела.

- Ну конечно! - проревело оно. - Ведь это так просто! Как же я само не додумалось?

«А у тебя хоть мозги-то есть?» - хотела спросить Мияко, но благоразумно промолчала, чтобы не обижать гостя из иных миров.

- Всё гениальное просто! - глубокомысленно изрекла она.

Протянув дендроподию, страшилище осторожно пожало школьнице руку.
- Благодарю тебя, славная ОЯШечка с не по годам развитой грудью и весёлыми мордочками медвежат на трусах! - торжественно поблагодарил монстр и между делом проглотил неясыть и зяблика.

«Дались же тебе моя грудь и трусы! - с досадой поморщилась Мияко. - Всё-таки правду показывают в мангах, ничего кроме сисек и трусов иномирянские монстры в нас не замечают.»

- Кстати о благодарности, - сказала она. - Не могли бы вы ради разнообразия оставить в покое птиц и вместо них поглотить всех окрестных вредителей и паразитов - помойных мух, комаров, тараканов, шершней, капустную белянку, короедов, колорадских жуков, плодожорок и так далее? Только пчёл не трогайте, они цветочки опыляют и мёд дают…

- Ради тебя, о несравненная девочка, с превеликим удовольствием!

Страшилище как-то по-особенному растопырилось и завибрировало всем своим дендровидным телом. От него в разные стороны пошли магические эманации, подчиняясь которым, отовсюду взметнулись полчища насекомых-вредителей. Дендроморф поднатужился, разинул сфинктер точно воронку и одним махом всосал всех тварей в себя.

- Ах вы гадкий врунишка, монстр-сан! - воскликнула Мияко, нацелив на страшилище палец. - Сами слопали всех насекомых, а утверждаете, что боитесь жуков? Просто съешьте их!

- Ты что, ты что! - страшилище в ужасе замахало щупальцами. - Есть жуковидных монстров? Фу, не говори об этом, а то меня сейчас стошнит. Пойду-ка, пожалуй, вздремну в одном из иных миров, где поуютнее… Напоследок, чтобы ты не принимала близко к сердцу нашу встречу, вот…

Кончиком дендроподии существо коснулось лба Мияко и тотчас исчезло. Девочка огляделась. Цветы… Ах да, она собирала цветы. Мияко вернулась к прерванному занятию. Встреча с монстром из иного мира начисто стёрлась из её памяти…

Вспомнив этот случай, Мияко вспомнила и о последовавшем за ним продолжении спустя несколько дней. Она точно так же гуляла, наслаждаясь непривычным отсутствием мух, комаров и слепней. Внезапно воздух перед ней задрожал и подёрнулся радужной рябью. Мияко охватил приступ дежа-вю, она застыла на месте.
Перед ней материализовался рой жуковидных созданий. Одни жуки были кругленькими и пузатыми, другие тонкими и продолговатыми. «Самцы и самки», - профессионально определила Мияко. Каждая жуковидная особь была величиною с собаку.

- Вот она! - заверещали жуки скрипучими голосами, ибо насекомые издают звуки не ртом, а сочленениями лапок и крыльев. - Это та грудастая девчонка! Хватайте её, срывайте одежду и нижнее бельё! Сейчас мы ей зададим!

Столь бесцеремонная наглость привела Мияко в ярость.

- Минуточку! - воскликнула она, багровея от злости. - Кто дал вам право говорить подобные гадкие вещи, а? Как вы смеете угрожать несовершеннолетней школьнице? С какой стати вы в первую очередь обратили внимание не на блестящие чёрные волосы и не на гладкую шелковистую кожу, а на первичные половые признаки и нижнее бельё? Уж не замышляете ли вы домогательство? Вы, часом, не педофилы? Или, может, сексисты? Считаете меня доступной лишь потому что я девочка? А может вами движет ненависть на почве не того разреза глаз или цвета кожи? Ну, признавайтесь!

Под давлением столь тяжких обвинений жуковидные существа попятились и замахали хитиновыми лапками.

- Не-не, погодь, ты чего! - наперебой загалдели они. - Мы набросились на тебя вовсе не потому что ты девочка с косоглазыми глазами, крошечной плоской задницей и не по годам развитой грудью. Мы злимся на тебя за то, что ты научила наших жертв эффективно бороться с нами. Теперь нам некого есть, не в ком прогрызать норы и не в кого откладывать личинок. Мы всего лишь хотели отомстить тебе, прогрызть в тебе нору и отложить туда личинку, но теперь видим, что под трусами с весёлыми мордочками енотов у тебя уже есть две тёплых и уютных норы, так что и грызть ничего не нужно. Извини, если показались чересчур грубыми. Просто стой смирно и прими в себя нашу личинку. С непривычки может быть немного щекотно, не обращай внимания…

Мияко крепко стиснула бёдра, догадавшись, какие «норы» имеются в виду.

- Вы должно быть обознались, - пролепетала она. - Такое часто бывает, меня всегда с кем-то путают. Я никого ничему не учила и никаких дендровидных существ не знаю.

- Знаешь, - стояли на своём жуки. - Просто не помнишь. Вот!

Один из жуков коснулся её лба лапкой и воспоминания о дендроморфном страшилище тотчас вернулись.

- Вы меня съедите? – испугалась Мияко.

- Нет, мы веганы, - признались жуки. - Животные белки принципиально не употребляем, они у нас не усваиваются.

- А знаете, - не растерялась Мияко, - вокруг навалом прекрасных растительных белков. Пробовали ли вы когда-нибудь вкусный, сочный, сытный, питательный, насыщенный витаминами чертополох? Может быть крапиву? Борщевик? Сладчайшие одуванчики? А как прекрасны в эту пору усыпанные пухом тополя!..

Мияко перечислила все сорняки, растения-паразиты и прочую дрянь, и оказалось, что жуки ничего про них не знают.

- Так угощайтесь скорее, пока зелень не завяла! - предложила им находчивая школьница. – А я пока побеседую с одним из вас о ваших проблемах.

Гигантский рой рассредоточился по округе и хлеще саранчи принялся уничтожать вредную и неприятную зелень. Одна особь, видимо царица роя, осталась.

- С виду вы такие смышлёные, - упрекнула её Мияко, уже придумавшая, как спровадить жуков восвояси и как избежать откладывания личинок в обе природные «норки». – Могли бы и сами догадаться, как перехитрить дендровидных страшилищ.
Жуковидное создание со стыдом потупило фасеточные глаза и виновато поджало усики. А девочка зоркими раскосыми глазами заметила блестящие крупинки, застрявшие в хитиновых сочленениях.

- Что это у вас такое? - спросила она.

- Ах это… - Царица отряхнулась. – Всего лишь обычная грязь из других миров. В поисках жертв и в погоне за ними мы непрерывно носимся из одного мира в другой. Подобное перемещение наэлектризовывает наши панцири и к ним липнут частицы грязи. В каждом мире, сама понимаешь, грязь разная. Прямо перед визитом к тебе мы находились в мире, заваленном алмазной пылью, а до того в другом мире, пустынном, с барханами золотого песка. Вот и запачкались слегка…

«Да разве ж это грязь!» - чуть было не крикнула Мияко, но вовремя прикусила язык. Как и все азиаты, девочка умела быстро соображать.

- Знаете, у нас в любом спа-салоне предлагают клиентам грязелечебные процедуры. В нашем мире грязь считается полезной для кожи. У нас ведь кожа мягкая, нежная, не в пример вашим панцирям. Если можно, я, пожалуй, оставлю вашу грязь у себя, авось потом пригодится… А в знак благодарности я научу вас, как дендровидных страшилищ перехитрить.

Царица сочла человеческое увлечение грязью весьма странным, однако, приказала рою отряхнуться возле Мияко, прилежно очистить панцири и сочленения.

- До чего же странные тут люди, - бормотали жуки, не смея ослушаться царицу. - Ещё бы платиной заинтересовались или цезием… Грязевые ванны они принимают, как же! Потому и хитин ни у кого не растёт…

Мияко тем временем подобрала хворостину и начертала в дорожной пыли несколько слов на латыни и по-японски.

- Это что, какое-то лекарство? - спросила царица. - Если горькое, мы пить не будем. Вдруг пойдут побочные эффекты - усики отвалятся, закупорится яйцеклад…

- Не лекарство это, - ответила Мияко и погуглила в смартфоне. – Так по-научному называется один грибок, с которым вы должны при помощи магии вступить в симбиоз. Сам грибок под микроскопом выглядит вот так…

Она показала царице картинку в смартфоне.

- Нападая на дендровидных страшилищ, вы заразите их грибком. Тот постепенно проникнет в их трахеиды, разрастётся и всё закупорит. Вы хоть знаете, что такое трахеиды? Нет, конечно, откуда вам знать. Трахеиды - это влагопроводящие канальца в любом растительном организме, вертикально идущие от корней к макушке. По ним сквозь весь организм перекачивается не только влага, но и прочие жидкости, включая и липкую смолу. Как иначе смола попадает в ваши норы? Через прилегающие трахеиды. А когда грибок закупорит их, регуляция давления нарушится и жидкости перестанут циркулировать. Смола больше не будет заливать ваши норы. Живите и размножайтесь на здоровье.

Обрадовались жуки, взмыли в воздух и гигантским роем закружили вокруг Мияко, у той аж в глазах потемнело.

- Благодарим тебя, грудастая девочка с весёлыми мордочками енотов на нижнем белье! Прощай!

Напоследок царица коснулся лапкой Мияко и та снова всё забыла. «Откуда тут целая гора золотого песку и алмазной крошки? - удивилась она. – Впрочем, это неважно. Раз это бесхозное сокровище, я имею полное право забрать его себе. Спрячу дома, на чердаке, никто и не узнает…»

А вслед за этим воспоминанием на Мияко накатило третье, последнее. Был обычный школьный день. Переобувая сменку, наша героиня обнаружила в шкафчике любовную записку, подброшенную анонимным поклонником. Некто приглашал Мияко после уроков на свидание, на крышу школы. «Прямо как в дурацком анимэ или сёдзё-манге», - с отвращением подумала Мияко, но после уроков всё же не пошла в оранжерею, как обычно, а поднялась на крышу – чисто из любопытства. Таинственный ухажёр, однако, так и не явился – очевидно зассал. Девочка разглядывала сверху школьный двор и гадала, кем бы мог быть этот трусливый гадёныш, из-за которого она зря теряет время.

Вдруг воздух рядом с ней задрожал и подёрнулся радужной рябью.

- Ах, девочка, девочка… - Прочмокало сфинктером материализовавшееся дендровидное страшилище. - Что ты натворила? Зачем подсказала заклятым врагам, как обойти мою новую защиту? Теперь они терзают меня пуще прежнего, и нет с ними никакого сладу, ведь мне все силы и всю магию приходится тратить на подавление грибка, а тот никак не хочет подавляться, всякий раз прорастает по-новой… Нет, ты ничем не заслужила большую и красивую грудь, никакого от тебя толку…

- Простите, я вас не понимаю… - в страхе попятилась Мияко.

- Ах, да… - Существо коснулось её лба и девочка сразу всё вспомнила.

- Вся наша жизнь - борьба! – уверенно изрекла она банальную истину, подходя к страшилищу и осматривая грубые складки толстой кожи, похожей на древесную кору, из которой там и сям торчали отростки грибного мицелия. - Если ваш враг изобрёл нечто эффективное, изобретите что-то ещё эффективней. В противном случае вы не жизнеспособны и обречены на вымирание. Проще говоря, вы ошибка природы. Так, монстр-сан, учит нас эволюция!

В плане «грязи» шкура страшилища была совершенно чиста. Либо оно не проходило через золотые и алмазные миры, либо частицы тамошней грязи к нему не липли.

- Вместо того, чтобы меня упрекать и винить мою девственную грудь во всех своих бедах, лучше скажите вот что. По пути сюда вы случайно не заглядывали в парочку миров с алмазной крошкой и золотыми барханами?

- Заглядывал, - призналось существо. – Самые грязные миры во вселенной.

- Вот-вот, мне эта грязь очень нужна.

- Да ведь мелкие частицы совершенно бесполезны…

- Что вы говорите!

- Я стараюсь выбирать куски покрупнее - набиваю ими свои внутренности для лучшей устойчивости.

- И сколько же внутри вас золота и алмазов?

- Думаю, с тонну наберётся. В основном, конечно, золота - оно более устойчиво к воздействию пищеварительного сока, а алмазы острые, больно царапают слизистую оболочку.

«Ага! - с удовольствием подумала школьница. - Целая тонна! Непременно надо слупить со страшилища часть его богатства - в качестве компенсации за непристойное упоминание моей груди и трусов. Учитывая постоянные экономические кризисы, лишнее золотишко не помешает.»

- Монстр-сан, а вы не могли бы отрыгнуть мне десяток-другой килограммчиков этой грязи? Взамен я подскажу вам, как переиграть хитрожопых жуков.

Дендровидное страшилище задрало щупальца и почесало ими вокруг сфинктера.

- Да мне и центнера не жалко, но зачем тебе столько грязи?

- Для школьного кружка, - соврала предприимчивая Мияко, не моргнув глазом. - Опыты ставить. Только давайте перенесёмся поближе к моему дому, чтобы на школьной крыше не мусорить. Нас за это ругают…

По мере общения с существами из иных миров, наша героиня с каждым разом чувствовала себя всё смелей и раскованней. Сказывался врождённый навык, с которым ОЯШки довольно быстро приспосабливаются ко всему фантастическому – если верить анимэ и мангам.

Страшилище аккуратно подхватило Мияко дендроподиями и посредством магии телепортировалось к её дому, на задний двор с надувным бассейном. По телу существа пошли волнами рвотные спазмы, оно согнулось и выблевало на землю целую гору золотых самородков и неогранёных алмазов, покрытых пищеварительной слизью. Вместе с драгоценностями наружу вывалились полупереваренные останки причудливых созданий из иных миров, которые монстр, как ни в чём не бывало, подхватил дендроподиями и вернул в сфинктер.

«Как только страхолюдина исчезнет, - подумала Мияко, - надо будет где-то притырить всё это добро, а перед тем хорошенько его промыть…»

- Слушайте меня внимательно, - сказала она монстру. - Для начала вам стоит знать, что поведение ваших заклятых врагов регулируется химическими сигналами - феромонами. Чтобы жизненный цикл каждого жука протекал нормально, без недоразумений, эти сигналы должны поступать в строго определённых последовательностях и комбинациях. Если нарушить что-то одно, развитие жука будет непоправимо испорчено, а сделать это легче лёгкого, особенно с помощью магии. Ведь одни и те же феромонные вещества в разное время вызывают у жуков разную реакцию.
В вашем дендровидном теле не столько сама растительная плоть привлекает жуков, сколько содержащиеся в ней особые вещества - терпены. Вы сами признали, что первыми на вас набрасываются самки. Когда они прогрызают внутри вас норы, образуется мелкая мучнистая труха, которая пропитывается жучиными экскрементами и ваши терпены смешиваются с пахучими аттракторами самок - бициклическими кеталями: фронтелином, вербеноном и тому подобными. Распространяющийся аромат этого коктейля служит сигналом самцам - лети и приступай к спариванию. Самцы летят и внутри вас начинается массовая жучиная оргия. Во время спаривания жуки выделяют метилциклогексанон, который нейтрализует действие предыдущего химического сигнала. И если в этот момент вы попадёте на глаза другому рою жуков, они на вас даже не взглянут. Однако тот же метилциклогексанон при чрезмерно больших концентрациях сводит жуков с ума и заставляет безжалостно грызть друг друга, то есть вызывает беспричинную агрессию. Самцы бросаются на самок, самки на самцов, и происходит в буквальном смысле взаимная резня - все откусывают друг другу крылышки, лапки, усики, головы… Понимаете? Просто задействуйте магию, повысьте концентрацию метилциклогексанона до аномально высоких значений и ваши заклятые враги сами себя поубивают!

- Всё гениальное и впрямь просто! - благоговейно выдохнуло страшилище. - Какая же ты всё-таки замечательная девочка! И грудь у тебя – что надо!

- Лучше, чем у силиконовых мымр из глянцевых журналов? – шутливо уточнила Мияко.

- Намного лучше, - соврало страшилище, потому что не видело ни одного глянцевого журнала. - Там же этот… как его…

Оно неопределённо пошевелило дендроподиями, не находя слов.

- Фотошоп? - подсказала Мияко.

- Вот-вот, он самый, - с облегчением согласился дендроморф, не имея представления ни о каком фотошопе.

А затем оно опять коснулось лба девочки и та всё забыла…

Не стоит удивляться тому моральному релятивизму, с каким Мияко без зазрений совести помогала то страшилищу против жуков, то жукам против страшилища. Подобный релятивизм изначально заложен в менталитет многих азиатских культур. Границы между Добром и Злом размыты, условны и непостоянны, эти понятия относительны и равнозначны, ни одно не может существовать без другого. Соответственно и борьба между ними не должна заканчиваться победой чего-то одного. В одновременном, обязательном и вечном существовании Добра и Зла заключается залог гармоничного равновесия вселенной. Если окончательно победит что-то одно, даже Добро, гармония будет нарушена, а это уже само по себе является злом. Поэтому Добро всегда содержит в себе чуточку Зла, а Зло содержит в себе чуточку Добра, что и демонстрирует нам известный восточный символ «Инь-Ян».

Как истинная азиатка, Мияко свято верила в то, что в мире нет ничего однозначно хорошего или однозначно плохого. Всё зависело от сиюминутного контекста. Особенно, когда речь шла о монстрах из иных миров. Так Мияко воспитывали не только манги, но и семья, школа, сама жизнь и культура Японии. Дендровидные и жуковидные страшилища были для девочки равнозначны, каждая сторона в их конфликте была по-своему права. Помогая одной, следовало помочь и другой. Если бы жуки вернулись вторично, Мияко снова помогла бы им, но они не вернулись… Вместо этого перед ней предстало новое дендровидное страшилище, намного уродливей предыдущего. Вороны так крепко завязли в его густом пищеварительном соке, что не могли даже каркать.

- Я узнал от собрата, какую плату ты берёшь за помощь, - прохлюпало страшилище, шевельнуло дендроподией и рядом с девочкой тотчас выросла гора золотых самородков в два человеческих роста высотой.

- Ой, как это мило с вашей стороны! - улыбнулась Мияко со всем доступным ей очарованием и подумала: «Если все монстры из иных миров будут дарить мне такие подарки, тогда пускай лапают тентаклями, потерплю.»

- А у вас что за беда, дендро-сан? - поинтересовалась она.

- Беда почти та же, что у моего собрата, - отвечало страшилище.

- Кстати, как он поживает?

- Хорошо поживает, вольготно. Уже почти вывел весь грибок… Теперь, когда жуки его не беспокоят, он может расходовать на самоисцеление больше магии. Скоро заживёт в своё удовольствие… А я вряд ли.

- Что так, дендро-сан?

- Меня тоже одолели прожорливые твари. Так и норовят наброситься и сожрать. Ненасытные бестии!

Девочка показала на полупереваренных ворон, плавающих в соку:
- Сами на них набросьтесь и сожрите.

- Пытаюсь. Мы с ними стараемся сожрать друг друга. Всё живое в природе так устроено - таков закон мироздания.

Девочка кивнула, соглашаясь с монстром, и позволила себе немножко пофилософствовать.

- Верно вы говорите, дендро-сан. Вот я, например, люблю жареную рыбу, со специями. Но если я утону в море, то рыба с удовольствием скушает меня.

- Хорошо, что ты меня понимаешь, - довольно кивнуло страшилище.

- Понимаю, да не всё, - сказала Мияко. - Если вас кто-то тревожит, почему вы не последовали примеру собрата?

- Да потому что со мной другая история. Жуковидные дендрофаги, заклятые враги моего собрата, это взрослая форма, которая старается использовать его тело в качестве инкубатора для личинок. А меня одолевают САМИ личинки. Личинки другого вида дендрофагов, не крохотные, которые заползают внутрь, а здоровенные, больше тебя, огромные, страшные, уродливые… И так противно извиваются - бр-р! Ты говоришь - съешь их! Я про вкус вообще молчу, их раз попробуешь - на всю жизнь проблюёшься.

Задумалась Мияко.
- Случай сложный, но не безнадёжный. Дендро-сан, вы когда-нибудь задумывались, почему дендрофаги едят одни растения, а другие нет? Ведь в тех и тех одинаковая целлюлоза?

- Как-то не приходилось, - развело дендроподиями страшилище. - И в чём причина?

- Причина в том, что пригодность растений в пищу определяется не целлюлозой, а вторичными метаболитами.

- Это какие-то демоны?

- Нет, дендро-сан, не демоны. В обмене веществ любого организма обязательно присутствуют соединения, безусловно необходимые для жизни. Их называют первичными метаболитами и к ним относятся белки, жиры, аминокислоты, минералы, углеводы и вода. Это основа всякой органической жизни. А вторичными метаболитами называют те вещества, которые не участвуют в основных процессах жизнедеятельности. Будучи разными у разных организмов, они определяют уникальность каждого вида. Вот вам пример: тухлозлостное амбре из вашей пасти - это вторичный метаболит.

- Да иди ты! - Страшилище до такой степени изумилось, что чуть не подпрыгнуло. - Ах, чтоб тебя!

- Вторичные метаболиты, дендро-сан, ещё называют аллелохимикатами. К ним относятся природные яды, феромоны, аттракторы, репелленты, аллергены, токсины, специфические запахи, испускаемые цветками… Вам нужно наловчиться синтезировать в себе с помощью магии такие аллелохимикаты, которые окажутся ядовитыми и несъедобными для ваших заклятых врагов.

- Сложно, - пожаловалось страшилище.

- Нисколечко, - заверила его Мияко. - Давайте я вам приведу несколько примеров из нашего мира, тогда вам проще будет ориентироваться в богатой и разнообразной палитре аллелохимикатов. Возьмём растения семейства крестоцветных. Их избегают гусеницы многих видов бабочек, потому что эти растения содержат токсин аллилизотиоцианат, который смертелен для любой гусеницы. А белый клевер синтезирует цианогенный гликозид. Когда гусеница жуёт его листья, то есть подвергает механическому воздействию, клевер выделяет специальный фермент, тот вступает в реакцию с цианогенным гликозидом, расщепляет его и образует свободный цианид, от которого гусеницы дохнут пачками.

- Чудесно-то как! - не удержалось от восклицания страшилище. - Гусеницы дохнут пачками! Так им и надо!

- Бывает и иная защитная тактика, - продолжила школьница. - Возьмём обыкновенную тлю. Когда она чувствует опасность, то выделяет специфический феромон тревоги, чтобы предупредить остальных сородичей. Так вот, дикий картофель способен синтезировать этот же самый феромон. Тля его чувствует, держится подальше от картофеля и в итоге погибает от голода, не успев оставить потомство…

Дендровидное страшилище замерло и вдруг оглушительно чихнуло. Во все стороны полетели брызги слизи и полуразложившиеся вороньи тушки. Без тени смущения существо подхватило их дендроподиями и вернуло обратно в пасть.

- Видите, дендро-сан, вы вдохнули какой-то местный аллерген, - сказала Мияко, с жалостью наблюдая, как под воздействием слизистых брызг растворяется её одежда. На сей раз девочка держала стыдливость при себе и не отвлекалась по пустякам.

- Некоторые вторичные метаболиты не травят хищников и не вызывают острые приступы диареи - действуют намного тоньше. Например, нарушают цикл роста и развития. Есть декоративное растение - агератум, из семейства астровых, - оно синтезирует вещество прекоцен, служащее ингибитором ювенильного гормона роста гусениц. Паразит сначала откладывает яйцо, из него выходит гусеница, растёт, окукливается и лишь затем превращается во взрослого паразита. Всего три метаморфозы. Чтобы личинка не начала окукливаться преждевременно, у неё постоянно вырабатывается ювенильный гормон, ведь гусеница сперва должна вырасти и набрать необходимые калории. Прекоцен блокирует секрецию этого гормона, гусеница окукливается, будучи слишком маленькой, недоразвитой, и из-за этого погибает.

- Фантастика! - не сдержало эмоций страшилище. - Потрясает не хуже твоей мохнатой промежности!

«Терпи, - подбодрила себя Мияко. – За гору сокровищ пусть говорит, что хочет, и пусть сквозь прорехи видит мои голенькие телеса, всё равно скоро исчезнет и никому не расскажет. Телефона-то у него нет, селфи не сделает, в интернет не выложит…»

- Этот прекоцен вообще занятная штука, - произнесла она вслух. - На многих паразитов оказывает чумовое воздействие. Американский таракан от него перестаёт вырабатывать половые аттракторы, колорадский жук впадает в летаргическую спячку, кто-то ещё, уже не помню, откладывает неоплодотворённые яйца-пустышки… И таких вот вторичных метаболитов в растительном мире навалом. Обыкновенный томат синтезирует ингибитор протеиназы, подавляющий у гусениц переваривание растительных белков - те жрут, жрут и всё равно умирают от истощения. А ещё есть группа веществ под общим названием фитоэкдизонов. Под их действием возрастные метаморфозы вредителей протекают особенно аномально. Например, когда у сформировавшейся внутри куколки особи вырастает сразу несколько голов. Причём они растут не в ряд, как у мифического Цербера, а одна на другой, как гирлянда. И получается, что лишние головы загораживают рот той головы, что соединена с пищеводом, а крайняя голова с пищеводом не соединена. Хищник жрёт и всё равно умирает с голоду, не успев оставить потомство…

- Вы, дендро-сан, не стесняйтесь экспериментировать, - поучала Мияко страшилище. - Старайтесь воздействовать на личинок разными вторичными метаболитами, какие только подскажет вам ваше воображение. Пробуйте разные сценарии и выбирайте самый эффективный.

Внезапно ей пришла в голову гениальная идея.
- Слушайте, а может вам с собратьями сменить среду обитания? Эх, чёрт, почему я раньше об этом не подумала! Это ведь гораздо проще, чем тратить магию на борьбу с вредителями…

- Должно быть ты не подумала об этом потому что основной запас биомассы в ходе твоего онтогенеза израсходовался на грудь и на промежностную шерсть, а на долю мозгов остались сущие крохи белкового субстрата, - с типичной для монстров прямотой и беспардонностью высказалось страшилище.

Если до этой минуты Мияко в глубине души чувствовала угрызения за то, что приходилось держать монстров в неведении относительно ценности золота и алмазов, то после этих слов совесть школьницы окончательно зачерствела.

«Значит я безмозглая и волосатая? – подумала Мияко. - Ну ладно, заглядывайте почаще, я с вас ещё больше драгоценностей слуплю. Будет вам урок!»

- А что за идея со сменой среды обитания тебя посетила? - спросило страшилище, которому действительно стало интересно.

- Как вариант, вы могли бы поселиться в воде, - сказала девочка. – Там ведь идеальные условия для жизни. Полно питательных веществ и всякой живности, намного больше, чем на суше. Рыба, планктон, моллюски, ракообразные, богатые йодом водоросли… Грунтовые и дождевые воды смывают с полей сельскохозяйственные удобрения и выщелачивают почвенные минералы – всё это добро сперва попадает в реки, а из них в моря. Можно расти как на дрожжах. В обширном водоёме больше свободы передвижения - можно грести дендроподиями или отдаться на волю течений и плыть куда угодно, в любом направлении. Это намного легче, чем передвигаться по суше.

- Как же нам, дендроморфам, держаться на воде и не тонуть? - не понимало существо.

- Отрастите себе с помощью магии мясистые полые ткани, заполненные воздухом и обеспечивающие плавучесть. По-научному они называются «аэренхимой». А чтобы не париться с тычинками и пестиками, не заморачиваться по поводу откладки яиц или метания икры, можно развить у себя клональный тип размножения. Очень удобно, надёжно и быстро. Пропадёт надобность в опылении и прорастания семян ждать не надо.

- Как это?

- При необходимости отрываешь от себя кусок дендроподии или же он сам от тебя отрывается, и из него затем вырастает дочерний организм, точная копия тебя. Плюсы такого размножения очевидны. Помимо уже перечисленных, можно за короткий срок создать целую колонию индивидуумов, максимально близких тебе по внутреннему складу, потому что они и есть ты! У вас у всех будут общие цели, общие вкусы, общие идеи. Чтобы вы ни захотели, сообща этого можно добиться быстрее. Также самоклонирование будет означать для вас практическое бессмертие!
У водного образа жизни есть и другие преимущества. Сразу исключаем конкуренцию с сухопутными обитателями за жизненное пространство. Не будет конкуренции и с водными организмами, если твоя колония станет плавать на поверхности, тогда как другие обитают в толще воды или на дне. В вашем распоряжении будут неограниченные запасы солнечной энергии для фотосинтеза, ведь на открытой воде нет тени. Вам представится прекрасная возможность с головокружительной скоростью накапливать калории и размножаться. У вас будет абсолютная свобода занимать сверхобширные океанические площади… В идеале вам вообще можно найти полностью водный мир, без суши.

- Ты… Ты предлагаешь нам стать сорняками? - охнуло страшилище. - Затянуть сплошным ковром все водоёмы, не позволяя никому по ним плавать? Заполнить водохранилища, мешая другим пользоваться питьевой водой? Захватить реки, моря и заливы, препятствуя судоходству? Забить дренажные каналы, вызвав наводнения? Закупорить трубы гидроэнергетических систем, нарушив их работу и оставив цивилизацию без света? Снизить содержание в воде растворённого кислорода, вызвав массовое вымирание рыб, планктона и прочих обитателей, а за ними и голодную смерть прибрежных организмов, промышляющих морепродуктами? Усеять все водоёмы издохшими существами и тем самым создать благоприятную среду для возбудителей множества болезней, которые ветер разнесёт во все стороны? Затруднить протекание воды по оросительным каналам и насосным системам, снизив урожайность сельского хозяйства? Уничтожить и разорить речные и морские грузоперевозки? А когда из-за глобальных климатических изменений водоёмы пересохнут, нам останется сгнить и разложиться, потому что клонироваться мы больше не сможем и семена с пыльцой и спорами у нас атрофировались за ненадобностью – вернуться на сушу и пережить засуху уже не сумеем. В половом отношении клонирующиеся организмы стерильны, ты в курсе? То есть ты этого хочешь, да? Хочешь, чтобы вся наша колония, весь мой вид и все виды моих собратьев повымирали?

- Погодите, погодите! - опешила Мияко. - Ничего такого я не имела в виду, просто привела пример, возможно, не совсем удачный…

Но страшилище было неумолимо.
- Теперь я понимаю, - задумчиво проговорило оно, - почему у тебя до сих пор нет парня, несмотря на не по годам развитую грудь и мохнатую промежность, сочащуюся феромонами… Очевидно, ты для всех сплошное разочарование, девочка…

«Это не так! - хотелось крикнуть Мияко. - Я ещё никого в жизни не разочаровала! Это вы какие-то неправильные монстры, не бросаетесь, не хватаете, не насилуете тентаклями, хотя я тут полуголая стою…»

Печально свесив дендроподии, страшилище исчезло, вернулось в иной мир, даже не попрощавшись, не поблагодарив Мияко за помощь и не коснувшись её лба, чтобы вновь стереть память. (По какой-то причине монстры из иных миров не хотят, чтобы люди знали об их существовании.)

Мияко уставилась на гору сокровищ и задумчиво потрогала оголившиеся интимные зоны. «Грудь как грудь, лобок как лобок. И чего они им всем покоя не дают?.. А что до парня, то я, может, жду того самого, единственного, кто покорит моё нежное трепетное сердечко… С какой стати мне отвлекаться на других?»

Настроение у Мияко резко испортилось и даже мысли о богатстве не грели душу. Она решила сходить в магазин, купить большое ведёрко мороженого и заесть грусть-печаль-тоску.

Дальнейшая жизнь Мияко прошла без приключений. Монстры из иных миров больше не появлялись. Девочка закончила школу, затем колледж и университет. Её любовь к растениям никуда не делось, наоборот, стала единственным смыслом жизни. Мияко даже получила несколько научных степеней в области ботаники и растениеводства.
Сокровища она удачно монетизировала и зажила припеваючи. Первым делом купила здоровенную яхту и круглогодично бороздила мировой океан, проводя собственные научные изыскания в разных концах света и считаясь эксцентричной учёной леди. О поклонниках ей можно было не заморачиваться, те сами увивались за богачкой табунами, выбирай любого.

В свободное от науки время Мияко занялась рисованием хентайных манг, причём весьма неплохо. В её сюжетах неизменно присутствовали грудастые школьницы с волосатыми промежностями, жуковидные и дендровидные монстры, тентакли и липкая слизь, растворяющая одежду, а что эти персонажи друг с другом вытворяют, выходит за рамки нашей истории…